Брат привёз тётю Зину сразу после работы, он очень спешил. Тётушка сразу же прошла в пустую комнату своей сестры.
Мамы у Наташи уже нет три года, комната пустует и всё как при ней было, так и осталось. Мамочка дома померла, на своей кровати, ну и как то… в общем никто на комнату и не претендует.
Сын Денис женился и у жены живет. А Наташе с Аркадием места и так хватает, у Наташи с Аркадием хоть и маленькая, но всё же трёшка.
Наташа с Борисом объяснялись в коридоре, он спешил,
— Слушай, ты извини, нам путёвку с предприятия дали горящую льготную. А матери последний месяц совсем худо, Наташ! Оксанка даже уже насчёт пансионата платного узнавала. Мы то днём на работе, а она то чайник электрический на газ поставит, то кран в ванной не закроет. Того и гляди дел натворит, — Боря просяще заглядывал двоюродной сестрице в глаза, -Да мы только на две недели, а потом мы её сразу заберем. Ты же за своей матерью тогда тоже ходила, досматривала за ней. Хочешь я денег оставлю, она правда ест совсем мало…
— Всё, хватит, Боря, езжай уже домой, у вас поезд поди скоро?
— Спасибо, Наташка, — Борис на радостях чмокнул Наташу в щёку, крикнул в глубину квартиры, — Маманя, пока!
И не удостоверившись даже, слышала ли она, быстренько выбежал из квартиры.
Будто боялся, что Наташа передумает.
Наташа без сил опустилась на табуретку.
Все её проблемы от излишней доброты, а точнее — от глупости! Что скажет Аркадий, когда с работы придёт? Борька так стремительно позвонил, а потом притащил свою дряхлую маму, что Наташа не успела даже мужу позвонить.
Она и так знала, что Аркаша не откажется, хотя сестру мамину он в душе недолюбливал.
В отличие от его тёщи Зинаида Семёновна была женщина властная.
Старшую свою сестру, Наташину маму, считала бесхарактерной тряпкой, не умеющей жить. Мама на почте работала, а тётушка — завсекции в магазине.
Маленькая Наташа помнила, как у брата Борьки всегда холодильник был забит вкусной копчёной колбаской и кусками тамбовского окорока. А в конце девяностых родители Борьки купили пятнашку Жигули. Она была почти как иномарка и Наташа понимала, что Борькина семья богатая.
— Да подворовывала тётка твоя в магазине наверное, тогда все так делали, выживать то надо было, — беззлобно сказал как-то Аркадий, появившись в их доме, — Вот тёща моя — точно чиста, как кристалл, всю жизнь работала, а теперь только её года — её богатство!
Но тёщу свою Марию Семеновну тем не менее Аркадий уважал и тепло относился. Покупал ей любимое мороженое и билеты в театр, когда она была помоложе. И всегда был на её стороне, когда на неё наседала младшая сестрица Зинаида со своей критикой.
Задумавшись, Наташа не сразу услышала, как вошёл Аркадий, а он увидел её,
— Наташ, ты чего тут сидишь, случилось что-то?
И вдруг мамина комната тихо отворилась, и…
Аркадий потом признался, что давно такого ужаса не испытывал. Потому что тётя Зина, освоившись в комнате сестры, достала её цветастый халат и надела его. И вышла в нём в прихожую, а они были внешне очень похожи!
Аркадий побледнел и чуть не потерял голос. Стал тыкать пальцем в неё, решив что видит привидение тёщи и мычал что-то невразумительное.
Наташа ужас как пожалела, что не предупредила мужа.
Но зато когда Аркадий понял, что это Зинаида Семёновна, а не привидение умершей тёщи, он так обрадовался, что Наташа решила — ну и слава Богу, меньше объяснений.
Зинаида Семеновна вообще вещей с собой почти не взяла. Она совсем сникла, услышав случайно разговоры про пансионат.
— У неё пенсия хорошая, нам даже доплачивать ничего не придётся, пенсию твоей матери пустим на оплату пансионата, — уговаривала Оксана Борю.
И ведь уговорит, поняла Зинаида Семёновна, ночная кукушки всегда дневную перекукует! Думают, что она уже совсем ничего не соображает, не знает, что пансионат — это тот же дом престарелых!
От Борьки и Оксаны она такого не ожидала, она всю жизнь на них и внуков положила. Но внуки живут далеко, видать помирать ей в казенном доме.
А когда поняла, что Борис с Оксаной отдыхать едут, а её хотят сплавить Наташе, схватилась за это, как за соломинку. Специально чудила последние дни, чтобы одну её не оставили, а к Наташе отвезли. Наташка добрая душа, она мать свою никуда не отдала и её не отдаст!
— А комнатка то малюсенькая, и как Маруся тут доживала не пойму? — по старой памяти вредничала тётя Зина.
А сама уже всё осмотрела и душа её просто ликовала! Это же надо, Маруси уже три года нет, а всё как при ней! Даже записи её рукой сделанные в тетради и то лежат, ведь не тронули. А в шкафу вещи её сохранились, видно у Наташки рука так пока и не поднялась выкинуть!
Зинаида Семёновна открыла ящик стола и обомлела.
Маруся тщательно, как только она умела, все старые фотографии разложила. У Зины и половины таких нет, эх душа моя сестрица, а я над тобой смеялась, что ты только на почте и можешь работать, да радоваться, что все письма и посылки дошли до адресатов, потому что ты работала хорошо.
За старыми фото Зинаида Семёновна за полночь засиделась.
Постель уже давно постелила — Наташа показала, где в комоде мамино постельное бельё лежит. Но Зинаида Семёновна всё сидела под настольной лампой, и читала старые открытки поздравительные от их родителей, смотрела фото и плакала. Как же хорошо, что Маруся всё сохранила!
Наташа вышла в коридор ночью, а в маминой комнате мягкий свет горит, как при ней было. И на сердце так тепло стало, словно комната её ожила и частичка мамы с ней опять рядышком.
— Наташа, ты не против, если я Марусины вещи возьму? — тётя Зина просить не привыкла и это выглядело трогательно.
— Конечно берите, я только буду рада, — разрешила Наташа.
А потом вдруг вспомнила, как тётя Зина ругала её маму за неприспособленнось, но им тоже привозила иногда гостинцы с барского плеча. А однажды, когда Наташа сильно заболела, тётя Зина достала где-то дорогущее лекарство по блату и привезла со словами,
— Без меня вы тут все помрёте!
Наташе было за маму обидно, та даже плечи опустила от осознания своей никчёмности. А сейчас вдруг поняла — ведь тётка могла им и не помогать. Могла, но помогала…
Все две недели, пока Борис с Оксаной были на отдыхе, тётя Зина удивляла Наташу и Аркадия.
Оказывается в свои чуть за восемьдесят она даже умеет по телефону заказывать доставку продуктов.
В первый же день она им приготовила царский ужин — блинчики с мясом. А когда Наташа и Аркадий пришли в восторг, потому что им никто не помогал и не готовил, тётя Зина и сама расчувствовалась,
— А Боря с Оксанкой не ценили, плевались, то жирно им, то солёное слишком, то ещё что.
— Да что ж ты тратилась, тётя Зина! — обняла тётушку в милом мамином халатике Наташа.
— Да х.ен им мою пенсию, хотят им богадельню будут для меня оплачивать, а может оставите меня у себя, Наташа? Годов то мне много, я долго не проживу, так хоть по-людски с добрыми людьми буду, да с сестрой. Ведь в её комнате я будто с Марусей моей общаюсь. Виновата я перед ней, обижала её, душу мягкую, вот мне теперь и испытание, сын родной от меня отказаться собирается!
Зинаида Семёновна обжилась в комнате сестры
Борис и Оксана из отпуска вернулись очень довольные. Но за мамой только через день приехали, сказали что у них акклиматизация, голова болит.
— А мы решили, может пока ещё немного поживёт у нас Зинаида Семёновна? Уж очень ей в комнате сестры душевно живётся, — предложил Аркадий. И они с Наташей понимающе переглянулись, когда Борис тут же согласился.
Так и живёт теперь Зинаида Семёновна у Наташи и Аркадия.
— Не могу грех на душу взять, упекут же тётушку Зину в богадельню, пусть тут живет. И комната тёщи теперь живая стала, а то холодом веяло, — решил Аркадий.
И Наташа ему благодарно улыбнулась — хорошо, что он у неё такой.
Своих не бросаем.
