«Этого не может быть!» — пронеслось в голове у Максима. — «Этого просто не может быть!»
Он уставился на врача как будто увидел приведение.
— Как самочувствие? Всё в порядке? — спросила она, глядя в карту.
— Да, — коротко ответил он, не в силах отвести взгляд от её лица.
……………………..
Максим не верил в случайности. Он был человеком, который всё планировал — до мелочей. Свою жизнь он построил как бизнес: чётко, по графику, без лишних эмоций. Владел сетью автосалонов, умел давить, убеждать и всегда находить выход. Но от машины, вылетевшей на встречную полосу под метель, не спасли ни деньги, ни связи, ни уверенность в себе.
Удар был сильным. Гул деформирующегося металла, вспышка света, острая боль в спине — и тьма. Очнулся он уже в клинике, где ему сухо объяснили: позвоночник повреждён, операция обязательна, иначе — инвалидность. Его будущее теперь зависело от человека, которого он даже не знал.
Его перевели в специализированную нейрохирургическую клинику на окраине города — мать постаралась. Место было новое для него, но, судя по репутации, лучшее из возможных. Здесь работали врачи, которые могли вернуть его к нормальной жизни. Или нет.
Впервые за долгое время Максим почувствовал страх. Не перед болью — перед тем, что может остаться лежать на спине, как тряпка, всю оставшуюся жизнь. Он привык быть хозяином положения. А сейчас был просто пациентом.
……………………
Первый раз он увидел её в палате, когда она пришла на осмотр. На лице — маска, в глазах — холодная собранность. Елизавета Романова. Новый хирург, недавно перешедшая из другой области. Молодая, слишком молодая, чтобы держать в своих руках чью-то жизнь. Но коллеги говорили с уважением: она делает то, что другим не под силу.
— Максим, она проводит операции по своим собственным наработкам. Запатентованным. Тебе повезло попасть к ней, — сказала мать.
А он ….он не знал что ей ответить. Елизавета Романова, так Елизавета Романова. Хоть Вася Пупкин. Ему всё-равно. Было всё -равно пока он не увидел её лицо.
И тогда что-то мелькнуло внутри него. Что-то глубоко спрятанное, давно забытое… или старательно замалчиваемое. Тень прошлого коснулась его сознания. Максим сжал зубы. Сердце едва заметно ускорило биение.
«Нет! Это не может быть она! Только не это!»
……………..
Максима стали готовить к операции. Теперь, после того, как он видел как выглядит его хирург, который будет его вести, он должен был узнать та это девушка или не та.
«Нужно с ней поговорить,» — пришла в его голову идея. И он стал ждать когда она зайдёт ещё к ним в палату. Он прислушивался к каждому шагу за дверью. Каждый раз, когда открывалась дверь, он не мог удержаться — поворачивал голову, будто надеялся, что это снова она войдёт. Елизавета Романова. Это имя теперь звенело в его голове, как предупреждение. Как приговор. Но каждый раз входила не она.
Максим откинулся на подушку и прикрыл глаза.
«Так. Допустим. Она войдёт. И что я скажу ей? Что?»
Он пытаясь отогнать мысли, которые атаковали его, но не мог. Они тянули его туда, назад, где была метель, дорога, старенький внедорожник и… девушка на заднем сиденье.
Он тогда только начинал своё дело, ещё не был таким жёстким, каким стал потом. Или уже был?
Помнил, как они отдыхали на чьей-то даче. Как она сидела рядом. Смеялась. Не его уровня, но ему нравилось, как она смотрит. Словно видела в нём что-то большее.
Потом они уехали. Вдвоём. На его машине. Почему? Он не помнил. Возможно, хотел показать себя. Или просто потерял контроль. А потом началась ссора. Ссора из-за какой-то ерунды. Вроде ей надо было домой.
— Да подожди ты, я же говорю — через пятнадцать минут будет дискотека в клубе. Какой домой? Мы должны быть там.
— Мне не до дискотек! Ты что, не понимаешь?!
— Чего не понимаю? Что ты хочешь выслужиться перед мамочкой и лечь спать в девять вечера?!
Он помнил, как она плакала. Как хваталась за ручку двери, просила остановить машину. А он… он смеялся. Он всегда находил слёзы женщин забавными. Особенно если они были правы.
Ладно, хочет, чтобы он остановился — да пожалуйста.
— Выходи, если так хочешь. Прогуляйся немного, — сказал он и буквально выволок её из машины не дав взять теплый пуховик и шапку. А потом сел и уехал.
Она бежала за его машиной. Махала руками. Наверняка что-то кричала. Но ему было всё-равно.
Он считал, что она сама виновата, потому что вывела его из себя и был уверен, что её подберёт какая-то машина. Хотя потом его гложило чувство вины и он читал какие произошли происшествия в тот день и накануне и на день позже. Но об этой девушке ничего не было. И он забыл про этот случай, но теперь он лежал на больничной кровати, с повреждённым позвоночником, и видел её лицо — или призрак того лица — в своем хирурге.
«Это просто совпадение. Просто мне кажется,» — пытался убедить он себя.
Но сердце билось быстрее, чем обычно. И каждый раз, когда он слышал голос за стеной, внутри что-то сжималось.
Он должен знать. Должен проверить. Ради того, чтобы спокойно лечь на операцию или сбежать отсюда к какому-то другому нейрохирургу.
………………….
Открылась и Максим резко открыл глаза. В этот раз это была она. Его сердце сразу учащённо заколотилось. Она двигалась уверенно, почти бесшумно, как будто не ступала по полу, а скользила над ним. Белый халат, аккуратный пучок, холодный взгляд — всё это создавало образ идеального врача. Но для Максима это был образ призрака прошлого.
Она стала что-то говорить ему, он не слушал. В его голове мелькали слова: «Ты кто? Это ты? Ты жива? Почему ты здесь?»
Но произнести их он не мог. Язык прилип к гортани. Наконец он откашлялся и выдавил из себя:
— Вы… давно работаете в этой клинике?
Елизавета бросила на него короткий взгляд, продолжая делать записи.
— Недавно перешла. Почему спрашиваете?
— Просто интересно. Хотелось бы знать, кому доверяю жизнь.
Она промолчала.
— А мы раньше с вами не встречались? — спросил он.
Она посмотрела на него удивлённо.
— Нет. Я вижу вас первый раз в своей жизни.
— Просто… мне показалось, что мы……Лицо…у вас знакомое знакомое.
Она посмотрела прямо ему в глаза. От этого взгляда его бросило в дрожь.
— Повторяю ещё раз. Мы никогда не встречались.
А потом она вышла из его палаты.
…………….
Он лежал и смотрел в потолок: значит они никогда не встречались….Так это к лучшему!
Максим достал телефон и попытался найти информацию об Елизавете Романовой, но ничего не нашёл, кроме той, которая была указана на сайте больницы. Ни соцсетей, ни публичных упоминаний, ни фотографий. Словно она появилась из ниоткуда.
«Странно,» — подумал он. — «Современный человек без цифрового следа? Не бывает такого. Хотя какая разница. Может они действительно никогда не встречались до этого момента?»
…………………
Утро выдалось хмурым. Тучи висели низко над землёй.
«Сегодня явно будет дождь,» — подумал Максим и посмотрел на часы. Этим утром время тянулось и тянулось, а он все больше нервничал и нервничал.
Наконец-то пришли за ним.
Его отвезли в операционную. Он уже был одет в больничный халат, волосы на голове были покрыты шапочкой, его переложили на операционный стол.
— Сейчас введём наркоз, — сказал анестезиолог. — Вы почувствуете лёгкое тепло, потом уснёте. Проснётесь уже после.
Максим кивнул. Всё происходило как в тумане.
И вдруг он её увидел. Она стояла у раковины, аккуратно надевала перчатки. Белый костюм, маска, шапочка. Лишь глаза были видны. И в них — ничего. Ни намёка на эмоции.
Максим хотел сказать что передумал делать операцию, что хочет остановить её, но тело стало тяжёлым и он отключился.
……………….
Он был снова там.
Та самая дорога. Та самая ночь. Метель.
Он сидит за рулём. Она рядом. Они спорят. Голоса срываются, слова режут, как стекло. Он помнит этот момент до мельчайших деталей. Как будто его мозг хранил его специально, чтобы показать в самый неподходящий момент.
А потом он едет один и видит в зеркале заднего вида — силуэт девушки, бегущей за машиной. Она машет руками. Кричит что-то. Он не слышит и не может слышать, но зачем-то включает музыку погромче.
………………..
Он проснулся от тяжести в теле и ощущения, будто его вытащили из глубокого колодца. Голова гудела, мысли путались, словно кто-то набил её ватой. В глазах — белое. Свет. Шум приглушённых голосов где-то за границей сознания.
— Он приходит в себя, — раздался женский голос.
Максим медленно повернул голову. Рядом стояла медсестра. А чуть поодаль… она.
Елизавета.
— Вы сейчас в реанимации и какое-то время пробудете здесь. Потом вас переведут в палату, — произнесла Елизавета.
— Как всё прошло? — прохрипел он.
— Успешно, — ответила Елизавета коротко. — Надеюсь, что это поможет и вы встанет на ноги. Реабилитация займёт длительное время, но шансы на восстановление высокие. Всего хорошего.
Он перевёл на неё взгляд. Хотел сказать что-то, но не знал что говорят в таких случаях. Может благодарят?
Но она вышла.
………………..
Через несколько дней он смог сидеть. Боль притупилась, но чувство беспокойства только усилилось. Каждый день он ждал её визита, как испытания. Каждый раз пытался заговорить, узнать о ней больше. Но она говорила только об его здоровье.
— Почему вы так со мной? — наконец решился он спросить.
Она посмотрела на него. Впервые за всё время задержала взгляд.
— Что вы имеете в виду?
— Вы знаете, о чём я. Вы делаете вид, что мы не знакомы. Но это ложь. Я знаю, что вы — та девушка. Та, которую я бросил в метель. Та девушка тоже училась в меде.
Елизавета не моргнула.
— Вы ошибаетесь, — сказала она спокойно. — Это ваш страх мучает вас или ваша совесть. Но я — не та, кого вы ищете.
— Вы лжёте! — рявкнул он. — Вы даже не удивились тому, что я сказал! Ни капли! Вы знаете, о чём я говорю!
— Успокойтесь, пожалуйста. Я, правда, не знаю о чем вы…..
— Я хочу… искупить, — сказал он тихо. — Понимаю, что это ничего не вернёт. Но я не тот человек, что был тогда. Я хотел бы всё изменить.
— Давайте я пришлю вам психотерапевта. Мне кажется, что вы до сих пор не проработали этот случай, который случился с вами.
………………….
Шло время.
Максим начал восстанавливаться. Шаги давались тяжело, движения были неуклюжими, но каждый день приносил маленькое улучшение. Он чувствовал, как тело возвращается к жизни. Но внутри оставалась пустота, которую нельзя было заполнить ничем. Каждую ночь он проваливался в ту самую ночь и раз за разом переживал те события. И никакой психотерапевт не помог, хотя Максим посещал его некоторое время.
«Надо что-то делать,» — говорил он сам себе.
Для начала, он перевёл Елизавете крупную сумму денег к качестве благодарности. Сейчас это очень легко сделать — нужно только знать телефон того, кому хочешь прислать деньги и всё.
Затем поручил своему помощнику — человеку, который всегда находил всё, что ему поручал Максим:
— Мне нужно всё, что можно найти об одной женщине. Елизавета Романова. Хирург из нейрохирургической клиники где я лежал.
Через три дня ему принесли папку. В ней была информация, которую сам бы он не нашёл никогда в жизни.
— Прописка: частный сектор в пригороде.
— Карьера в медицине.
— Семья: замужем, есть ребенок.
— И… одна интересная деталь: сестра — Анастасия. Работает медсестрой в больнице.
Максим замер, глядя на имя.
Это было то самое имя, которое он старался забыть.
Анастасия. Получается, она всё-таки жива!
…………………..
Он вышел из машины возле здания больницы. Того самого, где работала Настя.
Через полчаса он увидел её.
Она вышла из подъезда с сумкой в руках, в обычной одежде, без халата. Выглядела немного старше, чем в его воспоминаниях, но это несомненно было она. Та самая девушка. Та, кого он бросил в метель.
— Анастасия? — окликнул он её.
Она резко обернулась, увидела его и побледнела.
— Что тебе надо? — резко спросила она.
— Ничего. Ровным счётом ничего. Хочу просто поговорить.
Они сели в кафе неподалёку. Она не хотела идти, но он настоял. Они оба молчали. Наконец Настя начала говорить.
— Как ты мог уехать? Как? Ведь была ночь и вокруг почти не было машин. Те, что проезжали мимо, не остановились. Я провела 4 часа без теплой одежды. Сперва шла, потом упала. То, что меня нашли — это чудо.
Максим опустил голову. Его сердце сжалось, как в тисках.
— Прости ……
— Обморожение третьей степени. Повреждение нервной системы. Месяцы реабилитации. Годы терапии. Карьера насмарку. И теперь…, — она замолчала, потом горько усмехнулась. — Теперь я никогда не смогу иметь детей.
— Правда прости, — сказал он. — Я не думал, что всё так серьёзно. Я был тогда… другим человеком.
— Да, — сказала она. — Ты был монстром.
В этот момент у неё зазвонил телефон. Она ответила, отвернувшись. Максим услышал лишь обрывки:
— …нет, не успела… да, знаю, срок до пятницы… понимаю…
Когда она закончила разговор, он спросил:
— Что случилось?
— Ипотека, — коротко пояснила она.
— Сколько тебе нужно?
— Зачем тебе это знать?
— Потому что это мой долг, — сказал он. — Позволь мне хотя бы частично искупить.
Настя молчала.
— Пожалуйста! Это я виноват, что у тебя сейчас такая жизнь. Я хочу всё исправить. Хотя нет…..всё не получится, но хоть что-то….
Потом они вместе вышли из кафе. Молча. В какой-то момент Анастасия остановилась и произнесла:
— Я долго тебя ненавидела. Хотела, чтобы ты страдал так же, как я.
— А теперь?
— Теперь… я не знаю. Возможно, ты действительно изменился.
Она ушла. А Максим остался стоять, чувствуя, как впервые за много лет внутри стало чуть легче.
……………
Анастасия поставила на стол две кружки с горячим чаем. За окном шёл дождь, но внутри было тепло. Квартира Елизаветы была аккуратной, почти стерильной — как операционная.
— Ты бы видела его лицо, когда он меня увидел, — сказала Елизавета, делая глоток. — Он думал, что сошёл с ума. Что призрак прошлого вышел ему навстречу.
Настя усмехнулась:
— Он всегда был трусом. Всегда думал только о себе. Думаешь, если бы я действительно замёрзла, он бы тогда плакал? Нет. Он бы просто забыл.
Елизавета отложила кружку и посмотрела на сестру:
— Ты знаешь, — продолжила Елизавета, — ты права. Хорошо, что он вытолкнул тебя из машины без куртки. И хорошо, что он решил не возвращаться за тобой. Потому что, если бы он узнал, что тебя нашли так скоро… никогда бы не поверил, что ты еле выжила.
— Да, — кивнула Анастасия. — Это, наверное, не хорошо говорить, но я рада, что он попал в это дорожное происшествие, что попал к тебе в больницу и что он вспомнил меня и что наш с тобой план удался.
Анастасия допила чай и положила ложку рядом с блюдцем.
— Он заплатил за мою ипотеку. Разве это не прекрасно? Не кажется это шикарно!
— А мне до сих пор переводит деньги, — улыбнулась Елизавета. Виноватые мужчины очень удобны. Они готовы платить за свои проколы, даже не зная, кому и зачем.
Они переглянулись.
— Игра удалась, — сказала Анастасия.
Елизавета улыбнулась:
— Игра только началась, — сказала она.
