Виктория, шла с рынка с полной сумкой. Наконец-то нашла время сходить на рынок, купить телятину, овощи и главное яблоки, из всех фруктов она любила больше яблоки, иногда сливы, но яблоки ела постоянно.
Вот и сегодня с полной сумкой она стояла и не могла перейти дорогу, а машины всё шли и шли. Она медленно пошла, чтобы не терять время и перейти дорогу прямо около остановки. Задумалась: «Что-то сын перестал звонить, позвонить самой? По телефону разве поговоришь?». Ну вот,. Кажется, машин нет, вот и остановка, и автобус как раз подходит!
Толчок, визг тормозов, сумка полетела в сторону. Она не поняла, почему она сидит на земле. Из красной машины выскочил мужик с бешеными глазами, что-то орал, потом схватил ее в охапку, втолкнул в машину, вслед полетела сумка. Пока она приходила в себя, машина уже ехала. Мужик продолжал орать, что тёткам, которые не видят и не слышат, надо сидеть дома на печке, — старым перечницам.
— У меня нет печки, — Произнесла она, переводя дух, — Я не перечница и не старая.-
Мужчина замолчал.
— Куда мы едем? – Продолжала она.
— Не ждать же, пока ГАИ подъедет. У Вас все цело? Руки? Ноги? —
— Руки, ноги целы, а вот яблок нет, сверху лежали целый пакет.-
— Мне прямо дело было до Ваших яблок.-
— А мне до них дело есть, в кои веки вырвалась на рынок. —
— Я Вам деньги отдам за них.-
— Мне деньги не нужны, мне яблоки нужны.-
— Куплю я Вам яблоки Ваши, вон, кстати магазин.-
Он остановил машину.
— Мне только с тонкой кожурой и жёсткие, — Не унималась Виктория.
— Какие будут, — Сказал мужчина раздраженно, хлопнул дверцей и ушёл.
Виктория окончательно пришла в себя. Кажется, всё цело, отделалась лёгким испугом. Взгляд наткнулся на зеркало, висевшее спереди. Она глянула в него, даже тушь на глазах не размазалась, значит всё в порядке. Как это её угораздило? Кошелёк тоже на месте. Она оглядела себя. . Действительно старая перечница, за сороковник перевалило, но каким-то мужикам не позволю себя так называть.-
Она посмотрела в окно. Мужчина выходил из магазина, в руках у него был большой пакет. «Куда столько?» – Подумала она и замерла. Он шел размашистым шагом, лицо недовольное. Она его сразу узнала. — Виктор, это же Виктор, сколько же прошло лет с того дня, двадцать пять или больше. —
Они стояли на остановке, он провожал ее домой. Она сказала, что они не будут больше встречаться, у неё другой парень. Он смотрел на неё своими голубыми глазами, они стали синими от злости, от обиды; в них кипели слёзы. Он говорил отрывисто, зло, путая слова:
— Будь ты проклята, ненавижу тебя, проклинаю тебя, чтобы ты никогда счастья не знала, всю душу ты мне вымотала, проклята… будь… — Уже говорил на последнем издыхании, и, чтобы слёзы не полились из глаз, резко повернулся и ушёл.
Она выслушала равнодушно, ей было скучно, впереди были новые отношения. Она вообще с парнями была жёсткой, чуть, что не по ней, расставалась, и многие ее ненавидели. Она только смеялась, и быстро потом всех забывала. Его она тоже быстро захотела забыть, но не тут-то было, почему-то эти глаза полные слез, нет-нет, да и всплывали, как будто навечно зафиксировались в её памяти и эти слова … «чтобы ты никогда счастья не знала»
Да, она счастья не знала, и замужем была; она любила, её любили, но всё как-то быстро заканчивалось. А ведь её никто никогда не бросал, она всех оставляла, если видела, что дальнейшие отношения ни к чему не приведут. Так, и осталась одна. Всё это пронеслось у неё в голове в одно мгновение. Она вздрогнула, когда он хлопнул дверкой, надо все силы приложить, чтобы он её не узнал.
Он протянул ей яблоки:
— Какие были. На всякий случай, купил разные сорта. Где Вы живёте? Я Вас отвезу.-
— Довезите меня до остановки.-
Он посмотрел на неё удивленно. Голос ее звучал по-другому, тише что ли. Недавно она разговаривала уверенно и даже резко.
— С Вами всё в порядке? Вы осмотрели себя, пока я был в магазине? —
— Всё нормально, только испачкалась.-
— Ну вот, куда же Вы пойдёте в грязной одежде? Я довезу, чтобы уже быть спокойным. Ну и напугали Вы меня, откуда Вы взялись? Я ехал, ничего не нарушал.-
— Я тоже переходила дорогу, машин не было, откуда Вы взялись? Носитесь все, как угорелые.-
Он смотрел на неё в зеркало:
— Ну, ладно, не будем выяснять, кто, откуда взялся. Хорошо, что всё хорошо закончилось.
— Вот мой дом. —
— До подъезда довезу.-
— Всё, спасибо. —
— Я Вам помогу, сумка тяжелая. —
— Как-нибудь донесу, не такая я, старая перечница. — Сказала она ехидно и тут же спохватилась, что он начнёт её рассматривать и узнает. Выходя из машины, она старательно отворачивалась. Он тоже вышел, взял сумку.
— Спасибо, не надо. — Сказала она резко. Он легко отдал ей сумку, кивнул равнодушно, сел и укатил.
Она облегченно вздохнула. Быстро поднялась на второй этаж, зашла в квартиру, бросила сумку, начала раздеваться, мыслями была ещё там, в машине, с ним, с Виктором. А ведь он мог быть её мужем. Он очень ее любил. И почему в жизни так: что-то ищем, сами не знаем что, не думаем, что рядом есть человек, положительный во всех отношениях, нет, надо было вляпаться с этим замужеством.
А ничего получился из него мужчина, очень даже приятный. Тогда он был мальчишка. Сколько ему лет было? Двадцать или больше? А ей восемнадцати не было. Что это с ней? Зависть что ли, что не ей достался этот мужик? Хорошо хоть не узнал её, ни к чему это.
Прошла неделя, она почти стала забывать Виктора, только глаза искали на дорогах красный «Форд».
В первом часу ночи она возвращалась домой на такси, засиделась у друзей. .
У дома, расплатившись, она вышла из машины, был конец октября, но было тепло, не хотелось идти домой. Услышав сигнал машины, оглянулась, в стороне стоял красный «Форд», подъехал ближе, остановился, вышел Виктор.
— Долго гуляете? —
Она взяла себя в руки, сдержанно ответила:
— В чём дело? —
Он заулыбался:
— Что так сурово? Добрый вечер. Приехал узнать, как самочувствие? —
— Это в первом-то часу ночи? —
— Время детское. Вот проезжал мимо, увидел, что из машины выходите, решил поздороваться. —
— Вы, кажется, стояли. —
— А я Вас в машине увидел в окно, обогнал такси и встал. —
Она недоверчиво смотрела на него, ни в силах понять, что он хочет. Но что он не узнает её, это точно,но не надо испытывать судьбу, не нужны ей прошлые воспоминания.
— У меня всё в порядке, может, деньги стало жалко за яблоки? —
Он засмеялся:
— Какая Вы колючая. Может, познакомимся, хотя бы. —
— Зачем это? Знакомьтесь с молодыми, меня Вы, кажется, старой перечницей назвали. —
— Ну это я сгоряча, вы ещё очень даже молодая женщина и интересная, я рассмотрел. —
— Когда вы успели рассмотреть? —
— А вот прямо сейчас. —
Она молча вставила ключ в домофон подъезда.
— Меня Виктором звать. —
— Поздравляю, — Сказала она и скрылась за дверью.
Надо было уйти и собраться с мыслями. Она всё ещё опасалась, что он её узнает. Теперь не уснуть, она крутилась в постели.. Воспоминания нахлынули с новой силой.
… Виктор , чтобы остаться с Викой наедине, попытался закрепить отношения с ней. Сказал, что сестра с мужем пригласила их в гости. Ничего не подозревая, Вика согласилась.
Выпили за столом бутылку вина, откупорили вторую. И тут сестра с мужем заторопились, как бы вспомнили, что у них билеты в кино, Вика поняла, в чём тут дело, но ей стало только смешно. Виктора она не боялась. Он подошёл, повернул её к себе и стал целовать. Руки его легко скользили по шёлку, она вспомнила, что на ней было шёлковое платье. Он опустился на колени, обнял её ноги, поднял к ней лицо с затуманенными глазами.
— Вика, я люблю тебя, люблю. Давай поженимся.-
Виктор ещё что-то говорил бессвязно, бурно, лихорадочно, встал с колен и подводил ее к кровати. Когда она утонула в подушках, собрала все силы и оттолкнула его.
Всё выплыло из глубины памяти.-
— И что означает эта встреча? Чего он хочет? Неужели она ему понравилась? — В глубине души что-то дрогнуло, она так устала от одиночества, ждать звонка от сына. Она старалась занять себя книгами, читала Библию, чтобы успокоиться и ни на кого не обижаться.
Прошло ещё три дня, а глаза так и смотрели на дорогу, искали красный «Форд», но машину она увидела у своего подъезда. Сердце опять забилось, как вести себя, пройти мимо, сделать вид, что не видит?
Но Виктор не дал ей время на раздумья. Вышел из машины навстречу, не дал опомниться, в руках у него были жёлтые розы.- «Почему, жёлтые?» —
Он улыбался, протянул ей цветы.
— Приехал восстановить справедливость. Я назвал своё имя, Вы нет. —
Она растерялась, руки машинально приняли цветы, но быстро пришла в себя:
— Только из-за этого ехали? Ну, Татьяна.-
— Да не «ну, Татьяна», а это прекрасное имя. Как там у Пушкина: «Кто, там, в малиновом берете, с послом испанским говорит…» —
Вика улыбнулась:
— Удивили, я думала, что мужчины, разъезжающие на таких машинах, Пушкина не помнят. —
— Я и дальше помню. «Ужель та самая Татьяна?» —
У неё сердце замерло. — Узнал? — Она внимательно посмотрела на него, но ничего не дрогнуло в его лице, ничего не изменилось, она успокоилась, он продолжал:
— Вот сегодня я уже ждал вас неслучайно, а намеренно. —
— Зачем? – Спросила она.
— Пока не знаю, но могу я пригласить женщину, которая мне понравилась, куда-нибудь. —
— Куда, например? —
— Куда хотите. В ресторан, в театр. Должен же я как-то компенсировать Ваш испуг.-
— Вы компенсировали яблоками, которые никак не могу съесть, они не кончаются.-
— Как закончатся, я ещё Вам куплю, но будете выбирать сами, какие любите.-
— Хорошо, я подумаю. —
— Подумаете о яблоках или о моём предложении? —
— О том и о другом. Спасибо за цветы. — Она пошла к подъезду.
Он не смог скрыть удивления, разочарования:
— И это всё? —
Она даже не оглянулась. Надо было подумать, и привести мысли в порядок.
Букет был роскошный, но почему жёлтые? Намёк, что мы уже подошли к осенней поре жизни? Да ему, наверное, уже за пятьдесят. А тебе-то самой сколько? Она поставила цветы в вазу и подошла к зеркалу, критически осмотрела себя: «И никогда мне не будет больше тридцати девяти», — и довольная отошла от зеркала.
Ночь опять спала плохо. — Зачем всё это?
Случайных связей она избегала, без любви, как то не было желания начинать романы, хотя мужчины не оставляли её без внимания. Но ей давно никто не нравился, так зачем в осеннюю пору жизни, как он подчеркнул цветами, наживать себе головную боль, пусть проходят дни в одиночестве, чем с кем попало.
Прошло ещё три дня, Виктория жила своей размеренной жизнью: работа, книги, старалась не думать о Викторе и не смотреть на дорогу, невольно высматривая, красный «Форд». Но он стоял у подъезда, как будто Виктор знал время, когда она приходит с работы, вышел ей навстречу с букетом жёлтых роз.
— У меня, ещё прежние не завяли. Вы что, «клеете» меня, как сейчас выражается молодежь-
— Я за Вами собираюсь ухаживать. Если Вы позволите.-
— Не позволю, в таком возрасте, вы, наверное, женаты? —
— Я развёлся, очень давно, лет двадцать назад, и больше не женился.-
— Что так? —
— Так сложилось, деньги зарабатывал, времени не было. —
— Всех денег не заработаешь, и деньги счастья не приносят, разве что относительное спокойствие, комфорт. —
— Да Вы философ. —
— Просто с годами наживаешь какую-то мудрость, а Вы сами, как считаете? —
— Вы меня застали врасплох. Я привык, что все женщины любят деньги. —
Каждый выбирает себе женщин или мужчин таких, каких заслуживает, значит вам, такие нравились. —
— Да, Вам палец в рот не клади. А Вам какие мужчины нравятся? —
— Мне, никакие давно не нравятся, может я замужем? —
— Вы не замужем, иначе в первый раз не взяли бы цветы. —
— Ну, да, я не замужем. Так, что Вы хотите?
— Пригласить Вас куда-нибудь.
— Куда?
— В ресторан можно!
— Не люблю ресторанов.
— В театр. Куда хотите?
— Я люблю музыкальную комедию.
— Желание дамы — закон, идите, переодевайтесь, начало в 20.00, успеваем спокойно.
— Как, уже и билеты есть?
— А я сделал заказ, в драматический и музыкальный, — театры.
— Лихо, а если бы я отказалась?
— Но я надеялся, верил, что моя настойчивость вознаградится. – Виктория улыбнулась.
Дома, переодеваясь и приводя себя в порядок, она попыталась, как обычно, привести свои мысли в нужное русло. «В театр, конечно, можно сходить — это ни к чему не обязывает, а что дальше.» —
Смотрели «Принцессу цирка». Виктория с таким удовольствием следила за действием спектакля, сопереживала, грустила и смеялась!
В перерыве он предложил пойти в буфет, она после работы, что-нибудь перекусить. Она согласилась и вообще она расслабилась, вела себя естественно, окончательно поняла, что он её не узнает. Ей стало легко и весело. Её захлестнул азарт, даже интересно стало, чем всё это закончится. Виктор заказал коньяк и бутерброды с икрой. За столом они сидели близко друг к другу, Виктор внимательно смотрел на неё:
— Выпьем и перейдем на «ты»?
— Легко, — сказала она.
— А ты вблизи еще привлекательнее.
— Спасибо. Мужчины разучились говорить комплименты.
— Я не помню, когда кому-нибудь говорил комплименты. — Виктория недоверчиво глянула на Виктора.
— Да, представь себе, я никогда не говорю женщинам комплименты. —
Ночью Вика опять вертелась на смятой простыне, нахлынули воспоминания…
Издалека она увидела Виктора: он стоял с гвоздиками у театра, тогда не было других цветов, только гвоздики, завернутые в целлофан. Он нетерпеливо высматривал её в толпе, боялся пропустить, увидел её, лицо его озарила улыбка, пошёл быстро ей навстречу. Когда смотрели спектакль, он все время держал ее за руку, на сцену почти не глядел.
— Смотри туда, а не на меня.
— Я люблю смотреть на тебя, у тебя улыбка красивая.
— Одна улыбка?
— Ты вся красивая, самая лучшая.
У Виктории заныло сердце, сейчас бы кто ей такие слова сказал. А что хочет этот уверенный в себе мужчина? Небось , невест, как грязи. Может, молодые надоели, потянуло на немолодых тёток, старости испугался, только с виду орел.- Она не понимала, чего злилась.
Потом он пригласил её в боулинг. Он показывал ей, как брать шары, как правильно бросать шар. Виктория увлеклась: она раскраснелась, пышные волосы растрепались, глаза горели азартом. Она была хороша, Виктор разглядывал её со стороны, в его глазах было замешательство и удивление. Она кинула последний шар, и посмотрела на Виктора:
— О чём задумался? – Он будто очнулся.
— Я, кажется, забыл покормить собаку. Может, поедем сейчас, я познакомлю тебя с Диком, дом посмотришь.-
Виктория поскучнела.
— Что, уже время ухаживаниям приходит конец, пора знакомиться с собакой, домом, спальней? —
— Ну, зачем ты так, я про спальню и не думал. —
Сели за столик. Видно было, что настроение у Вики пропало. Виктор взял её за руку, он пристально, молча смотрел в её глаза.
— У тебя глаза красивые. Тебе говорили об этом? —
— Говорили, Виктор, давай договоримся, надоест ухаживать, больше не приезжай, ничего объяснять не надо, я не обижусь, пока я не готова смотреть твой дом.-
— Хорошо, но ухаживать мне за тобой не надоест, напротив, — Он замолчал, смотрел ей в глаза, Виктория видела, как теплели его глаза и становились всё светлее, как будто хотел что-то сказать.
Виктория вопросительно смотрела на него: «Да неужели я так изменилась, с годами?». Он сжал её руку:
— Ты напоминаешь мне одну девушку, у неё были такие же глаза. Я её очень любил, имя у неё было другое. —
Вику бросило в жар, но Виктор оставил её руку, подозвал официанта, начал расплачиваться.
Было уже начало ноября, но стояли удивительно тёплые дни. Виктор пригласил Вику в выходные дни на турбазу. Выехали утром, чтобы вечером уехать домой. Он заранее забронировал домик на двоих, но они туда заходили, чтобы только пообедать.
Официант принёс заказ, потом они весь день бродили по лесу. Виктории давно не было так хорошо, она не помнила, когда последний раз была на природе, они сели у реки.
Виктор молча смотрел на воду, кидал камешки, как будто собирался с мыслями, Вика тоже молчала, ждала.
— Ко мне ты не хочешь идти, может к себе, пригласишь. Хочу посмотреть, как ты живешь. Вещи хозяйки могут многое рассказать о ней, я же о тебе ничего не знаю.-
— Я тоже о тебе, ничего не знаю, кроме того, что был женат лет двадцать назад. Хорошо, возможно и приглашу. Что, ностальгия по «хрущёвкам» где обитают женщины, из Советского Союза? —
— Да мы все, из Советского Союза. —
— Да нет, такие, как ты, давно в капиталистической стране живёте, другой жизнью со своими долларами, биржами, офисами. —
— Это разве плохо, что каждый может жить, как хочет? —
— Может, и хорошо, но это не ко мне. Я эту жизнь не знаю и уже никогда не узнаю, да мне это и неинтересно. —
— А что тебе интересно? Что ты любишь? —
— Мне интересно то, что доставляет комфорт моей душе, что доставляет радость моему сердцу.-
— Что же это? Дети, внуки? —
— К большому сожалению, на сегодняшний день, дети большой радости не приносят.-
— Что так?
— А у тебя дети есть?
— Дочь, взрослая уже.
— Она тебе приносит радость?
— Она мне приносит только свои счета, чтобы я их оплачивал.
— У моего сына, тоже своя жизнь, я не знаю, чем он живёт, о чём думает, какие у него ценности в жизни, ему неинтересно общаться со мной. Было время, когда мы с ним часами разговаривали, он делился со мной какими-то делами, теперь у него своя жизнь, мама осталась в прошлой жизни.-
Он взял ее за руку:
— Ты переживаешь?
— Нет, не очень, просто странно, мир такой большой, но так много одиноких людей, каждый сам по себе.
— А что доставляет радость твоему сердцу?
— Книги, только книги и ещё Библия.
— Что тебе дают книги?
— Они уносят меня в другой мир, я путешествую по странам, я сопереживаю, умираю и вновь живу.
— Вот какая, ты стала, – Сказал он задумчиво.
В машине они молчали, как будто в их отношениях произошел перелом.
На следующем свидании Виктор оставил машину на стоянке. Они просто бродили по городу, сидели в сквере. Опять были желтые розы. Когда он подвёз её к дому, она хотела попрощаться и выйти из машины, но он вынул из кармана коробочку и открыл её:
— Это тебе.
Виктория видела, что это дорогой браслет, с камнями, она не притронулась к коробке, отвернулась
— Зачем? Дорогие подарки к чему-то обязывают, пока я хочу быть свободной от каких-либо обязательств. —
— Мне было приятно твоё общение, поэтому захотелось сделать тебе подарок. —
— Ты мне уже сделал, подарок: на природу свозил, в театр сходили. Иногда так хочется сходить в театр, но не с кем, подруги все замужем, у них никогда нет времени.-
— Теперь в театр будем ходить, когда захочешь. – Он взял её за плечи и посмотрел в глаза. — А браслет пусть полежит, он твой, возьмёшь его, когда будешь мне доверять.-
На другой день он позвонил ей, сказал, что ему надо купить несколько рубашек, чтобы она ему помогла. Она была удивлена, при встрече, в магазине спросила:
— Сколько лет живёшь один, одежду себе сам выбирал, или женщины помогали? —
Он улыбнулся:
— Конечно сам, только сам, но мне захотелось довериться твоему вкусу, чтобы ты подобрала мне своими руками. —
— Зачем тебе это? —
Он взял её руки в свои:
— Ты не позволяешь прикасаться к себе, хотя бы рубашки будут хранить тепло твоих рук. —
Виктория, чтобы скрыть растерянность, отошла к отделу бижутерии, начала рассматривать серебро, попросила показать серебряное кольцо с гранатом. Подошёл Виктор, она стала мерить кольца. То, которое ей подошло, повертел в руках, рассматривая:
— Разреши, я куплю, не дорогое примешь? —
Виктория отошла от отдела:
— Я сама могу себе купить, спасибо, нет.-
— Ну почему ты ничего не хочешь принимать от меня? —
— Подарки дарят или любимым, или любовницам. Мы с тобой ни то, ни другое, знакомы неделю. —
— Не неделю, а восемь дней уже, и ты мне нравишься.-
— Ну, нравиться, не любить. Мало ли, кто кому нравится. —
Виктория увидела в его глазах замешательство, но занялась рубашками.
Ночью Вика опять вертелась. Женская интуиция, её не могла обмануть, она Виктору не только нравилась. Его глаза… как они светлели, когда он смотрел на неё. Его руки, когда он брал её за руку, подрагивали так же, как тогда, много лет назад.
— Почему молодость так слепа, глупа и жестока? И только с годами мы учимся ценить и распознавать настоящее чувство.- А по этому, тоже повидавшему жизнь, седеющему мужчине она уже скучала. Расставаясь возле дома, он уходила с непроницаемым лицом, а в душе у неё бушевала буря. Всё ее женское начало, стосковавшееся по мужским рукам, сопротивлялось. Она не должна выплёскивать свои эмоции, а внутренний голос шептал: «А не убиваешь ли ты в себе женщину?», Но здравый разум побеждал.
Она начала сомневаться, он встретил женщину, отношения с «чистого листа», а тут это напоминание. Да неужели он еще помнил ту девчонку, свою любовь. Сколько воды утекло, мы стали другими.
Они сидели в джаз-кафе, играл неплохой оркестр. Виктор в этот вечер был молчаливый и грустный. Виктория чувствовала, что приближается развязка, Виктор как будто готовился к какому-то разговору. Вике захотелось погладить его по седеющей голове и подбодрить, но она не знала как. Ей самой предстояло открыться ему, но как это лучше сделать, она не знала. Они оба понимали, что так больше продолжаться не может. В их отношениях настал тот момент, когда или становятся любовниками, или…
Наконец Виктор решительно взял Вику за руку, сжал её, как будто боялся, что она вырвет руку, сказал:
— Нам надо поговорить, но не здесь. —
Вика облегченно вздохнула:
— Мне тоже тебе надо, что-то сказать. Давай завтра вечером, приходи ко мне, на своей территории мне будет легче.-
Виктор улыбнулся:
— Как скажешь. – Оба почувствовали облегчение.
Дома Виктория сидела и размышляла, как ей быть. На стене висел её портрет, во всю рамку одно лицо, голова облокотилась на руку, волосы распущены, глаза смотрят в сторону, это только подчеркивало их выразительность. — Может убрать портрет, а после того, как пойдет разговор, показать? —
Она проснулась в смятении. Всё валилось из рук, она нервничала. Портрет решила не трогать.
Он пришел, посмотрел ей пристально в глаза и протянул жёлтые розы, конфеты, коньяк. Она увидела круги под его глазами, следы бессонной ночи, переживаний. Она-то в сомнениях, как всё откроется, а он-то что?
— А это я в молодости, — Она показала на большой портрет, где ей было, около восемнадцати лет, волосы распущены, большие тёмные глаза.
Он молча смотрел на портрет, она ждала реакции, но ничего не происходило, пауза затягивалась. — Неужели он ее забыл? У мужчин ведь память по-другому устроена. — Она разочаровано смотрела на него, — Значит, забыл, всё забыл, и своё проклятие, и свою любовь к ней. —
Наконец он отвёл глаза от портрета, и в упор посмотрел на неё:
— Интересно, да? Как мы упорно скрывались, даже имя поменяли! А я такой тупица и глаз у меня нет, и память стёрлась, подъезжал узнавать, как ваше здоровье, не ушиблись ли. Да я тебя сразу узнал, только вида не подал. —
— Это когда, ты меня узнал? — Удивилась она.
— А вот тогда и узнал, понял, что это ты, когда я из магазина с яблоками вышел и сел в машину, у тебя голос изменился. «Довезите меня до остановки, » — Передразнил он ее. — Меня сразу, как обухом по голове, — Это же Вика, эти глаза, я их в зеркале увидел, неужели ты думала, я их мог забыть? Они мне по ночам снились, моя ненависть, не давала их забыть. Я всё помню, всё. И как ты равнодушно выслушивала мои проклятия, твои холодные глаза помню. Тебя не трогало, что я страдаю, а ведь я любил тебя. Ненавижу тебя! Сынок ей не звонит, так тебе и надо! Одна живёшь, я рад! Я решил подыграть тебе. В театр тебе не с кем сходить, очень хорошо, с таким мужиком, почему не сходить?! Это ведь не тот мальчишка, чистый и наивный, любящий. И машины у него не было, неинтересно с ним было, а со мною интересно, я ведь не беден, завидный жених, да Виктория? —
Он говорил и глаза у него, как тогда становились тёмно-синими, только слёз в них не было, а было злорадное торжество:
— Но ты не подумала, что поезд твой ушел, что в театр сходить или в ресторан я могу и моложе женщину пригласить, только свистни. Я рад, что жизнь свела нас, а у меня всё отлично, теперь выбираю я, прямо копаюсь в невестах. —
Она остолбенела, а потом начала смеяться, он, будто споткнулся, замолчал и уставился на неё удивлённо. Оборвав смех, сказала:
— Пошёл вон.
— Что??
— Не понял? Молодые девицы лишили тебя слуха, слишком перенапрягся с ними, — Она пошла к двери и распахнула ее, стояла молча, безразлично смотрела поверх его головы.
Он пошел к двери, замешкался, поднял на неё глаза, что-то хотел сказать.
— Вон. — Тихо сказала она, не глядя на него.
Он вышел, она тихо прикрыла дверь, вернулась в комнату.
Её всю трясло, она села и тупо уставилась в одну точку: «Расчувствовалась, расслабилась, идиотка».
Она видела торжество в его глазах, ей было плохо. — Ты же такая умная, чуткая, а не смогла распознать его игру.-
Коньяк подействовал, стало легче. Она еще налила чашку, руки её дрожали. Выпила, как воду, сердце ныло. — Как заглушить эту боль? –
— «А на что ты, собственно обиделась? Растоптали твоё чувство? Но ты взрослая тётка, ты знала жизнь с разных сторон и умеешь справляться с болью, а тот мальчик с его трепетной любовью. Почему ты думаешь, что у него не осталось боли? От этой мысли, она даже села. Задумалась, начала вспоминать его прикосновения.
Его голубые глаза светлели, когда он долго смотрел на неё. — Зачем ему так злиться, ведь столько времени прошло? Столько вокруг молодых женщин. Зачем ему было разыгрывать любовь, если женщина не нравится..
Вырвать из сердца, не думать, не вспоминать. «Ты же сильная», Успокаивала она себя. Выбросить из головы, как жуткий сон.- Всё проходит, и это пройдет.
Прошло два дня. Она подходила к дому. Красный «Форд» стоял у подъезда. Она остановилась, они смотрели друг на друга в упор, через лобовое стекло. Она подошла к машине, он открыл дверцу, она села, оба молчали. Она посмотрела на него. Это был другой Виктор, почти такой, как четверть века назад.
— Прости меня, — Сказала она, он молчал. – Можно было меня и не испытывать и не разыгрывать из себя влюблённого. Я тебе и так скажу, что счастья я не знала, как ты мне и пожелал. Я всю жизнь помнила твои проклятья и помнила твои глаза, полные слёз, синие от обиды. Никого не помнила, а тебя помнила и всегда хотела тебя увидеть, поговорить, чтобы ты простил меня. —
Он сидел, опустив голову на руль, поднял на неё глаза:
— И ты прости меня, что я там наговорил тебе, это неправда, вернее полуправда. Долго я тебя ненавидел, ни с одной девчонкой не мог встречаться, всё искал похожую на тебя и не находил, таких глаз ни у кого не было.
Женился быстро, чтобы забыть тебя. Она была полная противоположность тебе, очень меня любила. Я пытался полюбить её, старался, как мог. Но она же не дура, промучилась со мною несколько лет и ушла с дочерью. А я ушёл в работу, менял женщин, но счастливее от этого не стал. Своим проклятьем, как будто и себя приговорил, я даже лиц этих женщин не помню.
У меня всё есть, здесь большой дом, дом в Испании, три машины, оглянулся, а жизнь-то прошла, за полтинник перевалило, а любви, как не было, так и нет. Это же подарок судьбы, что я тебя встретил. Я понял, что ты меня узнала.
Приехал домой, стал обдумывать, как мне всё это принять. Злость и обида нахлынули с новой силой, ты же мне всю жизнь поломала. Я прожил жизнь, не зная больше любви, я был равнодушен ко всем женщинам, а ведь попадались замечательные женщины, и красивые и умные, но не складывалось, как они не старались. До серьезных отношений так ни с одной из них и не дошёл.-
Виктор замолчал, закурил сигарету, открыл бар, вынул коньяк:
— По-моему, нам в самый раз. Надо снять нервное напряжение.- Молча выпили.
— Долго же ты раздумывал, целую неделю. —
— Да, долго, человека нанял, чтобы он всё про тебя узнал, кто ты, что ты? Узнал, что ты тоже одна и живёшь одна. Захотелось, чтобы ты полюбила меня, привязалась ко мне и бросить тебя, как ты меня когда-то, чтобы ты тоже испытала боль, разочарование, как я.
Но быстро и легко не получалось, ничем тебя было не сломить, ни цветами, ни театром, ни подарками. Появились отношения, которых я всегда избегал, начали встречаться и, ты знаешь, мне стало интересно жить, я ловил себя на том, что жду встречи с тобой. Я стал раздваиваться и уже не знал, чего больше хотелось, отомстить тебе или, как можно чаще видеть.
Я узнавал тебя и постоянно вспоминал тебя ту, из другой жизни и уже не знал, какую я больше люблю, ту девчонку с большими глазами или эту женщину с тонкой душой, которая приспосабливается к своему одиночеству, не делает никаких усилий, чтобы познакомиться с обеспеченным мужчиной. С такой внешностью, не прилагает усилий, чтобы понравиться, равнодушна к богатству, учится жить так, чтобы не обижаться на близких и вообще на людей, жить без ненависти в душе.
Мне хотелось тебя видеть чаще или вообще не расставаться, но я не знал, как выйти из этой ситуации. Я видел, что ты верила, что незнакома мне и сам запутывался.
Он замолчал, опять закурил, разлил коньяк, молча выпили, она понимала своим женским чутьём, что ему надо выговориться. Он продолжал:
— И этот портрет, я не ожидал. Общаясь с тобой, я уже начал забывать прошлое, тут увидел тебя, именно такую, какой помнил всегда, эти глаза, которые опять смотрели не на меня, а в сторону. —
Он взял её за руку:
— За эти десять дней понял, что я однолюб, я как будто ждал этой встречи. —
Вика улыбнулась:
— Всё забывала спросить тебя, почему розы жёлтые? —
Он засмеялся:
— Потому что ты носила жёлтый берет, а когда мы были у сестры, на тебе было шёлковое платье и желтый пушистый свитер. В доме было жарко натоплено, и ты его сняла. Тебе так шёл, жёлтый цвет.-
— Не помню, — Сказала Вика –
Виктор повернулся на заднее сиденье. Перед Викой появился букет белых роз:
— Хватит с нас этих игр, я хочу видеть тебя всё время, постоянно. Возможно, Бог свёл нас, чтобы мы узнали друг друга, и чтобы я знал, что не переставал любить тебя. Стоило мне встретить тебя, я понял, что ты была и есть моя женщина, моя единственная женщина. —
Он обнял её, и она почувствовала, как он весь трепещет от нежности, руки подрагивают от волнения, как тогда, много лет назад, когда он прикасался к ней. Виктория спрятала лицо в цветы:
— Я тоже полюбила того мальчишку, которого вспоминала каждый день, и, чем чаще вспоминала, тем больше и больше влюблялась в него. —
— А как же я? – Виктор отстранил Вику и посмотрел ей в глаза.
Она провела рукой по его седеющей голове:
— В тебе продолжает жить тот мальчишка. Мне повезло, я вернулась в молодость, пережив ее ещё раз. Да, а почему розы белые? —
— Потому, что я простил ту девчонку, узнавая тебя ближе, завтра будут красные розы. Хватит тебе путешествовать по книгам, пойдём, распишемся, не будем терять драгоценное время, мы и так потеряли половина жизни. —
Он забрал у неё розы, положил на сиденье:
— Дай мне руку левую, правую ты мне в ЗАГСе дашь. Вовремя я узнал твой размер кольца, это судьба. – Он надел ей на палец кольцо.
Вика залюбовалась красотой и игрой камней.
— И вот ещё браслет твой. – Он застегнул его на её руке.
— Ты выйдешь за меня замуж? —
— А кто же меня в театр будет сопровождать?! – Сказала Виктория и счастливо засмеялась…
