У всех были младшие братья и сестры, но только не у меня. У всех подруг, одноклассников, соседей… А я всегда была единственным ребенком – мама говорила, нечего нищету плодить. А папа хотел сына, и время от времени уговаривал ее. Но не сложилось. Я же все своей детство мечтала о малыше. То ли материнский инстинкт у меня раньше времени проснулся, то ли просто была прирожденной старшей сестрой… В общем. Когда мои подруги выбирали в ЦУМе помады, а бежала в отдел для новорожденных и рассматривала бодики.
Замуж я вышла в 22 года, сразу после окончания института. Ванька учился на соседнем потоке. И мы встречались с ним с первого курса. Родители наши жили далеко, денег особо не было, поэтому мы снимали тесную комнатку у строгой старушки, проводя большую часть времени у друзей. Компания у нас была веселая, что ни вечер, то очередной день рождения, поход в кино или выезд на шашлыки. И вот дело было уже к осени, когда мы решили закатить очередной такой сабантуйчик – накупили пива, сухариков, сосисок и отправились на берег. По дороге что-то тревожное промелькнуло у меня в мыслях, я остановилась у аптеки и сказала:
— Погодите, я в аптеку забегу!
— За презиками, что ли? – спросила подруга Маринка. — Я надеюсь, вы на природе не собираетесь размножаться.
— Кажется, мы уже, — ответила я, но, кроме Маринки, которая удивленно закатила глаза, кажется, никто ничего не понял, даже Ванька.
— А ты колы мне пока купи, — попросила я его.
Тесты на беременность были уже давно привычными в нашей жизни, каждая девчонка в общежитии делала его не раз. Я купила тест, сунула его в сумку, а когда мы приехали на берег, быстренько пописала на него в кустах. Маринка караулила рядом и с нетерпением спрашивала:
— Ну что там?
Я подождала немного, глянула на тест и сказала:
— Зови Ваньку.
Тот прибежал весь перепуганный – думал, меня клещ цапнул, или еще что такое, учитывая тот тон, которым его позвала Маринка. Я со слезами кинулась ему на шею и сунула под нос свой свеженький тест с двумя полосочками. И тут он сразу как-то все понял и радостными криками возвестил:
— Я буду папой!
Пиво, понятное дело, я в тот вечер не пила, обошлась колой. Все нас поздравляли, а Ванька весь вечер твердил: интересно, кто там будет, мальчик или девочка?
На следующий же день я потащила Маринку в магазин детской одежды, но она строго-настрого запретила мне что-либо покупать.
— Это же плохая примета, ты что! – возмутилась она. – Даже и не думай.
Я в приметы не верила, но спорить с подругой не стала. Вместо этого я пошла к врачу, встала на учет, купила витамины для беременных и обрадовала детский центр, в который я только-только устроилась работать, что я уйду в декрет. За это Маринка меня тоже отругала, но мне было как-то неудобно скрывать, когда речь заходила о будущих планах.
И чем меньше листьев оставалось на деревьях, тем сильнее меня мучила тошнота по утрам и тем больше я убеждалась в том, что это все по правде. Родители наши повздыхали и выслали денег на съем квартиры – негоже ребенка в съемной комнате рожать. Мы нашли очень удачный вариант – оттуда только что съехала семья узбеков в составе двенадцати человек, и, учитывая состояние квартиры, сдавали ее очень дешево. Мы ухватились за этот вариант и три дня отмывали квартиру, особенно кухню от сантиметрового слоя жира на всех поверхностях, от запаха которого я каждые полчаса бегала до унитаза.
А на четвертый день у меня появилась кровь. Я очень испугалась, но ее было немного. Позвонила маме, та сказала, что у нее со мной тоже так было. Я немного успокоилась. Была суббота, вызвать врача я просто не догадалась, решила, что пойду с утра в понедельник. Позвонила на работу и предупредила, что опоздаю.
Так как я была без записи, меня посадили в коридоре ждать, пока врач сможет меня принять. Утром крови стало больше, и я еле сдерживала слезы от страха. Когда врач выходила несколько раз, я пыталась пробиться к ней, объясняя, что у меня срочно. Но она только отмахнулась. В итоге я все же разрыдалась, и взрослая женщина, сидевшая рядом, провела меня вместе с собой, когда ее вызвали, попросив врача помочь девочке. Врач скривилась, но приняла меня. Я до сих пор не знаю, чем объяснить ее отношение ко мне. В те годы гинекологи еще принимали за деньги пациентов прямо на местах, и я отвлекала ее от платных пациентов, видимо, из-за этого.
Молча посмотрела меня на кресле и холодным голосом сказала:
— Замершая беременность или самопроизвольный выкидыш. Надо делать УЗИ. Я выпишу направление, езжай в больницу. Там сразу и почистят.
Ее слова как-то очень долго не доходили до меня. Я взяла направление, спустилась вниз. Взяла пальто из гардероба и пошла на остановку, чтобы доехать до больницы. Я была уверена, что она ошибается, и что в больнице мне сейчас сделают УЗИ, пропишут каких-нибудь таблеток и все будет хорошо.
Дорога к больнице шла через маленький рынок. На одном из прилавков я увидела крошечные пинетки. И поняла, что если я их сейчас куплю, то ребенок у меня будет. Неправа была Маринка – нисколько это не плохая примета, если у ребенка уже что-то есть на этом свете, он не может не родиться. Я достала из кошелька последние деньги и купила пару белых пинеток – если что, подойдут и девочке, и мальчику.
Пинетки не помогли. По УЗИ мне равнодушно сообщили «неперспективная беременность». Я подумала, что «неперспективная» — это значит просто проблемная, но зашедшая врач велела завтра с утра не есть и не пить – готовиться к выскабливанию. Я проревела всю ночь, сжимая в руках белые пинетки.
Этим летом моему ребенку было бы шестнадцать лет…
Еще истории из нашей с Маринкой жизни:
