Опять эта дурацкая музыка! – заорала Валентина Петровна, стуча кулаком по батарее. – Час ночи, а они там рок-концерт устроили!
– Мам, успокойся, – вздохнула дочь Алёна, не отрываясь от телефона. – Завтра поговоришь с ними.
– Да сколько можно говорить! Месяц уже терплю этих… этих… – она помахала руками, подбирая слова. – Наркоманов каких-то!
– Мам, не кричи так. Разбудишь Машку.
– А пусть просыпается! Пусть знает, в каком доме живёт! – Валентина Петровна подошла к окну и распахнула его. – Эй, там, наверху! Хватит орать!
Из окна третьего этажа высунулась растрёпанная голова молодого парня.
– Бабуль, сама не ори! Люди спят!
– Какая я тебе бабуля, болван! – взвилась Валентина Петровна. – Вызову сейчас участкового!
– Да вызывай! – гаркнул парень и захлопнул окно.
Музыка стала только громче.
Валентина Петровна села на диван и схватилась за сердце. Руки дрожали, дыхание сбилось. Алёна наконец оторвалась от телефона и посмотрела на мать.
– Мам, ты как? Таблетки принять?
– Дай корвалол, – прошептала Валентина Петровна.
Алёна принесла лекарство и стакан воды. Мать выпила капли и откинулась на подушки.
– Не могу больше, Алёночка. Совсем не могу. Раньше тут такие приличные люди жили. Тишина была, порядок. А теперь…
Она махнула рукой в сторону потолка, откуда доносился грохот барабанов.
– Когда они въехали? – спросила Алёна.
– Месяц назад. Молодая пара. Вроде нормальные казались, вежливые. Здоровались в подъезде, улыбались. А оказались…
Валентина Петровна не договорила. Наверху что-то с грохотом упало, потом раздались крики и смех.
– Точно наркоманы, – проворчала она. – Нормальные люди в час ночи спят.
Алёна потянулась и зевнула.
– Мам, я домой поеду. Поздно уже.
– Не оставляй меня одну с этими… психами!
– Мам, ну что я могу сделать? У меня завтра работа, Машке в школу. Сама разбирайся с соседями.
Алёна собрала вещи и ушла. Валентина Петровна осталась одна в квартире, где каждый звук сверху отдавался болью в сердце.
Она достала из тумбочки записную книжку и нашла номер участкового. Трубку не брали. Попробовала дозвониться в дежурную часть.
– Слушаю, – раздался усталый голос.
– Здравствуйте, это Валентина Петровна Морозова с улицы Садовой. У нас тут соседи музыку громко включили, спать не дают.
– Который час?
– Час ночи уже!
– Понятно. Запишем вашу жалобу. Наряд подъедет, как освободится.
– Когда это будет?
– Сказать не могу. Вызовов много.
Валентина Петровна положила трубку и сжала кулаки. Наряд подъедет, как освободится. А когда освободится? Утром? Завтра? Через неделю?
Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Пустынно, тихо, только фонари светят. А в её доме творится ад. Музыка гремит, люди топают, кричат. И никому до этого нет дела.
Валентина Петровна вспомнила, как жила раньше. Тридцать лет в этой квартире. Видела, как менялись соседи, как рождались и вырастали дети. Все друг друга знали, уважали. После десяти вечера стояла идеальная тишина.
А теперь вот это. Молодёжь понаехала невесть откуда, думают, что им всё позволено. Родители небось богатые, квартиры покупают, а воспитания никакого.
Наверху заиграла новая песня. Валентина Петровна узнала мотив – что-то современное, с воющими гитарами и грохотом. Стены дрожали от баса.
Она не выдержала и снова подошла к окну.
– Выключите музыку! – закричала она изо всех сил. – Люди спят!
Никто не ответил. Музыка продолжала греметь.
Валентина Петровна надела халат и вышла на лестничную площадку. Поднялась на этаж выше и позвонила в дверь. Долго никто не открывал, потом послышались шаги.
– Кто там? – спросил мужской голос.
– Ваша соседка снизу. Откройте, пожалуйста.
Дверь приоткрылась на цепочке. В щели показался глаз молодого парня.
– Чего надо?
– Молодой человек, можно потише музыку? Уже час ночи.
– А что, мы вам мешаем?
– Конечно мешаете! Как спать при такой громкости?
Парень хмыкнул и уже собирался закрыть дверь, но Валентина Петровна успела сунуть ногу в щель.
– Подождите! Я с вами разговариваю!
– Бабуля, не наезжай. Мы никому не мешаем.
– Как не мешаете? Весь дом слышит вашу музыку!
– Это не наша проблема. Мы в своей квартире что хотим, то и делаем.
Дверь захлопнулась. Валентина Петровна постояла на площадке, потом медленно спустилась к себе.
В квартире стало ещё хуже. Музыка играла на полную громкость, к ней добавились голоса – видимо, к соседям пришли гости.
Валентина Петровна легла в постель и натянула подушку на голову. Не помогало. Звуки проникали через всё, отдавались в костях, в сердце.
Она встала и пошла на кухню. Налила себе чай и села у окна. На улице было спокойно, а в доме – сумасшедший дом.
Как же она устала от всего этого. От хамства, от равнодушия, от того, что приходится выпрашивать элементарное уважение.
Раньше она была другой. Активной, решительной. Работала заведующей в библиотеке, воспитала дочь, помогала растить внучку. Люди её уважали, прислушивались к её мнению.
А теперь что? Теперь она никто. Старая пенсионерка, которую можно послать и не слушать. Которая должна терпеть любые издевательства от молодых нахалов.
Валентина Петровна допила чай и решительно встала. Хватит. Больше не будет терпеть.
Она открыла шкаф и достала оттуда молоток. Тот самый, которым муж когда-то прибивал картины. Взвесила его в руке. Тяжёлый, надёжный.
Валентина Петровна подошла к батарее и изо всех сил ударила по трубе. Звук получился оглушительный, словно колокол. Она ударила ещё раз, потом ещё.
Наверху музыка стихла. Послышались голоса, топот ног.
– Что это было? – спросил кто-то.
– Да эта психованная бабка снизу, – ответил знакомый голос.
Валентина Петровна снова ударила по трубе. Звук разнёсся по всему дому.
– Я вам покажу психованную! – закричала она. – Сейчас весь дом подниму!
Она продолжала бить молотком по батарее. Ритмично, методично. Удар за ударом.
Наверху начался переполох. Люди бегали, что-то двигали, кричали.
– Выключайте музыку! – орала Валентина Петровна между ударами. – Выключайте, или я всю ночь буду стучать!
Музыка смолкла. Валентина Петровна опустила молоток и прислушалась. Тишина. Наконец-то тишина.
Она села на диван и почувствовала, как сердце постепенно успокаивается. Руки всё ещё дрожали от адреналина, но на душе стало легче.
В дверь позвонили. Валентина Петровна подошла к глазку. На площадке стояли двое молодых людей – парень и девушка. Те самые соседи.
– Откройте, – сказал парень. – Нам нужно поговорить.
– А теперь поговорить захотели? – спросила Валентина Петровна, не открывая дверь.
– Откройте, пожалуйста, – попросила девушка. – Мы хотим извиниться.
Валентина Петровна сняла цепочку и открыла дверь. Перед ней стояли обычные молодые люди. Парень лет двадцати пяти, девушка чуть младше. Не похожи на наркоманов или хулиганов.
– Извините нас, – сказала девушка. – Мы не подумали, что так громко.
– Месяц не думали, – буркнула Валентина Петровна. – А теперь вдруг подумали?
– Мы просто… – начал парень, но девушка толкнула его локтем.
– Мы новые здесь, – сказала она. – Ещё не привыкли к тому, что в старых домах стены тонкие. В нашем прежнем доме можно было музыку включать, никто не жаловался.
– А где вы жили раньше?
– На окраине. В новостройке. Там квартиры большие, изоляция хорошая.
Валентина Петровна немного смягчилась. Девушка говорила вежливо, искренне.
– Понимаете, – сказала она, – я тридцать лет в этом доме живу. Привыкла к тишине. А тут вдруг такой грохот…
– Мы больше не будем, – пообещала девушка. – Честное слово. После десяти вечера никакой музыки.
– А что это за музыка была? – спросила Валентина Петровна. – Такая громкая, с барабанами.
– Дима музыкант, – объяснила девушка. – Играет в группе. Дома репетирует иногда.
– Репетирует в час ночи?
– Ну… бывает, – смутился парень. – Когда вдохновение приходит.
– Вдохновение должно приходить в разумное время, – строго сказала Валентина Петровна. – До десяти вечера.
– Хорошо, – согласился Дима. – Будем соблюдать режим.
– И гостей не приглашайте поздно. Сегодня у вас там целая толпа была.
– Да всего трое друзей, – оправдывался парень. – Мы день рождения отмечали.
– Чей день рождения?
– Мой, – сказала девушка. – Мне сегодня двадцать три исполнилось.
Валентина Петровна посмотрела на неё внимательнее. Молодая, симпатичная, с добрыми глазами. Не злая, просто неопытная.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Лена. А его Дима.
– Валентина Петровна. Живу внизу, под вами.
– Очень приятно, – сказала Лена. – Мы рады познакомиться.
– Я тоже, – неожиданно для себя ответила Валентина Петровна. – Только давайте сразу договоримся. Музыка до десяти вечера, гости тоже. А если что-то экстренное – предупреждайте заранее.
– Конечно, – закивала Лена. – Мы понимаем.
– И ещё, – добавила Валентина Петровна. – Если будете ремонт делать, тоже предупредите. Чтобы я знала, когда стук будет.
– Обязательно, – пообещал Дима.
Молодые люди попрощались и поднялись к себе. Валентина Петровна закрыла дверь и прислушалась. Тишина. Наконец-то в доме воцарилась тишина.
Она легла в постель и впервые за месяц смогла спокойно заснуть.
Утром Валентина Петровна проснулась от тихого стука в дверь. Она посмотрела в глазок – на площадке стояла Лена с пакетом в руках.
– Валентина Петровна, это я, – сказала девушка. – Можно?
Валентина Петровна открыла дверь. Лена протянула ей пакет.
– Это вам. Извинения за вчерашнее.
В пакете лежали домашние пирожки, ещё тёплые.
– Я сама пекла, – объяснила Лена. – С капустой и с яблоками.
– Спасибо, – растрогалась Валентина Петровна. – Очень мило с вашей стороны.
– Это мы должны извиниться. Мы правда не хотели вас беспокоить.
– Проходите, чай попьём, – предложила Валентина Петровна.
Лена прошла в кухню и села за стол. Валентина Петровна поставила чайник и достала красивые чашки.
– Расскажите про себя, – попросила она. – Откуда вы, что за люди?
– Я из Тулы, – рассказала Лена. – Приехала в Москву учиться. Дима местный, но жил с родителями. Недавно поженились, квартиру снимаем.
– А работаете где?
– Я в банке, Дима в музыкальном магазине. Плюс в группе играет, иногда на корпоративах выступают.
– Понятно. А музыку дома зачем включаете так громко?
Лена смутилась.
– Дима говорит, что только на большой громкости можно почувствовать всю красоту звука. Я его не очень понимаю в этом, но спорить не хочу.
– А вы сами музыку любите?
– Да, но не такую громкую. Мне больше спокойная нравится.
Валентина Петровна кивнула. Девушка ей нравилась всё больше.
– Знаете что, – сказала она. – Давайте так договоримся. Если Диме очень нужно громко играть, пусть предупредит меня. Я уйду к дочери на пару часов.
– Правда? – обрадовалась Лена. – Вы так сделаете?
– Конечно. Лишь бы не каждый день и не ночью.
– Спасибо вам большое! Дима будет так рад!
Они выпили чай с пирожками и разговорились. Лена рассказала о своей работе, планах на будущее. Валентина Петровна поделилась воспоминаниями о молодости.
– А у вас есть дети? – спросила Лена.
– Дочь. Алёна. И внучка Машенька, ей одиннадцать лет.
– Наверное, внучка часто приходит?
– Каждые выходные. Любит у бабушки бывать.
– А мы не будем мешать? Если она учить уроки будет?
– Нет, что вы. Главное, чтобы режим соблюдали.
Лена собралась уходить. На пороге она обернулась.
– Валентина Петровна, а можно я иногда к вам в гости приходить буду? Просто поговорить? А то я здесь никого не знаю, скучно иногда.
– Конечно, приходите, – обрадовалась Валентина Петровна. – Буду рада.
Лена ушла, а Валентина Петровна осталась в приподнятом настроении. Оказывается, соседи вполне приличные люди. Просто молодые, неопытные.
Вечером она позвонила Алёне.
– Дочка, а помнишь, я тебе про соседей жаловалась?
– Помню. Что, опять музыку включили?
– Нет, мы с ними договорились. Познакомились даже. Хорошие ребята.
– Серьёзно? – удивилась Алёна. – А как ты их заставила слушаться?
– Молотком по батарее стучала, – засмеялась Валентина Петровна. – Всю ночь готова была стучать.
– Мам, ты что, совсем крыша поехала?
– Нет, просто поняла, что больше терпеть не буду. Хватит быть тряпкой. Надо за себя постоять уметь.
– И что теперь?
– А теперь живём дружно. Лена, соседка, очень милая девочка. Обещала в гости приходить.
Алёна помолчала.
– Знаешь, мам, мне кажется, тебе это даже на пользу пошло. Ты какая-то бодрая стала.
– Да, – согласилась Валентина Петровна. – Бодрая. Оказывается, не так уж я и стара, чтобы давать себя в обиду.
После разговора с дочерью Валентина Петровна села у окна и посмотрела на вечернюю улицу. Тихо, спокойно. И в доме тоже тишина.
Молоток она спрятала в шкаф, но не глубоко. Пусть лежит на видном месте. На всякий случай. Чтобы помнить: больше терпеть не будет. Ни от кого и никогда.
