Утро было как по заказу. Тихое. Только звякнет где-то щеколда или тявкнет собака, или петухи запоют, словно очнувшись после короткой летней ночи. И вот уже рассвет несмело крадется, словно стесняясь своих первых солнечных лучей, будто говорит стыдливо: «простите, люди, но пора вставать».
Серега сладко потягивается на сеновале, где колючесть сена прикрыта старым одеялом, а сверху накинута простынка. Шарит рукой рядом – нет никого. «Убежала», — подумал он и медленно натягивает рубаху, высовывается, чтобы проверить, нет ли кого праздно шатающегося по двору. Но во дворе никого не было. Теплая краля выпорхнула с рассветом. Управляться пора, да и не желает разведенная бабенка показывать соседям, что молодчик Сережка к ней наведался.
Спрыгивает легко, и как довольный кот, возвращается после прогулки домой. Ложится во времянке, когда мать еще корову не выгнала, как будто тут и спал.
— Сережка, твою маковку! – кричит дед Матвей, когда на часах уже к семи подходит. – Вставай, а то опоздашь!
— Не «опоздашь», а опоздаешь, — сквозь сон бормочет Сережка и лениво стягивает простынь, которой укрывался.
Дед поглаживает усы, которые считает своей гордостью уже много лет. – Опять блудил… гляди, дамский угодник, доиграешься, разберут тебя бабы на сувениры…
— Ну чё пять, — лениво отвечает Сережка, причесывая волнистые волосы, выгоревшие на солнце, и от того напоминавшие цвет спелой пшеницы. – Чего выдумываешь, какой я тебе блудник, сам должен понимать – дело молодое.
— Остепенись уже, хватит, а то нарвешься на грубость…
— Кому это я нагрубил?
— Хватит шастать по ночам! Тоже мне – пожарный, твою маковку! Не высыпаешься ведь…
— Да ладно, высплюсь…
— Во-во, пожарный спит, служба идет, — дед пригладил усы и, взяв ведро, пошел к колодцу.
Никто так не ворчал на Сережку, как дед. Родителям некогда – вечно на работе, бабуля у плиты — больше жалела, чем ругала. И только деду, как говорил Сережка, делать нечего, лишь бы воспитывать.
Хотя дед Матвей, отчасти, бы прав. Загулялся Серега после армии. И фигурой крепкий, и лицом видный, то у одной переночует, то у другой. Полгода к Наташке Величко по ночам стучался, потом к Людмиле Прониной ходил, теперь вот у Светки Котовой на сеновале спал.
Совесть Серегу не мучила. «А что? — думал он. — Сами зовут. Потом сами же и обижаются: замуж не предлагает».
Серега жениться и не собирался. Не влюбился еще. И только дед ругал за ночные отлучки, и усы его от негодования дергались.
Работал Серега в районной пожарной охране. «О такой работе, — говорил он, — мечтать можно». Район в плане пожарной безопасности был спокойным. Довольно спокойным. Случалось, конечно, выезжали. Но так чтобы слишком больших пожаров – не было за короткую Серегину службу.
«Придешь?» — шепчет Света Котова, подмигивая ему.
А вечером в клубе Людмила Пронина смотрит на него с обидой, — не оправдал ее надежд. А про Наташку вообще не вспоминает, когда это было… все травой в прошлом году поросло.
_____________
После смены Серега заскочил в универсам, это в центре у них теперь новый магазин, где, как считали местные, все есть. Вот и Серега берет газировку, конфет попросил… а сам смотрит на продавщицу, пытается вспомнить, видел раньше или нет.
— Что-то я такой цветок ни на одной местной клумбе не встречал, — наклоняясь над прилавком, шепчет Серега, любуясь длинными ресницами и нежными щечками незнакомки.
— Ваши пошлости слушать не желаю, — отвечает она.
У Сереги слова в горле застряли, не ожидал отпора. Да еще так спокойно, будто насквозь его видит.
— Не понял. В связи, с чем отказ доблестному пожарному? – Он разглядывает ее руку, убеждаясь, что нет колечка. — Только не говори, что жених есть… молодая слишком.
— Еще что-нибудь брать будете? – спрашивает молоденькая продавщица.
— Буду! Тебя замуж брать буду! – Выпалил Серега.
Он даже в шутку никому и никогда не предлагал замуж. А тут предложил.
— До свидания, — отвечает девушка.
— Звать как?
А она уже отошла от прилавка.
Вышел, присвистнул от удивления. И где-то внутри… торкнуло. Вспомнил, как часто дед Матвей приговаривает: «Погоди, торкнет тебя, будешь знать…».
Вот видно и торкнуло. Покрутился на крыльце, услышал в открытую дверь как позвали продавщицу покупатели: — Верочка, сахару мне надо».
— Значит Вера, Верочка, — пробормотал Сережка и, сев на мотоцикл, поехал домой отсыпаться после работы.
____________
— Чего не приходишь? – Света ловит Серегу за руку, шепчет горячо.
А он оглядывается по сторонам, ищет кого-то. – Так вроде несерьезно, сама же говорила…
— И что? Прошла любовь?
— Ага, завяли помидоры, — отвечает Серега и отходит от Светы.
А вон Людмила провожает его взглядом, тоже обижена, не оправдал надежд.
Но та, кого он искал, в клуб не ходит. – Хоть у дома ее карауль, только где живет, неизвестно, -думает Серега.
— Ух, ты, внучек дома ночует! – Дед Матвей распахнул настежь времянку и застал спящего Серегу.- А может его торкнуло, — бормочет дед.
А Серега вечером к магазину едет и ждет продавщицу Верочку. Как раз не его смена, можно и подождать понравившуюся девчонку.
Выходит с подружками, веселая такая. А он за локоток ее: — Вера, можно вас…
Девчонки многозначительно переглянулись и оставили напарницу.
— Подвезти хочу, а то ножки устанут пешком топать.
— Так мои же ноги, вам какое дело…
— Жалко, будущая жена все-таки.
— Забудьте, Сергей, не собираюсь… тем более за вас.
— А чего это на «вы»? Давай проще.
— А если проще, — остановилась Верочка и глаза у нее такие… на небо похожие, у Сереги дух захватило, — слава о вас дурная ходит…
— Какая слава?
— Ну, то, что бабник вы…
Серегу как будто в грудь толкнули, даже покачнулся. Даже дед Матвей таких слов про него не говорил, а тут девчонка, которую и не знал раньше.
— Это кто такие сплетни распускает? – спросил он серьезно. Обычно шутит, а тут и пошутить забыл. Обидно ему стало, разве настолько он плохой, чтобы словом «бабник» назвать. Ну, погуливал, так это взаимно с обеих сторон было.
— Люди говорят. А что – неправда? – спрашивает Верочка и смотрит в глаза ему, пронзая взглядом.
— Ну, не до такой же степени, — отвечает Серега. – Я ведь серьезно к тебе.
— А я – нет. – И пошла Вера, не взглянув на его новый мотоцикл.
___________
Месяц ходил Серега к магазину, караулил Веру, когда не на смене был. Про бессонные ночи на сеновалах напрочь забыл. Высыпаться стал теперь дома, тем самым деда смутив. Привык Дед Матвей, что внука не застанешь. А тут дома спит. Что это с ним?
В клубе Светка измаялась, не приходит Серега. С горя с Людмилой подружилась, бывшей Серегиной подружкой. И поскольку слухи быстро расходятся, узнали, что Серега у магазина Верку Анохину ждет.
Только не знали они, оставленные Серегой, что все старания его напрасны в отношении Верочки.
Вот уже и осень наступила, исчезли теплые дни, только днем солнышко балует.
Серега утром на работу собрался, махнул деду рукой, завел мотоцикл и погнал в сторону пожарной части. Какая она будет эта смена? Никто не знает.
День прошел быстро, вот и вечер, а там и ночь опустилась. Сигнал тревоги. Подскочили ребята и в машину пулей – отработаны все действия до секунды.
Адрес им сказали. Думали, что дом горит, оказалось сено, что в конце огорода. Хозяева оставили скирды, огородив их и накрыв еще с осени. И эта изгородь полыхает теперь, на сено перекинулась.
А там, за изгородью, пес привязан, рвется на цепи. Хозяин, мужик лет за сорок, тянется к нему, а пожарные не пускают.
— Сгореть хочешь?
А у хозяина слезы в глазах…
Серега нырнул в самый огонь, тряпку прихватив. Его и не видно, только рты открыли ребята. И хозяин замер, теперь уже за парня испугался.
Отвязал он пса, схватил его на руки, прикрыв мешковиной, и также сквозь огонь вышел с ним.
— Скорую давай! – кричат ребята, увидев, что опалился немного Серега.
— Вот ему скорую,- улыбается парень и подает умолкшего от страха пса. Опустил на землю его, гладит, подбадривает, — очнулся пес, дрожит от страха. – Держите, — говорит Серега хозяину сгоревшего сена, живой он.
— А ты-то парень… ты-то как? – Расцеловать готов пожарного, как родного.
— Нормально, — отвечает он.
— Кого нормально? В больницу его. – Распорядился старший пожарный.
— Как же оно могло загореться-то? – Не понимает хозяин, я ведь и спички тут не бросал никогда.
— А может золу кто вынес? – спрашивают его.
— Не-еет, зачем? Далеко сюда, за ограду выносим, к дороге ближе…
— А может поджог кто? – Спросили ребята. – Пиши заявление, пусть разбираются.
— Да быть такого не может! Кому наше сено понадобилось? Да и как теперь найти?
— Ну, может со злости или из вредности, — высказал кто-то предположение.
_________
Серега, оправившись, отлежавшись, дождался Наталью Величко возле ее работы.
— Ты, прости меня, разбежались мы в прошлом году как-то молча… прости, если обидел.
Наталья поперхнулась, таким неожиданным было появление Сереги, да еще прощения просит.
— Ты чего вдруг? Я уж забыла, имей ввиду, жених у меня есть. – Говорит Наталья. С первым-то мужем развелась, и теперь новое замужество намечается.
— Ну, я думал, ты хотела за меня замуж пойти, — сказал Серега, — ну извини, честно, не думал тогда.
— Ладно, забудь, — говорит Наталья, а сама не понимает, что это на него нашло.
А на другой день с Людмилой Прониной встретился.
— Люда, постой! Ты не обижаешься на меня?
— За что?
— Ну, встречались мы…
— Да поняла я, другую любишь…
— Теперь — да, люблю. Прости.
— Самохин, ты бы еще лет через десять хватился, — смеется Людмила, — прощения он просит.
— Значит, не обижаешься?
— Нет.
Свету Котову пришлось «поймать» у клуба. Появился он перед ней неожиданно, отвел в сторону.
— Света, прости, не попрощался с тобой. Хоть и не обещал ничего, а все равно, прости, что расстались.
Света покраснела, плечами пожимает. – Да ладно, ты-то как? Говорят, в больнице лежал… обгорел…
— Сплетни это. Не лежал я в больнице, здоров…
— Ну, ведь на пожаре тогда…
— Говорю: здоров я. – Он ей в глаза старается смотреть, а она отводит взгляд. – Помню я, Света, как обещала ты «петуха подбросить». Вот и подбросила Анохиным… а зачем? Чего добилась?
Света отпрянула от парня. – Дурак что ли? Не было такого!
— А вот и было. Обиделась ты на меня, хотела досадить Анохиным… А Вера-то причем? Она от меня шарахается до сих пор. И то, что будто «бабник» я – это ты слухи распустила…
— Да не поверит тебе никто…
— Ну, если глубже копнуть, то докопаться можно, — пообещал Серега.
Задрожали ресницы у Светы, затряслись губы. И догадка Серегина стала правдой.
— Хочешь жизнь мне испортить? – спросила она. – У меня ведь пацан растет от бывшего моего, пять лет уже сыну… с кем он останется?
— Ладно, никому не скажу, потому что сам виноват. Поверил тебе, что просто так встречаемся, не знал о твоих дальних планов. – Он взял ее за руку. – Не бойся. Сено Анохиным родственники привезли, выручили их. Ну, а ты больше так не рискуй, не надо людям мстить, тем более они ни в чем не виноваты. Тебе уж надо было меня поджечь во времянке, справедливо было бы. Вот смеху-то: пожарный Серега Самохин горит.
— Обидно мне стало, что ты на эту пигалицу Верку Анохину переключился. Тощая она, ни кожи, ни рожи…
Серега рассмеялся. – Ну, скажи, что простила…
— Простила. А ты?
— И я не в обиде. Остальное наладится.
_________
Через неделю снова пошел к универсаму, давно Веру не встречал. Про то, что на пожаре был, не собирался говорить, не привык он хвастаться. Вот уж чего не было, того не было у Сереги, это и дед Матвей замечал.
Подходит к универсаму, а там Вера стоит и за поводок собаку держит. А пес увидел Серегу, тявкнул. – Стой, Малыш, свои это.
Сергей дар речи потерял, понимая, что «своим» — это она его назвала.
— Вот это Малыш! – Удивился Сергей.- Да он ростом как овчарка.
Вера улыбается. Впервые за все время знакомства. – Вот и я думаю, как же ты такого большого из огня вынес…
— Доложили уже?
— Папка все разузнал, все фамилии в книжечку себе выписал, сказал, что настоящие герои.
Серега вздохнул. – Да какие герои… просто – работа.
— А ты проводишь меня? – спросила Вера, посмотрев ему в глаза.
И он засмотрелся на нее, в ее благодарные глаза засмотрелся и сказал. – Люблю я тебя с того дня, как первый раз в магазине увидел, я тогда газировку после смены покупал. Помнишь?
— Конечно, помню,- она опустила взгляд, услышав о признании.
— И еще, Верочка, скажи: это ты из-за того, что собаку вашу спас? Поэтому пришла?
— И поэтому тоже. Но не только поэтому.
Он взял ее за руку. – За пожарного замуж пойдешь? Честное слово, я не бабник.
— Я знаю.
— Ну, так пойдешь?
— Пойду. Любовь – не пожар, загорится – не потушишь.
___________
Дед Матвей первый предложил зимой поделиться сеном с Анохиными. – Как-никак, будущие сваты, Сережка-то наш женится! – и он одобрительно посмотрел на внука.
