— Вот это красотища! – подумал Глеб, проваливаясь в сугроб. – Давно такого снега не видел.
Он пробирался наугад между деревьями, оглядываясь по сторонам: — Вдруг что-нибудь неожиданное в лесу встретится. И как только об этом подумал, сразу увидел рядом с огромной елью девушку. Он даже зажмурил глаза, испугавшись, что ему мерещится.
Еще не успел ее разглядеть, как две синицы стали кружиться почти у самого лица, — таких агрессивных синиц он никогда не встречал, того и гляди глаза выклюют. Глеб начал махать руками, пытаясь отогнать птиц.
— Пышка, ворчунья, — крикнула девушка, — оставьте его, это добрый человек.
Обе синицы сразу отстали от Глеба и, подлетев к девушке, сели на ладони. Глеб посмотрел по сторонам, к кому обращалась незнакомка, больше похожая на видение. Но никого поблизости не заметил.
— Эй, ты кто? – спросил незнакомку.
— Я – Дина, — дружелюбно ответила девчонка.
Только сейчас он разглядел ее: на вид лет девятнадцать, выразительные карие глаза и взгляд… Глеб подошел ближе. Взгляд ему показался совершенно не таким, как обычно смотрят девушки ее возраста, что-то странное было в ее взгляде, но лицо ее излучало дружелюбие и открытость.
— Ты как тут оказалась?
Продолжал задавать вопросы Глеб.
— Подружек пришла проведать, поговорить с ними; это пышка, это ворчунья, — она показала на синичек.
Глеб рассмеялся: — Ты еще скажи, что они тебя понимают.
— Еще как понимают, иначе бы они не отстали от тебя. А я попросила, и вернулись ко мне.
— Ерунда какая-то, — взглянув девушке в глаза, сказал Глеб, подумав, что его разыгрывают.
— Девушка поднесла ладонь с синицей ближе к лицу и что-то шепнула. Птица вспорхнула и оказалась на плече у Глеба. Он замер от неожиданности, боясь пошевелиться.
— Не бойся, ничего она тебе не сделает.
Птица снова вспорхнула и вместе с другой синичкой села на ветку.
Глеб подошел к девушке на расстоянии вытянутой руки: — И разве ты не боишься вот так одна по лесу ходить, а вдруг кто недобрый встретится?
— Меня птицы предупредят.
— Странно, но почему-то я верю, что ты понимаешь, о чем говорят синицы. Ты не такая как все, ты совсем другая девушка.
— А ну отойди от нее, — раздался голос за спиной Глеба. Он обернулся и увидел высокого, широкоплечего бородача лет пятидесяти, который целился в него из ружья.
Глеб отступил на два шага. – Я… я ничего, я просто случайно здесь, опустите, пожалуйста, ружье.
— Папа, не пугай его, он добрый.
— Это ты у нас добрая, а этот — непонятно, как тут очутился.
— Да вон, на дороге «Нива» стоит, с другом я тут, просто в лес зашел, красиво же здесь.
Незнакомец опустил ружье и подошел к Глебу.
— Документы есть?
Глеб торопливо полез во внутренний карман пуховика: — А зачем в лес с документами? В машине, хотите вместе пойдем, есть у меня документы. Мы с другом здесь, я вообще гидролог, недавно в область приехал, работать у вас буду.
Бородач опустил ружье. – Ну, пойдем, гидролог, провожу тебя до машины.
— А может, скажете, сами-то кто? – спросил Глеб, надеясь разговорить бородача.
— Местные мы. Евгений Матвеевич я, мастер леса, наведываюсь сюда по работе. А это дочка моя.
На обочине, и в самом деле, стояла «Нива», рядом с которой крутился Егор, высматривая друга. Матвеича он узнал сразу, правда, дочку его ни разу видеть не доводилось.
— Евгений Матвеич, а ты чего товарища моего как под конвоем ведешь?
— Не веду, а вывожу из леса, а то заблудится, не местный он.
Егор разговорился с Матвеичем, а Глеб не сводил глаз с новой знакомой.
— Меня Глеб зовут, не успел тебе сказать. Ты знаешь, а мне понравилось, как ты с синичками общалась.
— Просто я природу люблю. Но не так как вы, городские. Я с ней разговариваю, вон там ель молоденькая – это моя подружка, я уже несколько лет наблюдаю, как она подрастает. А летом я с цветами здороваюсь, на них лучше не наступать, — им больно, когда наступаешь.
– А увидеть… увидеть тебя можно? – взволнованно спросил Глеб.
— Можно, потому что я тоже хочу тебя увидеть, — ответила Дина без тени кокетства.
— Дина, ты подожди меня, — мастер леса обратился к дочери, — я сейчас, на пару слов с нашим гостем, — бородач отвел Глеба на несколько шагов.
— Вот что парень, ты голову ей не морочь. Она живет как в сказке, у нее душа, как хрустальный кувшин, странная она у нас. Но единственная и любимая.
— Даже не думал ни о чем плохом, — растерянно сказал Глеб, — я только встретиться хотел с Диной, позвольте в гости к вам прийти.
— Хм, в гости, — задумался бородач, — ишь ты, как дипломатично, готов даже дома с Диной встретиться. Ладно, приходи, только не сейчас, а через две недели, сейчас не до тебя, парень. Ну и у дочки спроси, хочет ли она тебя видеть.
Глеб посмотрел в сторону девушки, и, заметив улыбку на лице, понял, что она обязательно захочет его увидеть.
__________
Глеб подъехал к дому Евгения Матвеевича минут за пятнадцать, боясь опоздать. Больше всего переживал, что так много времени прошло с первой встречи – целых две недели. А вдруг забыла Дина, или вовсе посмеялась над ним тогда, проделав трюк с синичками.
— Здравствуй, Дина, — стараясь скрыть волнение, поздоровался Глеб.
Девушка улыбнулась, подала руку и вежливо пригласила за стол. Глеб оторопел: перед ним была Дина, но какая-то совершенно другая. Точнее сказать – обычная девушка, каких можно встретить и на улице, и в кафе. Она о чем-то спрашивала его, но фразы были дежурные, лишь бы поддержать разговор.
Родители, как показалось Глебу, были довольны, кивали в такт, одобрительно глядя на дочь.
«Нет, не такая Дина, как тогда в лесу, — подумал Глеб, — как будто подменили ее». Те же волнистые темные волосы и карие глаза, излучающие теплоту, но нет в ней той странности, которая так понравилась ему, — волшебство пропало.
Он попрощался в прихожей, с грустью взглянув на Дину.
— Глеб, подожди! – услышал он, когда вышел на улицу.
Обернулся и как будто увидел поток теплого света в ее глазах, — она смотрела на него так, как при первой встрече – в лесу.
— Глеб, я и правда странная, родители пытались меня «на землю вернуть», а то живу, как говорит папа, «в выдуманной сказке». Вот приходили разные знахари и психологи, все помочь мне хотят, чтобы я стала обычной девушкой, чтобы замуж вышла и жила как все…
— Дина! Теперь вижу, ты — такая как в лесу, — обрадовался Глеб, — а дома ты обычная была, как все. Ты мне как раз такая странная и нравишься! Хотя нет, ты не странная, ты особенная! А может ты и есть самая настоящая… ведь откуда нам знать, какими должны быть люди.
— Подожди, подожди, не перебивай, — попросила Дина, — отец себя ругает, что с детства меня в лес с собой брал. Вот, говорит, и странности отсюда, с птицами разговариваю, словно не от мира сего. Жалко мне их, пусть думают, что психологи помогли. – Дина опустила голову, — и стыдно, что заставляю себя быть как все, получается, что обманываю их.
— Дина, а мне ты нравишься прежняя, как первый раз в лесу; и вот сейчас ты тоже настоящая. Именно такая ты мне и нравишься.
Они стояли у палисадника рядом с запорошенной снегом березой, думая о том, как много у них впереди хорошего, и самое главное уже произошло: они встретились. А странности – у каждого человека свои, лишь бы душа была доброй.
