Анна чувствовала, как под веками скапливаются слезы. Нет, плакать она не собиралась — за четыре года замужества она научилась загонять эмоции глубоко внутрь. Выдох, снова вдох. Так проще.
— Не понимаю, о чём тут думать. — Евгения Петровна прошлась по кухне и остановилась у окна. — Турция в июне — идеальный вариант.
Лучи вечернего солнца мягко очерчивали её фигуру. В свои шестьдесят два она выглядела на пятьдесят: подтянутая, с безупречным маникюром и причёской, которую она делала каждые две недели. Бывшая учительница математики, привыкшая к дисциплине и порядку, теперь всю свою энергию направляла на семью сына.
— Мама, мы уже забронировали номер, — Дмитрий с ноткой раздражения посмотрел на жену. — Я же говорил, что это наша пятая годовщина, мы хотели…
— Пятая годовщина! — Евгения Петровна всплеснула руками. — Боже мой, что за детский сад? У меня с твоим отцом, земля ему пухом, тридцать пять лет было, и что? Мы не носились с этими датами.
Анна сжала губы и уставилась в стол. Отражение лампы на его полированной поверхности расплывалось пятном. Так же, как расплывались их планы на первый за долгое время отпуск вдвоём.
Всё началось три дня назад. Они сидели в этой же кухне, радостные, обсуждая детали предстоящей поездки в небольшой частный отель на греческом побережье. Вдали от толп туристов, вдали от повседневных забот. Вдали от…
— А как же я? — вдруг спросила Евгения Петровна, появившись в дверном проёме с пакетом апельсинов, которые она принесла «для витаминов». — Я тут одна буду сидеть?
Анна с Дмитрием переглянулись. В их глазах промелькнуло одно и то же: «Начинается».
— Мама, это романтическая поездка, — осторожно начал Дмитрий.
— Ах, романтическая! — Евгения Петровна поставила пакет на стол. — А кто в прошлом году помогал вам с ремонтом? Кто сидел с вашей собакой, когда вы уезжали на выходные? Кто дал деньги на первоначальный взнос за эту квартиру?
— Мы очень благодарны за помощь, — выдавила из себя Анна, — но…
— Вот именно что «но»! Всегда у вас какие-то «но»! — Евгения Петровна встала, упершись руками в бока. — Если не возьмёте меня с собой в отпуск, то вообще никуда не поедете. Я найду чем заняться с вашими путёвками!
Она многозначительно посмотрела на них и вышла из кухни. Хлопнула входная дверь.
И вот теперь, три дня спустя, они снова сидели за этим столом, но уже с распечатками новых билетов. В Турцию. В пятизвёздочный отель. Втроём.
— Только не забудь крем от загара. У тебя кожа нежная, — Евгения Петровна заглянула в комнату, где Анна собирала чемодан.
— Хорошо, — сухо ответила Анна.
— И купальник лучше возьми закрытый. Тот, синий.
— Я уже выбрала, спасибо.
— Какой? Тот чёрный с вырезом? — Евгения Петровна поморщилась. — Ты же не на пляже в Сочи, там приличные люди отдыхают.
Анна медленно досчитала до пяти.
— Евгения Петровна, мне тридцать лет. Я сама решу, что надевать.
— Ой, какие мы гордые! — свекровь махнула рукой. — Тридцать лет, а детей до сих пор нет. О чём думаете?
Анна почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Три года попыток, два выкидыша, о которых знал только Дмитрий. Бесконечные анализы и обследования. Врачи, говорящие «нужно просто расслабиться».
— Мы работаем над этим, — произнесла она заученную фразу.
— Работаете! — фыркнула Евгения Петровна. — В моё время не работали, а рожали.
В комнату вошёл Дмитрий, и Анна с облегчением выдохнула.
— Мама, ты свои вещи собрала? — спросил он.
— Почти. Только не могу найти свою шляпу, ту, с большими полями, — она повернулась к Анне. — Знаешь, я видела в твоём шкафу похожую. Может, одолжишь?
Анна посмотрела на мужа, но тот отвёл глаза.
— Конечно, — ответила она. — Берите.
Турция встретила их жарой и запахом моря. Отель «Royal Palace» сиял белизной среди пальм и цветущих кустарников. Просторный холл с мраморным полом впечатлял размахом.
— Ну вот, другое дело, — Евгения Петровна осмотрелась с видом знатока. — А не эта ваша Греция с её хижинами у моря.
Дмитрий устало потёр лоб.
— Мама, это был бутик-отель с собственным пляжем и отличными отзывами.
— Пф! — отмахнулась она. — Здесь шведский стол, три бассейна и русскоговорящий персонал. Вот что важно.
Они подошли к стойке регистрации.
— Добрый день, — приветливо улыбнулась девушка-администратор. — Добро пожаловать в «Royal Palace».
— Здравствуйте, — Дмитрий протянул документы. — У нас бронь на имя Соколов. Два номера.
Евгения Петровна вскинула брови.
— Два? А почему два? Я думала, мы будем жить вместе.
Анна и Дмитрий переглянулись.
— Мама, мы решили, что так будет удобнее для всех, — осторожно сказал Дмитрий. — У тебя будет свой номер с видом на море, как ты и хотела.
— А вы где будете?
— В соседнем корпусе, — ответила Анна. — Там тише.
— Тише! — Евгения Петровна повысила голос. — Вы что, хотите от меня отделаться? Я тащилась через полмира, чтобы быть с семьёй, а вы меня отправляете в одиночное заключение?
Несколько туристов обернулись на них. Администратор продолжала улыбаться, но её улыбка стала напряжённой.
— Евгения Петровна, — тихо начала Анна, — номера рядом, мы…
— Нет! — отрезала свекровь. — Я так не согласна. Или мы живём вместе, или я сейчас же лечу обратно. И посмотрим, как вы тут будете наслаждаться отдыхом, зная, что я одна дома, всеми забытая и покинутая!
Дмитрий закрыл глаза на секунду, потом повернулся к администратору.
— Извините, нам нужен один номер. Семейный. Большой.
Анна почувствовала, как внутри что-то обрывается и падает в пустоту.
Номер действительно был большим — просторная гостиная, две спальни и терраса с видом на море. В обычных обстоятельствах Анна была бы в восторге. Но не сейчас.
— Я возьму ту спальню, — сразу заявила Евгения Петровна, указывая на комнату с большой двуспальной кроватью. — У меня спина больная, мне нужен хороший матрас.
— Мама, но…
— Ой, Дима, вы молодые, вам всё равно где спать, — она уже катила свой чемодан к выбранной комнате. — А я в моём возрасте должна заботиться о здоровье.
Анна смотрела, как её пятая годовщина свадьбы рассыпается на глазах. Дмитрий положил руку ей на плечо, но она стряхнула её и вышла на террасу.
Море расстилалось перед ней бескрайней синевой. Где-то там, на другом берегу, была Греция. Их несостоявшаяся мечта.
Вечером они спустились в ресторан. Шведский стол ломился от блюд, но у Анны не было аппетита.
— Смотри, какие креветки! — восторженно воскликнула Евгения Петровна, накладывая себе полную тарелку. — В нашем городе таких не найдёшь. И всё включено!
Она с удовольствием приступила к еде, периодически комментируя внешний вид других отдыхающих.
— Видели ту блондинку? Платье такое короткое, что вот-вот всё видно будет. А муж рядом сидит, и хоть бы что!
Дмитрий уткнулся в свою тарелку. Анна вяло ковыряла салат.
— Анечка, ты что не ешь? — Евгения Петровна покачала головой. — Так детей не заведёшь, нужно хорошо питаться. Вот, возьми отбивную.
Она положила на тарелку невестки огромный кусок мяса.
— Я не хочу, — Анна отодвинула тарелку.
— Как это не хочешь? — возмутилась свекровь. — За такие деньги — и не хочет! Дима, скажи своей жене, что так нельзя.
Дмитрий поднял глаза.
— Мама, дай нам поесть спокойно, пожалуйста.
— Вот как ты с матерью разговариваешь! — Евгения Петровна отложила вилку. — Я для него всю жизнь, а он…
— Извините, — Анна резко встала из-за стола. — Мне нужно выйти.
Она долго бродила по территории отеля, пытаясь успокоиться. Мягкий вечерний бриз гладил лицо, а в воздухе витал аромат цветов и моря. Вокруг прогуливались парочки, держась за руки, смеялись дети. Обычный курортный вечер.
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Дмитрия: «Где ты? Мама волнуется».
Анна горько усмехнулась. Не «я волнуюсь», а «мама волнуется». Как всегда.
Она набрала ответ: «Скоро буду», но не отправила. Вместо этого опустилась на скамейку у пальмы и посмотрела на звёздное небо.
Пять лет назад она выходила замуж за любимого человека, а не за его мать. Когда это изменилось? Когда она стала третьей лишней в их семье?
Возможно, всё началось с того дня, когда они переехали в квартиру ближе к дому Евгении Петровны. «Так будет удобнее, — говорил Дмитрий. — Она ведь одна после смерти отца».
Сначала были воскресные обеды. Потом ежедневные визиты «просто проверить, как вы тут». Затем — непрошеные советы, критика, вмешательство. А Дмитрий молчал. Или, что ещё хуже, соглашался с матерью.
Анна вернулась в номер около одиннадцати. Дмитрий сидел на диване в гостиной, нервно постукивая пальцами по подлокотнику.
— Ты где была? — спросил он, как только она вошла.
— Гуляла.
— Мама переживала.
— А ты? — Анна посмотрела ему в глаза. — Ты переживал?
Дмитрий вздохнул.
— Конечно. Но ты могла хотя бы написать.
— Я взрослый человек, Дима, — устало сказала она. — Я не обязана отчитываться о каждом своём шаге.
— Никто и не говорит об отчётах, но элементарное уважение…
— Уважение? — Анна горько усмехнулась. — А где уважение к нашим планам? К нашей годовщине? К нашей личной жизни, в конце концов?
— Тише, — Дмитрий кивнул в сторону спальни Евгении Петровны. — Мама уже легла.
— Конечно, — Анна покачала головой. — Нельзя беспокоить маму.
Она направилась к их спальне.
— Аня, подожди, — Дмитрий поднялся. — Давай поговорим.
— О чём? О том, как мы проведём завтрашний день по расписанию твоей мамы? Или о том, как она опять будет комментировать мой купальник?
— Она просто заботится о нас.
— Нет, Дима, — Анна покачала головой. — Она контролирует нас. И ты это позволяешь.
Она закрыла за собой дверь спальни, оставив мужа стоять в гостиной с растерянным выражением лица.
Утром их разбудил стук в дверь.
— Подъём, соням! — голос Евгении Петровны звучал бодро. — Уже девять утра, а вы всё спите. Завтрак скоро закончится!
Анна натянула одеяло на голову. Дмитрий сел на кровати.
— Мы сейчас, мама, — откликнулся он.
— Я уже собралась. Жду вас в лобби через пятнадцать минут. Не опаздывайте!
Когда шаги свекрови стихли, Анна выглянула из-под одеяла.
— И это наш отпуск, — пробормотала она.
— Аня, пожалуйста, — Дмитрий потёр лицо руками. — Давай просто постараемся отдохнуть, хорошо? Осталось всего десять дней.
— Целых десять дней, — поправила она.
После завтрака Евгения Петровна объявила план на день.
— Сначала идём на пляж, но недолго, чтобы не обгореть. Потом обед. После обеда — экскурсия в старый город, я уже узнала расписание автобусов. Вечером — ужин и представление в амфитеатре отеля.
— Мама, — осторожно начал Дмитрий, — мы с Аней думали сегодня просто полежать на пляже и расслабиться. Может, в другой день…
— В другой день будет поздно! — отрезала Евгения Петровна. — Я специально узнавала, сегодня лучший день для экскурсии. Меньше туристов.
Анна обменялась взглядом с мужем. В его глазах она увидела привычную капитуляцию.
— Хорошо, мама, — сказал он. — Как скажешь.
На пляже Евгения Петровна расположилась между ними, раскрыв огромное полотенце.
— Так удобнее, — заявила она, хотя шезлонгов вокруг было предостаточно.
Она критически осмотрела купальник Анны.
— Всё-таки надела этот, — покачала головой свекровь. — Ну что ж, твоё дело. Только не удивляйся, если потом будут проблемы с женским здоровьем. Открытые купальники — это вредно.
Анна закрыла глаза и сделала вид, что не слышит.
Через полчаса Евгения Петровна засобиралась.
— Хватит жариться, — скомандовала она. — Идём обедать, а то всё съедят.
— Мама, до обеда ещё два часа, — возразил Дмитрий.
— Лучше раньше, чем потом стоять в очереди, — отрезала она. — Собирайтесь.
Анна осталась лежать.
— Я, пожалуй, ещё позагораю, — сказала она. — Вы идите.
Евгения Петровна поджала губы.
— Ну вот, опять начинается. Всегда ты, Анна, выделяешься. Не можешь, как нормальные люди, вместе со всеми.
— Мама, — Дмитрий положил руку ей на плечо. — Пусть отдыхает. Мы с тобой пойдём, перекусим, а потом вернёмся за ней.
Свекровь ещё что-то ворчала, но всё же позволила увести себя с пляжа. Как только они скрылись из виду, Анна глубоко вздохнула. Наконец-то тишина. Только шум волн и крики чаек.
Она достала телефон и открыла приложение с авиабилетами. Может, ещё не поздно всё изменить?
Вечером, после насыщенного дня по программе Евгении Петровны, они вернулись в номер усталые и молчаливые.
— Отличный день! — Евгения Петровна плюхнулась на диван. — Хотя экскурсовод был так себе. Я бы лучше рассказала.
Анна прошла в спальню и закрыла дверь. Через несколько минут вошёл Дмитрий.
— Что с тобой? — спросил он. — Ты весь день какая-то отстранённая.
— Правда? — Анна подняла на него глаза. — А ты заметил?
— Конечно, заметил, — он сел рядом с ней на кровать. — Ты думаешь, я слепой?
— Иногда мне кажется, что да, — тихо ответила она.
Дмитрий нахмурился.
— Что это значит?
— Это значит, что ты не видишь, как твоя мать разрушает нашу жизнь, — Анна встала. — Ты не видишь, как я задыхаюсь от её постоянного контроля. Ты не видишь, что мы превратились в её приложение.
— Не преувеличивай, — он покачал головой. — Она просто заботится о нас.
— Нет, Дима. Это не забота. Это контроль. Это манипуляция. И ты её главный союзник.
— Что ты хочешь от меня? — он повысил голос. — Чтобы я отказался от собственной матери?
— Я хочу, чтобы ты помнил, что у тебя есть жена! — Анна тоже начала говорить громче. — Я хочу, чтобы ты хоть иногда вставал на мою сторону!
В дверь постучали, и она тут же распахнулась. На пороге стояла Евгения Петровна в халате и с бигуди в волосах.
— Что за крики? — спросила она. — Весь отель перебудите.
— Ничего, мама, — Дмитрий устало потёр лоб. — Мы просто разговариваем.
— Разговариваете? — она хмыкнула. — Больше похоже на скандал. И из-за чего, позвольте спросить?
Анна отвернулась к окну. Дмитрий молчал.
— Я так и думала, — Евгения Петровна вздохнула с видом мученицы. — Из-за пустяка. Анна, ты бы лучше думала о муже, а не о своих капризах. Дима столько для тебя делает, а ты…
— Мама, — неожиданно твёрдо сказал Дмитрий. — Пожалуйста, оставь нас.
Евгения Петровна замерла с открытым ртом.
— Что?
— Я прошу тебя оставить нас, — повторил он. — Нам нужно поговорить. Наедине.
Свекровь переводила взгляд с сына на невестку и обратно.
— Вот как, — наконец произнесла она. — Понятно. Уже и матери слова не скажи.
Она вышла, громко хлопнув дверью.
Анна медленно повернулась к мужу.
— Спасибо, — тихо сказала она.
Дмитрий сел на кровать, обхватив голову руками.
— Я люблю тебя, Аня, — сказал он. — Но я не знаю, как быть. Она ведь тоже моя семья.
— Знаю, — Анна села рядом. — Но мы с тобой тоже семья. И иногда мне кажется, что ты об этом забываешь.
Он взял её за руку.
— Давай завтра сделаем перерыв? Только ты и я. Поедем куда-нибудь, без мамы.
Анна слабо улыбнулась.
— Она не согласится.
— А мы не будем спрашивать, — неожиданно решительно сказал Дмитрий. — Оставим записку и уедем рано утром. Арендуем машину и поедем вдоль побережья.
Анна с удивлением посмотрела на мужа.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — он сжал её руку. — Это наша годовщина, в конце концов.
Они выскользнули из номера в шесть утра, когда Евгения Петровна ещё спала. Оставили записку: «Уехали на экскурсию, вернёмся вечером. Не волнуйтесь».
День был прекрасным. Они арендовали маленький кабриолет и ехали вдоль моря, останавливаясь в живописных бухтах и маленьких прибрежных деревушках. Впервые за долгое время они разговаривали, смеялись, держались за руки. Словно вернулись в то время, когда были только вдвоём.
За обедом в маленькой таверне Дмитрий поднял бокал вина.
— За нас, — сказал он. — За пять лет.
Анна улыбнулась и коснулась своим бокалом его.
— За нас.
Они вернулись в отель поздно вечером, счастливые и расслабленные. Но стоило им открыть дверь номера, как блаженное настроение испарилось.
Евгения Петровна сидела в кресле, выпрямив спину, со сложенными на коленях руками. Выражение её лица не предвещало ничего хорошего.
— Явились, — сказала она ледяным тоном. — Как погуляли?
— Хорошо, — Дмитрий старался говорить спокойно. — А ты как день провела?
— Как я провела день? — Евгения Петровна встала. — Я провела его в ужасе и тревоге! Вы исчезли, оставив какую-то жалкую записку! Ни адреса, ни телефона! Я обошла весь отель, опросила всех сотрудников! Я чуть в полицию не обратилась!
— Мама, в записке было ясно сказано…
— Что? «Не волнуйтесь»? — она всплеснула руками. — Как я могу не волноваться? Я мать! Вы в чужой стране, среди чужих людей! А вдруг что-то случилось?
— Мы взрослые люди, — спокойно сказала Анна. — С нами всё в порядке.
— Взрослые! — фыркнула Евгения Петровна. — Взрослые так не поступают. Взрослые думают о других людях. А вы думали только о себе.
— Мама, — Дмитрий подошёл к ней. — Нам просто нужен был день вдвоём. Это наша годовщина…
— Годовщина, годовщина! — передразнила она. — Как будто нельзя было отметить её вместе. Я бы даже в ресторан вас отпустила, если бы вы попросили. Но нет, вам надо было сбежать, как подросткам!
Анна наблюдала за этой сценой, чувствуя, как возвращается привычная тяжесть. Весь день, вся их свобода — всё рушилось под натиском этой женщины.
— А знаете, что самое обидное? — продолжала Евгения Петровна. — То, что вы даже не подумали взять меня с собой. Я тоже хотела бы увидеть побережье, поесть в местном ресторанчике. Но нет, для вас я — обуза.
— Никто так не думает, — устало сказал Дмитрий.
— Ещё как думают! — она повернулась к Анне. — Особенно твоя жена. Я же вижу, как она на меня смотрит. Как она избегает меня. Как критикует каждое моё слово.
Анна почувствовала, как что-то внутри неё щёлкнуло и сломалось. Пять лет. Пять лет уступок, компромиссов, молчания. Пять лет жизни по чужим правилам.
— Знаете что, Евгения Петровна, — голос Анны звучал неожиданно спокойно. — Вы правы. Я действительно хотела день без вас. И не только день. Я хотела отпуск без вас. И, если честно, я хочу жизнь без вашего постоянного вмешательства.
Дмитрий побледнел.
— Аня…
— Нет, Дима, — она подняла руку, останавливая его. — Хватит. Я четыре года молчала. Четыре года терпела. Четыре года пыталась быть хорошей невесткой. И знаешь, к чему это привело? К тому, что я перестала быть собой.
Евгения Петровна прижала руку к груди.
— Какая неблагодарность! После всего, что я для вас сделала!
— Вы многое для нас сделали, — кивнула Анна. — И за это мы вам благодарны. Но это не даёт вам права управлять нашей жизнью. Не даёт права решать, когда нам просыпаться, что надевать, куда ехать отдыхать и даже когда нам заводить детей.
— Как ты смеешь… — начала Евгения Петровна, но Анна перебила её.
— Я смею говорить правду. Вы не помогаете нам — вы контролируете нас. Вы не заботитесь о нас — вы диктуете нам, как жить. И самое страшное, что Дима это позволяет.
Она повернулась к мужу.
— Я люблю тебя, Дима. Правда, люблю. Но я больше не могу так жить. Мне нужен муж, а не мальчик, который боится расстроить маму.
Дмитрий стоял, переводя взгляд с матери на жену.
— Ты ставишь меня перед выбором? — тихо спросил он.
— Нет, — покачала головой Анна. — Выбор уже сделан. Тобой. Много раз. И всегда не в мою пользу.
Она подошла к шкафу и достала чемодан.
— Что ты делаешь? — Дмитрий шагнул к ней.
— То, что должна была сделать давно, — Анна начала складывать вещи. — Я возвращаюсь домой. А дальше… дальше будет видно.
— Ты не можешь просто так уехать! — воскликнул Дмитрий. — У нас отпуск, у нас…
— У нас нет отпуска, Дима, — устало ответила она. — У нас есть ещё одна версия того, как твоя мать диктует, что нам делать. И сегодняшний день — единственное исключение. Один день за пять лет.
Евгения Петровна опустилась в кресло.
— Значит, так вот как ты решила? Просто сбежать? — её голос дрожал от обиды и злости. — Дима, неужели ты позволишь ей так с нами поступить?
Дмитрий стоял посреди комнаты, растерянный и потерянный.
— Аня, давай не будем принимать поспешных решений, — начал он. — Мы можем всё обсудить, найти компромисс…
— Компромисс? — горько усмехнулась Анна. — Мы только этим и занимаемся. Компромисс за компромиссом, пока от нашей жизни ничего не осталось. — Она застегнула чемодан. — Я заказала такси до аэропорта. Рейс завтра утром.
— Ты заранее всё спланировала? — недоверчиво спросил Дмитрий.
— Да, — просто ответила она. — Ещё когда мы сидели в той таверне у моря. Я смотрела на тебя и понимала, что это — последний счастливый день. Что как только мы вернёмся сюда, всё будет по-прежнему.
— И куда ты поедешь? — спросил он.
— Сначала домой. Потом, возможно, к сестре. Мне нужно время подумать.
— О чём тут думать? — вмешалась Евгения Петровна. — Если она готова бросить семью из-за такой мелочи, значит, никогда по-настоящему не любила тебя, Дима.
Анна даже не взглянула на свекровь. Она смотрела только на мужа.
— Выбор за тобой, Дима, — тихо сказала она. — Всегда был за тобой.
Прошло три месяца. Анна сидела в кафе и смотрела на дождь за окном. Осень наступила рано в этом году, принеся с собой холод и серость.
— Ещё кофе? — спросила официантка.
— Да, пожалуйста.
Дверь кафе открылась, и вошёл Дмитрий. Он огляделся, заметил Анну и направился к её столику.
— Привет, — сказал он, садясь напротив.
— Привет, — она слабо улыбнулась. — Спасибо, что пришёл.
— Как ты?
— Нормально, — Анна пожала плечами. — Работаю. Сняла квартиру недалеко отсюда. Хожу на йогу.
Дмитрий кивнул.
— Я получил твоё сообщение. О разводе.
— Да, — она опустила глаза. — Я подумала, что так будет честнее. Мы ведь фактически три месяца не живём вместе.
— Я знаю, — он помолчал. — Мама очень расстроена.
Анна едва заметно вздрогнула.
— Меня это больше не касается, Дима.
— Она говорит, что ты всё неправильно поняла. Что она только хотела помочь.
— Ты по-прежнему веришь в это? — спросила Анна.
Дмитрий не ответил. Он смотрел в окно, на капли дождя, стекающие по стеклу.
— Я пытался поговорить с ней, — наконец сказал он. — Объяснить, что нам нужно больше пространства. Она слушала, кивала, а потом… всё осталось по-прежнему.
— Мне жаль, — искренне сказала Анна.
— Знаешь, — Дмитрий провёл рукой по волосам, — когда ты уехала, я злился. Думал, что ты просто устроила истерику. Что вернёшься через неделю. Но потом… потом я начал замечать вещи, которых раньше не видел.
— Какие вещи?
— Как мама контролирует каждый мой шаг. Как комментирует каждое моё решение. Как заставляет чувствовать себя виноватым, если я делаю не так, как она хочет.
Анна молчала.
— Я всегда думал, что это забота, — продолжал Дмитрий. — Что она просто хочет, чтобы у меня всё было хорошо. Но теперь… я не знаю.
— И что ты будешь делать? — спросила Анна.
Он пожал плечами.
— Не знаю. Может, съеду от неё подальше. Может, поищу работу в другом городе.
— А как же бумаги? — она кивнула на папку с документами, которую принесла с собой.
Дмитрий посмотрел на неё долгим взглядом.
— Ты уверена, что этого хочешь?
— А ты? — ответила она вопросом на вопрос.
Он молчал, вертя в руках чашку с остывшим кофе.
— Я скучаю по тебе, — наконец сказал он. — Но я не знаю, смогу ли стать другим человеком. Тем, кто тебе нужен.
— Я не прошу тебя становиться другим, — покачала головой Анна. — Я просто хотела, чтобы ты был собой. Не маминым сыном, а взрослым мужчиной. Мужем.
— Я пытаюсь, — тихо сказал он. — Правда, пытаюсь.
Анна смотрела на человека, которого когда-то любила больше всех на свете. Возможно, любит до сих пор. Но любви недостаточно, когда в браке трое, а не двое.
— Знаешь, что самое грустное? — сказала она. — То, что мы могли бы быть счастливы. У нас было всё для этого.
Дмитрий кивнул.
— Может, нам стоит… — начал он, но его перебил звонок телефона. Он взглянул на экран и вздохнул. — Это мама.
Анна печально улыбнулась.
— Ответь. Она будет волноваться.
Он колебался, глядя на мигающий экран.
— Если я не отвечу, она будет звонить каждые пять минут.
— Я знаю, — кивнула Анна.
Дмитрий смотрел на телефон, потом на Анну, и в его глазах читалась целая гамма эмоций: растерянность, боль, вина. Он сделал глубокий вдох, словно собираясь с силами для решения, которое могло изменить всю его жизнь.
Телефон продолжал звонить…
