О том, что отец ему неродной, Андрей узнал в тот день, когда его провожали в армию. Тетка перебрала с алкоголем и проговорилась…
Известие застало парня врасплох. Гром среди ясного неба. Мама многозначительно посмотрела на сестру – между ними всегда вспыхивали конфликты во время застолий. Едва ли не впервые промолчала в ответ, только устало покачала головой.
Повернулась к Андрею:
– Не сейчас, сын. Поговорим позже.
В глубине юной души теплилась надежда, что тетка со зла ляпнула глупость. Зато память тут же услужливо стала рисовать всякое обидное, когда казалось: родители больше любят младшего брата. Но разве не все старшие дети так думают? Каждый!
Мать отпираться не стала. Хотя могла бы, наверное. Может, устала хранить тайну? Говорят, где есть секреты, там всегда живет страх разоблачения. А это отнимает силы и энергию.
Указав глазами на стул, она опустилась рядом:
– Андрей, ты прекрасно знаешь, что с твоим отцом мы много лет прожили душа в душу. Но до встречи с ним у меня случились отношения с мужчиной, которым я была сильно увлечена. Короткий роман, который не мог закончиться ничем серьезным. Он был сильно старше. Мы расстались, когда оба ничего не знали о моей беременности.
– То есть он даже не знает обо мне?
– Да, мы больше не виделись. Писать ему о ребенке я не видела смысла. Вернулась к маме в родной поселок. Тут и встретила одноклассника – твоего отца. Павел был влюблен в меня в школьные годы, и, оказалось, забыть не смог. Тот день я запомнила на всю жизнь. Было начало декабря, выпал первый снег. Мы прогуливались. До сих пор перед глазами стоит чистое белое поле, припорошенные снегом сказочные деревья, скрип под ногами, и глаза Паши, когда он в ответ на свое признание услышал, что я жду ребенка.
Андрей слушал молча. Внутри бушевали незнакомые чувства. Главным было, пожалуй, возмущение и злость. Родители врали ему всю жизнь!
Мама продолжала:
– Павел ненадолго впал в ступор, а потом подхватил меня на руки, закружил, приговаривая: «Это ведь наш сын, наш!». Ты, естественно, родился раньше срока. Сомнения терзали всю родню – уж больно толстощеким получился недоношенный. Дальше ты видел нашу жизнь. Павел ни разу меня не попрекнул и к тебе всегда относился как к родному. Знаю, тебя сейчас мучит вопрос – зачем скрывали, лгали, и ты, наверное, прав. Только сам подумай – зачем в таких обстоятельствах заводить подобные разговоры с маленьким ребенком? Что бы это дало? Кому от этого было бы лучше?
– А почему ты сейчас решила все рассказать? Я бы с удовольствием поверил, что тетя Лена спьяну ерунду какую-то придумала, лишь бы тебя позлить.
– Потому что ты вырос, сын. Ты почти взрослый. Думаю, теперь ты в состоянии понять, что спустя столько лет вопросы крови не имеют никакого значения, – устало заключила мать.
Эта фраза матери постоянно всплывала в памяти Андрея, когда он чеканил строй или стоял в карауле.
В письмах домой парень ни разу не упомянул о последнем разговоре, держал переживания при себе. Старался изо всех сил согласиться с мамой – отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал. Не мог. Долгих два года мысли о родном отце не давали ему покоя.
Он хотел его увидеть.
Зачем? Нельзя ни понять, ни объяснить. Мучительно хотел увидеть человека, благодаря которому пришел в этот мир. Кто он? Какой он? Как выглядит? Чем живет, чем дышит, из чего сделан? Андрей был уверен – встреча с кровным отцом может повлиять на его судьбу, поможет что-то важное понять о себе.
Демобилизовавшись, сразу стал уговаривать мать съездить к родному отцу. Она отнекивалась, отговаривала:
– Андрей, зачем усложнять человеку жизнь? Он не знает о твоем существовании.
– Пусть узнает. Я хочу, чтобы он знал.
– Зачем? Не понимаю. Вы чужие люди.
– Откуда ты знаешь? Может, у нас много общего? Вдруг я его ксерокопия?
– Нет, – рассмеялась мама. – Как ни странно, внешне ты гораздо больше похож на неродного отца.
В итоге именно Павел уговорил жену. Сказал, что у юности свои доводы и Андрей не успокоится, пока не увидит своего биологического родителя.
Мать легко нашла адрес. Написала.
… Он жил все в том же райцентре, куда маму Андрея забросила в юности судьба. Новости о взрослом сыне не удивился – ну, бывает, мало ли кто от него родил.
Хотите приехать? Приезжайте!
Встретились в кафе. Отец оказался пожилым уже человеком. Выглядел таким усталым, словно все ему на этом свете давно надоело. Ровно, почти без эмоций, поздоровался с Андреем.
В глазах отца не было ни то, что радости по поводу такой долгожданной для сына встречи. Там не было даже грамма любопытства к молодому человеку.
Разговор он начал с того, что стал просить прощения у матери Андрея. Мол, жаль, что так вышло, но ты ведь ничего не сказала, сама все решила за нас. И что вы теперь от меня хотите? Рассказал, что у него тоже есть сын, немного младше, потом спешно попрощался и ушел.
Всю дорогу домой Андрей молчал. Трудно было признать, что мать во всем оказалась права. Нет никакого голоса крови. Два года он потратил на иллюзии и обиду на родных людей.
Горький осадок после той встречи еще долго напоминал о себе.
В душе поселилось чувство вины перед Павлом. Андрей осознал наконец, что стоит за банальной фразой, что родной отец – тот, который воспитал.
Спустя несколько лет Андрей узнал, что не может иметь детей. И сразу связал это с предательством, пусть и мимолетным, по отношению к человеку, который признал его родным. Рассказал жене все как есть.
Через какое-то время они поняли, что готовы усыновить ребенка. Теперь у них есть Славка – самый любимый и дорогой человек. Хотя и не родной по крови…
