«Жена на час» пришла по объявлению… и не поверила, что он попросил
— Жена на час? — Зоя перечитала объявление третий раз. Телефон завибрировал — управляйка опять про долги. После развода денег не хватало даже на еду.
Набрала номер дрожащими пальцами.
— Слушаю.
— По объявлению… про жену.
— Отлично. Завтра в семь вечера. Адрес записывайте.
— А что конкретно…
— Встретимся — поговорим.
Голос спокойный, без намёков на деликатные моменты. Зоя записала адрес и всю ночь гадала, на что подписывается.
Дорогой подъезд, трёхкомнатная квартира. Дверь открыл мужчина лет сорока в домашней одежде. Обычное лицо, но глаза какие-то голодные.
— Тимур.
— Зоя.
В гостиной семейное фото — он с хрупкой блондинкой, оба улыбаются. Только его улыбка настоящая, а её… натянутая.
— Красивая жена.
— Дина очень красивая. — Пауза. — И очень тихая.
Что-то в его тоне насторожило.
— Садитесь. Объясню, что от вас нужно.
Зоя села на край дивана.
— Мне нужно, чтобы вы со мной поругались.
— Что?
— Поругались. Как настоящая жена. Громко, с претензиями.
У Зои отвисла челюсть.
— Это шутка?
— Два часа работы, хорошая оплата. Моя жена… она слишком спокойная.
— А где она?
— У свекрови. — Тимур посмотрел на фото. — Дина никогда не повышает голос. Совсем. За двадцать лет ни разу.
В его голосе прозвучала не нежность, а… досада? Зоя поёжилась.
— И вы хотите, чтобы я…
— Покричали на меня. Поругали за рубашку, носки, что угодно. Как делают нормальные жёны.
— Ладно. — Зоя выдохнула. — С чего начнём?
— Скажите, что плохо прогладил рубашку.
Она посмотрела на его безупречную рубашку и включилась в игру.
— Тимур, что это за складки на рукавах? И воротник кривой!
— Я же старался…
— Старался? Это ты называешь стараться?
Он засветился. Буквально ожил от её сердитого тона.
— Ещё! Про носки!
— И носки твои опять валяются где попало! Дом — не общежитие!
Тимур рассмеялся довольно, потёр руки.
— Да, вот так! Дина бы всё молча убрала и перегладила.
— А должна кричать?
— Должна быть живой!
Встречи стали еженедельными. Каждый вторник Зоя изображала сварливую супругу, а Тимур — оправдывающегося мужа. Деньги были хорошие, а работа… странная, но не противная.
— Почему развелись? — спросил он на четвёртой встрече.
— Муж нашёл более весёлую. Сказал, что я стала серой мышью.
— Серой? Вы?
— Ну да. Я ведь идеальная жена была. Молчала, соглашалась, не спорила.
— И что теперь думаете?
— Что молчание убивает всё живое.
Тимур уставился на семейное фото.
— Дина молчит всегда. Я говорю — она кивает. Я решаю — она выполняет.
— Мечта любого мужчины, разве нет?
— Думал, что мечта. А оказалось… скучно. Как жить с красивой куклой.
К седьмой встрече что-то изменилось. Тимур стал требовательнее, агрессивнее.
— Громче! Настоящие жёны не шепчут!
— Я уже полчаса кричу на вас.
— Мало! Ещё! Скажите, что я никудышный муж!
— Тимур, хватит…
— Скажите!
В его глазах появился нездоровый блеск. Зоя поняла — дело не в эмоциях. Ему нравилось управлять чужими чувствами.
— Знаете что, я ухожу.
— Время не вышло!
— Моё время вышло.
У двери она обернулась:
— Интересно, что чувствует ваша жена, зная, что муж покупает у чужих то, что сам в ней убил?
Неделю Зоя не брала трубку. Тимур названивал, писал сообщения. Но её терзал вопрос — что за женщина эта Дина? Неужели правда никогда не возражает?
Номер нашла через соцсети. Позвонила, договорилась встретиться в кафе рядом с поликлиникой, где Дина работала медсестрой.
Пришла хрупкая блондинка с огромными испуганными глазами. Села, сжав руки.
— Вы знакомы с моим мужем?
— Я та самая жена на час.
Дина побледнела.
— Что… что это значит?
— Ваш муж платит мне за то, чтобы я ругалась с ним. Изображала недовольную супругу.
— Не понимаю.
— А вы правда никогда не спорите с ним?
Дина опустила голову.
— Зачем спорить? Он всё равно прав.
— Всегда?
— Всегда.
История оказалась знакомой до удара. Первые годы Дина пыталась высказывать мнение. Тимур не кричал — просто исчезал эмоционально. Мог не разговаривать неделями, смотреть сквозь неё, как сквозь стекло. Дина ломалась первой, просила прощения за «непокорность». Постепенно перестала возражать вообще.
— Я думала, так правильно. Мужчина — голова, женщина — шея.
— А что вам нужно от жизни?
— Мне? — Дина растерянно моргнула. — Не знаю. Давно не думала.
— Дина, хотите хоть раз сказать ему правду?
— Я не смогу. У меня слова в горле застревают.
— А если я буду рядом?
Дина долго молчала, потом кивнула едва заметно.
Во вторник Зоя пришла не одна. Тимур распахнул дверь и застыл.
— Дина? Что происходит?
— Я привела вашу настоящую жену. — Зоя переступила порог. — Поговорите с ней.
— О чём говорить? У нас дома всё прекрасно.
Дина стояла, не поднимая глаз.
— Дина, — мягко сказала Зоя, — расскажите ему про тишину в вашем доме.
Молчание.
— Расскажите, как вы боитесь сказать лишнее слово.
Тимур дёрнулся:
— Довольно! Дина, идём отсюда. Немедленно.
Но его жена вдруг подняла голову. В глазах мелькнула искра.
— Нет.
Одно слово, но произнесённое так твёрдо, что Тимур опешил.
— Что — нет?
— Не пойду. Не сейчас.
Дина сделала шаг в комнату.
— Ты платишь ей за мой голос?
Голос дрожал, но звучал громче, чем когда-либо.
— Дина, это не то, что ты думаешь…
— А что я думаю? — Ещё шаг. — Я же никогда не говорю, что думаю!
— Двадцать лет, Тимур. Двадцать лет ты учил меня молчать.
— Я не учил…
— Как называется неделя без разговоров после каждого моего возражения?
— Мне нужен был покой…
— Покой? — Дина рассмеялась горько. — Ты хотел мебель, а не жену. Красивую, молчаливую мебель.
Тимур попятился к стене.
— А потом тебе стало скучно с этой мебелью. И ты пошёл покупать эмоции на стороне.
— Дина, остановись…
— За что остановиться? За двадцать лет молчания? За то, что я стала бояться собственных мыслей?
Зоя тихо прошла к окну, чувствуя — её роль закончена.
— Знаешь, что самое страшное? — Дина смотрела мужу в глаза впервые за годы. — Ты убил во мне живую женщину. А потом стал искать её у других.
— Я хотел семью без скандалов…
— Семья без конфликтов — это не семья. Это театр одного актёра.
Тимур смотрел на жену, как на незнакомку.
— Что теперь будет?
— Не знаю, — честно ответила Дина. — Но молчать больше не буду. Никогда.
— А если мне это не понравится?
— Тогда уходи. — Дина выпрямилась. — Двадцать лет назад ушла бы я. Теперь — твоя очередь выбирать.
Зоя взяла сумку.
— Мне пора.
— Спасибо, — тихо сказала Дина. — За то, что вернули мне голос.
На лестнице слышались приглушённые голоса — впервые за много лет они говорили по-настоящему.
Месяц спустя Дина позвонила сама.
— Как дела?
— Трудно. Он пытается вернуть старое. Включает холодность, когда я возражаю.
— А вы?
— А я не ломаюсь. — В голосе звучала новая сила. — Говорю ему: хочешь молчать — молчи. Но я буду жить, а не существовать.
— И как он это переносит?
— Плохо. Говорит, что не узнаёт меня. А я себя впервые за двадцать лет узнаю.
За окном шёл дождь. Зоя перелистывала предложения о работе — теперь могла выбирать.
— Не жалеете, что всё разрушили?
— А вы считаете, что между нами что-то было? Настоящие отношения не разваливаются от одного честного разговора.
