Иван стоял в залитом солнцем дворе, поставив чемодан и вглядываясь в знакомые с детства окна. Солдатская форма сидела на нем как влитая, но хотелось скорей снять ее, чтобы по-настоящему почувствовать, что теперь уж точно дома.
Оставалось всего несколько шагов до подъезда, а он смотрел на окна соседнего дома, пытаясь понять, у себя ли сейчас Вероника, и дома ли Эмма Эдуардовна. «Наверное, это неправильно, — подумал он, — но отец, Таня и мама Вера простят и поймут».
Дорогие друзья, вы читаете историю, которая началась в конце 80-х.
Иван сорвался с места и, перепрыгивая через ступеньку, оказался на пятом этаже соседнего дома. Так хотелось верить в чудо… и оно свершилось: дверь открыла Ника. В легком платье, с распущенными волосами, такая же стройная, но чуть повзрослевшая за два года.
— Ника! – Иван схватил девушку за талию, закружил прямо на лестничной площадке.
— Сумасшедший, отпусти, — тихо смеясь, просила она, — мама дома, — шепнула Ника.
— Ну и что?! Ника, ну и что? Я же говорил: отслужу и поженимся?! Так и сделаем! Пошли завтра в ЗАГС!
— Это кто там жениться собрался? – на пороге появилась Эмма Эдуардовна и разочарованно окинула Ивана взглядом. – Снова за старое? Два года от тебя отдыхали, так он снова ту же шарманку закрутил. Не видать тебе Ники, как собственных ушей.
— Эмма Эдуардовна, здравствуйте! Раньше вы говорили, что молод еще. Так вот, двадцать лет мне уже, в институт поступлю, подрабатывать у отца в автоколонне буду, — не сомневайтесь, я смогу Нику обеспечить.
— Сможет он! Вот когда сможешь, тогда и придешь свататься. А пока ты еще гол как сокол, нет у тебя ничего, и не позволю Нике мыкаться с тобой по съемным квартирам.
— Мам, ну ладно, — Вероника смотрела то на Ивана, то на мать, — я же не выхожу замуж завтра…
— Ни завтра, ни послезавтра, ни через год ты за него замуж не пойдешь, потому что это не твой вариант, и он всегда будет только обещать учиться, работать, но так и останется нищетой…
— Ну почему? – Ника смотрела как-то жалостливо.
— Да потому что семья у них такая!
— Семью не трогайте! Вам никто плохого не сделал, — впервые за эту встречу вспылил Иван.
— Ну, еще не хватало, я тогда вас в порошок сотру, — и она взяла Нику за руку: — Быстро домой! – Дверь захлопнулась перед Иваном, и он с испорченным настроением пошел домой.
— Ванька! – Таня радостно заверещала на всю квартиру. – Маам, дядя Сеня, Ваня приехал!
— Что?! Когда? А позвонить? Мы бы встретили! — Арсений Валентинович, еще моложавый, стройный с небольшими вкраплениями седины на висках, буквально сграбастал сына. Вера Сергеевна обняла, касаясь еще не отросшего ежика его светлых волос. – Ванечка, ну какое же счастье, а мы так переживали, так переживали… думали, ну когда же ты домой…
— Все нормально, мама Вера, все нормально.
Иван умывался в ванной, фыркая и разбрызгивая воду, ему казалось, что даже вода дома особенная. Он соскучился по дому, по отцу, по Тане, по Вере Сергеевне.
А ведь еще восемь лет назад все было по-другому. Ваня в штыки принял новую жену отца с ее дочкой Таней. Память о матери еще была так свежа, и так не хватало ее ласковых рук, что присутствие чужой женщины словно подменило мальчишку: он стал неуправляемым, грубым, замкнутым. Уговоры не действовали, а намек отца на ремень еще больше вселял ненависти в него.
Самые частые ссоры случались с Таней, которая была старше Ивана на два года, — никак не хотел делить письменный стол с дочкой новой жены отца.
Отец нервничал, Вера терпеливо уговаривала подождать, когда мальчик привыкнет, и на все жалобы за несносное поведение Ваньки, она просила дочь уступать и потерпеть еще немного, сочувствуя, что родная мама Вани умерла в столь молодом возрасте.
Наконец мир в новоиспеченной семье настал. Ваня с Таней неожиданно подружились. А произошло это во дворе, где Таню обидел верзила с соседней улицы, толкнув девушку так, что она упала.
Ваня как раз возвращался из школы, и кинулся на защиту не раздумывая, забыв в этот момент, что терпеть не может Таню и ее мать Веру Сергеевну, поселившихся в их доме. Но Таня была тогда такой беззащитной, с грязными разбитыми коленками, что Ванька кинулся на верзилу с кулаками и даже успел первым нанести удар, а потом уж оказался на земле.
В тот же вечер на семейном «допросе» они оба молчали как партизаны о своих синяках, пока Таня не сдалась. – Это Ванька за меня заступился. – призналась она.
Родители не поверили, но отстали с вопросами.
И вот сегодня он вернулся в семью, туда, где его ждали и любили. Вечером на кухне было шумно и душно. Арсений, смеясь над очередной шуткой Лёвы, пошел открывать форточку. Прохладный воздух с улицы сразу ворвался в небольшое помещение.
— Давно бы так, — одобрительно кивнул Лев Эдуардович, вытирая испарину со лба, — а то мы тут надышали.
— Ну, ты посмотри, какой у меня сын! – Арсений с гордостью кивнул в сторону Ивана, — каков молодец!
— Хороший парень вырос, — поддакивал Лев Эдуардович.
— Ешь, Лёва, — Арсений Валентинович пододвинул тарелку с котлетами, — дефицит замучил, кильки и той не всегда купишь, — вот времена настали. Но ради такого случая гуляем! Может, когда-то вспомним про эту треклятую перестройку…
— Угу, — Лёва уплетал за обе щеки, соглашаясь с хозяином. — Сеня, директор у меня сущий подлец оказался, уволил все же, говорит народа слишком много, нечем зарплату платить.
— Лёва, не переживай, поговорю с начальником, возьмем тебя в нашу автоколонну, я все же заместитель. Хочешь — водителем, а хочешь — автослесарем.
— Похлопочи, Сеня, век не забуду, ты же знаешь, я не подведу. А я, со своей стороны, как говорится, постараюсь повлиять на сестру Эмму, чтобы племянницу Нику замуж за твоего Ваньку отдала.
Арсений нахмурился: — Невзлюбила она моего сына, нос воротит, — он стукнул кулаком по столу. Вера Сергеевна стала гладить его по плечу, будто успокаивая.
— Ничего, Верочка, я в норме, не переживай, прелесть моя, — и он, повернувшись к ней, чмокнул в щечку.
— Дядя Лёва, а может не взамен за добро, а так просто, от души, поможете… поговорите с Эммой Эдуардовной. Скажите ей, что я в институт поступаю и подрабатывать буду у отца. Правда, пап? Возьмешь на подработку?
— Ну, а куда деваться, раз жениться надумал, надо же тебе семью кормить. А в институт поступай, с детства камни изучал, вон целая коллекция у тебя. Учись, раз уж бредишь геологией.
— Ох, Ваня, тяжело это будет, но мы поможем тебе.
— Это уж точно тяжело, угораздило же тебя влюбиться в Нику, — сказала с сожалением Таня, у которой уже был жених. Бегаешь за ней уже пять лет, а что из этого получится, неизвестно.
— Тань, не начинай, ты же знаешь, для меня только Ника существует – она у меня единственная.
Таня вздохнула, в кухне на несколько секунд повисла пауза. – Знаешь, меня как-то пугает это слово «единственная», особенно, когда ты так говоришь.
— Ну, а что же в этом плохого? – спросила Вера. – Единственная – это же верность, любовь, это на всю жизнь.
— Это у него, мама, на всю жизнь, а у нее – неизвестно. Да еще Эмма Эдуардовна категорически против.
— Да бросьте вы, поговорю я с сестрой, согласится, куда она денется, — объявил громогласно Лев Эдуардович.
***
Отец и Вера Сергеевна уговаривали Ивана отдохнуть хотя бы с месяц: — Имеешь законное право на гражданке пару месяцев «лодырничать». Разрешаю, сын!
— Нет, папа, мне надо в институте восстановиться, все-таки геология — это мое. Мечта у меня такая геологом стать.
Арсений Валентинович хмыкнул: — Одобряю! Образование надо получить, толковый ты, Ванька, так что учись!
Для Ивана неизвестные камни были с детства интересны, в местном музее он выучил наизусть все названия. А впрочем, ему и учить не надо было, так запоминал. Он с азартом рассказывал о редких минералах Тане; а она терпеливо слушала, иногда пропуская мимо ушей сложные названия. Ванька обожал ее за это: никто из близких не подставлял свои уши под Ванькины рассказы о минералогии так, как Таня.
В коридорах ВУЗа было пусто, шли занятия, а в некоторых аудиториях уже экзамены, — заканчивался учебный год. Ивану навстречу попался преподаватель геологии.
— Здравствуйте, Ростислав Романович! Вы, наверное, не помните меня?
— Хороших учеников я всегда помню, здравствуй, Иван! Дай угадаю, зачем пришел: восстановиться хочешь…
— Точно! Хочу учиться!
— Тогда давай с документами сначала ко мне на следующей неделе, посмотрим, что можно сделать.
Иван, окрыленный встречей, возвращался домой, зная, что вечером встречается с Никой.
______________
— Никуся, ну что, так уж он тебе нравится? – Эмма, усевшись в свое любимое кресло, с теплотой смотрела на единственную дочь. – А как же Вадик? Мне кажется, достойный мальчик. И такой терпеливый, давно по тебе вздыхает.
— Вадик непонятный какой-то, ничего конкретного не говорит; может подарить цветы, сказав «это тебе» и тут же удалиться, как будто боится, что я скажу что-нибудь в ответ.
— Правильно, так он отказа твоего не хочет слышать. Имей ввиду, он уже работает, Нина говорила, что на хорошем счету, жилье ему родители помогут приобрести…
— Мама, это потому что тетя Нина – твоя подруга, вот и хочешь ты меня за Вадика выдать.
Эмма вздохнула. – У Ваньки твоего тоже семья неплохая, но не готов он сейчас к семейной жизни. Вот что он тебе может дать? На сегодняшний день ничего. – Эмму вдруг осенила догадка: — Слушай, Ника, поставь ему условие: пусть хотя бы денег на приличную свадьбу заработает. Это и будет ему проверкой.
— Он и так на подработку к отцу устраивается…
— То подработка, а я про работу настоящую. Пусть денег заработает!
Ника медленно расчесывала свои длинные волосы, задумчиво глядя в окно. – Мне он и без денег нравится.
— Дурочка моя, это сейчас, а потом быт, неустройство жизненное все соки из тебя вытянет. Если любит, пусть уже сейчас покажет, на что способен. Ну, а я уж закрою глаза на свои антипатии.
— И ты не будешь против, чтобы мы поженились?
— Женитесь! Лишь бы было на что жить.
________
Иван почти договорился о восстановлении в институте, когда Ника осторожно начала разговор о будущем.
— Знаешь, Ваня, съемная квартира – это временный вариант. А потом что? где мы будем жить? Только не говори, что ты все придумаешь. Может сначала денег заработать?
Иван, обхватив Нику за плечи, коснулся губами ее мягких, шелковистых волос. – Конечно, я же буду подрабатывать вечерами, если надо, грузчиком могу.
— Нет, не подрабатывать, а работать весь день или посменно, ну, в общем, по-настоящему.
Иван задумался, лицо стало серьезным: — Сейчас и зарплат хороших нет, к тому же я в институте восстанавливаюсь…
— Ну, тогда это надолго, пока учеба — семейной жизни не видать. – На лице Ники появилось разочарование, она даже слегка отодвинулась от Ивана.
— Ну почему, почему нельзя все совмещать? Я же люблю тебя! А ты? Ты ведь тоже писала мне, что любишь.
— Ванечка, так и есть. Но ты пойми, что мама впервые, ты понимаешь, впервые сказала, что она не против нашей свадьбы. Надо просто показать, что мы самостоятельные, что ты не вчерашний мальчишка, карауливший меня у подъезда, а настоящий мужчина.
— Чтобы быстро и много денег, надо на Север ехать, а это значит, накроется моя учеба медным тазом.
— Ну не в этом году, так в следующем поступишь, никуда не убежит твой институт.
Иван снова обнял девушку: — Что же ты со мной делаешь? Я же не хочу с тобой расставаться, ты же у меня единственная. Понимаешь, единственная навсегда. Поехали тогда со мной?
— Куда?
— На Север.
— Ваня, я же учусь, на четвертый курс перешла.
— Ладно, посмотрим, что можно сделать.
___________
— Ты вообще думаешь, что говоришь? – Таня выглядела разъяренной, услышав, что Иван едет на Север за длинным рублем. – Ты только что из армии пришел, документы в институт подал, учиться хотел. Что с тобой сейчас? Дядя Сеня, скажите вы ему, запретите ему!
Арсений Валентинович был и удивлен, и растерян: — Ванька, не валяй дурака! Знаю, зачем тебе ехать, озолотиться хочешь. Так ведь я помогу тебе, и на свадьбу денег дадим, и квартиру помогу снять.
— Ваня, прошу тебя, — Вера Сергеевна почти взмолилась, — не делай этого, не ломай свои планы, не соглашайся на надуманные условия.
— С чего вы решили, что они надуманные, это нормальный жизненный подход.
— Ты же геологом мечтал стать, – спросила Таня с дрожью в голосе, — или хочешь отказаться от своей мечты?
— Пойми, что Ника – это тоже моя мечта, и я знаю, если она меня из армии дождалась, то и с заработков дождется.
— Ты понимаешь, что там могут обмануть, не заплатить, посмотри, какой бардак в стране делается. Тогда уж вкалывай здесь, дома. – Сказал отец.
— А куда я могу здесь устроиться? Нет у нас связей, сами пробиваемся. Ладно, хватит, раз решил, значит поеду.
— Ваня, ты это серьезно? – Ростислав Романович с удивлением смотрел на Ивана. – Мы только что договорились, ты приступаешь к учебе. Что за столь крутой поворот в твоей жизни?
— Ростислав Романович, поторопился я к учебе вернуться, надо встать на ноги, поработать немного.
— Слушай, Иван, это тебе не в жмурки в детском саду играть, тут второго раза может и не быть. И я в следующий раз не пойду за тебя хлопотать, так что можешь и ни с чем остаться.
— Простите меня, но мне надо это сделать.
Ростислав Романович, махнув безнадежно рукой, пошел, не оглядываясь на бывшего студента.
___________
Норильск встретил Ивана неприветливой погодой, холодным хиусом. «Это все временно», — думал он, получив направление на комбинат и в общежитие. Комната досталась довольно просторная — три кровати умещались свободно.
— Ренат, — представился молодой мужчина лет тридцати, — устраивайся, места всем хватит.
— Серега, — невысокий парень, кровать которого стояла у окна, протянул руку.
— Ну что, мужики, платят хоть здесь? – спросил Иван, разбирая сумку.
— Через раз, — ответил Ренат, — а что делать, семья дома, кормить надо.
— А мне ничего, нравится, думаю вот поджениться здесь.
— Как это «поджениться»? – Иван с удивлением смотрел на Серегу.
— Ну, вроде на время, есть тут у меня одна, — все же лучше, когда теплая постель и борщ на столе.
— А дома жена что ли есть? – Иван до конца не мог понять, что имел в виду этот невысокий парень.
— А что жена? Жене деньжата достаются – большая часть. Ты, я гляжу, пацан еще против таких дел. Но ничего, здесь обвыкнешься, тоже кого-нибудь найдешь.
— Я? Нееет, у меня девушка есть, невеста.
Серега расхохотался.
— Слушай, перестань над парнем насмехаться, — лицо Рената стало суровом, — если у тебя ничего святого нет, то это не значит, что все остальные также легкомысленно относятся к семье. У тебя даже понятия нет «любимая женщина».
Иван присел на кровать, где лежал комплект постельного белья, и с тоской подумал, что, не успев приехать, соскучился по Нике.
Иван считал, что ему повезло с соседями по комнате: Серега хоть и был, на первый взгляд, насмешливый и бесшабашный, оказался вполне сносным парнем. А Ренат подкупил Ивана своей мудростью, что, казалось несвойственно его годам. Спокойный, рассудительный, он не обидел ни единым словом, всегда готов был протянуть руку помощи.
В личную жизнь Сереги никто не лез, хотя его слабость к женскому полу невозможно было не заметить. – Тебе вообще нельзя уезжать из дома, — говорил Ренат, — как только за порог, сразу про семью забываешь.
Серега только посмеивался, и настолько осмелел, что начал приводить девчонок в комнату, — конечно, когда Ваня и Ренат отсутствовали.
Но однажды Иван услышал посторонний шум за дверью, там, в коридоре. А сама дверь в их комнату то приоткрывалась, то захлопывалась. Он рывком открыл ее, и увидел у самого порога девушку, испуганный взгляд которой невозможно было не заметить.
— Да подожди ты, — Серега схватил ее за руку, — сейчас я тебя провожу, — сказал он ей и бросил недовольный взгляд на Ивана: — Не вовремя ты пришел, братан.
— Вроде бы гостья не хочет, чтобы ты ее проводил, — с такими словами Иван обратился к Сереге, — отпусти девушку.
Серега усмехнулся: — Подумаешь, недотрога, да у меня таких целый вагон и маленькая тележка. Девчонка, схватив пальто, выскочила из комнаты. Иван вышел за ней. – Подождите, темно на улице, давайте хоть до остановки провожу.
Она повернулась к нему с полными слез глазами. – Стыдно, вот честное слово, стыдно! Поверила ему как маленькая девочка, ведь Сергей клялся, что он не женат. И он действительно предложил погреться, потому что сами понимаете, на улице жуткий холод.
Иван смотрел, как она надевает шапку, и только сейчас заметил необычное сочетание темно-русых волос и голубых глаз девушки. Конечно, это не редкость, но ее внешность бросалась в глаза — неудивительно, что Серега запал на такую девушку. Даже волнуясь, она была обаятельной. Наверное, многие обращают на нее внимание, но только не Иван. Для него это просто девушка, которая чуть не попала в беду.
— Я провожу! – Решительно сказал он, и они пошли по заснеженному городу.
Из короткого разговора он узнал, что девушка работает лаборантом на том же комбинате, что и Ваня, заочно учится в институте.
— Ну, тогда увидимся, значит, — по-дружески сказал Иван, когда она входила в автобус.
— Как вас зовут? – крикнула девушка.
— Иван!
— А меня Люба. – Двери автобуса закрылись, и Иван не успел больше ничего сказать.
«Люба» — повторил тихо Иван. Он даже улыбнулся, сам не понимая, от чего. И тут же вспомнил Нику и щемящая тоска, почти боль, появилась где-то в груди. Он звонил ей очень часто, правда не всегда мог застать дома, и с досадой клал трубку, когда слышал голос Эммы Эдуардовны. Ника – любимая и единственная — бередила душу. Мысли о свадьбе подстегивали брать как можно больше смен, и Иван огорчался, когда не удавалось получить подработку.
— Танюша, привет! – Иван позвонил домой, и первой взяла трубку Таня. – Ну как вы там?
— Ванечка, да все хорошо, есть очень приятная новость: я замуж выхожу.
— Поздравляю, сестренка! Хотя это было ожидаемо, ты ведь давно с тем парнем дружишь.
— Да! Но я хочу видеть тебя на своей свадьбе, познакомить с Андреем. Сможешь приехать?
— Танюшка, елки-палки, хочется, ты не представляешь, как, всех вас увидеть. Но немного осталось, вряд ли меня отпустят, боюсь работу потерять. – Кстати, видишь ли ты Нику? Что-то последнее время, как не позвоню, все на Эмму Эдуардовну натыкаюсь.
— Ваня, вот честно сказать, не вижу, хоть и живем в соседних домах.
— Ладно, сестренка, и на том спасибо. Ну, а на свадьбу… Очень бы хотелось, но если не получится, потом вас поздравлю.
____________
После того, как Иван проводил Любу, Серега не разговаривал с ним. Но не прошло и пары недель, как неприятный казус почти забылся, Сергей был таким же насмешливым и хвастливым. – Зовет меня Наташка к себе, чего, говорит, тебе в общаге макароны жевать, переезжай ко мне.
— А она знает, что ты женатый? – спросил Ренат.
— Знает, — Серега откусил кусок пирога, купленного в столовой, и, жуя, продолжал: — так что никаких проблем, не то, что с некоторыми, — и он покосился на Ивана, безмолвно намекая на случай с Любой.
Иван снова встретился с девушкой уже на комбинате, хотя раньше никогда ее не видел, — показалось, что она специально подошла к проходной, чтобы встретиться с ним. Иван поздоровался, как с хорошей знакомой, и они вышли вместе.
— Ты надолго здесь? – спросила она.
— Надеюсь, что нет, приехал денег заработать на свадьбу. – А ты? тоже временно?
— Нет, я здесь с детства живу, как с родителями приехала.
— Значит ты северянка.
— Почти, — Люба улыбнулась, — все равно к холоду не могу привыкнуть. – Она замолчала на минуту, а потом остановилась и спросила: — А твоя невеста… наверное она хочет к тебе приехать.
— Нет, она не приедет, она ждет меня дома.
— А какая она? очень красивая? – Люба от волнения прикусила губу, понимая, что спросила лишнее.
— Ника у меня самая лучшая, единственная девушка на свете, ради которой я готов на любые испытания. Прости, звучит как-то пафосно, просто не знаю, как выразиться лучше. – Иван остановился, казалось, даже лицо его стало светлее от сказанных им слов. – Конечно, она очень красивая.
— Повезло твоей девушке, — Люба сказала эти слова с грустью. – Спасибо, что проводил.
— Ничего, Люба, и у тебя будет твой единственный, встретишь еще такого человека.
Девушка улыбнулась, казалось, через силу и вошла в автобус. «Уже встретила, — подумала она про себя. – И что мне теперь делать?»
После встречи с Иваном она даже на Серегу не обижалась, с которым у нее абсолютно ничегошеньки не было, кроме его навязчивых ухаживаний и предложения зайти к нему погреться. Она даже была благодарна тому случаю, когда увидела Ивана. И вот сейчас, возвращаясь домой, готова была разрыдаться прямо в автобусе от навалившейся безысходности, от понимания того, что Иван давно любит другую — красивую Нику, которая там, далеко отсюда.
_______________
— Эмма Эдуардовна, позовите, пожалуйста, Нику.
— А-аа, это ты, — раздалось в трубке, — а я думаю, кто там все названивает. Так нет Ники дома.
— А когда она будет? С ней все в порядке?
— Все хорошо, учится Ника, сам понимаешь, учеба много времени отнимает.
— Вы передайте ей привет от меня, скажите, что я в субботу вечером позвоню, пусть она трубку возьмет.
— Хорошо, хорошо, передам. Можешь даже не сомневаться, обязательно передам, говорю тебе это вполне серьезно. Не думай, что я мегера какая-то, мое дело передать ей, что ты звонил, а там уж сами разбирайтесь.
Лояльность со стороны Эммы Эдуардовны смутила Ивана. Лучше бы она по-прежнему возмущалась, чем проявляла неожиданную любезность. В субботу Иван снова не застал Нику, и тревожные мысли одолели им. Уже состоялась Танина свадьба, а он все работал, не посмев отпроситься. «Еще немного, — говорил он сам себе, — приеду, и все будет хорошо».
На проходной его также встречала Люба. Он мог говорить о чем угодно, а она слушала. Она действительно умела слушать по-настоящему, искренне принимая болтовню Ивана.
И только о том, что он уезжает, Люба не услышала накануне, — Иван не считал это важной новостью для девушки, которая ничего для него не значила.
***
Родной город встретил оттепелью и ярким солнцем, как тогда, в день его возвращения из армии. И также как тогда, он первым делом пошел домой к Нике, поднимаясь с сумкой на пятый этаж. В этот раз чуда не произошло: дверь открыла не Вероника, а Эмма Эдуардовна.
— Ну, чего уж скрывать, сразу скажу: — Ника с Вадиком вчера расписались.
— Я вам не верю! Бред какой-то!
— Я всегда была против тебя. Но, поверь, я дала вам обоим шанс, и если бы Ника все же выбрала тебя, то я бы смирилась. Но она сама решила выйти замуж за Вадима. Свадьбы не было, они решили ограничиться свадебным путешествием. Так что смысла теперь нет вмешиваться в ее жизнь.
У Ивана было такое ощущение, что на него свалилась тяжелая плита, и он никак не может выбраться. Он забежал домой, бросил сумку, отказался от приготовленного Верой Сергеевной обеда и, сказав, «скоро буду», закрыл за собой дверь.
— Бедный мальчик, — подумала с сожалением Вера, — даже не успели ничего ему сказать, сами только вчера узнали. И зачем было ей водить парня за нос, зачем ломать его планы. – Она вышла на балкон и успела крикнуть Ивану: — Отец вечером с работы пораньше обещал, и Таня с Андреем на ужин придут.
— Ладно, я буду.
Он выскочил на улицу, заполненную транспортом и, поймав такси, поехал в институт, где училась Ника.
— Пусти, на нас люди смотрят! – Ника никак не могла вырваться из его объятий.
— Давай уедем! Куда-нибудь! Только вместе!
— Ваня, послушай и прости меня. Не могла я тебе никак сказать, поэтому и трубку не брала. Я вышла замуж буквально на днях. Мы с Вадимом завтра уезжаем на две недели.
— Ника, любимая, я знаю, ты не виновата, это все твоя мама. Но ведь все можно исправить, я ведь знаю, ты меня любишь. Он стал целовать ее волосы, не отпуская ни на миг.
— Ты просто бредишь и не можешь принять реальность. Это мое решение, пойми ты…
— Как твое? – Иван отрешенно отступил. – Два года ждала, а тут за каких-то полгода все поменялось…
— Извини, но Вадим тоже давно за мной ухаживал.
— Ника, меня не обманешь: я тебя обнимал сейчас и чувствовал, как ты мне отвечаешь, ты ведь тоже хочешь обнять меня.
Ника, в светлом пальто, красивая, но с холодным взглядом, посмотрела на Ивана: — Мне очень жаль, что так получилось… мне надо идти, за мной муж приехал.
Уже дома, под душем, хотелось смыть этот тяжелый осадок, прийти, наконец, в себя. Потом ему казалось, что все приснилось, и Ника по-прежнему ждет его. Сейчас он оденется и пойдет к ней домой, и она откроет ему дверь.
С такими мыслями он вышел из ванной, но тут же ощутил реальность, увидев понимание в глазах отца и Веры Сергеевны. – Да плюнь ты, сынок! Вот же Эмка! Вроде нормальная баба была, и чего ей не понравилось в Ваньке?
— Ладно, Ваня, не переживай, — Вера, поставив на стол огромное блюдо с мясом и тушеной картошкой, успокаивала, волнуясь за него.
— Спасибо, прелесть моя, — Арсений ткнулся носом в плечо Вере.
Пришедшие Таня с Андреем на время заглушили эти ноты грусти, витавшие в доме Арсения Валентиновича.
— Ванька, непростительно, конечно, что ты не приехал на нашу свадьбу, — Таня обняла брата, — знакомься, это мой муж Андрей.
Перед Иваном стоял высокий, плотного телосложения, молодой мужчина. Таня рядом с ним казалась подростком, — Андрей радушно улыбнулся и протянул большую ладонь: — Андрей!
Иван пожал ему руку, всем видом показывая, что очень рад выбору сестры.
— Вань, не узнаешь? – Таня кивнула в сторону Андрея. – Никого не напоминает?
Иван еще раз окинул зятя взглядом, стал всматриваться в его лицо. – Нет, не припоминаю. А что, где-то встречались?
— Помнишь, тот высокий мальчишка, который толкнул меня у нас во дворе, когда я в девятом классе училась, а ты кинулся меня защищать, вы еще подрались?
— Ну?! Помню!
— Так вот, этот тот самый Андрей!
— Подожди, Танюша, — вмешался молодой муж, — а то твой брат подумает, что я отпетым хулиганом был и девочек обижал. Понимаешь, Иван, мне Таня еще тогда нравилась, я просто не знал, как подойти к ней, вообще не знал, как за девчонками ухаживать. Увидел ее тогда и решил догнать, поговорить… а она побежала. Хотел остановить, да не рассчитал, — споткнулась она, упала. Не успел даже руку протянуть, как ты налетел. Подрались мы тогда. И Таня от меня отворачивалась всегда. Уже когда из армии пришел, снова ее встретил, и уже по-другому стал клинья подбивать.
Иван от удивления даже присел на стул: — Ну, вы даете, ребята! И Танюха молчала, даже не сказала мне.
— Вааань, ну не обижайся, я сама не знала, серьезно ли у нас.
— Серьезней некуда, — так что, можно сказать, породнились мы с тобой, Иван.
За столом Ваня немного оттаял от свалившейся на него новости, и радовался счастью старшей сестры. На другой день он сообщил отцу и Вере Сергеевне, что возвращается на Север. – Я ведь еще не уволился, это просто короткий отпуск. С бригадой сработался, да и надо мне уехать хотя бы на время.
— Цепями мне тебя к дому приковать что ли? – Арсений Валентинович облокотился, опустив голову.
— Доработаю я этот год все же, а то бросаю все, не доведя до конца. Институт два раза бросал, теперь что ли работу бросать? Да и деньги лишними не будут. А там посмотрим.
В день отъезда Иван, оставшись наедине с отцом, задал совершенно неожиданный для Арсения вопрос: — Пап, а почему ты на Вере Сергеевне не женился?
— В каком смысле? Мы уж почти десять лет живем.
— Я имею ввиду официально.
Арсений задумался, пожав плечами: — Да как-то и разговора об этом не было, хотя Вера и намекала. Но это по первости было, а сейчас нас все устраивает. Да разве это главное? Живем ведь, а штамп в паспорте – это в любой момент можно поставить.
Иван вспомнил Нику: «Может и в самом деле штамп в паспорте ничего не значит, живут же душа в душу отец и Вера. И то, что у Ники штамп в паспорте, может быть просто формальностью. Чувства, они ведь могут совершенно не соответствовать штампу в официальном документе».
Провожая Ивана, Таня ворчала, что снова уезжает, отец хмурился, Андрей по-дружески пожал руку и звал в гости, как только Иван вернется.
— Я думала, больше не увижу тебя, — Люба смотрела на Ивана, как будто только что свершилось чудо, — прошлый раз даже не сказал ничего, хотя ты и не обязан говорить.
«Только слепой может не заметить, что я ей нравлюсь, — подумал Иван, встретив Любу, — наверное, до этого дня я точно был слепой».
Провожая девушку домой, он пытался отвлечься от навязчивых мыслей о Нике, понимая, что Люба ему нужна, чтобы забыть предательство. «А было ли предательство? – думал Иван. — Сам для себя решил, что навсегда и одна-единственная, а Ника так не считала».
(художник Андрей Репников)
Иван остановился, повернувшись к Любе, слегка наклонился – так, чтобы было слышно ее дыхание, и вдруг почувствовал, как ее ресницы коснулись его щеки. Подходящие слова никак не находились, и он просто поцеловал ее.
— Я так не могу, — прошептала она, — у тебя девушка есть. Зачем я тебе? только на время?
— У меня уже нет девушки, Ника вышла замуж за другого.
__________
Люба потом долго пыталась убедить себя, что Ваня действительно хочет забыть свою бывшую невесту, и даже простила ему, когда два раза в порыве нежности он назвал ее Никой. Ощущение, как будто чем-то шершавым прошлись по сердцу — настолько неприятно. Она отстранилась.
— Тебе пора, скоро родители придут, — напомнила она ему.
Время шло быстро, пролетал месяц за месяцем. Люба с Ваней были больше друзьями, чем влюбленными. Вернее сказать, любила Люба, а Иван считал, что все сложилось случайным образом и не стоит противиться.
Тем временем из дома приходили тревожные известия.
– Ваня, ты там у себя на Севере совсем примерз что ли? – Таня была довольно резка с ним, общаясь по телефону. – Ты хоть интересуешься, что происходит дома, или по-прежнему бредишь Никой?
— А что там происходит? Неделю назад с отцом разговаривал, он ничего не сказал.
— А то, что мама ушла от Арсения Валентиновича, тебе это известно?
— Как это ушла? Они что, поссорились?
— Мама говорит, что они не ругались, какое-то непонимание у них случилось.
— Так может это временно, может, вернется…
— Не знаю, но мама пока возвращаться не хочет.
— Вот это новость! Отец-то почему промолчал? Ладно, Таня, у меня через месяц отпуск, а пока отцу позвоню, может он прояснит, что там произошло.
Иван был огорчен в тот вечер, и Люба никак не могла его растормошить.
— Вань, скажи, ты о чем-нибудь мечтаешь?
Иван задумался. Он не знал, о чем теперь мечтает. – Раньше была мечта… ну ты знаешь, девушка у меня была.
— А может что-то другое, не связанное с девушкой…
— Была такая мечта. Хотел геологом стать, даже учился до армии, потом бросил по глупости. Решил снова восстановиться, но появились другие обстоятельства.
— А сейчас? что тебе сейчас мешает?
— Не знаю, наверное, потому что втянулся в работу.
— Так ведь не поздно, Ваня! Еще не поздно! Поступай, учись! Представь, ты сейчас откажешься от мечты, а потом жалеть будешь.
— Хорошая ты, Люба, — Иван коснулся ее руки и подумал: «жаль, что нет таких чувств, как к Нике». – Люба, у меня отпуск, мне надо уехать домой.
— Ну, вот и хорошо, как раз узнаешь, можно ли на заочное поступить.
— Не знаю, стоит ли… время упущено.
— Да вообще ничего не потеряно, если желание есть. А ты сможешь, я знаю, поступай, пожалуйста, учись!
___________
В этот раз он возвращался домой с противоречивыми чувствами. Защемило сердце, когда взглянул на окна Вероники, зная, что там она не живет. И в полном смятении стал подниматься, еще до конца не веря, что Вера Сергеевна ушла от отца. Квартира, и в самом деле, опустела без хозяйки, Арсений Валентинович храбрился, делая вид, что ничего особенного не произошло.
— Пап, ну почему? Что было не так? Вы же за десять лет даже не поссорились.
— Да все из-за этого дурацкого паспорта, дался ей этот штамп в нем, — Арсений Валентинович стал взволнованно ходить по комнате, ощущалось, что он переживает, и что нынешнее одиночество его вовсе не радует. – Нет, я понимаю, что для женщины это, наверное, важно, — так я и не против, но зачем из-за этого выяснение отношений устраивать. Я ведь и так всегда считал Веру своей женой…
Иван был потрясен новостью. Когда Вера впервые появилась в их доме, он никак не хотел смириться, что теперь вместо матери эта женщина будет стоять у плиты, будет рядом с его отцом и спрашивать, сделал ли он уроки. Ваня не хотел пускать ее в свое сердце и приготовился к настоящей «войне». Но Вера Сергеевна, которую он назначил своим врагом, оказалась другом. Ее терпение «перемололо» всю его злость, а дружба с Таней помогла оттаять детскому сердцу.
— Ладно, ушла, так ушла, я тоже гордый, — Арсений Валентинович явно храбрился.
Разговор отца с сыном прервал звонок в дверь. Иван не успел дойти до двери, как на пороге появилась Эмма Эдуардовна. – А я смотрю, открыто… Ой, Ваня, ты приехал? – Эмма Эдуардовна со своей неизменной пышной прической на светлых, почти белых волосах, была как всегда элегантна, стройна, как будто время не берет ее. – Сеня говорил, что ты должен на днях вернуться.
В эту минуту Иван понял, что уход Веры Сергеевны – это еще не все новости, и настоящее потрясение впереди.
— Эмма Эдуардовна, вы случаем домом не ошиблись? Вы вооон, в том доме живете.
— Ваня, я склерозом не страдаю.
— Иван, будь вежлив, перед тобой дама, в кои-то веки Эмма Эдуардовна в гости к нам пришла, — Арсений Валентинович укоризненно посмотрел на Ивана, — мы буквально вчера договорились, что Эмма просто зайдет выпить чаю. К тому же ее брат Лёва – мой давний друг.
Эмма, продолжая улыбаться, прошла на кухню.
– Подожди, я с сыном поговорю, — сказал хозяин.
— Папа, ты серьезно? – спросил Иван, когда они вышли в другую комнату.
— Понятия не имею, мы встретились во дворе и разговорились. Сам должен понимать, что так резко остаться одному — непросто.
— У тебя какие-то планы?
— Да никаких планов, почему бы по-соседски не посидеть…
— Мальчики, проходите, все готово, — донеслось из кухни.
Ивана передернуло от этого приглашения. – Может, я в своем доме без приглашения буду садиться за стол? – спросил он Эмму.
— Напрасно ты, Ваня, так, мы с твоим папой абсолютно свободные люди; я пригласила его к себе, а он позвал в свой дом — это лучше, чем сидеть в одиночестве.
— Он не одинок, у него есть Вера Сергеевна.
— Ваня, я все понимаю, ты в обиде на меня из-за Ники. Наверное, я виновата, не должна была так опекать ее, не допуская встреч с тобой. Но, поверь, жизнь кое-чему учит. Будь Ника свободна, я бы теперь и слова не сказала.
Эмма Эдуардовна говорила искренне, но всю правду она, конечно, не могла сказать. Несмотря на то, что Вероника жила с Вадимом хорошо, отношения с близкой подругой Ниной, которая была матерью Вадима, испортились. Одно дело быть подругами, другое дело — тещей и свекровью, причем обе натуры довольно властные.
— Ваня, а мы с Арсением Валентиновичем недавно в кино ходили, а то он уж и не помнит, когда в люди выходил.
— Между прочим, с Верой Сергеевной отец постоянно не только в кино, но и на концерты и в театр всегда ходил.
— Ну да, — Эмма поджала губы, — и с Лёвой они друзья, Сеня моего брата на работу взял, по должности продвинул, — так что не чужие люди…
— Перестаньте называть его «Сеней»!
Арсений, вошедший в кухню, попытался одернуть сына, но тот, не притронувшись к кружке с чаем, вышел.
— Ты куда? – крикнул отец.
— Куда-нибудь, тошнит от вас.
— Ну, будь ты мужиком, не маленький ведь уже. Мне что же теперь, ни к одной женщине не подойти? И прекрати обижаться на Эмму, она теперь совсем по-другому к тебе относится.
— Дело не в этом. Неужели ты не понял, что для меня Вера Сергеевна и Таня – моя семья. А ты оставайся с Эммой Эдуардовной.
Иван даже не обернулся, когда отец окликнул его. Он ехал к Вере Сергеевне, которая вернулась в свою маленькую квартирку, в которой они прежде жили с Таней. Сначала была злость на отца и ненависть к Эмме Эдуардовне. А потом он вспомнил Любу и подумал: чем он лучше отца. Едва узнав о замужестве Ники, стал встречаться с Любой, не задумываясь о том, любит ли он ее. Получается, Люба – это отдушина, это попытка забыть Нику. Может и отец так же глушит разлуку с Верой. По крайней мере, с трудом верится, что он влюблен в Эмму.
— Ванечка! — Вера встретила Ивана как сына, а тот, хоть и соскучился, отводил глаза в сторону, — почему-то было стыдно за их разлуку с отцом. – Ты когда приехал? Проходи, я тебя сейчас покормлю.
Иван долго не решался узнать причину ее расставания с отцом.
– Может это действительно не столь важно, как говорит Арсений, но мне захотелось быть официальной женой. Наверное, гордыня взыграла, и мы оба не услышали друг друга впервые за много лет. Я хотела потом поговорить с Арсением, но узнала, что он ходил с Эммой в кинотеатр. Это было столь неожиданно, что я до сих пор удивлена. А больше я ничего не скажу, потому как он твой отец, ты всегда должен об этом помнить, независимо от того, кто с ним будет рядом: Эмма, или кто-то другой. Все, хватит об этом, лучше скажи, когда домой вернешься? Когда в институт поступишь? Ты же так хотел учиться.
— Мне один человек об этом тоже говорил, очень хочет, чтобы мечта осуществилась.
— Ой, Ваня, буду рада, если этот человек очень приятная девушка. Так хочется, чтобы был у тебя такой человек на белом свете, который поймет, поддержит и любить тебя будет.
Иван улыбнулся: — Я постараюсь, хоть и настроения сейчас никакого нет, но я постараюсь.
***
Иван давно понял, что Вероника его не любит, и вряд ли вообще любила. Скорей всего, тешила свое самолюбие, когда симпатичный парень бегал за ней. И все же ему еще раз захотелось ее увидеть.
— Ника, постой, давай поговорим. Скажи: ты счастлива?
Она остановилась, как всегда красивая, с идеальным макияжем. – Разве я обязана перед тобой отчитываться?
— Ника, я точно знаю: не от Эммы Эдуардовны зависит твое решение, а от тебя самой. Ты за меня должна была выйти замуж. Хочешь, давай начнем все сначала.
Ника отстранилась, на лице появилась злость, что было несвойственно для нее. – Я не хочу уходить от Вадима. Понимаешь? Не хочу. Он не такой сумасбродный как ты, он не мечтает стать геологом и забраться куда-нибудь в тайгу. Меня устраивает наша жизнь, а с тобой неизвестно, чего ждать завтра. – Она еще раз посмотрела в глаза Ивану, словно хотела убедиться, имеет ли она на него влияние даже после таких слов.
Теперь Иван понимал, что сейчас Ника сказала собственные слова, совершенно не беря в расчет мнение Эммы Эдуардовны. И он видел перед собой не ту милую Нику с обаятельной улыбкой, а чужую женщину, которая смотрела на него отчужденно.
— Я понял. Я буду помнить только хорошее. Но со временем постараюсь забыть. – Иван отступил от девушки на два шага назад. На лице Ники появилось легкое удивление. Она ожидала, что Иван будет и дальше уговаривать ее, обещать все, что угодно, лишь бы она осталась с ним. Но он нашел силы улыбнуться и первым пойти от нее в другую сторону.
Расстроенный встречей с отцом, Иван добавил себе огорчения еще и встречей с Никой. Видно надо было собрать все разочарование в один день — решающий для него. Иван бесповоротно решил восстановиться в институте. И впервые за все это время он понял, что его мечта быть с Никой никогда не сбудется. Но в тот же день его другая мечта, связать свою жизнь с геологией, завладела им так сильно, что он дал себе слово добиться своего.
__________
Люба радовалась больше самого Ивана, когда тот поступил в институт. И он, глядя на эту искреннюю девушку, вдруг понял, что именно она должна быть его женой. – Люба, выходи за меня!
Она смотрела на него, еще не осознавая до конца, правду ли он говорит.
— Замуж за меня выходи, — повторил он. – Ну чего ты растерялась? Поженимся, да и все. Сколько можно нам комнаты снимать? Надо уже постоянное жилье.
— Да, я понимаю, просто не могу еще принять, как-то даже не верится. Я мечтала услышать это от тебя после нашей первой встречи.
— Ну?! И почему такой растерянный вид? Что изменилось?
— Ничего не изменилось, мои чувства те же. Но знаешь, Ваня, это предложение не только для меня неожиданное, но и для тебя тоже. Ты просто хочешь заполнить ту пустоту, которая осталась после расставания с девушкой, которую ты, возможно, любишь до сих пор. Прости, я не могу принять твое предложение.
Иван был удивлен, но в глубине души понимал, что Люба, отчасти, права. Девушка не только отказалась выйти за него замуж, но и перестала встречаться с ним. – Прости, но я не могу, не хочу больше мучить себя надеждой на взаимность.
Иван понял, что больше его ни что не держит на Севере и вернулся домой. Он застал отца подавленным, постаревшим. Не было того блеска в глазах и не было рядом той женщины, которую называл когда-то «моя прелесть». С Эммой Эдуардовной он не встречался, хотя чуть было не женился на ней. Он сам удивлялся, как быстро она подвела его к решению зарегистрироваться.
Но от поспешных шагов он отказался, ощущая себя с Эммой не в своей тарелке. Он вспомнил, как быстро сошелся с Верой, и как легко ему было с ней. А с Эммой он чувствовал себя, как будто был чем-то обязан ей.
— Ну что же, нет, так нет, разойдемся как в море корабли, — и она горделиво подняв голову, направилась к себе домой.
«Все-таки она умная женщина, — глядя ей вслед, подумал Арсений Валентинович, — сразу поняла, что меня не обработаешь». — Расставание с Эммой его не расстроило. Но все больше он переживал, что разошелся с Верой. А вскоре получил еще один удар: Арсения Валентиновича уволили с работы. А точнее сказать, предложили уволиться.
Лев Эдуардович, тот самый Лёва, которого он считал другом, стал директором автопредприятия и предложил уволиться. А ведь именно Арсений принял его на работу, постоянно содействуя продвижению по службе. Вскоре Лев Эдуардович на одном из собраний занял место директора, и через пару месяцев предложил Арсению уволиться.
— Как же так, Лёва, я ведь тебя сюда устроил, когда тебя с прежней работы поперли.
— Ну, во-первых, я тебе не Лёва, а во-вторых, у тебя возраст, а мне молодежь нужна.
— Это ты мне из-за Эммы мстишь, из-за своей сестры? Из-за того, что я на ней не женился?
— Не будем опускаться до выяснения личных отношений, пиши заявление.
— Но ведь это я автопарк обновил, это я спас предприятие от развала во время перестройки…
— Спасибо за работу. И до свидания. Нет, лучше прощай.
— Приспособленец, — бросил ему в лицо побледневший Арсений.
__________
Единственным приятным известием стало рождение сына у Тани и Андрея. Иван собирался встречать старшую сестру, пусть не по крови, но по духу, из роддома. Арсений Валентинович тоже засобирался. – Как думаешь, Вера меня не прогонит? – спросил он сына.
— Ради такого события она вытерпит и тебя.
— Ванька, не насмехайся, и так тяжело.
— Да ладно, шучу. Ничего она не скажет.
____________
Прошло четыре года
Иван все же окончил институт, причем успешно. Намеки отца, что ему нужно жениться, пропускал мимо ушей. Он и сам был не против жениться на Вере Сергеевне. Но прежде долго и настойчиво пришлось уговаривать ее вернуться к нему. Он уже много раз предлагал расписаться, но Вера отказывалась. – А то получится, выпросила у тебя этот штамп в паспорте, — ворчала она.
Еще в институте он увлекся нефтегазовой геологией, и получил хорошее место работы в Ханты-Мансийске. Но прежде отправился в Норильск. Ни одна девушка за это время так и не осталась в его сердце, кроме Любы. Это было удивительно для него самого, но даже воспоминания о Нике не отзывались болью в его душе.
Его возвращение в Норильск было запоздалым, и надеяться, что Люба по-прежнему ждет его, было бы смешно. И все же Иван надеялся хотя бы увидеть ее. Он приехал к ее дому, вспомнив номер квартиры. Но открыли чужие люди, сказав, что хозяева давно съехали. На работе тоже ее не было — Люба уволилась еще год назад и уехала в Красноярск.
Иван, подгоняемый жгучим желанием встретиться с ней, расспросил коллег. И одна девушка назвала новое место работы Любы в Красноярске. Через два дня он уже был на месте. Почему-то мысли «замужем она, или у нее есть парень», не тревожили его. Странное это было предчувствие: приятное предчувствие.
— Не могу поверить, что это ты, — она сидела напротив за столиком кафе, и все та же открытая улыбка была на ее лице.
— Люба, когда-то я сделал тебе предложение. Ты отказалась. Если сейчас нет никаких препятствий, я имею ввиду, если твое сердце свободно, то позволь мне занять его. В общем, я хочу тебя посватать. Все как положено: знакомство с родителями, свадьба и так далее.
— Мне надо сейчас ответ сказать?
— Нет. Ты можешь подумать. Один день. И еще один день на сборы, мы едем в Ханты-Мансийск, у меня теперь там работа.
— Я согласна. Согласна подумать один день.
— Как скажешь, я подожду. Потом еще к моим заехать надо, в общем, дел у нас с тобой полно.
На другой день он ждал Любу с работы, поглядывая то на часы, то на дверь. Порывисто кинулся к ней навстречу с букетом цветов, ясно ощущая, что именно ее так долго не хватало в его жизни.
— Ваня, я воспользовалась своим правом подумать. Я не выйду за тебя замуж.
— Как? Или у тебя есть другой?
— Нет, Ваня, я так долго жила с ощущением, что у тебя есть та единственная, о которой ты все время думал, что и сейчас не верю.
— Ника давно в прошлом, у нее муж — депутат городской думы, она живет в своем мире, и мне нет до нее никакого дела. Все эти годы я о тебе думал, это уж точно временем проверено.
— Нет, Ваня, не смогу я жить с мыслью, что ты думаешь о другой. Прости, но зря ты нашел меня.
— Ты мне отказываешь второй раз. Ладно, настаивать не буду. Но я тоже остаюсь. Остаюсь в Красноярске, буду жить с тобой в одном городе.
— Все равно! — Крикнула она и убежала от Ивана.
Он не приходил встречать ее с работы, не подходил к ее дому. И она подумала, что Иван уехал. Она заплакала, думая о том, что вдруг ошиблась и Ваня любит ее по-настоящему. Она пошла в гостиницу, где он остановился и куда приводил ее. Пошла, чтобы убедиться, что он уехал. Но постоялец не съехал, Иван был еще в гостинице. Она уже вышла на улицу, когда услышала, как ее окликнули — Иван вышел за ней следом.
— Не надейся, я не уеду, — сказал он, — так что третий раз тебе предлагаю выйти за меня замуж.
Голубые глаза девушки затуманились от слез.
– Ну-ну, не надо плакать, — стал успокаивать Иван, — я понимаю, от счастья плачут, но все же не стоит.
— Я плачу от того, что родители одни останутся, когда в Ханты-Мансийск уеду.
— Давай с собой заберем! Пусть переезжают! – Иван подхватил Любу на руки. – Но сначала давай к моим заедем. И, в конце концов, давай уже поженимся!
Своим приездом они взбудоражили всю семью, объявив о скорой свадьбе. – Поскольку нам ехать в Ханты-Мансийск, то бракосочетание с размахом не обещаем, — объявил Иван.
Вера и Таня сдержанно, но благодушно встретили нового человека в семье – Любу. А через несколько минут Вера шепнула дочери: — Отлегло от сердца, хорошая девушка, скромная, но со своим стержнем. – Таня одобрительно кивнула.
— Ванька, ну не порядок это, — сказал Арсений Валентинович сыну, — как я тебя буду женить, если мы с Верой еще не зарегистрировались?
— Так чего ты тянешь? Успевай!
— Предлагал, это она чего-то тянет, может, сомневается во мне после того случая…
— А ты как предлагал?
— Ну как, говорил: «давай распишемся».
— Пап, неужели мама Вера за столько лет заслужила только «давай распишемся»?
— Кажется, я понял, сынок. Скажи, букет цветов я еще успею купить?
— Успеешь, пойдем вместе.
Через полчаса отец и сын были дома и стояли перед Верой Сергеевной с букетом цветов.
— Ой, подождите, дайте хоть фартук снять, — и Вера скрылась в спальне, а через минуту вышла в своем любимом голубом платье.
— Вера, Верочка, при всех торжественно прошу твоей руки, будь моей женой. Навсегда – до внуков и правнуков. Один внук у нас уже есть, дай Бог, еще будут. И прости ты меня за все, прости, что столько лет игнорировал наш поход в ЗАГС.
Расписали их быстро, знакомые удивлялись их приличному стажу гражданского брака, а Арсений Валентинович сожалел, что так легкомысленно относился на протяжении многих лет к штампу в паспорте, не понимая, что для Веры это было важно, хоть она и молчала.
Вскоре он вернулся на прежнюю работу. Лёва, который попросту его подсидел, не справился на руководящей должности и вынужден был уйти. А Арсения Валентиновича позвали на старое место.
Иван и Люба после свадебного вечера уехали в Ханты-Мансийск на другой день. С каждым месяцем из молодого специалиста он превращался в профессионала своего дела. И через три года они практически ни в чем не нуждались, по возможности навещая родителей.
____________
В один из таких отпусков Иван и Люба с маленькой дочкой Аленкой нагрянули в родной город. И снова, как и раньше, за большим столом в зале собралась вся семья. У Тани с Андреем было уже двое детей. Иван толкнул Любу слегка, кивая на старшую сестру. – А мы чего отстаем?
Люба, уверенная, похорошевшая, улыбнулась в ответ мужу и шепнула: — Мы не отстаем, просто у нас с тобой всему свое время!
Он смотрел на нее, и, казалось, читал мысли в ее глазах. Даже сейчас, когда она рядом, хотелось обнять крепче и сказать: «Спасибо за все. И за то, что ты есть».
Ему хотелось сделать ей приятное, и он заехал на другой день в торговый центр купить подарки жене и дочери. Возмужавший, раздавшийся в плечах, Иван шел с покупками к выходу.
— Ваня?! – голос раздался совсем рядом. Знакомый голос. Справа от него стояла Вероника и смотрела с удивлением. – Вот уж не ожидала тебя тут увидеть, ты ведь где-то на Севере работаешь, слышала, вроде в нефтегазовой отрасли. Здравствуй! Ну как ты?
— Здравствуй, Ника! Да, сорока на хвосте верную информацию тебе принесла. Все отлично! Работаю. К родителям приехали.
— А-аа, ну понятно. Может, отойдем, тут кафе рядом, посидим, прошлое вспомним, а то так давно не виделись…
— Извини, не могу, тороплюсь, обещал с дочкой мультики посмотреть.
Ника взглянула насмешливо и слегка высокомерно: — Что, Ваня, боишься надолго со мной задержаться?
Иван вдруг рассмеялся, стараясь приглушить свой смех, потому как стали оборачиваться прохожие.
— Ника, ты неисправима. Но, к твоему сожалению, я теперь совсем другой. Не обижайся, будь здорова! Мужу привет! Ах, да, и еще Эмме Эдуардовне привет и моя благодарность. – И он направился к выходу, не ощущая ни злости, ни радости от встречи с Никой.
Сев в такси, подумал о жене, вспомнил их первую встречу и весь долгий путь к созданию семьи. Появившись на пороге дома с пакетами и коробками, счастливый, обнял Любу: — Я тут вам подарки купил… люблю тебя!
— И я тебя люблю! – Люба уткнулась ему в плечо, а Аленка сосредоточенно пыталась открыть коробки с подарками, не замечая, что мама с папой смотрят на нее, как зачарованные.
— Чтобы я без вас делал, единственные вы мои! – сказал он жене с благодарностью.
