Александра Васильевна сняла передник, вышла в прихожую и стала поправлять перед зеркалом прическу. Пятьдесят пять – возраст солидный. Но это не значит, что в собственный день рождения можно выглядеть кое-как.
Она выглядела не кое-как. Да, морщин на лице было немало, и фигура утратила былую невесомую легкость. Но огонек из глаз не исчез, спину она держала ровно, каблучки носила без проблем и талия на нужном месте была заметна. А в честь дня рождения и платье новое было задействовано, и макияж, и краска для поседевших волос.
Из большой комнаты доносился шум – сыновья Максим и Гена раздвигали и устанавливали большой стол. Места нужно было много, ибо и Максим, и Наташа приехали с «половинками» и детьми.
Да, она могла с полным основанием сказать, что ее жизнь удалась. С Петей они жили не безоблачно, но все же уже почти тридцать пять лет были вместе, и менять что-либо вроде причин не было. Максим и Наташа выучились, завели свои семьи и жили уже отдельно. Вон, пятеро внуков галдят, ждут, будет ли у бабушки торт со множеством свечек! И младший, Гена, радует – в университет на бюджет поступил, и учится отлично.
Ну да, она сама карьеры не сделала. Да не очень-то и хотелось. Работа в школе — не мёд, но зато дала возможность раньше многих на пенсию выйти, внуков понянчить. А с деньгами проблем больших у них никогда не было, Петя всегда прилично зарабатывал. Скоро уж он должен с работы вернуться, и можно за стол садиться. Надо сказать Наташе и Любе, невестке, чтобы накрывали потихоньку.
И тут в дверь позвонили. Из комнаты выглянул зять, Паша, с двумя стульями в одной руке, но увидел, что она готова открыть сама, и убрался обратно. Александра Васильевна повернула рычажок замка.
На пороге стояла женщина из тех, кого называют «ухоженными» и «эффектными». Не юная, лет 35-40. Модное пальто вроде банного халата, брюки, кроссовки белые здоровущие – все как на фотографиях в женских журналах. Стрижка… заковыристая, маленькие золотые сережки в виде чего-то вроде ленты Мёбиуса. Отличный цвет лица, макияж умелый, рослая, статная. Действительно, и эффектная, и ухоженная.
– Здравствуйте, вам кого? – любезно поинтересовалась Александра Васильевна.
Нежданная гостья сняла с нее мерки взглядом, будто полный гардероб ей шить собиралась:
– Вы, очевидно, супруга Петра Михайловича?
– Да! Но его самого еще нет. У вас к нему дело какое-то?
– В общем-то да. И к вам тоже. Я приехала, чтобы забрать Петра Михайловича. Мы с ним любим друг друга. Я живу в Сочи, работаю в санатории, мы познакомились, когда он приезжал в командировку три месяца назад.
У Александры Васильевны в животе словно клубок начал наматываться. Ну, Петька, допрыгался! Теперь позору не оберешься. Да в день рождения!
Она точно знала, что по-настоящему супруг ей не изменяет. Но был у Петра с юности такой пунктик – не мог он пройти мимо мало-мальски привлекательной женщины, не распустив хвост! Необходимо ему было постоянно подтверждать свою интересность для прекрасных дам! Дальше намеков и двусмысленных комплиментов дело не заходило, но Александра Васильевна вполне допускала, что этой модной фи́фе Петька вполне мог и про неземную любовь что-нибудь наплести. Седина в бороду, чтоб ему икалось!
В принципе все в рассказе неожиданной визитерши сходилось. Петькин комбинат занимался производством и ремонтом медтехники, и он постоянно по разным курортам раскатывал – ведь санаториям и всяким бальнеологическим лечебницам все эти чудеса техники как раз и предназначались! И в Сочи три месяца назад тоже ездил. Надо же, и адресок оставил тамошней зазнобе, что ли?
Все годы совместной жизни Александра Васильевна пыталась бороться с этой особенностью своего супруга. Периодически наступали периоды ремиссии, и Петр Михайлович вел себя тише воды, ниже травы. Но затем все возвращалось на круги своя. Супруг уверял, что эти приключения нужны ему как громоотвод от соблазна реального «загула». Дескать, пофлиртовал малость, а дальше ничего и не нужно, хватит, можно к законной супруге под бочок.
По молодости Александра Васильевна ему и разводом грозилась, было дело. Но потом смирилась, тем более, что до настоящего дела его флирт таки не доходил.
И тем более не доходило до появления на ее пороге каких-то южных красоток! Это уже вообще ни в какие ворота!
А модная фифа времени зря не теряла:
– Я понимаю, конечно, что эта новость вам неприятна. Но надеюсь, мы обойдемся без скандала? Жилье делить не придется, не беспокойтесь, я им обеспечена. А вы же не станете мешать нашему счастью? Поймите, с вашей стороны это будет просто неразумно!
Александре Васильевне подумалось, что в ее положении сейчас разумнее всего будет огреть пришелицу сковородкой по кумполу. Но тогда скандала точно не избежать, причем с участием компетентных органов. Внуки испугаются.
– Я искренне сожалею, что Петр Михайлович не объяснил вам ситуацию сам. Но тут уж ничего не исправить, вы должны понимать, что кое-какие недостатки у него есть. Но нашей любви они не мешают!
Из большой комнаты донесся невнятный шум – очевидно, кто-то из пытавшихся втихаря разведать обстановку приклеился ухом к двери. И внезапно Александру Васильевну осенило!
– Что ж, поздравляю – у вас хороший вкус. Петя все еще мужчина хоть куда. Пожалуй, вы правы – мне придется его вам уступить. Но при одном условии: с приданым!
На лбу модной фифы явственно обозначилось окно счетной машины, и в нем замелькали цифры и обозначения разных мировых валют. А Александра Васильевна толкнула дверь и прошла в большую комнату.
Ее встретила выставка глаз по пять копеек.
– Мам, что там происходит? – конспиративным зловещим шепотом поинтересовался Генка.
– Сейчас увидишь, – таким же шепотом отозвалась Александра Васильевна.
– Пошли все за мной!
И они все вывалились в прихожую: Максим с Любой, Наташа с Пашей, Генка, а также Кирюша, Танюша, Антоша, Тимоша и Лизанька. И все уставились на пришелицу. А она на них.
– Вот! Петра Михайловича приданое! А это вроде как его новая жена из Сочи. Любовь у них! – объявила Александра Васильевна.
В прихожей почти идеально реализовалась немая сцена из «Ревизора». Александра Васильевна уже начала опасаться, что ее задумка не сработает. Но тут ожила Люба, особа бойкая и на слово и дело скорая. На ее румяном круглом лице отразилась искренняя радость и она восторженно выпалила:
– Ух ты, Сочи! Макс, наконец-то мы детей на море вывезти сможем! А то я тебе своими требованиями уже почти плешь проела! Эх, как твой батя здорово устроился – молодец!
Подключился и Генка – не зря у него одни «отлично» в зачетке, соображает парень:
– Дело говоришь, Люб! В Сочи и зарплаты, небось, не такие, как в нашем захолустье! Теперь батька не отвертится – придется ему мне машину по случаю получения диплома таки покупать!
– И ты нас на ней на юга отвезешь! – радостно поддержала брата Наташа. Гена с готовностью закивал:
– Да без вопросов, Нат! Небось в две-то машины весь ваш цыганский табор уместится! Так, Макс?
Максим все еще хлопал глазами, но получил от жены ощутимый тычок в коленку и проснулся:
– Ну да, двумя доедем… И если за жилье не платить, то почему нет?..
– Прикиньте, мне тридцатник, а на море ни разу не был! Ну, теперь все оторвемся! – внес свою лепту и Павел.
Претендентка на руку и сердце Петра Михайловича переводила взгляд загнанной злобными гиенами трепетной лани с одного на другого, а «приданое» вовсю обсуждало перспективы долгожданной поездки на юга с надежной «явкой», позволяющей не платить мильёны денег за гостиницу. Кроме этой, основной, темы в партитуре звучали также партии машины для Гены, необходимости санаторного лечения для тети Павла, потребности слабенькой Лизаньки во фруктах и навыков Максима по части горных лыж. Гостье вовсю улыбались и сообщали ей, как она кстати, но спрашивать ее мнения о семейных планах никто не спешил.
Наконец зашевелились и дети, до того слишком оторопевшие от неожиданности и ничего не понимавшие. Пятилетний Антоша сделал пару шагов вперед и внимательно осмотрел незнакомую тетю:
– А ты что, теперь тоже наша бабушка?
Незнакомая тетя от него шарахнулась, но мальчик ответа не особо и ждал:
– Ты только мне овсянку не вари – я ее не ем! Совсем не ем. А Тимке помидоры нельзя. А у тебя компьютер есть? А мультики про богатырей?
Это оказалось последним ударом – вроде той кавалерии, которая хоть раз, но сумела поспеть как раз вовремя. Дама из Сочи стремительно развернулась и кинулась прочь – только по лестнице зашуршало. Забыла даже, что у них лифт работает.
В прихожей повторилась сцена из «Ревизора». И снова была прервана Любой:
– Ну что, враг разбит и бежал. Преследование полагаю нецелесообразным. Кому стои́м? Мужики, могли бы сообразить, что сейчас самое время поднять первый бокал за здоровье именинницы! Макс, подай пример!
Все резко отмерли. Александра Васильевна перевела дух и только теперь поняла, что забывала дышать, пожалуй, минуты две. Можно на соревнования ныряльщиков отправляться.
Максим дисциплинированно возился со штопором; Павел появился из комнаты со сложной композицией из бокалов в руках. Генка восторженно хохотнул и хлопнул по плечу жену брата:
– Любка, тебе в разведке работать или в президенты избираться с твоей соображалкой! Я при виде этой чучундры чуть по стенке не стек! Если бы не ты, ни в жизнь не сообразил бы, как себя вести!
Люба гордо подбоченилась.
– Да мы все чуть по стенкам не стекли, – согласился с братом Максим, раздавая бокалы и одновременно аккуратно проталкивая малышню к Павлу, разливавшему компот прямо из трехлитровой банки.
– Мам, ты гений! Пью за твое здоровье и неизменную находчивость! Но нам с тобой, Крокодил Гена, похоже, придется таки переговорить с батькой по-мужски! Я многое могу понять, но это уже передоз!
– Ты совершенно прав, брателло. Зарвался батя! Бес в ребре у него, видите ли! Так раз бес, мы с тобой, как почтительные сыновья, просто обязаны устроить ему сеанс экзорцизма! – поддержал старшего брата Генка.
Александра Васильевна отпила из бокала и поняла, что может нормально дышать. И даже неплохо себя чувствует. Говорят же врачи, что стресс иногда и пользу приносит – встряхивает организм и заставляет его функционировать бодрее.
Она подумала, что модная фифа сейчас наверняка названивает Петьке на мобильный. Представив, как может выглядеть описание произошедшего и какое лицо у выслушивающего все это Петьки, Александра Васильевна довольно злорадно хихикнула.
– Наверное вы правы, мальчики, и сеанс экзорцизма тут лишним не будет. Но я вас прошу: давайте не сегодня! У меня день рождения, в конце концов! Дети ждут не дождутся, когда надо будет бабушке помогать свечки задувать на торте. Вы мебель-то всю расставили? Ната, Люба, надо накрывать уже начинать!
