Степан Сергеевич устало откинулся на спинку кресла. Работы в последние дни навалилось немало, но это привычное дело — конец года всегда был напряжённым периодом. Хорошо, что коллектив в его отделении — надёжные, проверенные люди, на которых можно положиться: ответственные, если нужно — остаются подольше, друг друга подменяют.
Подумав о коллективе, Степан Сергеевич нахмурился — не всегда всё шло так гладко. Проблемы с младшим персоналом начались с тех пор, как на пенсию ушла баба Зина. Найти подходящую санитарку оказалось не так-то просто: их меняли как перчатки, и не раз приходилось даже просить помощи у санитарок из других отделений. Он заметил, что с молодыми сотрудницами всегда больше хлопот, и, намаявшись с ними, твёрдо решил больше молодых на работу не брать.
Лишь пару недель назад пришла работать Анна Никандровна. Ей уже было за 60, но женщина оказалась крепкая, надёжная.
— Как у вас новенькая справляется, Ирина Михайловна? — поприветствовал он старшую медсестру, проходя в кабинет.
— Добрый день, Степан Сергеевич! Как к нам попали? Что-то случилось? — приветливо улыбнулась она.
— Если бы что-то случилось, я бы вас к себе позвал, — усмехнулся заведующий, присаживаясь в кресло. — Знаете, Ирина Михайловна, я бы сейчас не отказался от чашечки кофе.
Ирина встала, легко и привычно заваривая кофе. Они были знакомы уже около двадцати лет, но на работе общались официально и строго по имени-отчеству.
— Что, Степан Сергеевич, работа начальника совсем измучила? — спросила она с улыбкой.
Мужчина вздохнул:
— Да кому, как не вам знать, как я это не люблю. Время, которое уходит на все эти отчёты, я бы мог потратить на пациентов, принял бы человек сто, честное слово.
Ирина с улыбкой вспомнила, как когда-то он сопротивлялся этому назначению, всерьёз собирался увольняться. Но его тогда «осадил» главный врач, сказав, что именно хороший врач должен быть руководителем, чтобы видеть все возможные ошибки и предотвращать их. Теперь Степан Сергеевич вёл приём всего два дня в неделю и иногда проводил сложные операции.
— Вот кофе, как вы любите, с корицей, — поставила перед ним кружку Ирина.
С наслаждением отпив, Степан Сергеевич зажмурился:
— Эх, Ирина Михайловна, когда уже вы мою Свету убедите, что такой вкусный кофе нельзя не пить?
Ирина рассмеялась. С женой заведующего она была в хороших отношениях.
— Смеётесь? Хотите, чтобы Светлана меня прибила, узнав, что я вам кофе варю? Тогда вам точно светит только зелёный чай.
Степан вздохнул. Свою жену он любил, и она отвечала ему тем же. После небольших проблем с сердцем два года назад Света особенно строго следила за его здоровьем, а первое, что запретила, — его любимый кофе, который Степан привык пить по несколько раз в день. Хотя он понимал, что она права, иногда, когда её не было рядом, позволял себе эту маленькую шалость.
— Как там Света и сын? Всё в порядке? — Ирина Михайловна села напротив с кружкой.
— Да, всё хорошо, спасибо. Ванька к поступлению в институт готовится, весь уже зелёный от книг, — пожал плечами Степан. — В школе занятия, дома занятия…
— Молодец он у вас, целеустремлённый, — с улыбкой кивнула Ирина.
— А я, между прочим, к вам по делу. Как справляется новая санитарка?
Ирина вдруг как-то задумчиво посмотрела на него и добавила:
— Знаете, вы как будто почувствовали, что мне нужно с вами по этому поводу поговорить.
Степан Сергеевич поднял брови:
— Неужели снова проблемы? Опять кто-то плохо работает? Снова искать замену?
— Да нет, дело не в работе, — ответила Ирина Михайловна, слегка задумавшись. — Как раз с обязанностями она справляется отлично: везде чисто, вовремя всё делает, всем помогает. Просто не могу понять, что меня настораживает. Несколько раз замечала её выходящей из вашего кабинета… и как-то она была… без ничего в руках. Сначала подумала, что, может, убирала, но после заходила в кабинет, и там не было ни следов уборки, ни признаков работы. Не знаю, зачем она туда заходит. У вас ничего не пропадало?
Степан пожал плечами:
— Да вроде бы нет, всё на месте. И мне она показалась надёжной…
— Вот и мне, — согласилась Ирина Михайловна. — Я не стала её расспрашивать, сначала решила с вами обсудить. Странная ситуация… Может, вы думаете, что она что-то берёт? Хотя вроде бы ничего не исчезало.
Степан Сергеевич задумался. Как врач, он не любил неясности: всё должно быть чётким, объяснимым.
— Что будем делать? — спросила Ирина Михайловна. — Может, вызвать её и поговорить?
— Подождите, — ответил он. — Завтра подумаю, что можно сделать. А что ей предъявить, пока неясно.
Вечером Степан обратился к сыну:
— Ваня, мне нужна твоя помощь. Поставь в моём кабинете небольшую камеру, незаметно.
Иван, заинтригованный, спросил:
— О, шпионские игры?
Степан махнул рукой:
— Да какие там игры! Просто санитарка странная, ходит по кабинетам, а я хочу понять, что она делает.
На следующий день Ваня зашёл к нему на работу. Его частые визиты не вызывали подозрений у сотрудников. Вечером, собираясь уходить, Степан решил подстраховаться и оставил кошелёк на видном месте. Если санитарка зайдёт и соблазнится, это должно проявиться.
***
За ужином Светлана вдруг сказала:
— Кстати, звонили по поводу твоей матери.
Степан отложил ложку, взглянул на жену:
— Почему ты сразу не сказала?
— Не хотела тревожить. В общем, та женщина, которая могла бы что-то знать о твоём рождении, недавно умерла. Но её дети рассказали, что она как-то упоминала о тебе… только не помнят точно что, но вроде бы намекала, что не всё так просто. Говорила, что не хотела отдавать тебя в детдом, но что-то заставило её сделать это.
Светлана пожала плечами:
— Знаешь, нельзя судить, не зная всех обстоятельств. И потом, она же явно не хотела тебе зла — ведь иначе зачем бы отправляла деньги из разных стран?
Светлана была права. Первое денежное отправление пришло, когда Степану исполнилось 26 лет, уже после свадьбы. Он помнил свой шок, увидев перевод с подписью «Прости». Через год снова пришли деньги, затем переводы стали приходить с периодичностью раз в год или полтора. Он и Светлана тогда решили, что, возможно, мать Степана нашла его, но не решается появиться лично.
Спустя три года Степан даже начал собственные поиски. Он хотел задать вопросы женщине, которая, вероятно, была в детдоме, когда его туда привезли. Но важен был не сам факт его нахождения в детском доме, а причины, по которым это произошло. И вот теперь, похоже, все следы оборвались, и, возможно, продолжать поиски смысла нет.
Светлана внимательно посмотрела на него:
— Это ещё не всё. Недавно пришёл новый перевод… И знаешь, что самое странное?
Степан вопросительно взглянул на неё.
— Он отправлен из нашего города.
Степан поперхнулся от неожиданности. За все эти годы он лишь смог выяснить, где жила его мать на момент его рождения. Оказалось, что родственников у неё не было, а сама она просто исчезла в один день, словно растворилась. Никто ничего о ней не знал, и даже те, кто, возможно, помнил её, давно уже забыли.
Но мысль о том, что последние переводы пришли из их города, сбила его с толку. Как такое возможно?
Света посмотрела на мужа и пожала плечами. Ваня, оторвавшись от телефона, вдруг сказал:
— А что, если она тоже тебя ищет?
Эта мысль не давала покоя Степану всю ночь. Он почти не сомкнул глаз. Когда был моложе, он мечтал найти мать, чтобы высказать ей всё, что накопилось в душе. Но позже, когда начали приходить странные переводы с деньгами, ему стало любопытно узнать, зачем оставлять ребёнка, а потом таким образом пытаться загладить вину.
Со временем желание увидеть её стало для него чем-то неясным, но всё же сильным — просто услышать её историю, узнать, почему она поступила так, как поступила.
Утром Степан пришёл на работу, чувствуя себя полностью разбитым. Он коротко поздоровался с коллегами и сразу же ушёл в кабинет. Только сев за стол, он вспомнил о своём маленьком эксперименте. Открыв портмоне, он увидел, что все деньги на месте. Степан нахмурился: ничего не пропало.
Он включил ноутбук — теперь, вместо гаданий, можно было просто посмотреть запись. Анна Никандровна, новая санитарка, сегодня дежурила ночью. Он перемотал запись на нужное время и увидел, как Анна Никандровна вошла в его кабинет около трёх часов ночи. Она осторожно закрыла за собой дверь и включила свет. Степан усмехнулся: уверенная женщина.
Санитарка мельком посмотрела на портмоне и просто отодвинула его в сторону. Затем она села в его кресло и взяла в руки семейную фотографию, стоявшую на столе. На фото были Степан с семьёй на море, все получились немного смешными. Анна Никандровна осторожно проводила пальцами по изображению, шептала что-то и плакала.
У Степана похолодели руки. Он пристально всмотрелся в её лицо — нет, это не показалось. Они действительно похожи. Сердце екнуло. Он схватил трубку и набрал Свету.
— Свет, приезжай срочно.
— Что-то серьёзное? — спросила она без лишних вопросов.
— Да, очень, — тихо ответил Степан.
— Еду, — коротко сказала Света и отключилась.
Когда она приехала, Степан показал запись и с сомнением посмотрел на жену:
— Что думаешь? Мне кажется, что мы похожи… но что делать дальше, я не знаю. Вдруг я ошибаюсь?
— В любом случае, — ответила Света, — нужно понять, чем её так заинтересовала эта фотография.
***
Они стояли перед дверью, и Света терпеливо ждала, пока Степан наберётся смелости нажать на звонок. Он всё медлил, и тогда она сама позвонила. Дверь открылась, и перед ними предстала Анна Никандровна. При виде гостей она заметно побледнела, но молча отошла в сторону, пропуская их внутрь.
Как только они вошли, сомнений не осталось: на стене висел портрет маленького Стёпки. Степан на мгновение даже подумал, что вспоминает этот портрет из далёкого прошлого.
— Думаю, глупо искать оправдания, — тихо начала Анна Никандровна, смахивая слёзы. — Но я всё-таки хочу, чтобы вы… чтобы ты меня выслушал.
По щекам женщины текли слёзы, а Степан лишь кивнул в ответ.
— Почти сорок лет назад я была по-настоящему счастлива, — продолжила она. — У меня был любимый человек, мы строили планы на будущее. Он был из хорошей семьи, и я верила, что у нас всё получится. Но потом я узнала, что беременна. Когда я рассказала ему, он велел мне исчезнуть и никогда не приближаться к нему. Я была в отчаянии, но решила, что мне никто не нужен, и что я смогу вырастить своего ребёнка сама. Я сняла квартиру, потому что жила в общежитии, и как могла подготовилась к твоему рождению. У меня были хорошие соседи. Анна Никандровна замолчала на мгновение, переведя дыхание. Затем продолжила: — Но потом ту квартиру, где я жила, продали. Или что-то ещё с ней произошло — я так и не поняла. Мне пришлось уехать…
На новом месте сразу начались сложности: соседей раздражало, что ребёнок часто плакал. Дважды они вызывали милицию и социальные службы. В конце концов, тебя вырвали из моих рук, кричащего и испуганного. А меня положили в больницу. Два раза я пыталась покончить с собой, но потом всё стерлось, как будто ушло в небытие. Через двадцать лет меня сбила машина, и когда я очнулась в больнице, вдруг всё вспомнила. Осознание того, что ты, вероятно, ненавидишь меня, заставило меня работать ещё больше. Я начала посылать тебе подарки, наверное, надеясь, что это хоть немного облегчит мою душу. Но с возрастом стало совсем тяжело жить с этим грузом, и я приехала сюда. Мне не следовало приходить в твой кабинет… но вы все оказались такими хорошими людьми. И ты, и Света, и Ванечка.
Анна Никандровна не сдержала слёз, и её рыдания становились всё громче. Света быстро убежала на кухню за водой, а Степан обнял женщину и слегка похлопал её по плечу, стараясь успокоить. Впервые за многие годы он почувствовал облегчение, как будто тяжёлый груз упал с его сердца. Он понял, что можно бесконечно искать оправдания, пытаясь понять, почему мать не появилась раньше, но самое главное — она его не бросила.
В этот момент в кармане Степана зазвонил телефон.
— Да, Вань, скоро будем. Ты пока накрывай на стол, праздничный. Мы с мамой заедем в магазин.
Сын на другом конце провода спросил:
— А что за повод?
Степан, развернувшись к женщинам, которые внимательно слушали его разговор, с улыбкой ответил:
— Повод весомый. Будем знакомить тебя с твоей бабушкой. Настоящей, родной бабушкой.
Света одобрительно кивнула и улыбнулась, а Анна Никандровна неожиданно опустилась на стул, всхлипывая от переполняющих её чувств:
— Спасибо…
Степан мягко сказал:
— Не всё в этой жизни зависит от нас. Одевайся, поехали. Внук ждёт.
