Настя смотрела на Бориса, и все размышляла – неужели, такие мужики бывают? Жила она с Сергеем, родила ему двоих дочерей. А потом узнала, что бабник ее муж. Даже простила ему измену, хотя на душе горько было. Клялся Серега, что больше никогда налево не пойдет. Однако не прошло и полугода, как повторилась история.
И не просто загулял Настин супруг, а заявил, что из семьи уходит. Собрал свои вещи и отправился к любимой женщине.
Квартира принадлежала Сергею, в наследство он ее получил от своего отца. Мать осудила поступок сына, узнав, что уходит он от Насти. А узнав, что бывшую с дочками на улицу выкинуть хочет, в резких выражения обругала.
— Ты ради кого, паршивец эдакий, детей родных бросаешь? – напустилась мать на Серегу. – На вертихвостку приличную бабу променял!
— Света не вертихвостка, — горячо возразил Сергей, — ты ее просто не знаешь. Хозяйка хорошая, уж получше Насти.
— Ты чего мелешь, гаденыш! – воскликнула мать. – Где ты там хозяйственность разглядел, пока от супруги в чужой постели резвился.
— А вот разглядел! — заявил сын. — У Насти вечно суп на голых костях и крошки на полу. А со Светкой чистота будет, вот поглядишь, когда переедет она ко мне.
— Чегооо? – вытаращив глаза на сына, возмутилась мать. – И куда ж ты Настю с детьми спровадить удумал?
— А чего мне думать? – пожал плечами Сергей. – Пусть сама и думает теперь. У нее же, мам, голова все время болела, никакой ласки от нее не было. Видать, думала, что терпеть я такое стану. А вот не стал. Пусть помыкается по углам, впредь умнее будет.
— Ах, ты ж зараза такая, — с презрением глядя на сына, произнесла мать, — ты же девчонок своих на мороз выставляешь, детушек своих кровных. Что же у тебя по жилам-то течет вместо крови?
Несмотря на возражения сына топнула она тогда ногой и заявила, чтобы не смел Настю с детьми из квартиры гнать. А если все же осмелится, тогда не мать она ему – вот так и сказала. Побоялся перечить тогда Сергей суровой родительнице и сказал бывшей жене, что квартиру ей оставляет.
— Не по документам, конечно, — усмехнулся он, — а то найдешь себе альфонса и на него перепишешь мою жилплощадь.
— Что ж ты несешь-то такое, Сереж? – устало возразила Настя. Еще альфонсов каких-то выдумал. – Дети твои жить здесь будут.
— В общем, живи, главное меня не трогай, — махнул тогда рукой супруг и ушел. С тех пор Настя его и не видела. Только алименты скромные на дочерей получала. Ведь большую часть зарплаты Сергею выдавали «в конверте».
Не так уж плохо жила Настя с дочками. Сама работала, вроде, как и неплохие деньги получала. Алименты какие-никакие были. А вот в личная жизнь все не складывалась у нее.
Первое время и не грустила Настя из-за своего одиночества. Попереживала из-за Серегиного предательства, но некогда ей было долго страдать. Девчонок воспитывала, а с ними не заскучаешь.
Но мужчинам Настя нравилась, многие предлагали ей встретиться, время вместе провести. Претендентов с несерьезными намерениями она даже не рассматривала. А вот к тем, что настроены на семью были, приглядывалась.
Не была уже Настя наивной девочкой, как много лет назад, когда без памяти влюбилась в Серегу. Без розовых очков смотрела она на этот мир, и мужчин уже оценивала по-другому.
— Так и просидишь одна всю жизнь, — укоризненно произнесла Юля, коллега Насти. Недавно она познакомила молодую женщину со своим двоюродным братом. И очень была расстроена, что Настя отвергла отличную кандидатуру.
— Да лучше уж одна, — ответила Настя, — но с пьющим точно сходиться не стану.
— Ой прямо пьющий! – возмутилась Юля. – Ванька выпивал пару бутылок пива за вечер, только и всего.
— Пару бутылок за вечер, а по пятницам может чего и покрепче принять, — с усмешкой возразила Настя.
— Так на то она и пятница! – закатила глаза Юля. Нет, решительно не понимала она свою коллегу, которая отвергла ее брата, отличного мужика, между прочим.
— Нет уж, благодарю, — покачала головой Настя, — хороший он мужчина, но не для меня.
Разные люди ей встречались, все чаще думала она, что не так уж плохо быть одной. А потом появился он…
С Борисом она познакомилась в компании друзей. Как оказалось, мужчина приехал в гости из деревни. Вел он себя скромно, культурно, от спиртного отказывался. Это удивило Настю. Она-то думала, что в сельской местности алкоголь – дело обычное.
Один из друзей настойчиво добивался от Бориса объяснений. Он болен? Лечится? Закодирован? Или принципиальная позиция.
— Да могу я выпить, если уж праздник, — пожал плечами Борис, — но необходимости особой не вижу в этом. Да и за рулем я.
Настя сразу прониклась симпатией к этому приятному мужчине, аккуратно одетому, выбритому. Надо же, он совсем не похож на деревенского.
Борис тоже обратил внимание на Настю. Он задал ей пару вопросов, вот и разговорились. Борис с восхищением и уважением отнесся к тому, что Настя одна воспитывает двух дочерей.
— На таких женщинах все и держится, — произнес он, с искренним теплом глядя в ее глаза.
В тот вечер Борис вызвался довезти Настю до дома на машине. Неожиданно для себя женщина пригласила его подняться к ней домой.
— Могу предложить чай с шиповником и мятой, — улыбнулась она.
— Обожаю мяту. И шиповник тоже, — рассмеялся Борис и с удовольствием отозвался на приглашение.
Настя не узнавала сама себя в тот день. Она давно уже не смотрела на мужчин с интересом. А еще это было против ее правил – приглашать к себе в дом.
Борис оказался первым мужчиной, которого Настя познакомила с дочками. Невероятно, но он сразу нашел общий язык с Кристиной и Лизой. У него было приятное чувство юмора – легкое и ненавязчивое. Девчонки смеялись от шуток гостя весь вечер.
И Борис зачастил в их дом. Он жил и работал в деревне, но два или три раза приезжал в город, чтобы пригласить куда-нибудь Настю. А когда заходил в гости, обязательно привозил гостинцы для – домашний творог, сметану, клубнику с огорода, малиновое варенье, груши, яблоки.
Порой Настя не верила своему счастью. Она уже давно влюбилась в Бориса по уши, и с удивлением понимала, что он тоже к ней неравнодушен. А однажды мужчина завел разговор о том, что хочет серьезных отношений.
— Я, Настюш, так не могу, выходи за меня замуж!
— Борь, ну у меня же дети!
— И что с того? Девчонки твои меня приняли!
Счастлива была Настя получить предложение от любимого, и все не могла поверить в том, что все это происходит с ней. Борис казался идеальным мужчиной.
— Сразу тебе скажу, Настен, — произнес он решительно, — в квартире твоего муженька я жить не стану.
— А где ж мы тогда будем жить? – удивилась Настя.
— В деревню ко мне поедем, — ответил Борис, — там дом у меня. Мы с матерью живем, отец умер давно. Половина дома мамина, а свою долю мне отец завещал.
— А вдруг не примет меня твоя мама? – испуганно произнесла Настя.
— Примет, — ответил Борис и ласково обнял любимую, — как же можно тебя не принять. А если ты о девчонках переживаешь, так там школа есть хорошая. И главное, недалеко.
— А я где, Борь, работать буду? – тихо произнесла Настя.
— А об этом ты не тревожься, — кивнул Борис, — огород у нас большой, хозяйство имеется. Работы знаешь сколько? А деньги в дом я приносить буду, обеспечу уж вас.
Лиза и Кристина послушно восприняли новость о переезде. Они немного тревожились о том, как примет их новая школа, но Борис нашел нужные слова и успокоил девочек.
— Вы у меня такие красавицы, первыми девчонками на деревне будете, — подмигнул он, — все парни местные хороводы вокруг вас водить станут.
Первый год жизни в деревне был просто замечательным. Настя частенько задумывалась о том, почему раньше ей никогда не хотелось жить в сельской местности. Да, работы хватало, но всегда была рядом Мария Федоровна. Она во всем помогала невестке, подсказывала ей, что нужно.
Отношения со свекровью у Насти складывались замечательные. И к дочкам невестки она относилась как к родным внучкам. Но все равно намекала, что хотела бы родных внуков иметь.
И вот чудо произошло – Настя забеременела. Носила ребенка она тяжело, совсем не так, как было с Лизой и Кристиной. По дому ничего не могла делать, все чаще лежала.
— Неужели, невмоготу совсем? – хмурилась свекровь. – Не могу ж я все одна делать. Все лежишь, да лежишь.
— Плохо мне, Мария Федоровна, — отвечала Настя, — только встану, мутит сразу, голова кружится.
— А с мутной головой разве нельзя птицу покормить? – удивилась свекровь. – Давай-ка, вставай, лежебока.
Через силу занималась Настя тяжелой работой, вот только с каждым разом все хуже к ней свекровь относилась. Все считала, что невестка от работы отлынивает.
На поддержку мужа рассчитывала Настя, но он лишь разводил руками. А потом и вовсе мать ему пожаловалась, что невестка от рук отбилась.
— Еще и хамит, зараза! – наговаривала Мария Федоровна. – Ее приютили с двумя иждивенками, а она наглеть начала.
Стали ссориться супруги. Борис требовал от жены, чтобы по дому хлопотала не хуже матери. Не желал видеть он плохого самочувствия жены. Все чаще ругал ее и работать заставлял. Тошнило и рвало ее, когда приходилось у свиней убирать, но домашним казалось, что все это блажь и притворство.
Родила Настя Диму – слабеньким он был и вес плохо набирал. Зато Борис рождения сына отметил так, как раньше ни один праздник не праздновал. А затем повторил свой загул, как раз в тот самый день, когда жену с ребенком из больницы выписали.
Плакала Настя, жаловалась свекрови, что ведь не пил никогда раньше Борис. А та еще подливала масла в огонь.
— Вот и подумай, что ты не так делаешь, раз мужик спивается, — назидательно говорила она, — у хорошей бабы такого не было.
— Говорите так, будто я виновата, — рыдала Настя, прижимая маленький комочек к своей груди.
— Ты и виновата, — ответила свекровь, — а будешь реветь, вдвойне виноватой будешь. Пропадет молоко, чем кормить Димку будешь? Придется Борьке смеси дорогущие покупать
Вернулся муж поздно, пьяный и громкий. Полез сразу с ласками к супруге. Стал целовать ее мокрым ртом, мол, соскучился.
Вскрикнула Настя от отвращения. Запах от мужа исходил омерзительный. Оттолкнула она Бориса и зашептала с возмущением, чтобы отстал от нее.
— Мужу отказываешь? – заревел пьяный супруг. – Это ж сколько я к тебе не подходил, а ты ласки моей не хочешь?
— Да какая ласка, дуралей! – в сердцах воскликнула Настя. – Родила я неделю назад, нельзя мне этим заниматься.
— Глупости все это, — сердито ответил Борис, — скажи лучше, что нашла себе кого-то. Ну-ка признавайся, зараза, с кем гуляешь?
Настя от ужаса и отвращения не знала, что ей делать. Она боялась кричать, чтобы не разбудить дочерей и свекровь. Это ж надо такое выдумать – подозревать в измене жену, которая только родила ребенка.
Впрочем, если бы и возможна была бы близость, она точно не подпустила бы к себе пьяного Бориса. Он был такой противный, такой гадкий, что жену просто выворачивало от омерзения. Теперь ей было трудно даже вспомнить, что когда-то ее муж был приятным, обаятельным человеком. Неужели, ее когда-то тянуло к нему?
Каждый день Насти напоминал ад. Очень переживала она за дочерей. Девчонки, хотя и видели, что происходит дома, а все же не чувствовали себя несчастными. В школе у них появились друзья, у Кристины даже первая любовь случилась. Мать старалась улыбаться девочкам, она хотела, чтобы ее беды никак не коснулись дочерей.
Сама же Настя страдала просто безмерно. Свекровь уже не напоминала ту милую женщину, какой казалась вначале. С горечью понимала невестка, что теплый прием и доброта полагались ей лишь потому, что Мария Федоровна видела в ней рабочую силу.
Будучи матерью новорожденного ребенка, Настя просто не могла делать что-то кроме легкой уборки и приготовления супа. А хозяйство требовало заботы. Занималась свекровь со скотиной и злилась на невестку, обзывала дармоедкой безрукой.
Отношения с Борисом у Насти становились все хуже. Вот и попивать он начал, а порой и руки распускал. Вроде, как и не сильно, и чтоб не увидел никто, а в страхе держал супругу.
— Ты ж алименты получаешь от бывшего своего, — сказал как-то Борис, — давай-ка вкладывайся в домашнее хозяйство деньгами, раз уж за свиньями прибрать не можешь.
— Но это деньги моих дочерей, — с возмущением возразила Настя, — я должна их одевать и кормить их. Там не такая уж и большая сумма.
— Ну, кормятся твои дети со стола, который я обеспечиваю, — заявил с усмешкой супруг, — так что давай-ка мне, дорогая, деньги.
Отказалась тогда Настя отдавать деньги мужу, за что и поплатилась. Крепкую пощечину дал ей Борис, еще и за волосы схватил.
— Смотри, Боря, деньги у меня на карте, — осмелилась подать голос Настя, хотя ей было безумно страшно, — а карта на мое имя. Если заберешь, в полицию обращусь, скажу, что воруешь у моих детей алименты.
— Что ты несешь? – возмутился Борис. – Я муж твой законный, полицией меня пугать вздумала.
И хотя не поверил он супруге, а все ж отстал тогда от нее. Но злобу нет-нет, да и вымещал на ней.
Как выбраться из замкнутого круга, Настя не знала. Куда денется она с маленьким ребенком и двумя подросшими детьми? Этого она не знала.
Так и жила Настя в доме свекрови и мужа, и каждый день ее напоминал ад. Порой даже просыпаться не хотелось, ведь утро никогда не сулило ничего, кроме ворчания мужа, придирок свекрови и плача маленького Димы.
Ничего от жизни больше не ждала Настя. Порой хотелось ей уснуть и не проснуться. Вот просто умереть. И лишь ответственность за троих детей удерживала ее от страшного шага.
Однажды, вырываясь их похотливых рук пьяного мужа, Настя в сердцах подумала страшное. Ах, если бы он умер. Вот просто умер и все…
Но Борис снимал с нее одежду, шептал на ухо, что жена не имеет права отказывать мужу. Он делал свое дело, а Настя мечтала лишь о том, чтобы все это поскорее кончилось. И в какой-то момент она потеряла сознание или просто провалилась в глубокий сон без сновидений.
Следующим утром Борис не проснулся. Настя с удивлением смотрела на мужа, который лежал на постели рядом с ней с открытыми глазами. Страшная догадка озарила женщину – да он же был мертв!
Ох, как голосила Мария Федоровна! Как причитала она вокруг единственного сына. Кристина и Лиза в ужасе смотрели на происходящее. Они впервые столкнулись со смертью, и им было очень страшно.
И только Настя вдруг поймала себя на совершенно новом, необычном для нее чувстве. Ей вдруг стало…легко. И свекровь, которая вовсе не была старой, в тот момент показалась сухонькой, сгорбленной старушкой. Ни малейшего уважения к ее горю Настя не испытывала. Впрочем, и демонстрировать свои чувства она не стала.
«Да это же конец, — подумала тогда Настя, — конец моим мучениям и страданиям».
Она взяла на себя организацию похорон, принимала соболезнования и даже изображала скорбь. Однако в душе у нее не было ни капельки грусти. На похороны Бориса собралась вся деревня, безутешную мать и вдову соседи и родственниками окружали сочувствием и заботой. Настя с грустной улыбкой отвечала всем, кто выражал ей соболезнования, говорила, как ей тяжело. Но душа ее ликовала… Теперь она была свободна.
***
На следующий же день после похорон свекровь попыталась покомандовать Настей. Как же была она удивлена, получив отпор. Удивительно, Мария Федоровна увидела новую Настю – сильную и уверенную.
— Меня будто плитой могильной придавило, — с укором произнесла женщина, — я будто сама умерла с моим сыном. А вот, глядя на тебя, не скажешь, что силы из тебя ушли вместе с моим сыном.
— Вы правы, — кивнула Настя, — вы ослабели, а я подняла голову и расправила крылья. И только попробуйте теперь встать против меня. Половина дома, что Борису принадлежала, теперь на троих делится. Так вот и у Димки, и у меня теперь доля имеется. Машину тоже делить будем!
Только слово попыталась вставить Мария Федоровна, да осеклась. Увидела она решительный огонек в глазах невестки и не рискнула возражать. Опустила плечи и промолчала.
Так и стали они жить в одном доме. Где-то мирно, где-то и ссорились. Но хозяйкой теперь была Настя. Как в доме, так и в собственной судьбе.
