— Верни документы! — я протянула руку к мужу, не сводя с него глаз.
Рома сидел на нашем диване, крепко сжимая папку с документами на квартиру, которая досталась мне от отца.
Лицо мужа покраснело от возмущения.
— Ты пять лет скрывала от меня это наследство! Пять лет! А я тут семью обеспечиваю!
Я усмехнулась. Обеспечивает он семью, конечно.
С тех пор как потерял работу пять лет назад, он совершенно не пытался найти новую.
Сначала я верила его обещаниям, что вот-вот все устроится. Что он ходит на собеседования, и его скоро возьмут.
Но со временем обещания становились все более туманными, а оправдания — все нелепее.
— Из кожи вон лезешь? — я скрестила руки на груди. — Ты когда в последний раз работу искал? Месяц назад? Год? Уже и не помню. Зато прекрасно помню, как ты каждый день просишь у меня деньги на свои нужды, на посиделки с друзьями, на очередную бизнес-идею, которая прогорает, не успев начаться.
— Ты просто не веришь в меня! — Рома вскочил, возвышаясь надо мной. — Никогда не верила! Думаешь, мне нравится дома сидеть? Думаешь, я не хочу работать? Сейчас такая ситуация на рынке труда, что человеку с моей квалификацией сложно найти достойное место!
Я медленно вдохнула и выдохнула. Эту песню я слышала столько раз, что могла подпевать.
Рома всегда находил внешние причины своих неудач.
То рынок труда не тот, то начальство глупое, то коллеги подставили.
Никогда, ни разу за все годы брака он не признал, что дело в нем самом.
— Хватит. Отдай документы. Эту квартиру оставил мне папа, и она останется нашим детям. Я не собираюсь ее продавать.
— Дети еще маленькие! Им еще долго с нами жить. А на деньги от продажи квартиры я мог бы открыть свое дело. У меня отличная идея, я все просчитал!
Я вздохнула. Очередная гениальная идея Ромы. Сколько их было за эти годы? Пять? Десять?
И все заканчивались одинаково — деньги исчезали, а потом он говорил, что «рынок оказался не готов» или «партнеры подвели».
— Ничего я не буду продавать, остынь. Точка.
— Ты мне не доверяешь! — закричал он, размахивая руками. — Никогда не доверяла! Вечно что-то скрываешь, думаешь только о себе! А я? Я для кого стараюсь? Для семьи! Для тебя и детей!
Я смотрела на него и не узнавала человека, за которого когда-то вышла замуж.
Когда-то он был амбициозным, веселым, полным планов. Мечтал о карьере, о путешествиях, о большом доме для нашей будущей семьи.
Когда мы познакомились, он работал в строительной компании, был на хорошем счету. Потом родились дети, и всё изменилось.
Сначала незаметно — он стал чаще задерживаться на работе, реже играть с детьми, чаще раздражаться по мелочам.
Потом компания, где он работал, обанкротилась, и Рома остался без работы.
И вот тогда всё стало совсем плохо.
— Давай будем честными. Ты не ищешь работу. Не пытаешься обеспечить семью. Ты сидишь дома, смотришь телевизор, встречаешься с друзьями и тратишь мои деньги. И знаешь что? Я терпела это, пока речь шла только о нас с тобой. Но сейчас я думаю о детях. Об их будущем. И я не позволю тебе пустить на ветер их наследство.
— Ты… — он задохнулся от возмущения, — ты эгоистка! Думаешь только о себе!
— Разговор окончен, — я вытянула руку. — Документы.
Он швырнул папку на пол и ушел в гостиную. Я услышала щелчок пульта от телевизора.
Всегда так реагирует на любой конфликт. Спрятаться за экраном, уйти от реальности, притвориться, что ничего не происходит.
Я подняла папку, разгладила помятые документы и направилась к детям.
Маша сидела на полу в своей комнате и играла с куклами, надевая на них сшитые мной платья.
Она была такой серьезной, такой сосредоточенной в свои шесть лет.
Иногда мне казалось, что она понимает гораздо больше, чем показывает.
— Мамуля, — она посмотрела на меня своими большими карими глазами, — а почему папа кричал?
Я присела рядом с ней на маленький стульчик и провела рукой по ее волосам.
— Папа просто расстроился, солнышко. Его футбольная команда снова проиграла.
Маша кивнула. Дети всегда чувствуют напряжение в доме, как бы мы ни пытались его скрыть.
Егор сидел за столом, уткнувшись в телефон. В свои десять он уже начал копировать отцовское поведение. Это пугало меня больше всего.
— Егор, ты сегодня ходил гулять? Поиграл бы в футбол с ребятами.
Он даже не оторвал глаз от экрана.
— Не-а. Мне и тут нормально.
Я отступила, оставив его в покое. Нужно было собраться с мыслями, решить, что делать дальше.
Я знала, что Рома не оставит эту тему. Он будет давить, манипулировать, пытаться заставить меня продать квартиру.
***
На следующий день, когда я вернулась с работы, меня ждал неприятный сюрприз.
На кухне сидела свекровь, Галина Петровна, и ее мать, Вера Васильевна. Они о чем-то оживленно беседовали, но при моем появлении сразу замолчали.
— Евгения, — начала свекровь, — мы с мамой решили заглянуть, проведать внуков. А заодно и с тобой поговорить.
Я поставила тяжелые сумки с продуктами на стол и опустилась на стул. Ромы, конечно же, дома не было. Хотя он должен был сидеть с детьми.
Как только запахло конфликтом, он тут же исчез.
— Рома нам рассказал про квартиру, — продолжила Галина Петровна. — И про то, что ты не хочешь ее продавать. Понимаю, наследство, память об отце и прочее… Но ведь деньги-то семье нужны! Ромочка мог бы наконец-то начать свое дело, а то сколько можно бедному мальчику без работы сидеть?
«Бедному мальчику» было тридцать шесть лет, и «сидел» он исключительно по собственному желанию, но я не стала акцентировать на этом внимание.
— Эта квартира останется детям. Я не собираюсь ее продавать.
— Да дети еще растут! — вмешалась Вера Васильевна, качая головой. — Им еще долго с вами жить. А у меня, между прочим, баня разваливается. Сын мой, царствие ему небесное, обещал починить, да не успел… А у Гали нужно ремонт в квартире сделать!
Я посмотрела на них обеих, и мне показалось, что я попала в сюрреалистический фильм.
Две пожилые женщины заявились в мой дом и с важным видом объясняют, что я должна продать наследство моих детей.
Чтобы одна построила баню, а другая сделала ремонт.
— Простите, — я потерла виски, — у вас у обеих неплохая пенсия. Если нужны деньги на баню или ремонт, могли бы уже давно накопить.
Тут они вспыхнули одновременно.
— Ах ты неблагодарная! Мы тебе сына отдали, лучшие годы на вас потратили, а ты!.. — свекровь не договорила, но взгляд её выразил всё.
— Молодежь сейчас… — поддакнула Вера Васильевна. — В наше время родителей уважали!
Я встала, чувствуя, что больше не вынесу этот цирк.
— Уважаемые, я ценю вашу заботу о семье сына, но решение принимать мне. И я решила, что квартира остается детям. А сейчас, если не возражаете, мне нужно приготовить ужин.
Галина Петровна вскинула брови, ее явно задел мой тон.
Она встала, поправила прическу и направилась к выходу. Но перед этим подошла к нашему холодильнику, открыла его и, нисколько не смущаясь, вытащила оттуда палку колбасы.
— Это мы возьмем, — заявила она, засовывая колбасу в свою объемную сумку. — Ромочка говорил, что у вас много еды пропадает. А нам с мамой как раз на ужин что-то нужно.
Я застыла с открытым ртом от такой наглости, не в силах произнести ни слова.
— Пойдем, мам, — обратилась Галина Петровна к Вере Васильевне. — Нас тут не уважают.
Они ушли, даже не попрощавшись с внуками, которые все это время находились в своей комнате.
Я опустилась на стул. Чувствовала себя совершенно измотанной. Что творится с моей жизнью?
***
Вечером Рома вернулся. Уже явно в плохом настроении.
Он, видимо, успел пообщаться с мамой по телефону, поскольку сразу же накинулся на меня с обвинениями.
— Ты что себе позволяешь? Выгнала их из дома?
— Никого я не выгоняла, — устало ответила я. — Они сами ушли. После того, как твоя мама забрала из нашего холодильника колбасу.
— Да ты что? Ты в своем уме? Моя мать не такая!
Я покачала головой. Спорить с ним не имело смысла.
Уложила детей, прочитала им сказку и осталась спать в их комнате.
Не хотела видеть мужа, не хотела слышать его обвинений.
Рома допоздна смотрел телевизор в гостиной. Я уже стала засыпать, когда неожиданно услышала его приглушенный голос.
Он с кем-то разговаривал по телефону, полагая, что все спят и никто его не слышит.
— Да, брат, я все решу, — говорил он тихо. — Заберу у нее детей и привезу их к тебе. Она сразу сдастся и продаст квартиру…
Я замерла боясь пошевелиться. Значит, решил использовать собственных детей как рычаг давления?
Тот Рома, которого я когда-то любила, никогда бы не пошел на такое.
Но человек, в которого он превратился, был способен на многое.
Я не спала всю ночь. К утру я четко знала, что мне делать.
Как только Рома ушел, я начала действовать.
Сначала позвонила на работу и взяла отгул. Затем собрала самые необходимые вещи для себя и детей.
Дети были удивлены внезапным выходным, но не задавали много вопросов.
— Мы едем в путешествие, — сказала я им, стараясь звучать весело. — В ту квартиру, которую оставил вам дедушка.
— А папа? — спросила Маша, крепко сжимая свою любимую куклу.
— Папа присоединится к нам позже, — соврала я.
Папина квартира находилась в соседнем районе.
Пустовала несколько месяцев, после того как съехали предыдущие жильцы.
Я планировала сдать ее снова, но все никак не находила время. Теперь я этому была рада.
В ней сохранилась часть мебели — диван, стол, пара стульев, шкаф. Достаточно, чтобы переночевать, а завтра я решу, что делать дальше.
— Здесь здорово! — воскликнул Егор, осматривая квартиру. — Можно я буду спать здесь? — он указал на маленькую комнату с окном на тихий двор.
— Конечно, — улыбнулась я. — А мы с Машей устроимся в большой комнате.
Весь день я старалась не думать о том, что случится, когда Рома обнаружит наше исчезновение.
Мы с детьми сходили в магазин, купили продукты, приготовили ужин.
Дети были в восторге от этого неожиданного приключения, а я постоянно проверяла телефон, ожидая звонка от мужа.
***
Он позвонил вечером, когда дети уже легли спать. Я вышла на кухню, чтобы они не слышали разговора.
— Где вы?
— Где надо, — ответила я максимально спокойно.
— Увезла моих детей?
— Спасла их от тебя.
В трубке повисла тишина. Потом он спросил, уже тише:
— О чем ты?
— Я слышала твой разговор с братом. О том, как ты собираешься увезти детей в Краснодарский край.
— Ты подслушивала? — возмутился он, игнорируя суть обвинения.
— Не меняй тему. Я подаю на развод, Рома.
— Что?! — он закричал так громко, что я отвела телефон от уха. — Я отберу у тебя и детей, и квартиру! Все, что у тебя есть!
— Можешь попытаться, — ответила я устало. — Но не думаю, что у тебя получится.
Я отключила звонок и выключила телефон. Мне требовалась тишина, чтобы собраться с мыслями.
Утром мне начали звонить родственники Ромы.
Сначала его двоюродный брат, потом тетя, потом какие-то дальние родственники, о существовании которых я уже забыла.
Все говорили примерно одно: я эгоистка, я разрушаю семью, я должна вернуться к мужу и подумать о детях.
Очевидно, свекровь обзвонила всех, кого смогла, и наговорила массу небылиц.
Я не стала ничего никому объяснять. Вместо этого позвонила своей давней подруге Наташе и договорилась о встрече.
Мне требовался совет профессионала.
Наташа приехала в обеденное время, когда дети смотрели мультики в комнате.
Она выслушала мою историю, не перебивала.
— Жень, честно говоря, ты слишком долго тянула с этим решением. Но лучше поздно, чем никогда. Я помогу тебе с документами. И не переживай насчет квартиры — он не сможет на нее претендовать, это твое наследство. По закону такое имущество не делится.
— А дети? — тревожно спросила я. — Он может забрать у меня детей?
Наташа покачала головой.
— Вряд ли. Ты работаешь, у тебя стабильный доход, обеспечиваешь детей всем необходимым. А он? Не работает уже пять лет, живет на твои деньги, не участвует в воспитании… Суд скорее всего оставит детей с тобой.
Я почувствовала, как с плеч свалилась огромная тяжесть. Впервые за многие месяцы я могла свободно дышать.
***
Развод оказался не таким гладким, как я надеялась.
Рома сопротивлялся изо всех сил: нанял адвоката, пытался доказать, что я плохая мать, что я скрывала от него имущество, что я настраиваю детей против него.
Он даже внезапно нашел работу — устроился менеджером в строительную компанию своего друга — и стал приносить справки о стабильном доходе.
Но его усилия не увенчались успехом. Суд оставил детей со мной, назначив Роме выплату алиментов и определив дни, когда он может с ними видеться.
Квартиру, оставленную мне отцом, суд признал моей личной собственностью, не подлежащей разделу.
А вот нашу старую квартиру, которую мы покупали вместе, пришлось продать и поделить деньги поровну.
Рома на свою долю приобрел маленькую однокомнатную квартиру в спальном районе.
Иногда он приводит детей к себе. Они рассказывают, что папа все так же много смотрит телевизор и мало играет с ними.
