Маленькие ножки шлёпали по полу в родительскую спальню. Трёхлетний Коля в пять утра, ещё сонный торопился к маме или папе под бочок, а лучше между ними. И кошка, его главная ночная няня за ним. Медвежонком он взобрался на большую родительскую постель, свалился на бочок, поднялся на четвереньки и снова пополз. Коля настырно пробирался между спящими взрослыми. Папа повернулся на другой бок, что-то бормоча во сне, сынок тут же занял его место, ближе к маме. И кошка за ним. Улеглась у него в ножках и замурлыкала.
Ещё одни ноги, более уверенно направились мимо родительской спальни в туалет, на обратном пути семилетняя Аля завернула к остальным. Пристроилась с другого боку к маме. Через полчаса запищал будильник на телефоне у папы.
Он выключил, повернулся к своим: опять общежитие! Все в сборе, и даже кошка, — подумал Игорь. Попытался ещё пару минут подремать, но Коля клубочком перекатился к папе под бочок. Папа погладил сына по голове, встал, прикрыл его одеялом и пошёл собираться.
Через несколько минут вся квартира стояла на ушах. Даже кошка искала пятый угол. Взрослые и дети почти проспали, и сейчас бегом собирались, шумели, подгоняли друг друга.
Обычное семейное утро, в обычной квартире. Едва ли не каждое утро взрослые просыпались и видели на своей постели всю свою семью в полном составе, и даже кошку. Вот уже 9 прекрасных, счастливых, безоблачных лет Тоня и Игорь просыпаются так. Не опаздывают на работу, а вот так, все вместе. Сначала просыпались вдвоём, потом появилась их звёздочка Аля. Царевича Николая им пришлось подождать чуть подольше, но они нисколько не сожалели об этом. Тоня как раз отдохнула после первого декрета.
Она обожала своих детей, а мужа, за то, что подарил ей это счастье. Тоня наслаждалась материнством, была верной женой и лучшим другом своему мужу и детям. Прекрасная пара, благополучная, заботливая, любящая семья. Воспитанные, отзывчивые, ухоженные дети.
Так продолжалось бы бесконечно, но что-то случилось в обычной семье, в обычной квартире, в обычном маленьком городе. Как погода меняется осенью, буквально за минуту солнце заволокли тучи. Внезапно, в один день или несколько, уютный мирок детей и взрослых в этой семье рухнул.
— Ма-а, ма-а-ам, — капризничал маленький Коля по утрам или вечером. – А где папа?
— Мама, а папа, когда приедет? – спрашивала по нескольку раз на дню Аля.
Мама ходила как чумная и не зная, что ответить детям, сама ещё не верила в случившееся.
— Он вернётся! Одумается – у него двое детей! Он любит меня, он любит детей – мы его семья! – уговаривала себя Тоня каждый день, неделю, месяц.
Звонила Игорю, писала, пачками отправляла фотографии детей: как им грустно без него, как они скучают, как им плохо. В ответ безразличные, словно от бота сообщения: «Я позвоню им».
Но никаких звонков месяц, два, третий. Тоня начала меняться на глазах – у неё горе. Она залипала в телефоне строча уже гневные сообщения мужу, насылая на него и его новую любовь все проклятья мира. Рылась в его старых страницах в соцсетях, искала новые, но натыкалась непробиваемую стену – Игорь оберегал свою новую любовь и будущую семью от всех ненастий.
Развод. Скорая свадьба бывшего мужа, любящего отца двоих совместных детей добили Тоню. За какой-то год мама Али и Коли превратилась в фурию.
— Блин, — трясло её по утрам, когда дети забирались к ней в постель, и даже кошка.
Она подскакивала с постели, будто змея вползла к ней под одеяло. Ворчала на спящих детей, сгоняла кошку, пыталась снова прилечь, но от одного случайного прикосновения дочери, вздрагивала.
— Мам, обними меня, — прижималась к ней Аля. Ей тоже плохо, может, даже хуже, чем маме.
Тоня с раздражением отталкивала её и уходила в гостиную.
— Почему нельзя спать в детской? — бурчала она на детей, — в своих кроватях. Достали!
По утрам не стало завтраков, мама тычками, толчками, криками собирала младшего в сад, на старшую орала, чтобы собиралась сама. И так каждое утро, каждый вечер, а по выходным вообще целый день стоял крик в квартире.
— Ты что не можешь собрать за братом игрушки? – налетала на старшую дочь Тоня. – Я за тобой столько лет собирала, и ты не переломишься. Я вам не прислуга! Достали!
Аля бы и так собрала игрушки, только попроси, но мама сразу кричала. А если дочка хотела поговорить с мамой, что-то рассказать у мамы сразу появлялись дела по дому, а дочку она отправляла делать уроки, сына играть. Подальше от себя. Видеть и слышать их она не могла.
Почему только ей? Почему она должна выслушивать бесконечные: мам, мам, мама! Где их отец? Где все? Почему ей до сих пор невыносимо больно? Почему она не хочет их видеть?
***
— Господи, мама, я не знаю, что со мной происходит, — плакала Тоня, привезя детей к бабушке на все выходные. Она бы рада их на неделю, на месяц тут оставить. – Как отрезало!
Дарья Андреевна смотрела на свою взрослую, измученную бессонницей и постоянным стрессом дочь.
— Привози ко мне каждые выходные, если тебе так тяжело с ними. Он… — прозвучало, как звук от натянутой струны, — не вспоминает о них? Не звонит?
— Нет! Нет! Они не нужны ему! – била по столу Тоня.
— Перестань, там твои дети, — оглядывалась на дверной проём Дарья Андреевна. Внуки сидели и смотрели мультики перед телевизором в большой комнате.
— Я знаю, что они мои! – качалась из стороны в сторону Тоня. – Но почему я не могу…
— Что не можешь?
— Не могу их больше любить. Не могу обнять и поцеловать на ночь. Т.е. я это делаю, но только потому что надо, я обязана. Если Коля коснётся моей руки, мне хочется одёрнуть её. А голос Али я не могу слышать. Я моментально вскипаю, стоит ей только обратиться ко мне.
Порою хочется подойти и треснуть Колю, за размазанную кашу на столе, а Алю вообще не видеть. Она так похожа на Игоря — копия! Я разлюбила их? Я плохая мать? Мама, прошло почти два года…
— Значит, для тебя этого мало. Постепенно чувствительность ко всему прежнему вернётся, незаметно. Не глуши в себе хорошее, не ори на детей, особенно на Алю, — с настоящей болью в глазах смотрела на дочку мама.
— Мне всё напоминает о нём! Даже ты! – чуть не расплакалась Тоня, вспомнив, как часто они навещали маму, родителей Игоря, как им рады были везде. И они собирали у себя родных и друзей. Но где это всё? – Я поехала, мам, — поднялась Тоня.
— Поезжай, отдохни, побудь дома.
Антонина ничего не ответила, заглянула в комнату детям, сказала им «пока», и уехала.
Время тикало, но не проходило! Тоня стала меньше кричать на детей, просто научилась контролировать, и глушить в себе вспышки гнева. По-прежнему она растила их, водила и забирала из садика Колю, помогала Але с уроками, но чаще требовала, чтобы она сама хорошо училась. Если надо водила к докторам, отвозила к бабушке, на прогулки в городской парк. Но делала это потому что надо, а не от души и для себя, или поддавшись хорошему настроению. Так надо — она мать.
Прошло ещё время и Тоня встретила мужчину. Доброго, чуткого и в то же время сильного и мужественного. С ним она начала приходить в себя. С ним она вновь почувствовала себя женщиной.
— Ну вот, Тонечка, — радовалась Дарья Андреевна, — прошло же? Встретила другого мужчину, сердце отогрелось и стало согревать всех вокруг.
— Да, да мамочка! Так и есть. Мне кажется, я вновь стала собой.
Аля могла спокойно подойти и приобнять маму, прижаться к ней, и Тоня не щетинилась, не открещивалась, не искала повода отделаться от неё, отвечала ей взаимностью. Шалости Коли не вызывали бурю эмоций, мама не орала на ребёнка с выпученными глазами, много просто перестала замечать. Всем стало хорошо с появлением Ивана в семье, все были счастливы. Но всё равно Тоня держала дистанцию. Едва заметну, ощутимую только ей. Аля тоже иногда замечала это, по резким ответам мамы, молчаливому уходу, когда она рассказывала ей о чём-нибудь важном. Она вообще слушала меня? – спрашивала себя девочка.
Вскоре родился Денис, и маленькая дистанция резко превратилась в холодную пропасть.
— Идите отсюда! Что вы нависли над его кроваткой, — ревностно «отгоняла» мама старших от младшего. – Не даёте ему спокойно поспать.
— Не подходите! Не трогайте! Не играйте! Не шумите, не сорите, не ходите, когда он спит…
За Денисом можно было только присматривать, прибирать и делать то, что мама говорит. Восхищаться каждым его новым достижением от самостоятельного переворота на животик, до первых шагов и первых слов.
***
— Тоня?
— Да, мам? – Тоня сияя от счастья, пыталась удержать на руках Диню, посидеть с ним хоть немного, прижать к себе. А он – непоседа вырывался, всё хотел проверить, исследовать, ему всё интересно. Старшие тихо сидели в большой бабушкиной комнате и смотрели телевизор.
— У тебя… так и не прошло? – строго поглядывала на избалованного младшего внука Дарья Андреевна.
— Да, нет! Всё хорошо. Я всех своих детей люблю одинаково. Денис, солнышко моё, ну не убегай! Диня! – чуть строже, но с такой нежностью обращалась к сыночку мама. А вдруг он упадёт, или палец прищемит. – Дениска, иди к маме…
— Ма-а-ам, — заглянул к ним Коля, — а можно..?
— Нельзя! Не видишь? Взрослые разговаривают – не перебивай. Иди мультики смотри!
— Я хотел попить.
— А-а, ну… да… конечно, — смутилась Тоня заметив мамин пронзительный взгляд и осознав, что была слишком резка со средним. – Попей. Кто тебе не даёт? Только аккуратно, а не так, как обычно, — вновь вырвалось у неё «это».
Коля попил и вышел, а его мама продолжала ходить по пятам и улавливать каждое движение маленького сыночка. Дарья Андреевна молча наблюдала за ней.
Тоня оставила старших у мамы на выходные, затем оставляла на все каникулы. Когда старшая вдруг заговорила, что хочет жить у бабушки, мама оказалась не против.
— Хоть все уезжайте, если вам так плохо дома! – высказывала она дочери, зарождая в ней чувство вины. Сама же Тоня испытывала истинное облегчение, ведь ей тяжело, у неё маленький.
Тоня вновь любяща, верная жена. Прекрасная, ответственная, строгая, правильная мама со старшими, и нежная, ванильная мамочка с Денисом. Она обеспечивает и растит старших, но любит до мурашек одного только младшего. Старшие бабушкины, младший весь мамин.
— Коля вообще стал копия свой отец, — с неприязнью делилась Тоня с мамой, когда привезла к ней внука.
— Тоня…
— Что мам? Что?! Ну не могу я разорваться! Я всё для них делаю, из кожи вон лезу, а им всё не так.
— Не любишь ты их дочка.
— Неправда! Я всех своих детей люблю одинаково.
— Непохоже. Видимо, у тебя действительно отрезало.
— Не понимаю, о чём ты, — подхватив младшего на руки, Тоня торопилась домой. Завтра она с мужем и маленьким сынишкой едут на море. – Ведите себя хорошо! — сказала она старшим перед уходом. В прихожей, одевая Дениса, будто оправдывалась перед мамой. – Они сто раз были на море, и со своим отцом, и со мной. Им там неинтересно. Аля сама не захотела, а Коля так и просидит в номере в телефоне или перед телевизором. Ему всё безразлично, а вот Денис не такой… Ты же меня понимаешь, мама?
— Скорее всего, уже нет, но не могу же я тебя заставить полюбить снова собственных детей.
Тоня, конечно обиделась на маму, но на следующий день всё прошло. Так всегда бывает, когда любимые рядом.
