— Аня, ты что, совсем сердце потеряла? — голос Даны Ринатовны звучал так, словно она обращалась к провинившемуся ребенку. — Как можно родных людей на улицу выставлять!
— Дана Ринатовна, я никого на улицу не выставляю, — Аня стояла посреди своего участка и не могла поверить в происходящее. — Я просто хочу понять, почему на моей даче живут люди, о которых я ничего не знала. Я никого не звала, поэтому… Чтобы завтра ни вас, ни вашей родни тут не было.
Пятничный вечер должен был стать началом долгожданного отпуска. Аня планировала провести две недели на даче, привести в порядок грядки, покрасить забор и просто отдохнуть от городской суеты. Вместо этого она обнаружила на своем участке настоящий палаточный лагерь.
Две синие палатки стояли прямо на газоне, который она три года подряд засевала и поливала. Между яблонями натянулись веревки с детской одеждой. Под навесом, где обычно стоял садовый стол, кто-то соорудил импровизированную кухню с газовой плитой и пластиковыми ящиками вместо шкафов.
— Верочка, иди сюда! — позвала свекровь. — Познакомься с Аней, женой Игоря.
Из палатки показалась женщина лет пятидесяти пяти, очень похожая на Дану Ринатовну. Те же острые черты лица, та же манера держать голову чуть приподнятой.
— Ой, Анечка! — Вера широко улыбнулась. — Наконец-то познакомились! Данка столько о тебе рассказывала.
— Вера моя младшая сестра, — пояснила Дана Ринатовна. — У них дома потолок обвалился, вода с верхнего этажа всю квартиру залила. Куда им деваться-то?
Из второй палатки донеслись детские голоса, а затем оттуда выбрался мужчина в мятой футболке и спортивных штанах.
— Мам, а где здесь можно телефон зарядить? — он даже не посмотрел в сторону Ани.
— Костя, поздоровайся с хозяйкой дачи, — одернула его Вера.
Костя нехотя обернулся. Парень был лет тридцати, с небритым лицом и усталыми глазами.
— А, привет. Я Костя. Спасибо, что приютили, конечно.
— Приютили? — переспросила Аня. — А кто вас приютил?
— Ну как кто? Дана Ринатовна же сказала, что можно тут пожить, пока ремонт не закончится.
Аня медленно повернулась к свекрови. Та стояла с таким видом, словно только что совершила благородный поступок.
— Дана Ринатовна, а вы разве не забыли со мной посоветоваться?
— Анечка, ну что ты! — махнула рукой свекровь. — Игорь же не против был, когда я ему звонила.
— Игорь знал об этом?
— Конечно знал! Я же не враг своему сыну, чтобы без его ведома что-то делать.
В этот момент из палатки выглянула молодая женщина с растрепанными волосами.
— Костя, Машка опять плачет, иди к ней.
— Лида, выходи знакомиться, — позвала Вера. — Это Аня.
Лида вышла, неся на руках четырехлетнюю девочку с заплаканным лицом.
— Очень приятно, — сказала она тихо. — Извините за беспорядок, мы стараемся не мешать.
Аня оглядела свой участок. Не мешать? Весь газон был утоптан, на грядках валялись детские игрушки, а в компостной яме, которую она полгода заполняла органикой, кто-то разжигал костер.
— Где Игорь? — спросила она.
— В городе остался, — ответила Дана Ринатовна. — Сказал, в субботу приедет. А ты что так рано? Мы тебя вообще-то не ждали.
— На моей даче меня не ждали, — повторила Аня. — Интересно.
— Анечка, ну что ты так злишься? — Вера качала на руках внучку. — Подумаешь, немножко потеснимся. Зато как весело будет! Машенька, скажи тете Ане «привет».
Девочка спрятала лицо в мамину шею и заплакала еще громче.
— Она устала, — объяснила Лида. — Непривычно для нее все.
— А сколько вы собираетесь здесь находиться? — спросила Аня.
— Да кто ж знает, — развела руками Вера. — Ремонтники говорят, может, месяц, а может, и два. Знаешь, как сейчас эти рабочие работают.
— Два месяца?
— Ну а что такого? — вмешалась Дана Ринатовна. — Места хватит всем. Дача большая, участок просторный.
Аня посмотрела на дом, который они с Игорем покупали на последние сбережения. Старенький, но крепкий, с тремя комнатами и верандой. В окнах горел свет, и было понятно, что внутри тоже кто-то живет.
— А кто в доме?
— Я там располагаюсь, — сказала Дана Ринатовна. — Удобнее же, чем в палатке. А Верочка с семьей на свежем воздухе, детям полезно.
— В моем доме.
— Анечка, ну хватит уже! — рассердилась свекровь. — Что за собственнические замашки? Игорь мой сын, и дача тоже наша семейная.
— Наша семейная? — Аня почувствовала, как внутри все закипает. — Дана Ринатовна, эту дачу покупали мы с Игорем. На наши деньги. Документы оформлены на нас.
— Документы, документы, — фыркнула свекровь. — А родственные связи разве документами измеряются?
Костя тем временем возился возле дома, пытаясь подключить к розетке какой-то удлинитель.
— Тут проводка старая, — бросил он через плечо. — Надо бы поменять. У меня руки есть, могу сделать.
— Не надо ничего трогать, — быстро сказала Аня.
— Да ладно, я понимаю в этом. Пол-жизни на стройках работал.
— Костя золотые руки, — подхватила Вера. — Он и крышу может починить, и водопровод наладить.
— Водопровод?
— Ну да, мы же воду берем. А то как? Дети, готовка. Я уже договорилась с соседом, он не против.
Аня вспомнила Николая Петровича, хозяина соседнего участка. Пожилой, спокойный человек, с которым у них всегда были хорошие отношения. Интересно, что он думает о таком соседстве.
— Мама, а когда кушать? — спросила Маша, перестав плакать.
— Сейчас, солнышко, — Лида посадила дочку на землю. — Тетя Дана обещала картошечки сварить.
— На моей плите, — уточнила Аня.
— Анечка, перестань считать каждую копейку, — поморщилась Дана Ринатовна. — Стыдно как-то.
— Мне стыдно? — Аня не могла поверить в происходящее. — Мне должно быть стыдно за то, что я удивилась, обнаружив на своем участке незнакомых людей?
— Не незнакомых, а родных!
— Ваших родных. Не моих.
— Игоря родных, значит, и твоих тоже.
Маша побежала к компостной яме, где еще дымились угли от костра.
— Машенька, не трогай! — крикнула Лида и бросилась за дочкой.
— А почему вы костер разожгли в компосте? — спросила Аня.
— А где еще? — пожал плечами Костя. — Место подходящее, земля уже рыхлая.
— Там перегной. Для грядок.
— Ну и что? Зола тоже полезная. Удобрение еще лучше будет.
Аня закрыла глаза и попыталась успокоиться. Три года она возила сюда пищевые отходы, листья, скошенную траву. Три года ждала, когда получится хороший компост для томатов и огурцов.
— Слушайте, — сказала она как можно спокойнее. — Мне нужно поговорить с Игорем. Где его телефон?
— Зачем тебе его телефон? — насторожилась Дана Ринатовна. — Он же сам завтра приедет.
— Хочу поговорить сейчас.
— Анечка, ты что, жаловаться собралась? — в голосе свекрови появились стальные нотки. — Как некрасиво.
— Жаловаться? На что жаловаться? На то, что в мой дом заселили людей без моего ведома?
— Да что ты все «мой дом» да «мой дом»! — взорвалась Дана Ринатовна. — Игорь что, не муж тебе? А если муж, то и дом общий!
— Дана Ринатовна, — Аня говорила медленно, стараясь не сорваться на крик, — когда мы покупали эту дачу, вы сказали, что это выброшенные на ветер деньги. Помните?
Свекровь поджала губы.
— Говорили, что участок запущенный, дом старый, и вообще не понимаете, зачем нам дача, когда можно на юг съездить.
— Ну и что с того?
— А то, что теперь, когда мы привели все в порядок, дача вдруг стала «общей семейной».
— Я просто людям помогаю! — защищалась Дана Ринатовна. — У Верочки беда случилась, а ты только о своих правах думаешь!
— Мам, может, и правда неудобно получилось, — тихо сказала Лида. — Мы можем к родителям Кости поехать.
— Никуда мы не поедем! — отрезала Вера. — У Костиных родителей места нет, это Данка хорошо знает. А здесь простора сколько!
Маша тем временем забралась на садовые качели, которые Игорь смастерил прошлым летом. Качели были рассчитаны на взрослого человека и сейчас раскачивались слишком сильно.
— Осторожно! — Аня бросилась к девочке.
— Не надо, она умеет, — остановила ее Лида. — Машка, не так высоко!
— А качели крепкие? — спросил Костя. — А то веревки какие-то тонкие.
— Нормальные веревки, — сказала Аня. — Игорь проверял.
— Да ладно, я лучше знаю. Завтра новые поставлю, потолще.
— Не нужно ничего ставить.
— Да что ты боишься-то? Руки у меня есть, инструмент найдется.
— Мой инструмент, — вспомнила Аня. — А где, кстати, мой инструмент?
— В сарае, где и был, — ответила Дана Ринатовна. — Костя только немножко попользовался.
— Попользовался чем?
— Дрелью, молотком. Мелочи всякие.
Аня пошла к сараю. Дверь была открыта, и внутри царил хаос. Инструменты валялись где попало, электрическая газонокосилка стояла разобранная, а ее новенькие садовые перчатки были в земле и краске.
— Костя! — позвала она. — Подойдите сюда!
— Чего? — он подошел с недовольным видом.
— Что случилось с газонокосилкой?
— А, это. Да она сломана была. Я попытался починить, но запчастей нет.
— Она была исправная! Я в прошлые выходные косила!
— Не знаю, может, где-то заклинило. Я ее разобрал, посмотреть хотел.
— И собрать забыли?
— Так я же говорю, запчасти нужны. Мотор барахлит.
Аня посмотрела на разбросанные детали. Газонокосилку они покупали в прошлом году, она стоила немалых денег и работала прекрасно.
— Костя, а кто вам разрешил брать мои инструменты?
— Да ладно тебе, — вмешалась Дана Ринатовна. — Не жадничай. Пользы же хотел принести.
— Пользы?
— Ну да, траву скосить, порядок навести.
Аня вышла из сарая и оглядела участок. Трава действительно была скошена, но очень неровно. Кое-где торчали длинные стебли, а кое-где земля была выбита до корней.
— И вы это называете пользой?
— Анечка, ну хватит придираться! — рассердилась свекровь. — Человек старался, а ты только критикуешь!
— Мама, а можно телевизор посмотреть? — спросила Маша.
— Конечно, солнышко, — кивнула Лида. — Тетя Дана уже показывала, где пульт лежит.
— Стоп, — сказала Аня. — Какой телевизор?
— В доме же есть, — удивилась Вера. — Маленький такой, на кухне.
— Там кабельное подключено? — поинтересовался Костя. — А то каналов мало.
Аня пошла к дому. На веранде стояли чужие сумки и пакеты. В прихожей валялись незнакомые тапочки и детские сандалии. В кухне на ее столе лежали чужие продукты, а холодильник был забит до отказа.
— Дана Ринатовна, — позвала она. — Идите сюда.
Свекровь вошла в дом с таким видом, словно находилась здесь по полному праву.
— Чего тебе?
— Объясните мне, что происходит.
— А что тут объяснять? Живем временно, пока у Верочки ремонт не закончится.
— Сколько времени вы уже здесь?
— Да недели полторы уже. А что?
— Полторы недели вы живете в моем доме, и никто не счел нужным мне сообщить?
— Игорь же знал!
— Игорь знал, что вы здесь полторы недели?
Дана Ринатовна помолчала, а потом сказала:
— Ну, не полторы. Дней десять.
— Десять дней вы живете в моем доме без моего ведома.
— Анечка, ну что ты как заведенная! Подумаешь, дом! Он же не пропадет от этого!
— А если пропадет?
— С чего это ему пропадать?
— Да мало ли! Пожар, потоп, кто-то что-то сломает.
— Мы же аккуратные люди! — обиделась свекровь. — Что ты нас за варваров держишь?
В этот момент из комнаты донеслся звук разбившегося стекла и детский плач.
— Мама! — закричала Маша. — Я нечаянно!
Лида вбежала в дом, за ней Вера и Костя.
— Что случилось? — спросила Аня.
— Чашку разбила, — виновато сказала Лида. — Машенька хотела водички попить.
Аня прошла в комнату. На полу лежали осколки ее любимой чашки, подарка от коллег на день рождения. Единственной в наборе, с надписью «Лучший босс».
— Ну что такого, — сказала Дана Ринатовна. — Чашка обычная. Новую купим.
— Она была не обычная.
— Все чашки одинаковые.
— Нет, не одинаковые.
Аня села на корточки и начала собирать осколки. Маша стояла рядом и тихо всхлипывала.
— Тетя, я правда нечаянно.
— Знаю, — сказала Аня. — Бывает.
— Машенька, иди отсюда, — позвала Лида. — Порежешься еще.
— А где веник? — спросила Аня.
— Какой веник? — не поняла Дана Ринатовна.
— Ну, которым пол подметают.
— А, он на веранде. Костя крылечко подметал.
Аня вышла на веранду. Веник валялся в углу, весь в грязи и листьях.
— Костя, — позвала она. — Вы крылечко этим веником подметали?
— Ну да, а что?
— Это веник для дома. Для улицы есть другой.
— А какая разница?
— Разница в том, что теперь этим веником нельзя в доме убираться.
— Да ладно, отмоешь его.
— Костя, есть вещи, которые не отмываются.
— Ну извини, не знал я про ваши веники.
Дана Ринатовна подошла к веранде.
— Анечка, хватит из-за ерунды скандалить. Веник стоит копейки.
— Дело не в цене.
— А в чем?
— В том, что люди живут в чужом доме и не считают нужным аккуратно обращаться с чужими вещами.
— Мы аккуратно обращаемся!
— Сломанная газонокосилка, разбитая чашка, испорченный веник, вытоптанный газон — это вы называете аккуратно?
— Случайности же! Всякое бывает.
В этот момент к калитке подошел сосед, Николай Петрович. Аня обрадовалась — хоть с кем-то нормально поговорить.
— Здравствуйте, Анна, — поздоровался он. — Как дела?
— Здравствуйте, Николай Петрович. Да вот, сами видите.
— Вижу, — кивнул он. — Гости у вас.
— Не совсем гости.
— А родственники! — громко сказала Дана Ринатовна. — Временно погостить приехали.
Николай Петрович посмотрел на палатки, на разбросанные вещи, на детские игрушки.
— Анна, а можно с вами поговорить? — попросил он. — Наедине.
Аня подошла к забору.
— Слушаю вас.
— Понимаете, — начал сосед тихо, — тут такое дело. Ночью очень шумно стало. Ребенок плачет, взрослые разговаривают громко. А мы с Тамарой уже не молодые, нам спать нужно.
— Понимаю.
— И еще. Воду из нашего колодца берут. Я не жадный человек, но запас не бесконечный. А у нас засуха уже месяц.
— Николай Петрович, я только сегодня узнала о том, что здесь кто-то живет.
— Да? — удивился он. — А я думал, вы разрешили.
— Не разрешала.
— Понятно, — кивнул сосед. — Тогда вопросов нет.
Он ушел, а Аня повернулась к родственникам мужа.
— Вы слышали?
— Что мы слышали? — спросила Вера.
— Соседи жалуются на шум и на то, что вы воду у них берете.
— А куда нам деваться? — развела руками Вера. — Дети же есть, готовить надо.
— У нас на участке есть вода.
— Где?
— Скважина во дворе.
— А мы не знали, — сказала Дана Ринатовна. — Думали, не работает.
— Работает. Просто нужно включить насос.
— А где он включается?
— В подвале.
— А мы в подвал не лазили, — пожал плечами Костя. — Там же темно и сыро.
Аня спустилась в подвал и включила насос. Через несколько минут из крана на кухне полилась вода.
— Ой, как удобно! — обрадовалась Вера. — А мы к соседу бегали.
— Месяц бегали, — уточнила Аня.
— Не месяц, а недели полторы, — поправила Дана Ринатовна.
— Вы же говорили, десять дней.
— Ну, может, чуть больше.
Аня достала телефон и набрала номер Игоря. Долгие гудки, потом знакомый голос:
— Аня? Ты уже приехала?
— Игорь, мне нужно с тобой поговорить.
— Случилось что-то?
— Ты можешь объяснить, почему на нашей даче живут твои родственники?
Пауза.
— А, это. Мама говорила, что Вера с семьей приедет.
— Говорила когда?
— Ну, недавно. На выходных.
— Игорь, они здесь уже полторы недели.
— Полторы? — удивился он. — Не может быть.
— Может. И твоя мать тоже здесь живет.
— Мама? А что она там делает?
— Хороший вопрос. Может, сам у нее спросишь?
— Аня, ну не злись. Они же не навсегда.
— А надолго?
— Не знаю. У них ремонт, им деваться некуда.
— У них есть другие родственники.
— Не все же такие добрые, как мы.
— Мы?
— Ну да, мы с тобой.
— Игорь, а ты меня спрашивал, можно ли им здесь жить?
Снова пауза.
— Я думал, ты не будешь против.
— Почему ты так думал?
— Ну, они же не чужие.
— Мне они чужие.
— Аня, ну не говори так. Это моя тетя и ее семья.
— Твоя тетя. Не моя.
— Но мы же… — начал Игорь и замолчал.
— Мы же что?
— Ничего. Слушай, я завтра приеду, и мы все обсудим.
— Обсудим что?
— Ну, как дальше быть.
— Игорь, а тебе не кажется, что обсуждать надо было до того, как сюда заселили людей?
— Аня, ну прости. Получилось как получилось.
— Получилось.
Она повесила трубку и вернулась к родственникам. Те стояли кучкой возле палаток и что-то тихо обсуждали.
— Игорь завтра приедет, — сообщила Аня.
— Вот и хорошо, — кивнула Дана Ринатовна. — Он все объяснит.
— Что он объяснит?
— Ну, что мы не чужие люди, что в трудную минуту нужно помогать друг другу.
— А мне кто поможет?
— Тебе в чем помочь? — не поняла свекровь.
— В том, чтобы отдохнуть на даче, которую я покупала для отдыха.
— Так отдыхай! Кто тебе мешает?
Аня оглядела участок, на котором стояли палатки, сохли детские вещи, валялись игрушки и дымился костер в компостной яме.
— Никто не мешает, — сказала она. — Просто рай для отдыха.
— Вот видишь! — обрадовалась Дана Ринатовна. — И мы так считаем!
***
Вечером Аня сидела на веранде и пыталась понять, как все зашло так далеко. Из палаток доносились голоса: Костя что-то объяснял Лиде, Маша просила еще мультики, Вера обсуждала с Даной Ринатовной планы на завтра.
— Анечка, — подошла к ней свекровь, — ты чего такая мрачная? Завтра Игорь приедет, все наладится.
— Что наладится?
— Ну, поговорит с тобой, объяснит ситуацию. Ты поймешь, что мы не со зла.
— Дана Ринатовна, вы хоть представляете, каково это — приехать домой и обнаружить там чужих людей?
— Каких чужих? — возмутилась та. — Родственников!
— Ваших родственников.
— Игоря тоже! А Игорь твой муж!
— И что это значит?
— А то, что его семья — это и твоя семья тоже.
Аня устало покачала головой. Спорить было бесполезно.
Ночь прошла кошмарно. Маша проснулась в два часа и полчаса плакала. Потом Костя долго возился с какой-то техникой, что-то стучало и скрипело. В четыре утра начал лаять соседский пес — видимо, кто-то из «гостей» вышел по нужде и потревожил животное.
Утром Аня проснулась разбитая и злая. В кухне обнаружила, что кто-то съел ее йогурты и выпил сок. На плите стояла кастрюля с остатками вчерашней каши, раковина была забита грязной посудой.
— Доброе утро! — бодро поздоровалась Вера. — Как спалось?
— Отлично, — сухо ответила Аня.
— А мы уже завтракали. Костя рано встает, привык с работы.
— С какой работы? — поинтересовалась Аня.
— Ну, с прежней работы. Сейчас он временно свободен, ищет что-то подходящее.
— Давно ищет?
— Да уж месяцев шесть наверное, — вздохнула Вера. — Тяжело сейчас устроиться.
Аня вышла во двор и ахнула. Костя разобрал часть забора между ее участком и соседским.
— Костя! — окликнула она его. — Что вы делаете?
— Проход делаю, — ответил он, не отрываясь от работы. — Неудобно же каждый раз вокруг бегать.
— Какой проход? Зачем?
— Ну как зачем? К колодцу ходить. А то через калитку далеко.
— Но это же забор!
— Ну и что? Доски старые, все равно менять надо.
— Кто сказал, что менять надо?
— Видно же, что труха. Я новые поставлю, покрепче.
— Костя, немедленно прекратите!
— Да ладно тебе, — подошла Дана Ринатовна. — Пользу же приносит. Забор действительно старый.
— Забор нормальный! И это граница участка!
— Какая граница? С Николаем Петровичем договориться можно. Он человек понятливый.
В этот момент появился сам Николай Петрович. Лицо у него было очень недовольное.
— Что здесь происходит? — строго спросил он.
— Проход делаем, — объяснил Костя. — Удобнее будет.
— Кто разрешил ломать забор?
— Да какой это забор, — махнула рукой Дана Ринатовна. — Ограждение символическое.
— Символическое или нет, но это граница участков, — твердо сказал Николай Петрович. — И никого права ломать ее нет.
— Николай Петрович, — вмешалась Аня, — извините за беспокойство. Сейчас все восстановим.
— Надеюсь на это, — кивнул сосед. — А то я уже думаю, участковому звонить.
Он ушел, а Дана Ринатовна возмутилась:
— Вот жадина! Жалко ему прохода!
— Дана Ринатовна, он прав, — сказала Аня. — Нельзя чужой забор ломать.
— Чужой! Все у вас чужое! А свое что есть?
— А что должно быть своим?
— Ну, дом, семья, отношения!
— Дом мой. Это точно.
— Дом наш общий! — гневно сказала свекровь. — Игорь мой сын, значит, и дом наш!
— По такой логике и мои родители имеют право здесь жить.
— А пускай живут! Я не против!
— Дана Ринатовна, а если завтра придут мои родители, двоюродные братья, тети, дяди — всем места хватит?
— Ну зачем сразу все? Постепенно можно.
Аня поняла, что разговор заходит в тупик. В десять утра приехал Игорь. Увидев разобранный забор и общую обстановку, он растерялся.
— Что тут случилось?
— Костя забор ремонтирует, — объяснила мать. — Молодец, руки у него золотые.
— Какой ремонт? — Игорь оглядел разломанные доски. — Это же разрушение.
— Сынок, ты не понимаешь. Он проход хотел сделать, удобный.
— Мам, это не наш забор! Мы не имеем права его трогать!
— Вот и Аня то же самое говорит, — вздохнула Дана Ринатовна. — Совсем вы бессердечные стали.
Игорь подошел к жене.
— Аня, прости. Я не знал, что все так серьезно.
— Серьезно?
— Ну, что они тут так… обосновались.
— Полторы недели обосновывались.
— Мама говорила, только приехали.
— Игорь, твоя мама много чего говорит.
— Слушай, а может, мы как-то договоримся? Они пока пожили бы, а мы… ну, приспособились бы как-то.
— Как приспособились?
— Ну, место большое, можно потесниться.
— Игорь, ты слышишь себя? Мы должны потесниться в собственном доме?
— Ну не навсегда же.
— А надолго?
— Не знаю. Пока ремонт не закончится.
— А если ремонт затянется на полгода?
— Ну не затянется.
— А если затянется?
Игорь помолчал.
— Слушай, а что такого страшного? Поживем большой семьей.
— Игорь, я покупала дачу не для того, чтобы содержать твоих родственников.
— Не содержать, а помочь в трудную минуту.
— Трудная минута длится полторы недели?
— Аня, ну не злись. Они же не специально.
В этот момент от дома донеслись крики. Все бросились туда и увидели, что Маша разбила окно в веранде, кидая камешки.
— Машенька! — ахнула Лида. — Что ты делаешь?
— Играю в войнушку, — объяснила девочка. — Как дядя Костя учил.
— Костя учил кидать камни в окна? — спросила Аня.
— Не в окна, а вообще, — смутилась Лида. — В цель.
— В какую цель?
— Ну, в дерево там, в забор.
— А ребенок перепутал.
— Бывает, — развела руками Вера. — Дети же.
— Окно кто будет менять? — поинтересовалась Аня.
— Ну, поменяем, — сказал Костя. — Стекло не проблема.
— А кто будет платить?
— За стекло? — удивился он. — Да копейки же.
— Копейки или не копейки, но платить кто будет?
— Ну, договоримся как-нибудь, — неопределенно сказала Дана Ринатовна.
— Как договоримся?
— Ну, поскидываемся все.
— Все кто?
— Ну, кто сколько может.
Аня поняла, что терпение у нее кончилось.
— Все, — сказала она. — Хватит.
— Что хватит? — не поняла свекровь.
— Хватит этого цирка. Собирайтесь и уезжайте.
— Как это уезжайте? — возмутилась Вера. — Куда нам ехать?
— Не знаю. Не мое дело.
— Анечка, ну что ты! — всплеснула руками Дана Ринатовна. — Как можно так! На улицу людей!
— Никого я на улицу не выставляю. Везде есть гостиницы, хостелы, съемное жилье.
— А деньги где взять?
— Тоже не знаю.
— Аня, — вмешался Игорь, — может, не стоит так категорично?
— Игорь, я ставлю условие: либо они уезжают сегодня, либо я уезжаю. И дачу продаем.
— Как продаем? — ахнул муж.
— Обычно. Объявление подаем, покупателя ищем.
— Но зачем?
— Затем, что я не собираюсь содержать приют для родственников.
— Да как ты смеешь! — взорвалась Дана Ринатовна. — Игорь, ты слышишь, что твоя жена говорит?
— Слышу, — устало сказал Игорь.
— И что? Ты позволишь ей так с нами разговаривать?
— Мам, а что я могу сделать? Дача действительно не наша.
— Как не наша? Ты мой сын!
— Ну и что?
— А то, что дети должны родителям помогать!
— Мам, я помогаю. Но это не значит, что вы можете распоряжаться нашим имуществом.
— Нашим! — торжествующе воскликнула Дана Ринатовна. — Сам сказал «нашим»!
— Нашим с Аней, — уточнил Игорь. — Не твоим.
Свекровь побледнела.
— Значит, ты на ее стороне?
— Я на стороне справедливости.
— Справедливость — это когда родную тетку выгоняют на улицу?
— Справедливость — это когда спрашивают разрешения, прежде чем вселяться в чужой дом.
Дана Ринатовна смотрела на сына так, словно видела его впервые.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Очень хорошо. Запомню.
— Что запомнишь? — спросил Игорь.
— То, что мой сын предпочел жену матери.
— Мам, при чем тут предпочел? Речь о том, что нельзя без спроса в чужом доме жить.
— Чужом! — фыркнула Дана Ринатовна. — Для меня теперь дом моего сына чужой!
— Мам, ну не драматизируй.
— Не драматизирую, а констатирую факт.
Она повернулась к Ане:
— Ты добилась своего. Поссорила меня с сыном.
— Дана Ринатовна, я ничего не добивалась. Я просто хочу жить в своем доме.
— В своем! — свекровь говорила с ненавистью. — Все у тебя свое! А чужое не признаешь!
— Чужие права тоже не признаю.
— Какие права? — не поняла Вера.
— Права распоряжаться моей собственностью.
— Ну и живи со своей собственностью! — рявкнула Дана Ринатовна. — А про семью забудь!
— Про какую семью?
— Про нашу! Больше тебе не семья мы!
— Дана Ринатовна, вы мне никогда семьей не были.
Повисла тяжелая тишина. Все смотрели на Аню с изумлением.
— Как не были? — растерянно спросил Игорь.
— А так. Семья — это когда уважают друг друга, советуются, считаются с мнением. А здесь что? Приехали, заняли дом, живут как хотят, и все должны молчать?
— Мы же не со зла, — тихо сказала Лида.
— Лида, дело не в злых намерениях. Дело в том, что у каждого человека есть право на свое пространство.
— Пространство, — презрительно повторила Дана Ринатовна. — Умные слова выучила.
— Не умные, а обычные.
— Ладно, — сказала свекровь. — Собирайся, Вера. Здесь нам не рады.
— Данка, а куда мы поедем? — растерянно спросила сестра.
— Найдем куда. Не пропадем.
— А ремонт?
— Поживем пока у знакомых. Или в гостинице.
— А деньги на гостиницу?
— Найдем, — коротко бросила Дана Ринатовна.
Через час семья Веры собрала свои вещи. Палатки сложили, сумки затащили в машину Игоря — он согласился отвезти их в город.
— Мам, — сказал он перед отъездом, — может, не стоит так кардинально? Можно же договориться.
— Не о чем договариваться, — отрезала Дана Ринатовна. — Твоя жена все решила за нас.
— Она просто хочет спокойно отдыхать.
— Пусть отдыхает. Одна.
— Мам, ну при чем тут одна?
— А при том, что больше я сюда ноги не поставлю. И в ваш дом тоже.
— Мам, ну что ты говоришь!
— То, что думаю, — Дана Ринатовна села в машину. — Поехали. Нечего время терять.
Машина уехала, и на участке воцарилась тишина. Аня стояла посреди двора и смотрела на разломанный забор, вытоптанный газон, осколки стекла на веранде.
Вечером вернулся Игорь. Молча прошел в дом, сел за стол.
— Ну что? — спросила Аня. — Довез?
— Довез.
— Куда?
— К Вериным друзьям. Временно.
— А постоянно?
— Не знаю. Будут искать жилье.
— И твоя мама?
— Мама поехала к себе домой.
— Ясно.
Они сидели молча. Потом Игорь сказал:
— Она очень обиделась.
— Понятно.
— Говорит, что больше с нами общаться не будет.
— Ее право.
— Аня, а тебе не жалко?
— Чего жалко?
— Ну, что так получилось. Что семья разругалась.
Аня подумала.
— Знаешь, Игорь, я долго думала об этом. И поняла одну вещь.
— Какую?
— Семья — это не те, кто называется родственниками. Семья — это те, кто тебя уважает.
— А мама меня не уважает?
— Она тебя любит. Но не уважает. Для нее ты навсегда останешься маленьким мальчиком, который должен во всем ее слушаться.
— А ты?
— Что я?
— Ты меня уважаешь?
— Уважаю. Но только когда ты ведешь себя как взрослый человек.
— А сегодня?
— Сегодня ты повел себя как взрослый человек.
Игорь кивнул.
— Аня, а мы правильно поступили?
— Я думаю, мы поступили честно. По отношению к себе.
— А к ним?
— К ним тоже. Честность лучше лжи и притворства.
Они еще долго сидели в тишине. Потом встали и пошли убирать участок. Завтра нужно было чинить забор, менять стекло, засевать заново газон.
— Будет много работы, — сказал Игорь.
— Будет, — согласилась Аня. — Зато работать будем для себя.
Солнце садилось за деревья, и в наступающих сумерках их дача наконец-то выглядела так, как должна была выглядеть — как дом, где живут люди, которые уважают друг друга и свой общий труд.
А где-то в городе Дана Ринатовна сидела в своей квартире и думала о том, что больше никогда не простит невестке этого дня. Но это уже была не их история. Это была история о том, как иногда нужно выбирать между покоем и родственными обязательствами. И как важно не бояться этого выбора, даже если он кажется жестоким.
