— Зря тебя я родила! Лучше бы прервала беременность!
От семейства Коростелевых в ужасе был весь дом. У Ольги и Ивана было шестеро детей, сами же родители не особо-то и утруждали себя их воспитанием. Так получилась, что четырнадцатилетняя Ксюша стала самой настоящей нянькой двум братьям и трем своим сестренкам.
Иногда на помощь приходили бабушка с дедушкой. Но старики жили в деревне, наведывались редко, зато передавали внукам консервацию, картошку и домашние яйца.
Иван работал в жилищно-коммунальной организации сотрудником ремонтной бригады. Режим у него был вполне благоприятный для главы такого большого семейства – сутки через трое. Однако ни подрабатывать в свободное время, ни заниматься детьми он не хотел. У него дела поинтереснее были.
— Пап, — укоризненно говорила Ксюша, которая, вернувшись со школы, даже не могла уроки сделать. Малыши постоянно требовали внимания.
— Чего тебе, дочурка? – с улыбкой откликался отец. По пути он купил пару бутылок пива и уже предвкушал, как расслабится после суточной работы.
— Ты бы хоть с малыми погулял, — произнесла девочка, — мне и суп сварить надо, и уроки делать. А Толька с Машкой уже три дня на улицу не выходили.
— Нууу, не мужское это дело, Ксюнь, — протянул Иван, — да и с работы я, надо ж и отдохнуть рабочему человеку, пивка хоть холодненького глотнуть.
— Пап, ну у вас шестеро детей! – воскликнула старшая дочь. – Неужели, вы родили их для того, чтобы повесить на меня?
— Не мы, а мать твоя родила. Хотя и не без моей помощи, — захохотал Иван, — а правда же, мать-то где?
Ксения вздохнула и махнула рукой в сторону спальни. У матери в гостях всю ночь была тетя Вера. Она не спала всю ночь, стало быть, весь день проспит. И дети опять не погуляют.
— Вот зараза, — воскликнул Иван, — с Веркой бухала. Ну что ж, после хмельной ночи-то оно тяжело, конечно. Так что ты, дочка, давай уж погуляй с ребятами, а мать, как проснется, сварит суп.
— Да не сварит она, — угрюмо произнесла Ксюша.
— Сварит-сварит, — кивнул отец, — ты не переживаешь, не оставим мы вас голодными.
Ксения вздохнула и принялась одевать детей. Нужно будет еще дойти до детского сада и забрать Катюшу. Ох, ребята захотят погулять подольше – когда ж ей уроки делать?
Суп в тот день никто не сварил. Иван, выпив пива, улегся спать рядом с женой. Когда супруги проснулись, им пришла прекрасная идея дойти до Супоневых. У них сынок с армии вернулся, наверняка, там наливают.
Ксения и не сомневалась, что готовить придется ей самой. Со школы вернулись Таня и Сашка. И старшие, и младшие очень хотели есть.
В холодильнике у Коростелевых никогда не водились ни сыр, ни колбаса. Яйца бывали только когда дед с бабкой из деревни передавали. Только вот старший Коростелев очень любил их сырыми по пять штук есть. Говорил, полезно это очень для его организма.
Сунув детям по куску хлеба, Ксения принялась чистить картошку. Уставший взгляд девочки упал на Сашку.
— Ох, тебе бы рубашку постирать, — со вздохом произнесла она, — снимай-ка, постираю сейчас.
Стиральной машинки в доме не было, — все стиралось на руках. Чаще всего это делала Ксения. Лишь изредка стиркой занималась Ольга. Она собирала накопившееся белье и относила соседке. Та вздыхала, но соглашалась прокрутить грязные вещи в машинке.
Каждый день происходило все одно и то же. Супруги жили, можно сказать, душа в душу. Как любил шутить Иван, потому и детей у них много народилось.
Ни дня не проходило у старших Коростелевых без выпивки. Впрочем, они, конечно, так не считали. Ведь в те дни, когда они употребляли пиво, назывался «отдыхом от алкоголя».
Ольге было некогда заниматься детьми. Крайне редко у нее возникало желание что-то приготовить. Зато иногда с гордостью кашеварил Иван. Он мог сварить три или четыре упаковки макарон в огромной кастрюле и при этом считать, что он от души накормил семейство. Макароны были скользкими, отвратительными, но детям приходилось есть это мерзкое варево. Частенько у них просто не было выбора.
— Бабушка, сил моих больше нет, — плакала Ксюша, когда в город приехала бабуля, — я просто не успеваю ничего делать. У меня плохие оценки, потому что нет времени на уроки.
Бабушка покачала головой. Она понимала, что так больше продолжаться не может. Поэтому, дождавшись дочь, она сказала, что забирает детей себе.
— Отдохнуть на лето? – спросила Ольга.
— Нет, насовсем, — сказала бабушка, — работать я, конечно, не смогу, поэтому оформлю документы, что на моем иждивении дети.
— Так ты хочешь лишить меня пособий, которые платит мне государство, как многодетной матери? – возмутилась Ольга.
— Да, ты же не мать этим детям вовсе, — произнесла бабушка, — не заботишься о них, не кормишь, деньги пропиваешь на пару с муженьком своим.
Раскричалась Ольга и выгнала мать из дома. А вслед еще кричала, чтобы духу бабки в их доме больше не было.
Ксения расплакалась. Она любила бабушку, только и была у нее надежда на то, что заберет она к себе детей. Теперь же девочке стало ясно – никогда в ее жизни больше ничего не изменится. Даже поступить в институт, чтобы уехать куда-то, она не сможет, ведь для этого нужно хорошо учиться.
И все-таки как-то умудрялась Ксюша совмещать учебу и домашние хлопоты. Приучала малышей убирать за собой игрушки, какую-то мелочь стирать могли уже старшие дети. И все-таки за ними нужно было следить и контролировать. Да и не так много задач удавалось переложить на ребятишек.
Родители по-прежнему все деньги спускали на пиво и закуску. Каждый день говорила Ксюша матери и отцу, что нужно купить продукты. Они кивали, но в лучше случае покупали хлеб и какую-то крупу.
«Что бы я делала, если бы не дедушка с бабушкой», — думала девочка, с благодарностью принимая перевод.
Старики из деревни хорошо понимали, что деньги нельзя отправлять напрямую дочери. Было понятно, что она все пропьет со своим непутевым муженьком. У самой Ксюши счета еще не было. Поэтому и была договоренность с соседкой. Бабуля и дед со своих пенсий отправляли какую-то сумму тете Нелле, что жила по соседству с Коростелевыми, а уж женщина отдавала все Ксюши.
Каким-то чудом девушка все же хорошо сдала экзамены и сумела поступить в институт. Ей повезло, как ребенку из многодетной семьи ей предоставили общежитие несмотря на то, что Ксюша не являлась иногородней.
Ох, каким же счастьем показалась ей жизнь вдали от родителей. Казалось бы, как можно хорошо учиться и еще подрабатывать, при этом не так уж сильно уставать? А вот у Ксюши получалось, ведь в родительском доме у нее не было ни единой свободной минутке. Воспитывая младших братьев и сестер, она выматывалась так, что у нее не было ни времени, ни сил на что-то еще.
Жизнь в общежитии была яркой, легкой и приятной. У девочки появились друзья. Она устроилась на работу курьером, а еще получала повышенную стипендию за отличную учебу.
Впервые у нее появились собственные деньги! Каким счастьем для нее было купить свои первые туфли и красивую осеннюю ветровку! Ведь раньше она носила только ту одежду, которую Коростелевым отдавали добрые люди.
Девочка навещала своих братьев и сестер. Каждый раз она ужасалась тому, в каких условиях они живут. Теперь уже никто не убирался в квартире, сантехника находилась в безобразном состоянии. Вздыхая, Ксюша принималась за уборку, еще и ребят привлекала на помощь.
Дети любили свою сестру. Она для каждого находила доброе слово, выслушивала, приносила им гостинцы, а старшим еще и деньжат подкидывала, строго-настрого запрещая говорить об этом родителям.
— Когда ты приезжаешь, дома вкусно пахнет, — сказала как-то Катя, обнимая старшую сестру.
Ксения улыбнулась. Она купила продуктов, сварила ребятишкам суп, нажарила котлет и сделала салат. Дети были счастливы. Они уселись за стол и ели вкусную еду.
Но вскоре пришла Ольга. Время ее декретного отпуска закончилось, и она вышла на работу. Только вот денег в семье больше не стало. Они с Иваном просто стали еще больше выпивать.
Увидев котлеты, Ольга повеселела. Она ласково потрепала дочь по затылку и пожурила за то, что девушка редко их навещает.
— Вообще не думаешь о нас, — укоризненно произнесла женщина и положила себе три котлеты и большую часть салата из миски.
Ольга с наслаждением ужинала и рассуждала о том, что старшей дочери следовало бы как-то помогать семье. Ксюша покачала головой – она и так делала, все, что могла.
— Ты же стипендию получаешь, — произнесла мать, — какие-то деньжата у тебя водятся, вон какие вещи у тебя красивые, смотрю.
— Получаю, — кивнула девушка, — и подрабатываю, но эти деньги уходят на мои нужды и продукты для детей. Еще стирального порошка вам купила, у ребят вся одежда грязная!
— Так вот ты вместо порошка и продуктов лучше бы мне стипендию отдавала, — заявила Ольга, — это было бы справедливо. А еще мне птичка нашептала, что у Тани и Сашки деньжата появляются после того, как с тобой увидятся. Это мне продавщица хлебного сказала, что булки покупают и пирожные.
— Да, я иногда дают ребятам совсем немного, — кивнула Ксюша, — чтобы после школы было чем перекусить. Ты ведь не готовишь.
— А потому и не готовлю, — напустилась Ольга на дочь, — что не из чего. А ты, дылда здоровая, вымахала, а помогать не хочешь!
Ксения наотрез отказалась давать какие-то деньги в руки матери. Она случайно проговорилась о том, что даже бабушка с дедом в свое время давали деньги именно ей.
— Они знали, что я потрачу их на семью, а если хоть копейка попадет вам с отцом, то вы их пропьете, — с горечью произнесла девушка.
Ох, как разозлилась Ольга. Она стала кричать, что жалеет о том, что много лет назад не сделала аборт.
— Я не хотела тебя рожать! Зря родила! Каким глупым решением было давать тебе жизнь! Лучше бы прервала беременность – орала женщина с ненавистью.
Горько Ксении было слышать несправедливые обвинения матери. Ребятишки притихли, боясь вставить хоть слово – знали, что попадет им от суровой родительницы. Однако в глазах их было сочувствие к любимой сестренке.
— Я поняла тебя, мама, — со слезами на глазах произнесла Ксюша, — моей ноги здесь больше не будет. Прощай.
Девушка выбежала из дома, поклявшись себе никогда сюда не возвращаться. Вот только не о своей обиде думала она в тот момент. Перед глазами стояли лица ее младших братьев и сестер.
Ксения сдержала слово и, действительно, не появилась на пороге родительского дома. Она легко обходилась без матери и отца, ведь никогда от них не было помощи. Никаких угрызений совести по поводу ссоры с родителями, Ксюша не испытывала.
Но как же тяжело ей было выносить слезы детей. Ребята звонили ей и говорили, что голодают. Каждый такой разговор приносил боль, как от ножа по сердцу.
Первое время девушка пыталась передавать еду, встречаясь с кем-то из детей на улице. Однако у нее самой не было достаточно денег, чтобы содержать пятерых подростков. Невыносимо было смотреть в голодные глаза, что смотрели на нее с надеждой.
Долгое время не могла Ксения решиться на серьезный шаг. Но однажды она все-таки сделала это. Девушка обратилась в опеку с заявлением. Она расписала, что происходит в семье Коростелевых, и вскоре к ним нагрянула проверка. Детей изъяли из семьи.
Ксения не была уверена, что поступила правильно. Она знала, что братья и сестры могут воспринять ее поступок, как предательство. И все же иного выхода у нее не было.
