Марина долго сидела на скамейке у подъезда и разглядывала двор, где резвились дети. Каждый раз когда кто-нибудь из прохожих или собачников кидал в её сторону мимолетный взгляд, женщина ёжилась, переставала улыбаться, болтать ногой и отворачивалась.
Наверное виной тому было её немодное одеяние; трикотажная кофточка-разлетайка с рукавами «летучая мышь», дополненная линялыми джинсами.
Волосы Марины тоже смотрелись неопрятно; слипшиеся пряди русых, с проседью волос, были скреплены на затылке резинкой.
Когда во двор зарулила большая и яркая машина, Марина зевнула, поглядев на неё, отвернулась, а потом замерла, сердце её неистово заколотилось о грудную клетку.
— Ви-витя, — выдала она вымученную улыбку.
Из этой яркой машины, припаркованной у подъезда, вышел её бывший муж, Виктор.
Следом за ним, из машины вышагнула на высоченных каблуках женщина, разодетая словно кукла, во все кричаще-красное. И девочка-подросток.
Марина прищурилась, разглядывая последнюю и непроизвольно выкрикнула имя дочери, которую не видела целых пять лет.
— Вика!
Виктор опешил и неуверенно шагнул к бывшей супруге:
— Марина? Тебя что, уже выпустили?
— Да. Сегодня. Только что. Я не успела тебе сообщить, потому что самой не верилось, что меня освободят. Амнистия.
Спутница Виктора подошла, надула свои крашенные губки и принялась разглядывать Марину с головы до ног.
— Котик, кто это?
— А это… родственница, Настюш. Дальняя родственница.
— Что ещё за родственница? Кто-то со стороны твоей покойной бывшей жены?
— Да, да, Насть, вы заберите покупки из багажника и идите с Викой в дом. А я сейчас приду.
Марина не замечала пожирающих взглядов соперницы, все внимание её было приковано к дочери. Она хотела подойти к Вике, однако девочка испуганно «шарахнулась» в сторону подъезда.
— Вика, доченька, подожди! Это я, твоя мама, неужели ты забыла меня? — испугалась Марина.
Вика вздрогнула как от испуга и вцепилась в локоть своей нарядной мачехи, она ушла в дом даже не оглянувшись.
Марину затрясло.
Хотелось закричать, догнать, но было стыдно сделать шаг. Ведь кто она?
Пропащий человек.
Марина мучилась, трясясь от боли, растирая слёзы по лицу. Слишком много эмоций пришлось сегодня пережить.
Зато Виктор, как дикий коршун, резко изменился в лице и подошел, вцепился ей в плечо рукой:
— Ты чего приперлась? Нельзя было позвонить? Дочку испугала, жену мою ввергла в шок.
— Ты что, Витя, сказал им, что я… умерла?
— Конечно! А как бы я сказал Вике, что мать её сидит в… В-общем, «сидит»! Позор то какой.
Виктор раздраженно фыркнул.
Оглядываясь по сторонам, он выудил из кармана бумажник, вынул оттуда несколько пятитысячных купюр, и протянул их бывшей жене.
— Держи, только сильно не транжирь. Этого должно хватить на первое время чтоб «перекантоваться». Когда закончатся деньги, позвони.
Марина не стала отказываться от помощи, взяла деньги.
— И куда я пойду?
— Ну не знаю, поищи койко-место в каком-нибудь хостеле. Или комнату сними. У тебя что, нет родных?
Марина беспомощно покачала головой:
— Ты же знаешь, все отвернулись от меня с тех пор, как начались суды…
— Ну как-нибудь, — брезгливо пожал плечами Виктор. — Не маленькая, проживешь.
— Да как же, Вить? Меня и на работу наверное, никуда не возьмут…
Бывший муж просто отмахнулся:
— Вот только не ной, ладно? Все не настолько плохо.
Марина видела как бывший муж рвется поскорей уйти от неё. Её голос сломался, превратившись в плач:
— Ты что, даже в квартиру меня не пригласишь?.. А как же Вика? Я хочу поговорить с дочкой.
— Обойдёшься. Видела, у неё новая мать есть? Не чета тебе. Так что не ломай девочке судьбу. Думаешь, ей интересны твои байки? Вам не о чем с ней говорить!
Когда Виктор ушел, Марина опомнилась и бросилась бежать за ним, однако Виктор так ловко захлопнул перед ней дверь, что Марина отступила.
Она долго ещё сидела на скамейке у подъезда, глядя потухшим взглядом на играющих в песочнице детей.
***
И вот настал момент, когда Марии Хриповой стало некуда идти.
Рассказ Мамочки! / Дзен
Деньги которые давал Виктор, закончились, а попросить снова не представлялось возможным: теперь бывший муж, завидев её издалека, убегал.
Также вела себя Вика, дочь убегала, увидев мать, со всех ног.
Стало понятно, что Марина не вписывается в их новую жизнь. Марина им не только не нужна, её стыдятся, бегут как от навозного червя.
Марина упала духом. Пока были деньги, она лежала в кровати снятого номера мотеля, сутки напролет, переживая душевные муки, а когда деньги закончились, принялась слоняться по родне.
Нигде Марине не были рады, тяжелое прошлое женщины всех настораживало, заставляя отворачиваться, отходить и отводить глаза.
…Троюродная сестра Света, к которой пришла «гостить» Марина, хмуро рассмотрела её и не дала войти в квартиру.
— Ты вот что, подожди меня около подъезда, я сейчас спущусь. В деревню к матери тебя отвезу. Ей там как раз помощница по хозяйству нужна. Но если будешь красть и пить, выгоню тебя к чертовой матери, поняла?
Марина сглотнула слюну и кивнула головой.
Света вышла быстро, была она не одна, с мелкопородной собакой на поводке, которую усадила в машину впереди.
Марина села на заднее сиденье и всю дорогу думала про себя о том, что даже Светкиной собаке в жизни больше повезло чем ей. Собаку любят, лелеют, уважают больше, чем Марину.
Вот она, собачья жизнь…
Тетка Тамара Алексеевна, мама Светы, живущая в деревне, приняла Марину хорошо, выделила ей комнату в своем огромном доме, показала, чем ей предстоит заниматься.
Кормить скотину, топить печь, убираться в огороде, в поле и дворе.
Марина продержалась месяц, пока не заболела. На теле появилась странная сыпь, поднялась температура. После того как температура спала, на теле Марины стали появляться волдыри.
— Принесла же тебя нелегкая, — сразу заворчала тётка, — теперь и у меня появились непонятные температура и зуд. Признавайся, что у тебя за болезнь? Ох и дочь, привезла ко мне не пойми кого…
В-общем, Тамара Алексеевна не стала проявлять снисхождение и выставила родственницу за порог.
— Вот тебе деньги на билет, езжай в город, там работы полно, — проворчала она, а закрыв за растерянной Мариной дверь, проворчала в сердцах:
— Не хватало мне в доме всяких бомжих!
Марина, которая ещё не окрепла от болезни, еле дошла до остановки, села на скамейку, уронила голову на грудь и сидела так, не зная, куда себя деть.
Возвращаться в город? Так там её никто не ждёт.
Никому-то она не нужна, все сразу замолкают при её виде и отводят глаза. Остался лишь один путь, в петлю.
— А автобуса не будет, он только утром ездит, — услышала Марина веселый голос.
Женщина, проходившая мимо, улыбнулась ей.
Марина кивнула головой и ещё больше приуныла. Значит, ей придётся ночевать прямо здесь на скамейке, до самого утра, в ожидании автобуса. Докатилась. Да ведь она и впрямь «бомж».
Хорошо хоть лето стоит, хоть в этом «повезло».
***
Когда день подошел к концу, вся деревня была в курсе того, что на автобусной остановке «сидит женщина, которой некуда пойти».
Заглянул небритый, плюгавенький мужичок, кивнул головой:
— Выпить хочешь?
Марина испуганно покачала головой.
— Нет.
— А что у тебя с лицом?
— А это волдыри.
— Ветрянка чтоль?
— Не знаю, может и она.
— Дак пошли, я тебя к повитухе отведу.
Марина горько усмехнулась:
— К повитухе? Спасибо, не нужно, я знаете ли, не намерена рожать.
— Да не, Лиду все давно зовут повитухой. Она раньше роды в деревне принимала, вот её и прозвали так. Говорят, когда-то она работала врачом. Лида Алексевна старуха добрая, посмотрит тебя, заварит травы, подлечит если что… Ну и оставит на ночлег.
— А вот от ночлега не откажусь.
Через пять минут новый знакомый привел Марину к старенькому дому, крикнул старушку и та вышла, выслушала их, впустила в дом.
— Похоже на ветрянку, и на герпес тоже, — вглядевшись в Марину, — заявила старушка. — Я сделаю тебе отвар, должно полегчать.
Степан, мужичок, который привел Марину к повитухе, ушел.
Хозяйка накормила Марину густым гороховым супом и приготовила ей постель.
— Спасибо вам, Лидия. А меня Мариной зовут.
— Ну и хорошо. Сейчас я заварю тебе отвар, а себе чай, посидим, поговорим о том, о сём. Расскажешь, что тебя беспокоит, а то вижу, на тебе лица нет.
***
… Марина отогрелась.
Отвар оказался приятным на вкус. Хозяйка дома не лезла в душу, однако Марина выложила всю свою подноготную, сама.
В кухне перегорела лампочка, ужинали при свечах.
— Муж бросил меня сразу же, как мне дали «срок». Он ни разу не навещал меня, на письма не отвечал. Ладно хоть о дочери позаботился, и то хорошо.
— Он подал на развод? — понимающе кивнула Лидия. — Какой подлый человек. Бросил тебя, несмотря на то, что ты взяла на себя его вину.
Марина раскрыла рот:
— С чего вы взяли, что я… Да кто вам это рассказал?
Лидия странно усмехнулась, поглядывая на гостью из-за свечи, стоявшей на столе. Пламя свечи горело мягко, ровно.
— Ты совсем не похожа на мошенницу, у тебя мягкое сердце и чистая душа.
И тут Марине стало тяжело дышать. Ком в горле, который появился с тех пор, как её осудили, стал ещё больше, не давая сделать вдох.
— Не знаю как вы догадались, но вы правы, — заблестели слёзы в глазах Марины. — У меня был магазин. Пусть небольшой, но весьма доходный, нам хватало на жизнь. Муж, Витя, которому я доверяла, попросил помочь. Нужна была фирма-поставщик, а он не хотел, или не мог сделать себе «ИП»… Он заключил с кем-то контракт, мне перевели деньги. Большие деньги, которые Витя обналичил и вложил…
Марину снова затрясло от подступивших слез.
— Я виновата только в том, что доверяла собственному мужу, а он… подвёл меня под статью. Мне приписали огромный долг.
Лидия принялась кивать головой:
— А ты любила своего мужа-подлеца, ты смолчала про его махинации и взяла на себя его вину.
Лидия встала из-за стола и подойдя к гостье, принялась гладить её, плачущую, по голове, словно маленького ребёнка.
— Я думала, Витя бедствует, ведь он говорил, что какие-то люди кинули его на деньги. Я думала, он сводит концы с концами, пока я «мотаю срок». А он… А он жил все это время «в шоколаде», у него квартира, машина… и новая жена. Он меня обманул. Что мне теперь делать Лида? Как справедливость восстановить?
— Теперь уже поздно ворошить прошлое. Успокаивайся и ложись спать.
***
Ночью Марине стало нехорошо, охватил жар, тело стало ломить. Лида сидела рядом, прикладывая мокрую тряпку ко лбу и поила микстурой.
Очнулась Марина в поту, бледная, готовая отдать душу.
— Лида, мне кажется, я не смогу жить.
— Да поживёшь ещё, глупостей не говори.
Лида находилась возле заболевшей женщины несколько дней, а когда жар спал и Марина стала вставать с постели, предложила:
— Оставайся у меня. Хочу выгнать из тебя все хвори и боли, что не дают тебе спокойно жить.
***
Каждое утро Лида выводила Марину на крыльцо.
— Раздевайся и катайся по траве.
Марина слушалась и исполняла все без лишних вопросов. Она каталась в травяной росе, днём купалась в пруду, а потом шла вместе со старушкой в лес, собирать ягоды, шишки и грибы.
Лес оказался щедрым на дары. Лида заставляла жиличку есть ягоды прямо с кустов, учила прислоняться к деревьям, обнимать их, собирать смолу.
— А что же, голубка, дерево тоже живое, оно стоит сотни лет, в нем силищи много, неужто не поделится с тобой? Позови, попроси и всё дадут. Напитывайся энергией леса, дитя. Ешь, пей вдоволь, отдыхай душой.
…Каждый вечер Марина пила парное козье молоко, хоть и не любила его. Перед сном баня с парилкой и веником, обливание водой.
Однажды Марину «прорвало».
Несколько лет крепилась, держала в себе обиду, а тут вдруг накатило да так, что Марина каталась по земле и выла как раненная волчица.
— За что они так со мной? Витя, Вика… Как будто я монстр.
— Поплачь, поплачь, — сухо согласилась Лида.
Постепенно депрессия стала уходить.
Лида повела её к реке.
— Ложись прямо на песок и загорай, — приказала она.
Марина с радостью легла, закрыв глаза, Лида села рядом и принялась «прикапывать» ее пригоршнями песка, велела полежать. Песок был теплым, нагретым от солнца. Показался золотым.
— Посмотри, как ты хороша. Тоненькая, высокая, с длинными ногами. Тебе жить и жить, рожать детей. В петлю она собралась лезть, из-за мужика… Пить хочешь, лебёдушка моя?
— Хочу.
Лида достала из холщовой сумки бутылку с водой и напоила жиличку, придерживая ей голову.
Марина уморилась на солнце и задремала безмятежным сном. Проснулась оттого что Лида убирала с неё песок.
— Вставай, Марина, пора. Сейчас прыгнешь в реку с мостка, побудешь под водой сколько сможешь стерпеть. Но вынырнуть себе позволь тогда, когда оставишь всё свое прошлое в воде. Ты меня поняла?
Марина молча всмотрелась в речную гладь.
— Река заберет твои проблемы. Ты вынырнешь другой, новой личностью и начнешь жизнь с чистого листа. Ты не будешь мстить и тем более грустить.
Марина судорожно покачала головой:
— Я всё поняла. Я постараюсь.
Она прыгнула в реку, погрузилась в неё с головой и долго сидела в воде, сдерживая дыхание. Что-то удивительное происходило с ней в тот момент.
…Вынырнула Марина, когда Лида уже стала волноваться.
Она еле выбралась на песок, тяжело дыша. Лида бросилась к ней и помогла встать.
— Тётя Лида, как же хорошо. Как легко. Теперь я поняла, что моя жизнь — это самое ценное, что у меня есть.
Лида снова погладила её по голове, поцеловала в лоб и протянула новую рубаху.
— Надень. Несчастной Марины больше нет. А тебя я нарекаю Марьяной, ты теперь моя доченька, добро пожаловать домой.
Старушка помогла жиличке облачиться в рубашку, которая оказалась длинной, как платье, до самых пят.
— Странная какая… Материал такой приятный, хлопковый. И швы… Вы сами ее сшили? — догадалась Марина.
— Да. И сшила, и вышила её для тебя. А еще я сплела тебе лапти, надень их.
— Настоящие лапти? Это как?..
…Свою старую одежду и обувь Марина не нашла, вероятно, старушка выбросила их в реку или даже сожгла.
До дома две женщины шли молча, и только оказавшись на крыльце, Марина осмелилась признаться:
— Я кричала в воде, кричала изо всех сил и плакала навзрыд, потому что боль не хотела меня отпускать. Я вывернулась наизнанку там, в воде. Поэтому у меня не осталось сил. Я была на волоске, думала всё, останусь там… Но вода вытолкнула меня наверх.
— Вот и хорошо. Я уж было собралась нырять за тобой, но ты молодец, справилась сама. Река забрала всё плохое, нехорошее с тебя, так что все твои проблемы теперь на дне реки. А ты, милая моя, будешь жить хорошо. Тебе не придётся больше плакать и кричать.
Виктор с неохотой возвращался домой. Жена, Настя, в последнее время стала его раздражать.
У этой красивой девушки на уме были только салоны и магазины, а между тем денег, которые Виктор когда-то «отмыл» с помощью своей простушки-бывшей жены, становилось меньше. Денежный поток иссяк.
Своими запросами Анастасия быстро «подъела» все накопления Виктора, которые хранились на банковских счетах, и теперь уже разевала свой прелестный ротик на неприкосновенный запас — деньги, которые Виктор откладывал «на черный день».
***
Виктор с тяжелым сердцем вошел в квартиру, принялся разуваться и тут к нему «выплыла» жена.
Настя была в коротком атласном халате, зато в сапогах. Бледно-розовых сапогах итальянской, как она пояснила, кожи.
— Я всё-таки не удержалась и купила их, — улыбалась она. — Ты себе представить не можешь, как я рада, что забрала их из ЦУМа. В них такая удобная колодка, а какой каблук! Часами можно на это чудо смотреть! И правда ведь, они мне идут?
Виктор ослабил на своей шее галстук и попытался скрыть растущее раздражение.
— Знаю уже. Видел, что с моей карты списали полторы сотни. Послушай, покружись в них, пофотографируйся и… Ты же сохранила чек и этикетки, наверняка ещё их можно вернуть.
— Кого вернуть? Чего? Ты что, про сапоги? С какой стати я буду возвращать их в магазин? — подняла густо прокрашенные перманентом брови модница.
Виктор обхватил пальцами виски:
— Сто пятьдесят тысяч! Люди на такую сумму целый месяц живут, а то и два! Тебе что, так важно обладать этими дорогущими сапогами, милая? У тебя ж полно их всяких…
Анастасия не желала слушать и топнула ногой:
— Да что с тобой случилось, наконец? В последнее время только и слышу от тебя «ахи-вздохи», мол всё так дорого. Мы что, нищие? У нас денег нет?! Вон Людке Соколовой муж каждый месяц дарит сумки, а он их, на минуточку, из Италии привозит, а не в ЦУМе рыщет.
— Ну сравнила, где этот депутат, и где я, простой служащий, — завелся Виктор.
— Ты же владелец фирмы!
— Бывший. Никакой фирмы давным-давно нет, проснись!
— Всё? Сдулся уже, «предприниматель»? Заманил меня замуж, дальше можно не прикидываться олигархом? А я между прочим, сразу тебя предупреждала: если не тянешь мои запросы, значит близко ко мне не подходи! Дожили! Обуться не даёшь!
— Да ты каждый день что-то покупаешь, вгоняешь меня в долги! А я не нефтяной магнат, у меня кошелек не резиновый, шиш тебе, а не сапоги, безмозглая надутая утка!
Виктор сам не заметил, как вспыхнул и перешел на оскорбления. Просто финансовые неудачи последних лет уже успели расшатать психику.
— Как ты меня назвал? Как?
Анастасия стянула с ноги сапог и замахнулась им, но Виктор перехватил её руку и заломив её за спину, отобрал обувь.
— Хватит шутить. Снимай второй, я сам верну эти чертовы сапоги в магазин. И те два смартфона, которые ты покупала вчера. Что-то не устраивает — вали на все четыре стороны!
Анастасия вскрикнула, потерев руку.
— Что на тебя нашло?
— Ты что, не понимаешь? У нас закончились запасы денег. За-кон-чи-лись! Из-за тебя, в том числе. Ты всё профукала за пару лет! Поверить не могу, как я мог довериться тебе!
Грубо оттолкнув женщину, Виктор ушел в свой кабинет, там он сел за стол и долго сидел, не желая выходить. Он нервно курил, наливал в бокал выпивку и вздыхал.
— Кончилась моя роскошная жизнь. Когда я умудрился все просадить? И главное, на что?!
Виктор силился вспомнить, какие крупные покупки он совершал в последние несколько лет, и с ужасом качал головой. Квартиру, в которой они сейчас жили с женой и дочкой он брал в кредит, машину тоже.
Зато чуть ли не каждый месяц летали отдыхать. Ужинали в дорогих заведениях, ходили по всяким саунам и спа.
Жена, Настя, несколько раз перекраивала себе то грудь, то живот. Она даже личико себе умудрилась подтянуть, несмотря на то, что была ещё молода.
А сколько она сменила машин, гаджетов и вещей?
Если все это сложить, нехилая сумма выходит.
Услышав шум, Виктор выглянул в прихожую и удивился.
В прихожей сновало двое незнакомых мужчин, которые ловко таскали из комнаты груды чемоданов и сумок. А в дверях стояла Настя, жена, разодетая по последней моде, впрочем как и всегда.
Виктор рявкнул:
— Куда собралась?
— Ухожу от тебя. Подам на развод. Мне не нужен такой муж, который поднимает на меня руку.
— Стоять. Ты что, кукла силиконовая, решила бросить меня? Да я на тебя потратил кучу «бабла», и кто мне это все будет возмещать?
— Явно не я. Какие у тебя могут быть претензии ко мне? Ты неудачник. А я красива, молода, вся жизнь как говорится, впереди.
— Погоди, а Вика? Ты же клялась, что никогда не бросишь её?
— Ой, я тебя умоляю Вить, ну какая из меня «мать»? Вика же твоя зона ответственности, а не моя. Не смей приписывать ее ко мне. Не получилось у нас семьи, прощай.
Прячась за широкими спинами грузчиков, Анастасия процокала на каблуках к лифту и исчезла в нём.
«Пусть валит», — решил про себя Виктор, качая головой и плюясь. — «Может быть, с уходом этой «саранчи», жить станет легче, экономнее. Надо бы беречь то, что осталось на счету.»
После развода Виктор окунулся в работу с головой.
Однако, о прежних доходах оставалось лишь мечтать. Ничего-то у него не клеилось и не ладилось. Виктор с тоской вспоминал о тех счастливых днях, когда его первая жена, Марина, руководила собственным магазином и обеспечивала ему крепкий тыл.
«Где то она сейчас? Пьет наверное, под забором, или опять «сидит».
А ведь умнейшей женщиной была. С нуля организовала собственный магазин. Вот бы её сейчас сюда…
Я б дал ей остатки денег, а она закупила бы товары, арендовала павильончик и… раскрутилась бы вовсю. Голова-то у неё, чай помнит, как вести дела. Маринка не Настька, если ей деньги дать, дак она их не профукает на наряды, а преумножит, вложит, потому что эта баба знает цену деньгам.
…Рассуждая так, Виктор понятия не имел, что не ему одному пришла в голову такая мысль.
Среди бывших конкурентов Марины, был один такой прозорливый тип, Фёдор Ноздрёв, владелец двух магазинов и кафе.
Дела в его магазинах шли неплохо, однако нет-нет, да вспоминал Ноздрёв про некогда существовавший магазин Марины.
Помнил Ноздрёв о том, как покупатели Марининого магазина любили хозяйку, шли к ней косяком, и невозможно их было переманить.
Имелся в Марине некий магнетизм, умела она расположить к себе людей, а как она вела дела!
У ней каждая копеечка была вложена с умом. А уж товар в свой магазин Маринка умела выбирать.
Когда конкурентка предложила Ноздрёву выкупить у неё магазин, мужчина отказываться от такого лакомого куска не стал.
Выкупил, оформил на себя, поставил за прилавок продавцов и вроде бы дело хорошо пошло.
Вскоре Марину Хрипову осудили за мошенничество, посадили. Ноздрёв, успевший эту женщину узнать, не поверил в её виновность. Он был уверен в том, что Марина покрывала мужа.
Понаблюдав за тем, как Виктор Хитрин после громкого инцидента, вдруг съехал из дома матери, купил себе жилье в центре города, автомобиль, а также легко подал на развод, Ноздрёв сделал для себя соответствующие выводы.
«Жалко бабоньку», всё время думал он. «Такая акула-бизнесменша пропала зря, а всё из-за какого-то дурака.
А когда спустя много лет, Ноздрёв случайно встретил в купленном магазине Марину, обрадовался женщине, как родной душе.
— Это кто же к нам пожаловал, никак Марина Николавна, да собственной персоной, м? — добродушно подошел он.
Рассказ Мамочки!/ Дзен
Марина ослепительно улыбнулась в ответ.
— Фёдор Михайлович, сколько лет, сколько зим. Смотрю, магазинчик-то стоит, дай думаю зайду, да посмотрю, как у вас тут идут дела.
— Все относительно неплохо. Но… признаюсь честно, при тебе всё было шикарнее в разы, — улыбнулся Ноздрёв. — Никуда не спешишь? Пойдём в кафе, тут, через дорогу, кофейку попьем.
— Пойдем, — согласилась женщина.
Ноздрёв покосился на неё, посмотрел, и вдруг понял, что не чувствует себя скованно рядом с ней. Для женщины, отсидевшей срок, Марина не выглядела несчастной, наоборот, она лучилась счастьем и веяло от неё каким-то теплом.
Парочка бывших конкурентов села за столик. Марина заказала себе кофе и пирожное.
Ноздрёв лениво листал меню.
— Ну, рассказывай, как дела, как здоровье? — дежурно поинтересовалась у него Марина.
После небольшой заминки Ноздрёв вздохнул.
— Дела хорошо, а вот здоровье подвело.
— Что так?
— Да спину крутит, врачи толком ничего не говорят, мол, сколиоз. Мотаюсь по больницам. Откуда что взялось… Ещё найти бы толкового врача.
— Могу вам порекомендовать мою хорошую знакомую, — улыбнулась Марина. — Она в прошлом была врачом. Да не смотрите вы так, Лидия Алексеевна поставит на ноги, забудете обо всех хворях, вот такой человек! И спину вам поправит, и надежду в вас вселит.
— Хорошо, доверюсь вам, — вымученно улыбнулся Ноздрёв. — Ну а, как вы? Все ли хорошо?
— У меня всё отлично. Снимаю квартиру недалеко, работаю на рынке.
— Вы? Да на простом рынке? Прилавком владеете небось.
— Нет. Откуда бы у меня взялись деньги, чтобы так раскрутиться. Я продавец. Но не жалуюсь, на жизнь хватает.
— Продавец, говорите, — задумчиво поскреб подбородок Ноздрёв. — А я все время вспоминаю вас. Вы так здорово управлялись с магазином, ну просто талант. Не хотите вернуться продавцом?
— Я? — Марина улыбнулась. — А вас моё прошлое не пугает?
— Нисколько. Скажем так, не верю я, что аферистка вы. Виноват Виктор, он и должен был сесть.
Марина молча отпила кофе и принялась смотреть в окно.
На следующий день она поехала с Ноздрёвым в деревню, к бабушке Лиде. А ещё через несколько дней вышла на работу, в свой бывший магазин.
Многие покупатели узнавали её, тянулись поболтать.
Вскоре Марина стала ездить с Ноздревым за товаром, а спустя год, пара поженилась.
Марина сменила имя на звонкое «Марьяна», родила двух мальчишек-близнецов.
Всё в её жизни наладилось, муж был любимым, дети желанными, а работа приносила удовольствие.
Однажды, гуляя с коляской в парке, Марьяна встретила бывшего мужа.
И дочь.
Вика искоса посмотрела на мать и отошла, надув губки.
— Марина, это ты?! — удивился Виктор. — Не может быть! Выглядишь неплохо.
— Да. А ты наверное, не ожидал меня здесь встретить. Удивлён да, что я «выжила» вам всем назло?
— Что ты такое говоришь?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты лишил меня всего. Репутации, карьеры, семьи. Свободы, в конце-концов. Но как видишь, я всё вернула себе, с лихвой.
Виктор гаденько усмехнулся:
— С таким апломбом говоришь. Можно подумать, тебе прям сказочно повезло. Окрутила какого-то простачка, родила ему детей, и теперь рада-радёхонька. Что ещё ты «приобрела»? Дешевую квартиру на окраине города? Купила небось, на материнский капитал, в свои почти сорок лет…
Марьяна покачала головой.
— Мне несказанно повезло в том, что жизнь оградила меня от тебя. Ты забыл Витя, что у меня был когда-то магазин… Который мне пришлось продать из-за тебя. А теперь, представь себе, у меня два таких магазина. И собственное кафе.
— Ну-да, ну-да, — весело рассмеялся Виктор.
— Ира, — повысив голос, подозвала кого-то Марьяна. В ту же минуту к ней подошла женщина и забрала коляску.
— Мы нагулялись, Ирочка, посади пожалуйста детей в машину, я сейчас подойду.
— Да, конечно, сейчас.
Виктор проводил взглядом женщину с коляской, нахмурив бровь.
— Это кто? Сестра небось, твоего муженька? Забавный спектакль.
— Ира, всего лишь няня для моих детей. А ты знаешь, Вить, как сломал мне жизнь? Мне ведь ничего не стоит пойти сейчас и «сдать» тебя. Тогда я смолчала, потому что любила, а сейчас уже нечего скрывать. И доказательства я легко найду. Вот только, не хочется мне ворошить прошлое, не хочется снова окунаться в грязь.
Виктор молчал, напряженно всматриваясь в лицо Марины.
— А ещё я знаю, что ты весь в долгах, — продолжала говорить бывшая жена. — Что ж, каждому своё. Я очень рада тому, что ты вовремя ушёл из моей жизни. Ведь я встретила моего Феденьку, которого люблю. Но всё же, у нас с тобой растет дочь. Ты передай пожалуйста, Вике, что если она хочет общения со мной, хочет подарков, помощи от меня, то пусть придет. И пусть старается теперь изо всех сил налаживать отношения со мной. А если она собирается и дальше «морщить нос», то мне такая дочка не нужна.
Высказавшись, Марьяна ушла. Только сейчас, глядя ей вслед, Виктор разглядел на ней дорогие сапоги, похожие на те, из-за которых он поссорился со своей второй женой…
