Прозвенел звонок, и школьные коридоры постепенно опустели. Учителя расходились по классам, подгоняя припозднившихся учеников.
За окнами шумела молодая листва, солнце манило на улицу. Светлана Владимировна остановилась перед дверью в класс. Ей, как и ученикам, хотелось всё бросить и пойти гулять по весеннему городу. Она вздохнула и вошла в класс. Ученики седьмого «б» с шумом встали.
— Good morning. Sit down, please (С добрым утром. Садитесь, пожалуйста), — сказала она, проходя к учительскому столу.
— Who is absent today?(Кто сегодня отсутствует?), — спросила она, окинув класс быстрым взглядом.
Отличница Аня Синичкина встала и сказала по-английски, что Рябова болеет, и отсутствует Коля Гинсбурга. Она всегда быстро реагировала, потому что лучше всех говорила по-английски. По классу прошла волна ропота.
— Миша, что с Колей? – спросила Светлана Владимировна по-русски.
Миша Лыков был соседом Коли по дому.
Все в школе знали, что отец Коли год назад вышел из тюрьмы, нигде не работал, пил и нещадно бил жену. Сыну тоже доставалось, когда он заступался за мать. Коля часто приходил на уроки с синяками. Перед физкультурой он заходил в раздевалку после всех, чтобы ребята не видели почерневших синяков на его теле. Но все знали, что отец распускает руки. Сосед Мишка Лыков рассказывал.
Светлана симпатизировала Коле и жалела. Мальчик красивый, не по годам развитый. В неблагополучных семьях дети взрослеют рано. Учился он хорошо, быстро всё схватывал. Вот только английский ему не давался, но он старался.
После института Светлана вернулась в свою школу учителем английского языка. Не хотела оставлять маму одну, поэтому не уехала в Москву, не устроилась работать в частную школу, как сделали многие из её сокурсников.
Старшеклассникам английский преподавала более опытная учительница. Светлане досталась средняя школа. Поначалу, конечно, уроки ей срывали, а потом привыкли и полюбили молодую учительницу. Одевалась она строго, но из-под маски напускной серьёзности часто проглядывала добрая улыбка и смешинки в глазах.
Девчата перенимали манеры начинающей учительницы, а мальчишки свою влюблённость прятали за грубостью. С этого года Светлана Владимировна взяла классное руководство над седьмым «б».
— Светлана Владимировна, вчера его отец снова напился, мать Колькину бил. Крики весь дом слышал. Ночью «скорая» мать забрала в больницу. Колька вызвал, когда отец заснул. А те уж полицию вызвали. Отца забрали, и Кольку тоже, пока не найдут его родственников.
— Как?! – ахнула Светлана Владимировна и снова обвела взглядом класс. Притихшие ученики ожидали от неё каких-то разъяснений, слов. Что сказать?
— Хорошо, после уроков я пойду в полицию и всё узнаю.
По классу прошёл ропот облегчения.
Перед глазами Светланы стояло лицо тринадцатилетнего Коли. Сколько раз она спрашивала его, нужна ли помощь, но он испуганно мотал головой. На уроках она часто ловила его пронзительный взгляд, от которого смущалась, краснела и сбивалась.
Класс замер в ожижании.
— Okay, let’s begin (Ну что ж, давайте начинать)… — сказала она нарочито бодро.
На перемене Светлана зашла к директору.
— Илья Ефимович, Гинсбург…
— Знаю, Светлана Владимировна. Мне уже звонили из полиции. Пока они ищут его родных. Если не найдут, отправят в детский дом. Отцу грозит срок, а мать… Выжила бы. Сами знаете, детский дом тоже не сахар. Неизвестно, что лучше, зверь отец или озлобленные недолюбленные подростки.
— Я хочу сходить в полицию, поддержать его и всё узнать.
— Как классный руководитель, вы имеете на это право. Попробуйте. Но не советую вам влезать во всё это. В моей практике было всякое. — Он устало опустил глаза, давая понять, что разговор окончен.
Свидание с Колей Светлане Владимировне разрешили. Они встретились в комнате с ядовито зелёными стенами, скудной неудобной мебелью.
— Что с мамой? — сразу спросил Коля.
Светлана растерялась. Она совсем не подумала справиться о состоянии его матери.
— Она в реанимации. К ней не пускают. Не волнуйся, всё будет хорошо. — Она постаралась говорить убедительно.
— Отца посадят? Хоть бы посадили, — сверкнув гневным взглядом, сказал Коля. От Светланы не укрылось, как он натянул на кисть руки рукав толстовки, пряча следы грубых пальцев отца.
— У тебя есть родные? Дяди, тёти, бабушки, дедушки? – с участием спросила Светлана.
— Не знаю. Даже если и есть, я не нужен никому. Спасибо, что пришли, Светлана Владимировна, — от его взгляда она поёжилась. — Можно я буду вам писать?
— Да, конечно, — сказала она, чуть помедлив. – Я не знаю, будет ли там у тебя доступ в интернет, компьютер… Я записала свой адрес и номер телефона. Возьми. – Она вложила сложенный блокнотный листок в его руку.
— Спасибо. Вы добрая. Вы мне нравитесь. Очень. Я понимаю, что маленький для вас. Но я вырасту и вернусь. Дождитесь меня, – говорил он, глядя на неё с отчаянием и надеждой.
Светлане стало смешно от его неуклюжего детского признания, но и до боли жалко. Захотелось обнять его, прижать, погладить по густым непослушным вихрам, успокоить. Но она сдержалась. Он мог неверно понять её материнский порыв.
В комнату заглянула женщина в полицейской форме.
— Извините, обед привезли…
Светлана поняла, что пора уходить.
— Ты держись. Если что звони или напиши. Я постараюсь тебе помочь, — сказала она, уже стоя у двери.
– Светлана Владимировна! — Ломкий голос подростка сорвался. — Дождитесь меня.
Она кивнула и вышла из комнаты.
Слезы наворачивались на глаза молоденькой учительницы. «Как преступник. Что с ним будет? Чем же помочь ему?»
Через два дня Светлану остановил в коридоре директор школы.
— Светлана, зайдите ко мне.
По тому, что он назвал её по имения, она поняла, что случилось что-то плохое.
— Мать Коли Гинзбург умерла. Похоронили уже. Психолог не разрешила ему проститься с ней. Хоронили в закрытом гробу. Но есть и хорошая новость. Приехала бабушка, мать отца. Она согласилась взять Колю к себе, в Тулу. Мы уже отдали ей все документы, характеристику.
Так что, всё устроилось лучше, чем мы думали. Дай Бог, всё будет с Колей хорошо. – Он помолчал. — Знаю, вы молодая, красивая, дети вас любят, — директор сделал акцент на последнем слове. – Вы понимает, о чём я говорю?
— Нет, не понимаю, — с вызовом сказала Светлана, а сама подумала, что кто-то распустил слухи, сплетни. Надо быть слепым, чтобы не замечать влюблённых взглядов Коли на неё.
— Ученики часто влюбляются в учителей, особенно когда между ними не очень большая разница в возрасте. Коля был обделён вниманием и любовью, вот и тянулся к вам в поисках тепла и нежности, которой не получал в семье.
— Не беспокойтесь, Иль Ефимович, я всё понимаю, — ответила Светлана довольно холодно.
— Вот и хорошо. Идите.
Светлана вышла из кабинета пунцовая, как нашкодившая школьница. Коля умный мальчик, которому не повезло с родителями. И нужно радоваться, что он способен к чувствам. Без любви сердце подростка быстро может очерстветь. Со временем это пройдёт, он забудет, а она тем более.
На следующий день она сказала ученикам, что Колю взяла к себе бабушка, что он переезжает к ней в Тулу. Что с ним всё будет хорошо. Он обещал звонить и писать. Она будет им рассказывать о Коле.
Первое письмо пришло через три недели, короткое, написанное неровным почерком.
Коля написал, что всё хорошо, школа недалеко от дома, но он в неё пока не ходил. Тула нравится, бабушка строгая, но не бьёт. По классу скучает… В конце напомнил, что обязательно вернётся.
Светлана тут же ответила. Рассказала про ребят, кто как закончил учебный год. Что все его помнят и передают привет. Посоветовала больше читать, например, Э. Веркина, В. Каверина…
Тон письма получился сдержанным. Светлана решила, что так лучше. Через год она познакомилась с парнем, ещё через полгода она вышла за него замуж и переехала к нему, попросив маму звонить, если от Коли придут письма. Но он больше не писал.
С мужем не заладилось с самого начала. Он уговаривал её уйти из школы, устроиться переводчиком в какую-нибудь фирму, где будет больше зарабатывать и иметь больше свободного времени. — Ты могла бы найти более достойное применение своим знаниям и навыкам, ездить за границу, а ты сидишь в школе и преподаёшь этим неблагодарными спиногрызам.
Светлана не понимала его неприязни к её работе, они постоянно ссорились.
Однажды она почувствовала себя плохо, отпросилась с работ и пошла домой. По дороге в сумке зазвонил телефон. Светлана остановилась у кафе и достала телефон, ответила маме. Разговаривая, она бросила взгляд на окно кафе и от неожиданности пропустила мамин вопрос. Муж сидел за столиком напротив молодой красивой женщины. Они смотрели друг на друга, как влюблённые. Его ладонь накрыла её руку…
— Света, тебя не слышно… Связь, что ли оборвалась? – Услышала она в трубке.
— Мама, прости, я не могу говорить.
Вечером с мужем состоялся тяжелый разговор.
— А что ты хотела? У тебя то факультатив, то поездки куда-то с классом, то ещё что. Чужие дети тебе дороже собственного мужа, — кричал он, оправдывая свою измену.
— Уходи, — бросила Светлана, борясь с приступом тошноты.
— Нет, моя дорогая. Это моя квартира, если ты забыла. Так что уходить придется тебе, — напомнил муж.
Светлана собрала вещи и переехала к маме. Та всполошилась, советовала вернуться к мужу. За ужином Светлане стало плохо, она еле успела добежать до ванной.
— Ты беременная, — констатировала мама. — Немедленно звони мужу.
Обычно послушная, на этот раз Светлана проявила твёрдость и мужу звонить отказалась. На следующий день Светлана сделала тест на беременность. Мама поехала к зятю и всё ему рассказала. Вернулась она темнее тучи, ругая зятя.
— Нет, каков, а? Не признаёт собственного ребёнка. Мол, мало ли от кого ты нагуляла его в своих поездках. Правильно говорят, в чём виновен, в том винит и других. Ничего, я этого так не оставлю. Он будет платить алименты.
***
Прошло ещё шесть лет.
Весна выдалась ранняя и бурная. Солнце пригревало по-летнему. Люди расстёгивали куртки и пальто, снимали шапки. Парни в толстовках рассекали на самокатах по городу. На дорогах стояли лужи от стремительно таявшего снега.
Светлана шла с работы, радуясь солнцу, пению птиц. Впереди лето, каникулы, отпуск. В сад за Катей идти ещё рано. Она распахнула пальто и шла, щурясь от яркого, ещё низкого солнца, то и дело глядя под ноги.
Впереди показалась очередная лужа. Так не хотелось обходить её по грязной каше по краю тротуара. Но делать нечего. Светлана осторожно обходила лужу по сухим островкам на асфальте, как дорогу ей преградили чьи-то ноги в брюках и мужских ботинках. Она сделала шаг в сторону, мужчина сделал то же самое.
Светлана подняла голову. Перед ней стоял высокий молодой мужчина и улыбался.
— Здравствуйте, Светлана Владимировна.
— Здравствуйте. Я вас не помню. Чей вы отец? – спросила она.
— Пока ничей. Не узнали меня? Сколько же лет прошло? Десять? Я Коля Гинсбург.
— Коля?! — не поверила Светлана. Она пригляделась и по-бабьи всплеснула руками. – Коля! Я бы тебя не узнала ни за что. Какой ты стал взрослый.
Он помог ей перейти лужу. Они пошли рядом. Но разговаривать не получалось, приходилось идти друг за другом на узких дорожках между лужами.
— Давайте зайдём в кафе, — предложил Николай.
Они подошли к тому самому кафе, где Светлана увидела мужа с любовницей. Она остановилась в нерешительности.
— Пойдёмте, там никто нам не будет мешать, — уговаривал Николай.
— Ну хорошо. Только недолго, мне в садик нужно за дочкой.
— Она на вас похожа, — заметил Николай.
— Ты знаешь? – удивилась Светлана.
— Я всё о вас знаю. Вот приехал, как обещал. Окончил институт, работаю на оружейном заводе. Бабушка умерла год назад. Сначала такая строгая была, у меня даже мысли были сбежать от неё. А потом ничего, нашли общий язык. Я даже скучаю по ней.
— А отец? Ты виделся с ним?
— Нет. Живёт в нашей квартире с какой-то женщиной, из своих. Не хочу его видеть. А о вас я от Мишки всё узнавал. Помните Мишку Лыкова? Он фоткал вас на телефон на уроках и пересылал мне. Как же я расстроился, когда вы вышли замуж. Перед бабушкиной иконой молил, чтобы вы расстались.
— Так, значит, это из-за тебя мы развелись? – с напускной строгостью спросила Светлана.
— Возможно, — хитро улыбнулся Николай. – А я ведь к вам приехал. Я и раньше приезжал, видел вас. Только тогда ещё учился, нечего мне предложить вам было. А теперь у меня квартира, машина и работа.
— Завидный жених. Сколько тебе? Двадцать три? А мне на десять лет больше. Девушек молодых вокруг полно. Обрати внимание на них лучше, — сказала Светлана.
— Я писал вам. Почему вы не отвечали мне? – перевёл разговор Николай.
— Писал? – удивилась Светлана. – Я думала, ты обиделся на меня. Она вспомнила, как просила маму сообщать о письмах на её имя, когда переехала к мужу. По её лицу пробежала тень. Вот откуда его сомнения в отцовстве.
Николай понял её молчание по-своему.
— Вы думали, я забыл вас? Я не забыл, напротив. Понимаю, вам нужно время, чтобы привыкнуть ко мне, лучше узнать друг друга. Не отказывайте сразу. Дочке нужен отец. Я жил без отца, знаю, каково это. Я буду любить её, как вас, — горячо и от того сбивчиво начал Николай.
— Коля, я твоя учительница…
— Уже давно нет. Вы боитесь, что скажут люди? Так мы уедем ко мне, в Тулу. Там вас никто не знает. А, разница в возрасте… Да нет её. Это условности. Не такая уж она и большая. Я рано повзрослел, когда остался один. Потом, я упрямый. Я не отстану. Не отказывай сразу.
Светлана дома все время вспоминала их разговор и думала.
«Нет. Он тянется ко мне, как к прошлому, которого не вернёшь. Он опомнится через несколько лет, влюбится в ровесницу, а мне что делать? Его наваждение пройдёт. Он придумал меня. Одержим мною. Это невозможно. Я взрослая женщина…» И она решила поговорить с ним, расставить все точки над «и». Но он уехал. Через два дня позвонил и, как ни в чём не бывало, стал рассказывать, про свою жизнь, работу… Так получилось, что они стали общаться по телефону. Говорили часами. Николай оказался интересным собеседником, начитанным, и почти свободно говорил по-английски. Она указывала на его ошибки в произношении. Если он не звонил, скучала и ждала, а иногда звонила сама.
Прошёл май, в средней школе начались летние каникулы. Мама уехала на дачу. Однажды вечером раздался звонок в дверь. Непоседа Катя открыла без спроса. Светлана услышала голоса и поспешила в прихожую.
— Катя, сколько раз говорила, что нельзя открывать…
В прихожей стоял Николай и улыбался. В одной руке он держал букет роз, а в другой большую розовую коробку.
— Привет! Это дочке. – Он подал Кате букет. – А это маме. – В руках растерянной Светланы оказалась коробка с нарисованным на ней кукольным домиком.
Николай наигранно хлопнул себя по лбу.
— Я всё перепутал. – И он поменял подарки местами.
Кате игра понравилась. Она звонко рассмеялась, но увидев картинку на коробке, завороженно ахнула.
— Мама, смотри!
— Ты хорошо выглядишь, — сказал Николай, окинув жадным взглядом Светлану в коротком домашнем халатике.
Она покраснела, пригласила в комнату. Николай шутил, помогал Кате собрать домик. Дочь не сводила с него восторженных глаз.
— Я за тобой приехал, — сказал он после ужина, когда Светлана мыла посуду, а Катя играла с домиком в комнате. — У тебя каникулы. Ты просто приедешь и посмотришь, как я живу.
— Ты где остановился? – спросила она.
— Я уйду, не переживай, хоть мне и не хочется. Но завтра утром я за вами заеду. Не понравится, я в воскресенье отвезу вас назад, — уговаривал он.
Светлана долго сомневалась, но в конце концов согласилась. Тем более что Катя умоляющими глазами смотрела на неё.
Они выехали рано утром. В машине Катя заснула, и Николай со Светланой могли спокойно поговорить. Николай уговаривал переехать к нему, начать всё с чистого листа… Аргументов «против» Светлана не находила, как ни старалась.
Целыми днями они гуляли по городу. От усталости Катя вырубилась рано. Светлана тоже отправилась спать к ней в маленькую комнату, в которой раньше жил Николай, когда была жива бабушка. Он понял, что она боится его приставаний, отгораживается ребёнком от него.
Николай разложил в большой комнате диван, застелил чистым бельём, зажёг свечи. Потом тихо вошёл в маленькую комнату и наклонился к Светлане.
— Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь. Только тихо, а то дочь разбудишь. – И он легко подхватил Светлану на руку и принёс в большую комнату, бережно положил на диван…
Кто-то создаёт правила, кто-то их нарушает вопреки всему. Светлана сдалась и ответила на чувства Николая. Разве можно было устоять против его любви?
Кто-то скажет, они рано или поздно расстанутся… Расстаются и без разницы в возрасте. Сколько будет длиться их счастье, зависит от них самих, мужской порядочности и силы их любви.
