— Опять… Да что ж ей неймётся-то? – недовольно спросила Мария саму себя.
Маша стояла у окна и наблюдала, как в очередной раз, без предупреждения, во двор их многоэтажки заезжает серебристая «Тойота» свекрови. Женщина тяжело вздохнула и отошла от окна. Она уже знала, что сейчас начнётся. Как всегда, Алина Михайловна притащит с собой кучу пакетов с едой, якобы чтобы подкормить своего «исхудавшего» сыночка, и начнёт привычную песню о том, какая Маша никудышная хозяйка.
— Витя! – крикнула Маша мужу, который валялся в спальне с телефоном. – Твоя мама снова пожаловала!
— Да ладно? – удивился муж, хотя в его голосе не было ни капли искреннего удивления. – Может, она просто мимо проезжала?
— Ага, конечно! Мимо она целый месяц проезжает, причём через день! – съязвила Маша. – Может, хоть сегодня ты встанешь на мою сторону? Или опять будешь сидеть и в носу ковырять, пока твоя мамочка меня поедом есть начнёт?
Звонок в дверь прервал их разговор. Маша, скрипя зубами, пошла открывать.
— Машенька! – с наигранной радостью воскликнула Алина Михайловна, проходя в квартиру. – А я тут мимо ехала, думаю, дай загляну к детям! Витенька дома?
За спиной свекрови маячила её старшая дочь Ира, которая последнее время постоянно сопровождала мать в этих «случайных» визитах.
— Ой, а что это у вас носкоином так воняет? – сморщила нос Ира, проходя в прихожую. – Маш, ты что, ноги не моешь что ли?
— Ира, у нас ничем не воняет! – резко ответила Маша. – Это твой парфюм такой едкий, что дышать невозможно!
— Доченька, не обращай внимания, – встряла Алина Михайловна. – У кого-то просто нет вкуса, чтобы оценить дорогой парфюм!
Маша закатила глаза и отошла в сторону. В этот момент из спальни вышел Витя.
— Витенька! – бросилась к нему мать. – Ой, совсем исхудал! Что ж она тебя совсем не кормит? Я вот с Ирочкой продуктов НОРМАЛЬНЫХ заехала, взяла…
— Мам, я нормально питаюсь, – попытался возразить Витя, но мать его уже не слушала.
— И футболка опять как из… Одного места… – причитала Алина Михайловна. – Маша, ты что, гладить так и не научилась? Я же тебе показывала!
— Алина Михайловна, – процедила сквозь зубы Маша. – Давайте мы сами разберёмся, как нам жить! Без ваших…
— Вот! – перебила её Ира. – Слышишь, мам? Она даже советов не принимает! А ты говоришь – научится!
— Витя! – не выдержала Маша. – Может ты хоть что-то скажешь?
Но муж только переводил растерянный взгляд с матери на жену и обратно, не решаясь вступить в конфликт.
— Если я хоть что-то для тебя значу, то ты прекратишь всё общение со своим гадким семейством… – тихо произнесла Маша, глядя мужу в глаза.
В прихожей повисла гробовая тишина. Алина Михайловна побледнела, а Ира яростно посмотрела на жену брата.
— Что ты сказала? – первой опомнилась свекровь. – Это мы-то гадкое семейство? Мы, которые носимся с тобой третий год? Витя, неужели ты это будешь терпеть?
Витя стоял, опустив голову, не в силах посмотреть ни на мать, ни на жену. В прихожей повисло тяжёлое молчание, прерываемое только тихими всхлипываниями Иры, которая продолжала злобно смотреть на Марию и сопеть так, как будто хочет вынухать разом весь свой дорогой парфюм.
— Ну что, сынок? – первой нарушила тишину Алина Михайловна. – Молчишь? А я тебе сразу говорила, что она тебя настроит против родной семьи!
— Ничего я его не настраиваю! – вспыхнула Маша. – Это вы постоянно лезете в нашу жизнь! Каждый божий день! То не так, это не эдак!
— Да как ты смеешь! – взвизгнула Ира. – Мама о вас заботится, а ты!..
— Забота?! – Маша уже не сдерживала эмоций. – Это забота – приходить без звонка и перетряхивать мои шкафы? Или, может, забота – это когда ваша мама перемывает всю посуду за мной, потому что я, видите ли, плохо мою?
Витя попытался вклиниться:
— Давайте все успокоимся…
— Нет уж! – оборвала его Маша. – Я три года молчала! Три года терпела эти унижения! Хватит!
— Унижения? – Алина Михайловна картинно всплеснула руками. – Витенька, ты слышишь, что она несёт? Это называется унижением, когда родная мать беспокоится о своём ребёнке?
— Беспокоится?! – Маша нервно рассмеялась. – А может расскажете, как вы в прошлом месяце перестирали всё наше бельё, потому что оно, по-вашему, плохо пахло? Или как выкинули мою любимую кастрюлю, потому что она вам показалась старой?
— Так она же облезлая была! – встряла Ира.
— Да какая вообще разница, какая она была?! Вы мне новую купили вместо той? Нет! Так какого х… – закричала Маша.
— Витя! – Алина Михайловна повернулась к сыну. – Ты всё это слышишь? Она оскорбляет твою мать! Неужели ты позволишь какой-то…
— Какой-то – кому? – Маша подступила к свекрови. – Ну, договаривайте! Кто я такая? Нищенка? Безродная? Или, может…
— Да, нищенка! – вскрикнула Ира. – Присосалась к моему брату и права качаешь!
— Ира! – попытался остановить сестру Витя.
— А что Ира? – не унималась та. – Правду говорю! Вон, мама ей всё в дом тащит, готовит, убирает, а эта неблагодарная…
— Я вас не просила! – Маша уже тряслась от ярости. – Я вообще ничего у вас не просила! Это вы припёрлись в нашу жизнь и пытаетесь всем командовать!
— Как ты разговариваешь со старшими? – возмутилась Алина Михайловна. – Никакого воспитания! Но чего ещё ожидать от дочери продавщицы?
— Не смейте трогать мою маму! – Маша с силой топнула ногой и хотела врезать свекрови по её хлебальнику, который уже начал переходить в запретную тему, но сдержалась. – Хотя бы её оставьте в покое!
— Витенька, – Алина Михайловна схватила сына за руку. – Ты же видишь, какая она истеричка? Разве может такая женщина создать семью? Воспитать детей?
— Каких ещё детей? – усмехнулась Ира. – Она же только о карьере думает! Детей ей не надо, ей бы только по своим командировкам мотаться!
Маша побелела от злости:
— Вот, значит, как? И об этом вы уже успели посплетничать? А может, расскажете всем, почему у нас до сих пор нет детей? Может, расскажете, как вы меня к своему личному гинекологу таскали? Как анализы проверяли? Витя, ты знал, что твоя мамочка все мои медицинские результаты изучает?
Витя резко побледнел и повернулся к матери:
— Что ты такое несёшь?! Мам, это правда?
Алина Михайловна на секунду растерялась, но быстро взяла себя в руки:
— Я всего лишь хотела убедиться, что у тебя будут здоровые дети! Это что, преступление?
— Вы копались в моей личной жизни! – Маша схватила с тумбочки вазу и с силой швырнула её об стену. Осколки разлетелись по всей прихожей.
— Ты посмотри, какая буйная! – закричала Ира. – Она же психопатка! Витя, она же тебя когда-нибудь во сне зарежет!
Маша истерически рассмеялась:
— Да, конечно! А ещё я по ночам летаю на метле и ем младенцев! Может, сразу в психушку меня сдадите?
— А это мысль! – подхватила Алина Михайловна. – С твоим-то характером…
— Мама, прекрати! – Витя наконец-то подал голос. – Ты правда следила за здоровьем Маши без её ведома?
— Я всё делала для тебя! – всхлипнула Алина Михайловна. – Ты же мой единственный сын! Я должна быть уверена…
— В чём?! – взорвался Витя. – В том, что я не могу сам решать свои проблемы?
— Ой, посмотрите, прозрел! – съязвила Ира. – А то, что твоя жена только что вазу расколотила – это нормально?
— Это была моя ваза! – крикнула Маша. – И вообще, убирайтесь из моего дома! Все!
— Твоего? – прищурилась Алина Михайловна. – А ну-ка напомни, кто вам на первый взнос по ипотеке деньги дал?
— Мама! – предостерегающе произнёс Витя.
— А что мама? – не унималась свекровь. – Пусть знает своё место! Мы тут всё купили, всё обустроили, а она…
— Забирайте! – Маша начала срывать со стен фотографии. – Забирайте всё! И убирайтесь к чёртовой матери!
— Вот и характер показала! – торжествующе воскликнула Ира. – А строила из себя тихоню!
Маша подскочила к шкафу и начала выбрасывать оттуда вещи:
— Вот ваши кастрюли! Вот ваши шторы! Подавитесь!
— Остановите её! – завизжала Алина Михайловна. – Она же всё разнесёт!
— Да, разнесу! – Маша схватила сервиз, подаренный свекровью на новоселье. – И это тоже!
Витя бросился к жене, пытаясь перехватить посуду:
— Маша, не надо!
— Отпусти! – она вырывалась, но муж держал крепко. – Пусть забирают свои подачки!
— Видишь, как она себя ведёт? – причитала Алина Михайловна. – А я тебе говорила! Говорила, что она тебе не пара!
— Заткнись! – неожиданно для всех заорал Витя. – Заткнись, мама! Просто заткнись!
В прихожей повисла мёртвая тишина. Алина Михайловна схватилась за сердце:
— Как… как ты смеешь…
— Вот до чего ты довела моего сына! – накинулась на Машу Ира. – Он уже на родную мать голос повышает!
— Нет, это вы довели! – Витя трясся от ярости. – Вы со своим вечным контролем, со своими указками! Я уже не мальчик, мне тридцать два года!
Алина Михайловна картинно осела на банкетку:
— Сердце… мне плохо…
— Конечно плохо! – вдруг взорвалась Маша. – Как же иначе? Это ваш коронный номер! Чуть что не по-вашему – сразу сердечный приступ!
— Ты… ты… – задыхалась свекровь. – Витенька, вызови скорую!
— Не вызывай никого! – Маша схватила мужа за руку. – Она притворяется! Как всегда!
Ира метнулась к матери:
— Мамочка, держись! Сейчас, сейчас… – Она начала рыться в сумочке. – Где же валидол…
— Нет у неё никакого приступа! – Маша в исступлении топнула ногой. – Витя, очнись! Она манипулирует тобой! Всегда манипулировала!
— Замолчи! – взвизгнула Ира. – Ты убийца! Ты хочешь, чтобы мама умерла!
— Да пошли вы все! – Маша сорвала с вешалки куртку. – Я ухожу! Хватит с меня этого цирка!
Витя дёрнулся было за ней, но мать вцепилась в его рукав:
— Сынок… Не бросай меня…
— Мама, прекрати этот спектакль! – он резко высвободил руку. – Я больше не куплюсь на это!
Алина Михайловна мгновенно «ожила»:
— Ах так?! Значит, я актриса? Тогда слушай! – Она вскочила, вся красная от злости. – Либо ты немедленно выбираешь – или мы, твоя семья, или эта… эта…
— Договаривай! – Маша развернулась в дверях. – Ну же, скажи, кто я такая!
— Ты никто! – заорала Алина Михайловна. – Нищая оборванка, которая окрутила моего сына! И детей у тебя нет, потому что ты пустышка! Бесплодная…
Звук пощёчины эхом разнёсся по квартире. Маша стояла, прижав руки ко рту, не веря, что действительно ударила свекровь. Алина Михайловна медленно повернула голову:
— Вот теперь всё! Витя, собирай вещи! Мы уходим!
— Никуда я не пойду, – тихо, но твёрдо произнёс Витя.
— Что?! – в один голос воскликнули мать и сестра.
— Я сказал – никуда я не пойду. И вы уйдёте. Сейчас же.
— Ты выбираешь её?! – Алина Михайловна затряслась всем телом. – Эту шалашовку, которая посмела поднять на меня руку?!
— ВОООН!!! – заорал Витя так, что зазвенели стёкла. – Чтобы ноги вашей здесь больше не было! Обеих!
— Ты пожалеешь! – прошипела Алина Михайловна. – Клянусь, ты горько пожалеешь! Пойдём, Ира!
— Да пусть подавится со своей продавщицей! – всхлипнула сестра, подхватывая мать под руку.
Входная дверь с грохотом захлопнулась. В квартире повисла звенящая тишина.
Маша медленно опустилась на пол прямо посреди разбросанных вещей. Её колотила дрожь. Витя стоял, прислонившись к стене, и тяжело дышал.
— Прости… – едва слышно прошептала Маша. – Я не должна была…
— Что? Бить мою мать? – Витя невесело усмехнулся. – Знаешь, она это заслужила.
— И всё равно… Я не имела права…
Витя сел рядом с женой, обхватил голову руками:
— Знаешь, что самое страшное? Я ведь всегда знал, какая она. Просто не хотел видеть. Закрывал глаза на её выходки.
В тишине квартиры надрывно зазвонил телефон. На экране высветилось «Ира».
— Не бери, – попросила Маша.
Но Витя уже нажал на «принять»:
— Да?
— Мама в больнице! – истерический крик сестры было слышно даже без громкой связи. – Ты доволен? У неё предынфарктное состояние! Врачи говорят – всё из-за нервного потрясения!
— Ира… – начал было Витя.
— Заткнись! – взвизгнула сестра. – Ты предатель! Ты выбрал эту дрянь вместо родной матери! Она может умереть, понимаешь? УМЕРЕТЬ!
Маша вскочила на ноги:
— Дай мне телефон!
— Маша, не надо…
— Дай! – Она выхватила трубку. – Послушай меня, Ира! Хватит этого цирка! Передай своей матери – если она не прекратит эти манипуляции, я подам на неё заявление! За слежку, за вмешательство в личную жизнь!
— Ах ты безродная бестия! – задохнулась от ярости Ира. – Да я тебя…
Маша отключила звонок и швырнула телефон на диван:
— Всё! С меня хватит! Витя, я подаю на развод.
— Что?.. – он растерянно моргнул. – Но почему?
— Потому что я так больше не могу! – Маша начала метаться по комнате. – Это никогда не закончится! Твоя мать не успокоится, пока не разрушит нашу жизнь!
— Мы просто не будем с ней общаться…
— Да? И как долго ты продержишься? – Маша горько рассмеялась. – Неделю? Месяц? А потом она снова разыграет сердечный приступ, и ты побежишь к ней!
Телефон снова зазвонил. На этот раз высветился неизвестный номер.
— Не смей брать трубку! – крикнула Маша.
Но Витя уже ответил:
— Да… Да, это сын… Что?.. Сейчас приеду…
— Вот видишь? – Маша устало опустилась на стул. – Всё возвращается на круги своя.
— Маш, но она правда в больнице…
— Конечно! – она начала сгребать свои вещи в сумку. – Иди, спасай мамочку! А я ухожу. Насовсем.
— Подожди! – Витя схватил её за руку. – Давай всё обсудим!
— Нечего обсуждать! – Маша вырвалась. – Я устала быть вечно виноватой! Устала от этих истерик, манипуляций, упрёков! Прости, но я так больше не могу…
— Маша…
— Завтра приеду за остальными вещами. И заявление на развод получишь через неделю.
Она решительно направилась к выходу. У двери обернулась:
— Знаешь, я правда любила тебя. Но твоя мать… она как раковая опухоль. Либо ты вырезаешь её из своей жизни, либо она убивает всё живое вокруг.
Дверь захлопнулась. Витя остался один в разгромленной квартире. Телефон снова зазвонил – на этот раз высветился номер матери.
— Да, мама… – устало ответил он. – Еду… Уже еду…
