Скорее всего, опять за своим компьютером сидит… — напряжённо и уже настроившись на максимально негативный лад, сама себе сказала Вика, когда доставала ключи от квартиры из своей очень дорогой сумочки.
Тяжёлая входная дверь с грохотом захлопнулась. Вика стояла в полутёмной прихожей, сжимая в руках смятый букет роз. Пятая годовщина свадьбы. Она ждала этого дня, готовилась, а Степан… Степан даже не вспомнил.
– Милый, я дома! – её голос дрожал от сдерживаемых эмоций.
Из кабинета донеслось невнятное бурчание. Конечно, он работает. Он всегда работает.
– Стёп! – она швырнула букет на тумбочку. – Ты можешь хотя бы сегодня оторваться от своего ноутбука?!
– Вика, не сейчас! – раздражённо отозвался муж. – У меня важное тут важное дело! Надо всё успеть сделать до…
– У тебя всегда куча важных дел! И вообще ничего важнее, кроме работы, у тебя нет! – она ворвалась в кабинет. – Ты хоть помнишь, какой сегодня день?!
Степан поднял глаза от экрана:
– Среда? – он устало потёр переносицу.
– Среда?! – Вика истерически рассмеялась. – Просто среда?! Пять лет назад в этот день мы с тобой поженились вообще-то!
– Чёрт… – он откинулся на спинку кресла. – Прости, я совсем замотался…
– Замотался?! – она схватила со стола какие-то бумаги. – Ты всегда замотан! Всегда занят! Для всего находишь время, кроме меня!
– Перестань истерить! – Стёпа вырвал документы из её рук. – Я работаю, чтобы обеспечивать нашу семью! Чтобы ты могла позволить себе все эти дорогие шмотки!
– Шмотки?! – Вика задохнулась от возмущения. – Ты думаешь, мне нужны эти чёртовы тряпки?! Мне нужен муж! Живой, настоящий, а не робот, который приходит домой только поспать!
– Я не робот! – он стукнул кулаком по столу. – Я ответственный человек! В отличие от некоторых!
– Что ты имеешь в виду?! – тихо и спокойно спросила она мужа, но только ничем хорошим этот тон не сулил мужу.
– А то, что пока я вкалываю, ты целыми днями прохлаждаешься! – Степан поднялся из-за стола. – Шопинг, магазинчики эти твои, салоны красоты, встречи с твоими подружками!
– Да потому что мне больше нечем заняться! – крикнула она. – Ты же запретил мне работать! «Моя жена не должна работать», «Я сам обеспечу семью»!
– И что, я плохо справляюсь?! – он развёл руками. – У тебя есть всё! Квартира, машина, украшения, шмотки, отпуска куда захочешь и когда захочешь!
– Всё, кроме мужа! – Вика схватила со стола фотографию их свадьбы. – Помнишь этого парня? Который смотрел на меня с любовью? Который обещал быть рядом в горе и в радости?!
– Не начинай… – он поморщился.
– Нет, начну! – она швырнула рамку на пол. – Потому что того Стёпы, моего Стёпы больше нет! Есть только машина для зарабатывания денег!
Звон разбитого стекла эхом разнёсся по квартире. Они оба замерли, глядя на осколки фоторамки.
– Знаешь, что? – тихо произнесла Вика. – Думаешь, что ты самый замечательный муж? Так вот нет, таких как ты на улице как грязи! Трудоголиков, помешанных на деньгах и карьере!
– Замолчи… – процедил он.
– Не замолчу! – она подняла на него полные слёз глаза. – Потому что я устала! Устала быть красивой куклой, которой ты только и делаешь, что хвастаешься своим друзьям, коллегам, знакомым! Я устала…
Степан смотрел на разбитую фотографию, и что-то внутри него тоже начинало трескаться, ломаться.
– Значит, я плохой муж? – его голос стал опасно тихим. – «Кукла, которой я хвастаюсь…»? А ты помнишь, какой ты пришла ко мне? В стоптанных туфлях и с долгами за съёмную квартиру!
– Не смей! – Вика побледнела. – Не смей попрекать меня этим!
– Почему же? – он криво усмехнулся. – Правда глаза режет? Кто оплатил твои долги? Кто купил тебе машину? Кто отправлял тебя на море, пока сам пахал без отпуска?!
– Я не просила! – она схватила с полки огромную ракушку, которую привезла из своих поездок. – Слышишь?! Я ничего этого не просила!
– Конечно! – Степан рассмеялся. – Ты просто намекала, дулась, устраивала истерики! «У Машки новая сумка», «У Ленки муж квартиру купил»!
Ракушка полетела в стену, разлетевшись на осколки.
? Composition: Medium shot, tightly framed on the face of a young adult female, positioned slightly left of center. Her gaze is directed off-camera to the right, engaging with an unseen subject. The composition is dominated by her expressive face, with the right shoulder and back of another individual visible in the foreground, out of focus, creating a sense of immediate proximity and dialogue. The background is softly blurred, providing context without distraction.
? Camera Settings: Estimated aperture of f/2.8 to f/4, suggesting a shallow depth of field. ISO appears to be moderately low, indicating good lighting conditions, likely indoors with artificial light. Shutter speed would be sufficient to freeze the subtle facial expressions.
? Film Grain: Very low film grain, indicating a digital capture with a clean, high-resolution sensor. The image exhibits excellent clarity and sharpness on the subject’s face, with smooth transitions in tone and color.
LENS EFFECTS:
? Optics: A prime lens, likely in the 50mm to 85mm range, is suggested by the natural perspective and shallow depth of field. Focus is precisely on the woman’s eyes and forehead. There is a slight, almost imperceptible barrel distortion, typical of wider aperture lenses.
? Artifacts: No significant chromatic aberration or lens flare is visible. The image is clean, with no distracting optical anomalies.
? Depth of Field: Shallow depth of field, with a rapid falloff from the subject’s face to the background. The bokeh is creamy and smooth, effectively isolating the subject and enhancing the emotional intensity of the scene. The out-of-focus foreground element (the other person’s shoulder) further emphasizes this shallow depth.
SUBJECT:
? Description: A young adult female, appearing to be in her early to mid-20s. She has fair skin with a neutral undertone. Her hair is shoulder-length, wavy, and a light to medium blonde color, styled loosely with some strands falling around her face. Her eyebrows are furrowed intensely, and her mouth is slightly open in a grimace or expression of disbelief/concern. Her eyes are a light blue or green, wide and focused.
? Wardrobe: She is wearing a simple, white V-neck t-shirt. The fabric appears to be a soft cotton or blend, with visible texture and slight wrinkles around the neckline and shoulders. No visible logos or branding.
? Grooming: Her hair appears naturally styled, with | Enhanced Prompt: A photorealistic medium shot, tightly framed on the intensely expressive face of a young adult female in her early twenties, positioned slightly left of center, her light blue eyes wide with concern and her mouth slightly open in a grimace of disbelief. Her wavy, light blonde, shoulder-length hair frames her fair skin, with subtle strands falling near her furrowed brow. She wears a simple, textured white V-neck cotton t-shirt. The scene is an intimate indoor setting, illuminated by clean, high-resolution artificial lighting that minimizes grain. The composition features the soft, out-of-focus right shoulder of another individual in the immediate foreground, creating a sense of immediate proximity and dialogue. The background is a softly blurred environment, utilizing a shallow depth of field (f/2.8 to f/4) achieved with an 85mm prime lens, resulting in creamy, smooth bokeh that isolates the subject’s focused gaze. The aesthetic is clean, sharp, and highly detailed. SHOT:
• Composition: Medium shot, tightly framed on the face of a young adult female, positioned slightly left of center. Her gaze is directed off-camera to the right, engaging with an unseen subject. The composition is dominated by her expressive face, with the right shoulder and back of another individual visible in the foreground, out of focus, creating a sense of immediate proximity and dialogue. The background is softly blurred, providing context without distraction.
• Camera Settings: Estimated aperture of f/2.8 to f/4, suggesting a shallow depth of field. ISO appears to be moderately low, indicating good lighting conditions, likely indoors with artificial light. Shutter speed would be sufficient to freeze the subtle facial expressions.
• Film Grain: Very low film grain, indicating a digital capture with a clean, high-resolution sensor. The image exhibits excellent clarity and sharpness on the subject’s face, with smooth transitions in tone and color.
LENS EFFECTS:
• Optics: A prime lens, likely in the 50mm to 85mm range, is suggested by the natural perspective and shallow depth of field. Focus is precisely on the woman’s eyes and forehead. There is a slight, almost imperceptible barrel distortion, typical of wider aperture lenses.
• Artifacts: No significant chromatic aberration or lens flare is visible. The image is clean, with no distracting optical anomalies.
• Depth of Field: Shallow depth of field, with a rapid falloff from the subject’s face to the background. The bokeh is creamy and smooth, effectively isolating the subject and enhancing the emotional intensity of the scene. The out-of-focus foreground element (the other person’s shoulder) further emphasizes this shallow depth.
SUBJECT:
• Description: A young adult female, appearing to be in her early to mid-20s. She has fair skin with a neutral undertone. Her hair is shoulder-length, wavy, and a light to medium blonde color, styled loosely with some strands falling around her face. Her eyebrows are furrowed intensely, and her mouth is slightly open in a grimace or expression of disbelief/concern. Her eyes are a light blue or green, wide and focused.
• Wardrobe: She is wearing a simple, white V-neck t-shirt. The fabric appears to be a soft cotton or blend, with visible texture and slight wrinkles around the neckline and shoulders. No visible logos or branding.
• Grooming: Her hair appears naturally styled, with
– Ненавижу! – закричала Вика. – Ненавижу тебя и твои грёбаные деньги!
– Да что ты говоришь?! – он схватил её за плечи. – А кто вчера ныл про новую шубу?! Кто требовал поменять машину, потому что «эта уже старая»?!
– Пусти! – она вырвалась. – Ты же сам этого хотел! Сам сделал из меня содержанку!
– Я хотел семью! – заорал он. – Нормальную семью, а не истеричку, которая швыряется сувенирами!
– Семью?! – Вика расхохоталась. – Какую семью?! Где ты видишь семью?! В этих стенах, увешанных дорогими картинами?! В этой идеально чистой квартире, где никто не живёт?!
Степан отшатнулся, словно от удара:
– Что ты несёшь?..
– Правду! – она подошла к окну. – Мы не живём, Стёпа! Мы существуем! Как два чужих человека под одной крышей!
– Я делаю всё, чтобы… – начал он.
– Чтобы что?! – перебила Вика. – Чтобы я была счастлива?! А ты хоть раз спросил, что делает меня счастливой?!
– И что же? – процедил он.
– Ты! – она резко развернулась. – Просто ты! Живой, настоящий! Тот, с которым можно поговорить, посмеяться, помолчать! А не этот… Этот банкомат в человеческом обличье!
– Значит, банкомат? – его глаза опасно сузились. – Хорошо. Прекрасно! Может, тогда вернёшь всё, что этот банкомат тебе подарил?!
– С удовольствием! – Вика сорвала золотую цепь с кулоном в виде её образа, который муж заказывал ей пару лет назад на заказ. – Подавись своими подарками!
Золотая цепочка змейкой скользнула по паркету.
– И это тоже! – она стянула с пальца обручальное кольцо. – Забирай! Всё забирай!
– Вика… – он побледнел. – Не надо…
– Надо, Стёпа! – она швырнула кольцо ему в лицо. – Давно надо было! Потому что я больше не могу! Не могу быть куклой! Не могу быть красивой витриной твоего успеха!
В этот момент настойчиво зазвонил телефон. На экране высветилось «Мама». Конечно, свекровь всегда появляется в самый неподходящий момент.
– Только попробуй взять трубку сейчас! Только попробуй… – прошипела Вика, но Степан уже ответил.
– Да, мам… – его голос дрожал. – Нет, мы не забыли про годовщину… Да, всё хорошо…
– Хорошо?! – заорала Вика так, чтобы было слышно в трубке. – Скажи ей, как всё хорошо! Расскажи, какой ты замечательный сын и муж!
– Вика, прекрати! – зашипел Стёпа, зажимая микрофон.
– А что такое? – она подошла ближе. – Боишься, что мамочка узнает правду? Что её идеальный сыночек превратился в бездушного изверга?!
– Мам, я перезвоню… – пробормотал он в трубку.
– Нет уж, давай поговорим! – Вика выхватила телефон. – Здравствуйте, мама! А вы знаете, что ваш сын…
Степан попытался отобрать телефон, но она увернулась.
– …что ваш прекрасный сын забыл про нашу годовщину! Пятую! Забыл, представляете?! – она истерически рассмеялась. – А знаете почему? Потому что он…
– Заткнись! – Степан наконец вырвал телефон. – Просто заткнись!
– Или что?! – она подступила к нему. – Ударишь меня? Давай! Покажи маме, какой ты на самом деле!
В трубке раздавался встревоженный голос свекрови. Степан нажал «отбой» и швырнул телефон на диван.
– Ты… – он задыхался от ярости. – Ты специально это делаешь?!
– Делаю что? – Вика скрестила руки на груди. – Говорю правду? Да, специально! Потому что все должны знать, какой ты лицемер!
Телефон снова зазвонил. Теперь звонила её мать.
– О, отлично! – Степан схватил трубку. – Давай и твоей маме всё расскажем! Как ты швыряешься драгоценностями! Как называешь мужа банкоматом!
– Не смей! – теперь уже Вика бросилась отбирать телефон.
– Здравствуйте, тёщенька дорогая! – он увернулся. – А вы в курсе, что ваша дочь…
Завязалась борьба за телефон. Они толкались, кричали, пока устройство не выскользнуло из рук и не разбилось об угол стола.
– Псих! – выкрикнула Вика. – Ненормальный!
– Это я ненормальный?! – Степан схватил её за плечи. – Я?! Это ты устроила этот цирк! Драма-комедию! Ты всё разрушила! Ты, а не я!
– Нет, милый, – она криво усмехнулась. – Это ты всё разрушил! Своей одержимостью работой! Своими деньгами! Своим чёртовым перфекционизмом!
В дверь позвонили. Громко, настойчиво.
– Вика! Стёпа! – раздался голос свекрови. – Откройте немедленно!
– Припёрлась… – процедила Вика. – Твоя мамочка прибежала тебя защищать!
– Заткнись… – прошипел он. – Просто заткнись…
Звонок не умолкал. К голосу матери Степана присоединился голос матери Вики. Оказывается, обе женщины в момент ы звонка, вместе, в одном такси ехали поздравить супружескую пару, состоящую из их детей.
– Прекрасно! – Вика расхохоталась. – Все в сборе! Давай устроим семейный совет! Сейчас я только стекло соберу, чтобы запихать его потом тебе в глотку! Обсудим, какая я неблагодарная дрянь!
Звонок продолжал надрываться, а они стояли друг напротив друга, тяжело дыша, как боксёры перед последним раундом.
– Не откроешь мамочке? – язвительно процедила Вика. – Она же волнуется за своего мальчика!
– Я сказал, заткнись! – Степан с силой пнул журнальный столик. Ваза с недавно купленными розами опрокинулась, вода растеклась по паркету.
– О, наконец-то! – она всплеснула руками. – Наконец-то настоящие эмоции! А то я уже забыла, что ты живой человек, а не ходячий банковский счёт!
– Вика, открой дверь! – раздался голос её матери. – Немедленно!
– Слышишь? – Степан криво усмехнулся. – Твоя мамаша тоже прибежала. Сейчас будет учить нас жить! Расскажет, какой я плохой муж!
– Не смей говорить так о моей матери! – Вика схватила подсвечник со столика.
– А что? Правда глаза колет? – он шагнул ближе. – Думаешь, я не знаю, что она постоянно настраивает тебя против меня? «Доченька, ты достойна лучшего!», «Он тебя не ценит!»
– Заткнись! – подсвечник полетел в стену.
– О, теперь бросаешься тяжёлыми предметами? – Степан рассмеялся. – Давай! Покажи своё истинное лицо! Избалованной истерички!
– Думаешь, что ты самый замечательный муж? – прошипела она. – Так вот нет! Таких как ты на улице как грязи! Самовлюблённых эгоистов, помешанных на работе!
– А таких как ты? – он схватил её за локоть. – Неблагодарных стерв, которым всегда мало?!
– Степан! – голос свекрови стал испуганным. – Что там происходит?!
– Пусти! – Вика попыталась вырваться. – Больно!
– Больно?! – он сжал сильнее. – А мне не больно?! Когда ты поливаешь грязью всё, что я делал для тебя?! Когда унижаешь меня перед родителями?!
– Я вызываю полицию! – крикнула мать Вики.
– Вызывайте! – заорала Вика. – Пусть все видят его настоящее лицо! Лицо тирана и абьюзера!
– Что?! – Степан отшвырнул её от себя. – Я абьюзер?! Я?! Который пять лет терпел твои истерики?! Который выполнял все твои прихоти?!
Вика отлетела к стене, но устояла на ногах:
– Да! Ты! Потому что деньги – это тоже способ контроля! «Я тебе всё дал!», «Я тебя обеспечиваю!» Ты купил меня! Превратил в вещь!
– Дура… – прошептал он. – Какая же ты дура…
– Это ты дурак! – она сорвала с себя ещё и браслет, который купили они уже вместе с мужем, как только она его увидела, когда муж забирал её из торгового центра. – Который думал, что можно купить любовь! Что деньги заменят всё остальное!
– Знаешь, что? – Степан медленно подошёл к бару. – Ты права. Таких как я много. Но таких истеричных, избалованных дрянь – ещё больше!
Он схватил бутылку дорогого коньяка, который попивал иногда после работы и от всей души швырнул в стену. Осколки и коньяк забрызгали светлые обои.
– С меня хватит! – заорал он. – Хватит твоих истерик! Твоих претензий! Твоего вечного недовольства!
– Наконец-то! – Вика истерически рассмеялась. – Наконец-то ты показал своё настоящее лицо!
За дверью послышался звук набираемого номера.
– Знаешь, что? – Вика подошла к шкафу и распахнула дверцы. – Ты прав! С меня тоже хватит!
Она начала швырять на пол и на всё, что только было вокруг свои дизайнерские платья, шарфики, туфли, сумки – всё, что он дарил ей эти годы за годы брака и до него.
– Что ты делаешь?! Совсем уже с ума сошла?! – Степан побледнел, глядя на растущую гору вещей вокруг него.
– Возвращаю твои подарки! Ты же этого хотел? – она сорвала с вешалки очередное платье. – Всё, что ты купил, чтобы превратить меня в ЭТО! В свою куклу! Игрушку! В красивую витрину своего успеха!
За дверью продолжали кричать матери, но их голоса казались далёкими, нереальными.
– Ты сошла с ума… – прошептал он.
– Нет! – Вика истерически рассмеялась. – Я наконец-то в своём уме! Впервые за пять лет!
Она подбежала к туалетному столику и смахнула на пол всю косметику.
– Вот! – крикнула она. – Забирай всё! Все эти кремы, помады, духи! Всё, чем ты пытался украсить свою собственность!
– Прекрати… – его голос дрожал.
– Нет! – она схватила флакон духов и разбила его об стену. – Это ты прекрати! Прекрати делать вид, что любишь меня! Что заботишься! Ты заботишься только о своём имидже!
Степан смотрел, как растекается по обоям тёмное пятно от духов, и чувствовал, как что-то окончательно умирает внутри.
– Ты… – он сжал кулаки. – Ты просто неблагодарная тварь!
– О да! – она развернулась к нему. – Я тварь! Потому что не оценила твоей щедрости! Потому что мне нужна была любовь, а не золотая клетка!
В прихожей послышался звук открываемого замка – кто-то из матерей вспомнил про запасные ключи.
– Убирайся… – процедил Степан. – Убирайся из моего дома!
– С удовольствием! – Вика подбежала к сейфу. – Но сначала…
Она набрала код – его день рождения, как иронично – и распахнула дверцу.
– Не смей! – он бросился к ней.
Но было поздно. Документы, деньги, драгоценности – всё полетело на пол.
– Вот! – она раскинула руки. – Вот оно, твоё настоящее сокровище! Единственное, что ты по-настоящему любишь!
В этот момент входная дверь распахнулась. На пороге застыли обе матери, глядя на разгромленную квартиру.
– Господи… – прошептала мать Вики.
– Что вы наделали?! – ахнула свекровь.
– Ничего! – Вика повернулась к ним. – Просто расставили все точки над «ё»! Правда, милый?
Степан молча смотрел на разбросанные по полу деньги. Его трясло.
– Я ухожу, – она подошла к вешалке и сняла старую куртку. – Забирайте своего идеального сына. Он весь ваш!
– Вика… – начала её мать.
– Нет, мама! – она подняла руку. – Не надо! Всё кончено! Я больше не хочу быть куклой! Не хочу быть вещью!
Она шагнула к двери, но обернулась в последний раз:
– И, знаешь, что, Стёпа? Я была права. Таких как ты действительно много. Успешных, богатых и абсолютно мёртвых внутри.
Дверь захлопнулась. В наступившей тишине было слышно, как по лестнице удаляются её шаги.
Степан медленно опустился на пол среди разбросанных денег и разбитых надежд.
А его мать подошла сзади к сыну и обняла его за плечи, как когда-то в детстве.
— Не расстраивайся, милый… Таких, как эта эгоистка, действительно много… Найдёшь ты ещё себе ту, которая будет ценить именно тебя, за твои заслуги! А не вот такое г…, как эта Вика.
А мать Вики стояла рядом, слушала всё это и не могла поверить, что и её безбедная жизнь из-за эгоистичности дочери тоже подошла к концу…
