Васятка был ангелом.
Не верите?
А вы у бабани спросите, Васиной.
Она вам скажет, что Вася — аньгел, ань-гел!
Хверувим!
Так бабаня и говорит, ага, аньгел и хверувим!
А кто же с ней посоприт -то, с бабаней.
Бабаню все боятся в посёлке, все двенадцать домов, потому что бабаня глав-на-я.
Главная, а Васятка — ангел.
Вот так вот, живут они хорошо.
А чего им плохо-то жить?
Корова есть, Марта её зовут.
Самая красивая корова на свете, у неё рога, словно ухват, которым бабаня чугунки из печи таскает, ровные, гладкие, посередине расширяются образуя круг, а к верху изгибаются и на кончиках заострены, ну вот точь- в -точь как ухват.
А глаза у Марты, будто угольком подведены, красивыеее, хвост, словно кисточка, которой Васятка картинки рисует, он и Марту нарисовал, бабушка так удивилась, всем в показала, когда они в автолавку за хлебом ходили.
Васятка любит рисовать, сядет на подоконник, в окошко зимой смотрит, а там…всё белым — бело, если смотреть в окно которое в горнице, там поле видно, а в поле берёзка и тоненький ковыль, кое где торчит.
Васятка берёт кисточку и альбом и рисует, вот небо, серое, зимнее, солнышко, не яркое, как летом, а жёлтое и будто притуманенное немного, около солнца -то, небушко по краям посерее будет, а дальше, тёмное.
Только берёзка одиноко чернеет и ковыль…
— Васятка, а как ты так? А? Похоже -то, ну как же…Васятка? И в кого ты у нас такой? Вот же послал Господь…аньгела.
Жил Васятка с бабаней, вдвоём жили, дедушку не знает своего, тот помер давно до Васяткиного рождения.
— Кабы был Семёныч жив, — так любила говорить бабаня.- Эх, кабы был Семёныч жив, он бы ей хвоста накрутил…
— Кому, бабаня?
-Так матери твоей, кому ишшо -то, мокрохвостой. Опять же…кабы дед был жив, то и тебя бы тады не было, Васятка, свет ты глазонек моих, иди, иди сюды, поцалуй баушку. Да ты ж мой, да ты ж мой золотенький…Крохотулечка моя, солнышко ясное, никому тебя баушка не отдасть…
Васятке было любопытно, это что же получается?
Дедушка не разрешил бы родиться ему у мамки что ли? А как так-то? А где бы он тогда Васятка был?
Васятка смотрит на портрет деда, там сердитый старик, нахмурив брови, сощурив глаза, смотрит прямо в самую душу Васяткину.
Так бабушка говорит, что смотрит в душу Семёныч.
Васятка, пока бабаня не видит, показывает деду язык, вот, мол, тебе, я то живооой, а ты? Хотел ещё кукиш показать да не стал, старше дедушка -то, ану как осердится…
— Бабаня, — спрашивает вечером Васятка, когда они улеглись спать на высокие мягкие перины, — а вот ежели деда Семёныч был ба жив, то где я был ба?
-Ты -то? Так на небесах сидел ба, Васятка, в райском саду, яблоки с аньгелами, да хверувимами трескал. А иде ищё -то? Ты ж аньгел, Васятка…как есть аньгел господний…
-Нее, я с тобой хочу, бабаня.
-Ах, ты ж моя радость, деточка ты моя, сладенький мой пирожочек, ватрушечка мяконькая, солнышко ясное, с баушкой хочешь? Ох, да хучь ба пожить, Васятка, хучь ба помочь тебе на ноги встать, штоба крылышки твои окрепли, не надломились ба. Эта ить, верти хвост ка, ничё ребёнку не дасть…
Васятка и любил, и побаивался своей шумливой, большой матери, жила она в городе, приезжала к ним раз в месяц, а летм на целый месяц. Задаривала Васятку подарками, особливо альбомами и кистями.
— Вырастишь, заберу тебя в город, в художественную школу пойдёшь, там тебя рисовать-то , по настоящему научат, будешь художником великим, понял.
Так мамка говорит, но чтобы бабаня не слышала, это их тайна. В город Васятка не хочет, он бы хотел, чтобы мамка приехала к ним жить, эх, как хорошо бы они зажили!
Бабаня бы пироги пекла, мамка бы шила красивые платья, да бегали бы они с Васяткой, то за ягодами, то на речку…На что Васятке в том городе жить, когда ему тут хорошо?
Мамка приехала, какая-то осунувшуяся.
-Ты што, Ольга, бьёт што ли твой?
-Да прям, мамаш…тяжёлая я.
-Да ты штооо? Ольга…А как же Васятка?
-Ну, а что Васятка? Пётр мужчина хороший, положительный, вот ребёночка рожу ему, так вообще никуда не денется.
Я мамаша, за Васяткой приеду, как рожу.
-На што? Дитё своё у вас будет, да и не знает он вотчима -то, да как ишшо вотчим к Васятке отнесётся, ты ня выдумывай, Ольга…
-Мам, Васе в школу на следующий год, да и квартиру, Пётр Егорович нам выбьет побольше, он Васятку -то усыновит, двое детей, — мать погладила живот, а ежели девчонка родиться, то дети разнополые получаться, так нам побольше квартиру дадут, будет у Васеньки своя комната.
Ты к нам переедешь, мам…ну мам.
Ох, Ольга, ну што ты за девка у меня.
Когда мамка уехала, бабаня вытирая глаза кончиком платка, сидела у стола и будто продолжая разговор говорила, пристукивая ладонью по столу, она ругалась с кем-то воображаемым, а Васятка пошёл рисовать.
-Нет, не отдам парнишку, слышала вот те кукишь -то, с маслою на-кася, выкуся.
Летом у матери родилась дочь, Вера.
Вера была маленькая, с Васяткину руку, красная, много писала и какала, а ещё орала.
Дядя Петя, вотчим Васятки, говорил, что она очень красивая и похожа на него. Да где же похожа?
У неё усов нет, зуба железного нет, у неё, у Верки той, вообще зубов нету, башка правда лысая, почти как дядя Петя, у него лысина на полголовы, а кругом волосы…
Так Васятке захотелось его нарисовать, взял краски и альбом, не расставался он с ними и пошёл рисовать голову дяди Петину, зачем-то очки ему тоненькие пририсовали и такую штуку, с крылышками…на голове.
-Это кто?- дядя Петя увидел рисунок Васяткин, — Вася, это…я?
Напугался Васятка,а ну побьёт?
-Оля, Варвара Ильинишна, вы посмотрите…это же меня Васятка, в виде Цезаря нарисовал, от талант, так талант.
Васятка знает, Цезарь, это собака дядь Сани Лыткина, он охотник, у него есть Цезарь, Леда и Буян…А он же просто дядю Петю рисовал, чудной он какой-то…
Отчим у Пети был хороший, он говорил, что они, мужики, должны вместе держаться, а бабы пусть дома сидят, щи варят.
Гулять водил Васятку ситро и мороженое покупал, вату сладкуб и плочки кукрузные…
-Но, Вася, обижать женЧин не надо, женЧина, она же такая, божественное создание вот…
Когда бабаня засобиралась домой Васятка собрался с ней.
-Нет сынок, ты с нами останешься, вот с папкой, — мать подтолкнула Васятку к дяде Пете, со мной и Верочкой. Понравился тебе дядя Петя?
Васятка кивнул, понравился -то, понравился, да только жить он хочет с Бабаней.
Уж, как его уговаривали, бабушка плачет, Васятка дурниной орёт, ну уговорили бабушку остаться, Васятка весь вечер не отходил от бабани, ночью руку её держал крепко.
Утром проснулся, а бабани -то нет, проспааал…Ууу, проспааал.
-Вася, сыночек, — успокаивает Васятку мамка, да тот орёт, покраснел весь, захрипел и упал.
Целую неделю лежал в больнице, с дядей Петею лежал, у мамки же Верочка.
Ничего понять не могли, всё хуже и хуже мальчишке становится, что за беда?
Врач пришёл, старичок такой, с бородкой, Васятке первый раз за неделю, захотелось порисовать, старичка этого решил потом нарисовать.
Поговорил с Васяткой.
Пожевал губами.
-А как бабушка -то тебя называет? Ну бабаня твоя?
— Аньгелом и хверувимом.
-Ага, ага…ангел значит…Мамка то с отцом не обижают тебя?
-Нее, они добрые.
-А что же с тобой, мил человек?
Молчит Васятка.
Как рассказать этому старичку, что не может Васятка в окно видеть стенку серую соседнего дома, солнце дымом застлатое, небо в тучах рваных, звёзд не видно, дышать ему нечем…
А старичок потихоньку и вытянул из Васятки всю правду -то.
Погладил потом по головке, попросил рисунки показать.
-А что и меня сможешь?
— Смогу, да не хочу…
-От как…Ты вот чего, Вася, ты рисуй, хорошо, а я подумаю что сделать можно.
Слышал Васятка, как спорит дядя Петя с доктором, мол и школы там нет, и талант у Васятки, и вообще, с матерью и отцом дети жить должны…
Схватил карандаш, кисти и давай рисовать, нарисовал старичка -доктора, будто на облачке он сидит и ножками босыми болтает…
Вышел в дверь, потянул за халат и подаёт…
-Васятка…да ты правду ангел, — говорит доктор, — тебя боженька в темечко поцеловал. Загубите мальчишку, я своё слово сказал, я вас выписываю…
Приехали домой, лёг на кровать и отвернулся…
Едет Васятка с дядей Петею, ну с…папкой, в автобусе, сердечко у него вот — вот выскочит…домой едет, головёнка кружится.
А вот и поля начались, тут через горочку, добежать -то…
-Дяденька, ой…папппа, пап, а давай пешком пройдём, очень хочется.
-Пешком? Ну давай…Сынок…Милейший, остановите автобус, мы сойдём с сыном.
-Это чей жеть — шепчутся старухи.
-Так это Варварин зять с Васяткою, ты гляди -кася, санооок, о как…
Пётр с Васяткой уже вышел и не слышал дальнейших пересудов.
Крепко полюбил Пётр смешливую и бойкую Ольгу, а ещё и дитя ему родила, доченьку, Верочку. Васятка же…Васятка ребёнок, который не каждому даётся, ничего, он Пётр упрямый, он приручит к себе мальчика и будет у него сын, сыночек…Васятка.
Да что там будет, он уже есть…
Долго Пётр судьбу свою ждал, всё никак не находилась та, которая полюбит и деток подарит…Сжалились над ним, Ольгу послали, с Васяткою. Угооврил жену, что ездить будут каждую неделю, пропадёт ведь мальчишка…
-Ну сын, показывай мне, куда так сердечко твоё стремилось.
-Так вот же, папка, смотри…- Стоит Васятка на бугорке, руки расставил, ветер волосики треплет, рубашонку пузырём вздувает, — смотри папка…это ветер играет со мной, я вот так побегу, а он следом…
Стоит Пётр, слёзы вытирает, видно ветер вышиб слезу, да ветер, конечно же…
Так и жил Васятка в своей деревушке родной, родители с Верочкой приезжали, каждые выходные, папке машину без очереди продали, он рабочий хороший.
Ездят, Васятка с Верочки, ангелочков рисует…Маму нарисовал на руках с Верочкой.
Плачет мама.
-Мам, ты чего, — спрашивает.
-Васятка, сыночек…ты ж меня грешную, будто икону…ангел ты мой…Прости меня, прости, сыночек.
За что же ты мне достался? Счастье ты моё, видно перепутал боженька, мне, мне ду.ри.ще, такого ангела послал…
Вырос, вырос Васятка, бабушку схоронил, в городе доучивался у родителей, да не смог там жить…домой уехал, к просторам тянуло его сильно мочи не было.
В художественной школе сказали, что техника у него своя, особенная, испортят, мол, если учить будут…
Так писал Васятка свои шедевры, как сам научился, изветным стал, мог жить в самой Москве, на машине кататься, ан нет…
А вскоре, вот чудо божие, поехали в ту деревушку люди из города, дома стали скупать, селится и заиграла, запела деревня -то, а имя у неё какое , Соловушки от наличия соловьёв, что поют на заре…
А за Васяткой имя так и осталось Ангел…
Добрый он вырос, честный, картины писал, из самой Москвы к нему за живописью ехали.
А одна барышня, синеглазая, что озёра глаза то, приехал, так и осталась, сВасей-то, полюбили они друг друга, под стать оба, высокие, красивые, тепло от них идёт…
Родители её вздохнули, что же делать, раз вот такая она…и пару себе нашла…
А эти живут, любуются белым светом…
Детишек кучу нарожали…все с глазами синими…
Двое, как папка, художники, а остальные с другими профессиями, так их всех, пока маленькие были, ангелятами звали…
Один из сынов Васиных, дочку Ангелиной назвал, уж дюже она на бабулечку свою похожа, ту…которая приехала к Васе за картиной, да осталась с ним, на всю жизнь…
Васятка -то уже в возрасте, а всё с ветром играть выходит…Ангел же…
