— Ты опять пересолила! — резко сказала Зинаида Петровна, толкнув тарелку к невестке. — Мужику работать надо, силы нужны, а не есть эту баланду, которую ты варишь !
Марина вспыхнула, сжала ложку так, что побелели пальцы.
— Если не нравится — готовьте сами. Я целый день на работе, потом по магазинам, потом ещё ужин вам… Может, вы попробуете хоть что-то сделать?
— Ах вот как! — свекровь прищурилась. — Значит, я вам тут лишняя? В моём то доме?
— В нашем, — тихо, но твёрдо ответила Марина. — Дом этот мы с Витей на ипотеку взяли. Вы живёте тут только потому, что сами попросились после операции.
— Попросилась? — фыркнула Зинаида. — Это мой сын, и я имею право жить рядом с ним! А ты… ты его от меня отрываешь!
Марина вскочила, стул с грохотом отлетел в сторону.
— Я никого не отрываю! Я его жена, вы понимаете?! Или вам нужно, чтобы он всю жизнь жил под вашим крылом?
В этот момент в коридоре хлопнула дверь. Вошёл Виктор — усталый, с портфелем в руке. Он оглядел обеих женщин, почувствовал накал и только устало прикрыл глаза рукой.
— Опять? — тихо сказал он. — Каждый вечер одно и то же…
Марина первой заговорила, не сдержавшись:
— Витя, так невозможно! Либо мы живём семьёй, либо…
— Либо я ухожу, — перебила её свекровь ледяным голосом. — И посмотрим, кто из нас удержит его.
Виктор побледнел. А в комнате повисла тишина, густая, как гроза перед дождём.
Виктор бросил портфель на тумбу и устало присел.
— Мама, Марина… Я прошу вас. Я прихожу домой отдохнуть, а не на поле битвы.Дайте мне покой!
— Так это она виновата! — вскинулась Зинаида Петровна. — Ты посмотри, как она со мной разговаривает! Я старший человек в этом доме! А она меня ни во что не ставит!
— Старший? — Марина не выдержала. — А уважать меня вы не пробовали? Я не служанка и не девочка на побегушках.
— Ах, так ты ещё и наглая! — свекровь ударила ладонью по столу. — Я родила сына, я его растила, ночами не спала, а ты пришла и думаешь, что всё твоё?
— Да, потому что он мой муж! — крикнула Марина. — Или вам хотелось бы, чтобы он до сорока лет под вашей юбкой сидел ?
Виктор вскочил.
— Хватит! Обе! — голос у него сорвался. — Я больше так не могу! Вы меня достали !
Обе женщины замолчали, тяжело дыша.
Зинаида Петровна первой нарушила тишину:
— Витенька, я уйду. Я не хочу мешать. Я просто не знаю, как теперь буду жить одна… — голос её дрогнул, в глазах заблестели слёзы.
Марина сжала кулаки. Она видела: это была игра. Но Виктор шагнул к матери, обнял её.
— Мам, ну что ты… Не надо…
И Марина вдруг почувствовала, как в груди поднимается злость и обида. «Она опять его под себя подгибает…»
— Виктор, — тихо сказала она, но голос дрожал, — реши. Ты со мной или с ней.
Зинаида резко выпрямилась, глаза её сверкнули.
— Вот и всё, сынок. Видишь, она ставит тебе условия!
Виктор закрыл лицо руками.
И в ту секунду Марина поняла: это только начало войны.
На следующий день Марина услышала во дворе знакомый голос. Зинаида Петровна стояла у лавочки с соседками.
— Да, дожила, — громко вздыхала она, чтобы слышали все. — Родила сына, воспитала. А теперь чужая баба меня из дома гонит… Не угодила ей старая мать.
Соседки охали, качали головами:
— Вот бессовестная молодёжь пошла…
— А сын-то что? Потакать жене начал?
Марина стояла за кустами, сердце её колотилось. «Так вот она как… через людей меня давить будет».
Вечером Виктор пришёл домой мрачный.
— Марина… Сегодня в магазине соседка сказала, что ты маму унижаешь. Что ты хочешь её выгнать. Это правда?
Марина резко повернулась к нему:
— Виктор, ты серьёзно?! Ты мне веришь меньше, чем слухам?!
В этот момент в комнату вошла свекровь. В руках у неё был платочек, глаза красные.
— Вить, я не жаловалась… Просто не могу больше. Я уйду. Пусть Марина радуется.
— Мам, не начинай… — Виктор схватился за голову.
Марина не выдержала:
— Зинаида Петровна, хватит играть! Если вы хотите войны — будет война! Но знайте: я своего мужа не отдам.
— А я сына не отдам, — тихо, но твёрдо сказала свекровь.
Они смотрели друг на друга, как два бойца перед схваткой.
И Виктор понял: однажды ему придётся выбрать.
Виктор долго терпел, но однажды вечером, вернувшись с работы, услышал за дверью резкий разговор. Марина и Зинаида снова спорили.
— Вы специально, — срывалась Марина, — жалуетесь соседям, выставляете меня ведьмой! А сын ваш приходит и смотрит на меня как на врага!
— Потому что ты им и являешься, — холодно бросила свекровь. — Ты отняла у меня Витю.
Виктор не выдержал. Он открыл дверь так резко, что обе замолчали.
— Всё! — голос его звучал жёстко. — Мама, Марина, я больше не позволю вам рвать меня на части!
Зинаида всплеснула руками:
— Витенька, сынок… Я же только добра тебе желаю!
— Добра? — Виктор шагнул ближе. — Добра — это когда человек приходит домой и чувствует тепло. А я прихожу и слышу крики! Мама, ты всю жизнь жила ради меня. Но теперь у меня семья. Марина — моя жена. И если ты не сможешь это принять, придётся жить отдельно.
Зинаида побледнела.
— Ты… Ты ради неё…
— Я ради себя! — жёстко перебил Виктор. — Я больше не мальчик. Я мужчина. И хочу, чтобы в моём доме был мир.
Тишина повисла тяжёлая.
Марина сжала кулаки, боясь даже дышать. А потом услышала тихий, почти сломленный голос свекрови:
— Значит, я лишняя…
— Не лишняя, мама, — Виктор подошёл и обнял её. — Но ты должна уважать мой выбор. Уважать Марину. Только так мы сможем быть рядом.
Слёзы покатились по лицу Зинаиды. Она впервые за все месяцы посмотрела на невестку без злости.
— Я… попробую. Ради тебя, Витя.
Марина молча протянула руку. Это был не жест дружбы, а перемирия. Но в тот вечер в доме впервые за долгое время было тихо.
