Когда заканчиваются слезы, когда не остается сил пережить боль утраты, нужно заставить себя жить. Жить, во что бы то ни стало, чтобы приносить добро и счастье окружающим тебя людям. А самое главное знать, что ты кому-то нужен.
Игорь с женой Инной плакали над своим сыном в палате больницы, куда их тринадцатилетнего Глеба привезли после того, как его сбила машина. Это был их единственный сын, умница и сама доброта, родители обожали его.
— Доктор, вы только скажите, выживет наш Глебушка? – спрашивала Инна, с надеждой заглядывая в глаза доктору, который старательно прятал глаза и ничего не обещал.
— Все, что можем, делаем, — такой был ответ доктора.
Игорь с Инной не были богатыми, но готовы были найти сколько угодно денег, лишь бы сын остался жив. Но никакие деньги и любовь родителей не могли спасти сына, он умирал. Глеб был без сознания, и оставалось ему совсем немного.
В соседней палате лежал Макар, мальчишке было около четырнадцати лет. Он прекрасно все понимал, парень детдомовский и жизнь его не баловала. Чувствовал себя плохо и слабо, часто задыхался, он понимал, что жить осталось ему немного. Для него детдомовского мальчика с больным сердцем, которое может остановиться в любой момент, донорского сердца не было.
Когда подходил к нему старенький доктор, не глядя в глаза, говорил одно и то же:
— Все будет хорошо, Макар, мы обязательно найдем для тебя сердечко. Ты только надейся и жди.
Но Макар уже знал, что доктор его просто успокаивает, он не плакал.
— Время уходит, а ничего не меняется, — думал Макар, — нужно смириться и принимать все, как должное. Я буду смотреть в окно, на это голубое небо, зеленую траву, солнце, которое всех согревает, скоро я этого не увижу, — такие мысли посещали его.
Его навещали воспитатель и директор детдома, и тоже успокаивали, и тоже почти не смотрели в глаза:
— Все будет хорошо, будем надеяться, — он кивал им головой, не хотел им говорить, что все понимает и знает.
Однажды слышал Макар, притворившись спящим, как воспитатель разговаривал с доктором.
— Если есть возможность, спасите Макара, он очень добрый и хороший парень, я понимаю, что донорское сердце – это не так просто найти, но вдруг какая-то появится малейшая возможность. Мы принесем любые документы и справки.
— Вы же понимаете, это не в моих силах, я бы сам с удовольствием помог этому парнишке, — тяжело вздыхал доктор, не обещая ничего.
Макару дышалось тяжело, он закрывал глаза и думал:
— Когда буду умирать, только бы не было больно…
Приходил его друг Мишка из детдома, он старше его года на полтора и плакал. А Макар его успокаивал:
— Не переживай, Мишка, наверное, там тоже есть жизнь. Мы потом с тобой еще встретимся, правда не скоро.
Макар лежал в палате и думал о жизни по-взрослому.
— Я понимаю, что моя жизнь висит на волоске, что она может оборваться в любую минуту. Как жаль, что время уходит, и скоро я не увижу теплого дождика, не увижу яркого солнца, не услышу зимой хруст снега под ногами.
Макар не надеялся на чудо. И когда доктор подошел к нему в очередной раз, уже смотрел прямо в глаза, сказал:
— Ну готовься Макарчик к операции, надеюсь все будет хорошо, — и ушел.
Макар так и лежал задумавшись, он уже ни во что не верил, и что операция не спасет его. Он не знал, что там в кабинет врача разыгралась трагедия для родителей Глеба. Он даже и не знал того мальчика. Инна, мать Глеба рыдала и кричала на весь кабинет:
— Я никогда не позволю отдать сердце моего мальчика кому-то.
Игорь молчал, наверное, он тоже не мог решиться на такое, но доктор убеждал:
— Вы ведь понимаете, что мы не можем спасти вашего сына, у нас нет ни малейшего шанса. А подарить жизнь другому ребенку можно. Время сочтено, нам срочно нужно готовиться к операции. Пожалуйста, решайтесь.
Игорь наконец-то глянул мутным взглядом на доктора:
— Я согласен, пусть сердце моего сына бьется у другого мальчика. Пусть хоть он будет жить, — мать молчала, не было сил, что-либо говорить, ей дали успокоительное.
Макар закрыл глаза в операционной, он особо и не боялся, он думал совсем о другом. Думал, что скоро встретится со своими родителями там, ведь они давно погибли в аварии. Ему не объяснили, что будет пересадка донорского сердца, он знал, что это почти невозможно и не надеялся. Макар уже вообще не верил в чудеса. Он привык, что все вокруг обманывают, вселяют ему надежду, что будет все хорошо, а сами в это не верят. Он понимал, они так говорят, чтобы не делать ему больно. Жалели.
Очнулся Макар и увидел над собой доктора, тот склонился и смотрел на него. Откуда-то издалека услышал его голос:
— Ну вот и хорошо, пришел в себя, теперь уж точно все будет хорошо.
Макар видел, что тот смотрел ему прямо в глаза, а раньше прятал свой взгляд, и это вселило в него некую надежду.
— А может и правда все будет хорошо, — пронеслось у него в голове, — может быть мне заменила сердце, — и он опять уснул.
Родители Глеба не уходили, ждали окончания операции. Головой понимали, что их сына больше нет, но в душе оба надеялись, что сердце их сына будет биться в груди другого мальчика. В том мальчике сохранится хоть что-то от их Глеба.
Доктор, выйдя из операционной, увидел их и подошел:
— Операция прошла успешно. Благодарю вас, что вы дали шанс спасти жизнь Макара. Сердце вашего сына стучит в его груди.
Инна вновь разрыдалась, Игорь тоже не смог ничего произнести, только кивал головой.
Прошло некоторое время, Макар чувствовал себя хорошо. Он уже знал, что ему заменили сердце, познакомился с родителями того мальчика, они почти каждый день навещали его в больнице. После больницы Макару требовался должный уход и реабилитация, а однажды Игорь с Инной обрадовали его:
— Макар, мы решили тебя усыновить, если конечно ты не против. Это решение далось нам не просто, поверь, но привыкнем друг к другу.
Он не знал, то ли радоваться, то ли подумать еще, но в детдом не хотелось возвращаться, если такой шанс выпал ему.
— Я согласен, — тихо проговорил он.
Он не знал, что родителям Глеба действительно тяжело далось это решение. Инна не хотела и категорически отказывалась забирать Макара домой. Но тот факт, что в груди мальчика бьется сердце ее сына, убедил. Вначале они ругались с мужем, но потом обнявшись, сидели плакали вместе. Решили, что Макар хоть как-то заменит им сына.
А Макар даже и не знал, что с новым сердцем получит и новых родителей. Он себя чувствовал неуверенно, когда вначале навещали его родители того мальчика, вроде как виноват перед ними за то, что у него теперь бьется сердце их сына. Он видел, как внимательно приглядывается к нему Инна, и совсем не из любви к нему, а возможно хочет найти какие-то черты ее сына. А в её глазах мелькали слезы.
Прошло время, Макар приехал с новыми родителями к ним домой. Игорь провел его в комнату сына.
— Это теперь твоя комната, осматривайся и обживайся, — Макар увидел на столе планшет, и взглянул на Игоря, молча спрашивая разрешения, а тот понял.
— Можешь взять и полистать, — ответил он и вышел из комнаты.
Макар даже не мечтал в детдоме подержать в руках планшет, а тут он сидел и листал с интересом. Но в это врем я над головой услышал голос Инны:
— Тебя разве не учили, что нужно спрашивать разрешения брать чужие вещи?
Он растерялся от неожиданного ее появления и громкого голоса, он молчал, сердце учащенно билось, он приложил руку к груди.
— Извините, мне разрешил…
Вошел Игорь в тот момент, когда она выхватила планшет из рук мальчика.
— Инна, это я разрешил Макару взять планшет, — но она выскочила из комнаты со слезами, потом он слышал, как в соседней комнате, Игорь успокаивал жену.
— Инна, ты должна понять, нельзя так разговаривать с мальчиком, тем более он после операции, и ему нельзя нервничать. Доктор нам говорил об этом.
— Ему значит нельзя нервничать, а мне можно? – со слезами отвечала Инна.
Макару было не по себе, он даже подумал, что было бы, наверное, для всех лучше, если бы он вернулся в детдом. А еще лучше, если бы сердце не прижилось.
Шло время. Вроде в семье воцарилось спокойствие. Родители с Макаром ходили вместе в больницу, оформляли какие-то документы. Но он чувствовал, что Инна не может принять его и каждый раз сравнивала его с сыном.
— А Глеб делал лучше, а у Глеба получалось красивей и быстрей, а Глеб учился в школе лучше…
Макар не называл их никак, просто на «вы». Игорь постоянно сглаживал разговоры Инны, старался успокоить её, просил Макара дать ей время.
— Не обижайся на неё, Макар, нужно время, она не может смириться с потерей сына. Мы с тобой мужчины, а она женщина. Ей нужно время привыкнуть.
Макар ждал. Он изо всех сил старался не расстраивать Инну, а она все время рассказывала ему, какой ее Глебушка был умный и сильный, замечательный. Постоянно ставила его в пример, причем не забывала указывать на недостатки Макара. Ее действительно все раздражало в мальчике, и справиться с собой не могла.
А однажды не выдержала, расплакалась и сказала мужу:
— Все, с меня хватит, видеть его не могу. Не могу привыкнуть. Вот сам и возись с ним, может поймешь, какая огромная разница между ним и нашим Глебом, — она взяла кое-какие вещи и уехала к матери.
Вечером Макар видел, как переживает Игорь, подошел и попросил:
— Завтра отвезите меня в детдом. Я вижу, мешаю вам. А я не хочу этого. Без меня вы сразу помиритесь.
Игорь внимательно взглянул на Макара, и в его глазах увидел туже доброту, что была в глазах сына, он обнял его.
— Ничего, Макар, мы с тобой мужики. Мы сильнее. Мы справимся…
Вдвоем им жилось спокойней, они везде ходили вместе и готовили есть тоже вместе. Макар помогал во всем. Вечерами разговаривали, делились новостями. Но оба чувствовали, что думают об Инне. Каждому не хватало женской ласки.
— Завтра день рождения у Инны, — проговорил Игорь.
Макар вдруг серьезно посмотрел на него, что-то резко перевернулось у него внутри, он подошел, обнял его и сказал:
— Папа, завтра вернем маму домой, — Игорь от неожиданности заплакал.
Сам так и не понял от чего плакал, то ли от того, что Макар назвал его папой, то ли от того, что предложил вернуть домой Инну.
На следующий день Игорь с Макаром приехали к родителям Инны и позвонили. дверь открыла Инна, удивленно глядя на них.
— Мама, поедем домой, нам без тебя плохо, — вдруг выдал Макар, протягивая ей цветы, — и с днем рождения тебя. Мы даже стол накрыли…
Инна остолбенела, она просто ошалела от счастья, что вдруг услышала слово «мама», давно она этого не слышала, она тут же обняла Макара и проговорила со слезами:
— Конечно, сынок, конечно, вот прямо сейчас и поедем. Прости меня, мой мальчик.
С Макаром случилось настоящее чудо, ему подарили жизнь, он нашел родителей, которые любят его, и он тоже. Он по-прежнему живет, видит и слышит, радуется и смеется. Он этим обязан мальчику, которого нет в живых.
