Возвратившись из командировки, Лиля решила забежать в местную кулинарию, что располагалась на первом этаже многоэтажки, в которой она жила. Решила купить на ужин что-нибудь готовое. Было уже ближе к семи вечера, и Лиля понимала, что на готовку времени совсем нет. Да и не хотелось ей сейчас стоять у плиты.
Битых два часа она тряслась в электричке, слушая бесконечные рассказы своих соседок по вагону. Старушки охотно и очень громко делились рецептами засолки огурцов и капусты, а также советами о том, как приструнить строптивых невесток.
Эта поездка была сложной. А может, просто Лиля уже заболевала, потому что постоянно чувствовала озноб и ломоту во всём теле. В вагоне электрички она мечтала только об одном — поскорее вернуться домой и принять горизонтальное положение, укутавшись в тёплый мягкий плед. Она и есть-то не особо хотела, просто понимала, что дома должна быть еда. А холодильник на данный момент был пуст, как барабан.
В кафешке, где можно было купить готовую еду, вкусную и сытную, уютно пахло сдобой. Было тепло и комфортно. Лиля даже на минуту задержалась у ярко освещённой витрины, засмотревшись на аппетитную выпечку.
«Чай попью с плюшкой. Или лучше пирожное какое-нибудь возьму. Вон их сколько здесь, да какие красивые все, невозможно удержаться!» — глаза разбежались от обилия искусно украшенных разноцветным кремом, цукатами и орешками сладостей.
Накупив себе лакомств, сразу напомнивших ей детство, Лиля поднялась на свой этаж. В свою пустую теперь квартиру.
С мужем они разошлись пару месяцев назад. Долго откладывали этот момент в надежде, что произойдёт чудо. Ждали, что чувства, крепкие и горячие, когда-то соединившие их вместе, вернутся назад.
Не случилось. Разбитая и склеенная ваза воду не удержит, а значит, в неё не поставить уже цветов, и теперь это просто безжизненный сосуд.
Так и у них с Никитой случилось. Умом Лиля всё понимала, но сердце не простило бывшего возлюбленного. Была измена, это факт. Но, как объяснил Никита, когда они смогли уже говорить, не по его вине. Опоили, в койку уложили. А он ничего не помнит.
Он страдал, Лиля видела. Она пыталась понять, что делать ей. Ведь женщина всё ещё любила мужа. Читала психологов, говорила со священником. Но так и не нашла в себе силы простить того, кто способен на предательство.
Последние три месяца они жили в этой квартире, что была собственностью Лили, как соседи. Она не выгнала супруга сразу только потому, что была спокойной и неконфликтной. А ещё понимала — им надо дать время, и мужу, и ей. А вдруг случится чудо? Ведь разрушить семью гораздо проще, чем создать новую.
Никита съехал к другу, так и не дождавшись от Лили прощения. Она хотела забрать у него ключи, чтобы уж сразу и навсегда. Чтобы никаких больше встреч и разговоров, никаких воспоминаний и сантиментов. Но Никита попросил её оставить часть из его вещей в квартире.
— На пару недель. Вот сниму своё жильё и заберу всё остальное. Пашка сам ютится в маленькой однушке, а тут я ещё со всеми своими пожитками припрусь, — объяснил ситуацию бывший муж.
— Хорошо, — пустым голосом ответила Лиля. — Но только не затягивай с этим.
Ключи она у Никиты не забрала, хотя правильнее было сделать именно так. Ведь вещи свои он мог бы взять и в присутствии хозяйки. И так было бы правильнее. Но Лиля надеялась, что он всё сделает без неё. Вот придёт она как-нибудь с работы, а вещей Никиты больше нет. И его самого как будто и не было в её жизни. Странная такая иллюзия, обман сознания.
Открывая сегодня дверь ключом, Лиля поняла, что дома кто-то был. Потому что она всегда закрывала на два замка — верхний и нижний, а сейчас закрыт был только верхний.
«Никита? — мелькнула молнией мысль. — Может, вещи забрал уже? Пусть так и будет.»
Но когда Лиля вошла внутрь, то просто потеряла дар речи.
— А что здесь происходит? — только и смогла произнести она, ошалевшая от увиденного.
В её любимой уютной квартире сейчас находились посторонние люди.
— О, привет! Поздно с работы приходишь. Ты, конечно, удивлена, Лилёк, я понимаю. Но я и сама удивляюсь тому, что происходит в моей жизни. Прям цирк какой-то. Или даже, лучше сказать, спектакль, но совсем не комедия, а наоборот! — странно похохатывая, произнесла сестра бывшего мужа Кира.
— Кто тебе позволил врываться в чужую квартиру? Да ещё и детей сюда своих малолетних припёрла! Ты в своём уме, Кира? Понимаешь, что я сейчас могу полицию вызвать? — возмутилась Лиля, которая была совсем без сил и терпеть присутствие не приятного для неё человека могла с большим трудом.
— Не кипятись, дорогая. Ну что, убудет от твоей квартиры, если мы пару дней здесь побудем с детьми? Не на улицу же нам идти? Сама посуди. А твои ключи я у Никитоса взяла. Стащила, проще говоря.
— Что? — только и смогла произнести Лиля. — Ты украла ключи?
— Ну что? Что ты глаза такие сделала? Так вот. Приходится изворачиваться, чтобы выжить. Я было сначала к Пашке в квартиру поехала, он же наш земляк. Но там и без нас с детьми яблоку негде упасть. Спасибо, хоть братана приютил. Нас бы он уже не выдержал. А у меня в городе, кроме Никиты и тебя, больше никого нет.
— Тебя муж, что ли, выгнал? — наконец стало доходить до Лили.
— Почему выгнал? Я сама! Сколько можно терпеть его пь.ян.ые выходки? Он же нас чуть не угробил. А я решила его проучить. Вот проспится и волком будет выть без нас. А где мы? Нет нас! И никто не знает, куда делись, — продолжала бывшая золовка.
— Кира, мы с твои братом разошлись. Он, как ты понимаешь, здесь больше не живёт. И ключи у него мои до сих пор только потому, что он не забрал часть своих вещей и компьютер. И тебе здесь делать нечего. Абсолютно! Мы с тобой никогда не дружили, а уж теперь и подавно не подружимся.
— Тебе что, и детей не жалко совсем? Ведь ты же их любила! — пафосно заявила Кира.
? Composition: Medium shot, tightly framed on the face of a young adult woman, positioned slightly off-center to the right, with her body angled towards the viewer. The composition utilizes the rule of thirds with her eyes near the top horizontal line. A yellow door frame acts as a strong vertical element on the right, creating a sense of enclosure. The background is blurred, with two other figures partially visible, creating depth and drawing focus to the primary subject.
? Camera Settings: Estimated aperture of f/2.8 to f/4, indicating a shallow depth of field. ISO is likely moderate, suggesting good ambient lighting conditions, possibly supplemented by artificial light. Shutter speed would be fast enough to freeze motion, given the sharpness of the subject.
? Film Grain: Very low film grain, indicating a digital capture with high clarity and a clean image. The texture is smooth, with no visible noise.
LENS EFFECTS:
? Optics: A prime lens, likely in the 50mm to 85mm range, is suggested by the compression and bokeh. There is a slight barrel distortion visible in the vertical lines of the yellow door frame, characteristic of wider aperture lenses. Sharpness is concentrated on the woman’s face, with a smooth falloff into the background.
? Artifacts: No significant chromatic aberration or lens flare is apparent. The image appears clean with minimal optical anomalies.
? Depth of Field: Shallow depth of field, effectively isolating the main subject from the background. The bokeh is creamy and smooth, with circular highlights from background lights. The focus falloff is gradual, enhancing the sense of depth.
SUBJECT:
? Description: A Caucasian young adult woman, estimated age 20-25, with a slender build. Her skin tone is fair with a slight tan. Her hair is medium blonde, wavy, and styled with volume, falling around her shoulders. Her facial features include wide, expressive blue or green eyes, a slightly upturned nose, and full lips. She has prominent eyebrows that are furrowed, conveying surprise or concern. A faint dark mark or smudge is visible on her left cheek.
? Wardrobe: She is wearing a light olive green, possibly nylon or polyester, hooded jacket with a visible zipper and a grey lining. Underneath, a dark blue collar of another garment is visible, possibly a hoodie or sweatshirt. A thin, dark necklace with a small pendant is visible around her neck.
? Grooming: Her hair is styled | Enhanced Prompt: A photorealistic medium shot, tightly framed on the face of a young adult Caucasian woman, estimated age 20-25, with a slender build and fair, slightly tanned skin. Her medium blonde, wavy hair falls around her shoulders, and her wide, expressive blue eyes show surprise or concern with furrowed eyebrows; a faint dark smudge marks her left cheek. She wears a light olive green nylon hooded jacket with a visible zipper over a dark blue collared garment, accessorized by a thin dark necklace with a small pendant. The composition is slightly off-center to the right, utilizing the rule of thirds, framed by a strong vertical yellow door frame on the right, creating enclosure. The background is softly blurred with creamy bokeh, showing two other figures partially visible. The aesthetic is clean, with very low film grain, captured with a 50mm prime lens at a shallow aperture (f/2.8-f/4) under bright, clean ambient lighting, emphasizing sharp focus on her features and a smooth falloff into the background. SHOT:
• Composition: Medium shot, tightly framed on the face of a young adult woman, positioned slightly off-center to the right, with her body angled towards the viewer. The composition utilizes the rule of thirds with her eyes near the top horizontal line. A yellow door frame acts as a strong vertical element on the right, creating a sense of enclosure. The background is blurred, with two other figures partially visible, creating depth and drawing focus to the primary subject.
• Camera Settings: Estimated aperture of f/2.8 to f/4, indicating a shallow depth of field. ISO is likely moderate, suggesting good ambient lighting conditions, possibly supplemented by artificial light. Shutter speed would be fast enough to freeze motion, given the sharpness of the subject.
• Film Grain: Very low film grain, indicating a digital capture with high clarity and a clean image. The texture is smooth, with no visible noise.
LENS EFFECTS:
• Optics: A prime lens, likely in the 50mm to 85mm range, is suggested by the compression and bokeh. There is a slight barrel distortion visible in the vertical lines of the yellow door frame, characteristic of wider aperture lenses. Sharpness is concentrated on the woman’s face, with a smooth falloff into the background.
• Artifacts: No significant chromatic aberration or lens flare is apparent. The image appears clean with minimal optical anomalies.
• Depth of Field: Shallow depth of field, effectively isolating the main subject from the background. The bokeh is creamy and smooth, with circular highlights from background lights. The focus falloff is gradual, enhancing the sense of depth.
SUBJECT:
• Description: A Caucasian young adult woman, estimated age 20-25, with a slender build. Her skin tone is fair with a slight tan. Her hair is medium blonde, wavy, and styled with volume, falling around her shoulders. Her facial features include wide, expressive blue or green eyes, a slightly upturned nose, and full lips. She has prominent eyebrows that are furrowed, conveying surprise or concern. A faint dark mark or smudge is visible on her left cheek.
• Wardrobe: She is wearing a light olive green, possibly nylon or polyester, hooded jacket with a visible zipper and a grey lining. Underneath, a dark blue collar of another garment is visible, possibly a hoodie or sweatshirt. A thin, dark necklace with a small pendant is visible around her neck.
• Grooming: Her hair is styled
— И не надо прикрываться детьми. Они у тебя не младенцы. Старшая вон даже в школу пошла, насколько мне известно, — спокойно отвечала Лиля, глядя на то, как дети Киры сидят за её столом и спокойно рисуют что-то на Кириной бумаге для принтера, которую бывшая золовка щедрой рукой пожаловала своим отпрыскам.
— Неужели ты такая черствая стала, Лиля? Или была такая всегда? Значит, правильно тебя Никита бросил.
— Оставим нашу бывшую семейную жизнь в покое. Сейчас вы быстренько соберётесь и отправитесь отсюда на все четыре стороны, — Лиля была непреклонна.
— Куда нам идти? Скоро ночь, я в городе никого не знаю. Мы утром приехали из посёлка и сразу к Пашке. А потом сюда, когда ключи у Никиты нашла.
— Да куда угодно! Хоть в гостиницу! У меня здесь не постоялый двор, — Лиля раздражалась всё больше.
— Слушай, ну с тобой-то всё ясно, обиделась ты. А Никита, конечно, ду.р.ак полный! Такую бабу упустил, да ещё и со своей жилплощадью. Это каким тупым надо быть, а? — Кира решила переключить хозяйку на другую тему.
— А тебя, видно, кроме жилплощади ничего не интересует? — усмехнулась Лиля.
— Ну почему же. Деньги ещё интересуют. Ну с этим у тебя тоже всё в порядке. Я думаю, что ты быстренько себе замену найдёшь с твоими-то возможностями. Да только ты, Лилечка, должна знать — Никита страдает. Он любит тебя. А та интрижка — она не всерьёз. Так, нашло что-то на мужика. У них это случается иногда. А может, и правда опоили, как он рассказывает. Неужели тебе его совсем не жалко? Ведь я же помню, как вы любили друг друга. И твою мордаху счастливую сразу после свадьбы тоже помню. Так притворяться нельзя. Значит, любила. А?
— Тебя это совсем не касается. Что было, то прошло. И брат твой не маленький мальчик. Пусть отвечает за свои поступки. Пора уже.
— Да уж. А я бы простила. Хороший же Никитка, не пьёт, как мой, деньги пытается зарабатывать, да и характер у него покладистый. Из такого при желании можно что угодно лепить.
— Ага, как выяснилось недавно, не я одна из него лепить пыталась, из такого податливого и мягкого. Всё, ты меня утомила. Я очень устала и плохо себя чувствую. Собирай детей, иначе я сейчас же вызову полицию, — Лиля устала слушать весь этот бред от бывшей золовки.
— А вот не уйдём мы никуда, ясно тебе? Нет такого закона, чтобы мать с детьми на улицу ночью выгоняли! — начала скандалить Кира.
— Много ты их знаешь, законов-то! А из своей квартиры я кого угодно могу выгнать. Это моя жилплощадь!
— А я скажу полиции, что мы родня, и ты мне мстишь за то, что братан тебя бросил, — не унималась Кира.
— Ну, ну! Давай, посмотрим на реакцию полицейских после твоего заявления.
Вконец уставшая общением с незваными гостями она действительно уже потянулась за телефоном, чтобы набрать номер стражей порядка и закончить этот бардак. Ещё нужно будет проверить, всё ли на месте. А то от этой наглой особы можно всего ожидать.
Но в это время раздался звонок в дверь.
— Да что же это за напасть! Кто там ещё заявился? — недовольно спросила Лиля, подходя к двери.
В подъезде стоял Никита. Вид у него был взволнованный.
— Я так и знал, что она сюда поехала. Как увидел, что ключи пропали из куртки, сразу понял, то эта ненормальная сюда с детьми направилась, — произнёс он обеспокоенно. — Кира, что ты творишь? У тебе вообще нет мозгов в голове?
— Ой, братец! Вовремя, молодец. А то твоя бывшая жёнушка уже полицию собралась вызывать, чтобы нас в кутузку отправить. Представляешь, какая ненормальная?
— Это правда? — вопросительно посмотрел Никита на Лилю.
— Да, правда. Чужие мне здесь не нужны. А нормальных слов твоя сестра, к сожалению, не понимает. Я уже битых полчаса пытаюсь выдворить отсюда посторонних, но пока всё тщетно.
— Не надо полиции, прошу тебя, Лиля! Я сейчас всё улажу. Ой, не зря я, выходит, торопился. Чувствовал, что тут всё плохо, — мужчина глянул просительно на бывшую жену. — Прости её, я сейчас всех заберу отсюда.
— Давай и побыстрее. Даю вам пять минут. И ни минутой больше! Как раз и ключи свои заберу, а ты вещи свои возьмёшь у меня. Хватит из моей квартиры камеру хранения устраивать. А то в следующий раз приду, а здесь ещё какие-нибудь твои родственники обживаются, обустраиваются. Давай ключи. И катитесь вы отсюда далеко и надолго. А лучше — навсегда!
— Паш, слушай, поможешь мне вещи забрать? Да тут ещё компьютер мой остался. Одному тяжело, — позвонил Никита другу, который ждал его внизу в машине.
— Сейчас Павел мне поможет забрать у тебя вещи. Не беспокойся, Лиля, больше мы тебя не потревожим, — с грустью произнёс бывший муж.
— Ой, не могу. Сколько тоски и боли в ваших глазах, влюблённые, — посмеивалась Кира, собирая в сумку детские вещи, что они уже успели раскидать по квартире, и глядя на Никиту и Лилю. — Зачем же так страдать, если любите ещё друг друга? Сходитесь да живите!
— Прекрати, Кира! — Никита нервничал.
— Тебя вот забыли спросить, такую мудрую и опытную, — дерзко ответила Лиля. — Убирайтесь все вон, достали меня уже. И в советах твоих я не нуждаюсь.
Она вздохнула с облегчением, когда бывший муж и его нагловатая сестрица с детьми покинули её жилище. Никита отдал наконец-то ключи, забрав оставшиеся вещи, что ещё лежали у Лили.
И слава Богу! Больше ни он, ни его родня не смогут потревожить женщину. А она в следующий раз будет осмотрительной и ключи от своей квартиры не доверит никому. Даже бывшему возлюбленному.
