Бабулечка! Привет! – закричала девушка, вбегая в родной до боли деревенский дом, в котором она не была лет пять.
— Катюшка, ты что ли? – радостно воскликнула бабушка, — я уж думала, и не увижу тебя вовсе. Сама до вас уже не могу доехать, а вы не приезжаете.
— Бабушка, родителям некогда, да и папе с его ногой тяжело далеко передвигаться, а я учусь, последний курс остался.
— Кем же будешь, внученька?
— Фельдшером пока, а дальше видно будет.
— Хорошая работа, людям помогать будешь.
Катя бросила вещи и побежала по поселку, навестить своих детских подружек, а бабушка, обрадовавшись внучке, решила пройтись по соседям, надо внучку побаловать свежей курочкой, яйцами да козьим молоком. К вечеру весь поселок знал, что к Егоровне внучка приехала, фельдшерица.
— Олеська, привет! Закричала Катя, увидев лучшую подругу. Тебя не узнать!
— Катюша, приехала! Молодец!
Девушки обнялись.
— Рассказывай про все и всех, как вы тут живете.
— Нормально живем. Я курсы закончила в городе по уходу за больными, теперь работаю на фельдшерском пункте санитаркой, фельдшеру помогаю. Мамка моя с ногами мучается, мне от нее никуда не уехать. Ольгу помнишь? Замуж вышла в семнадцать лет, за Ваську рыжего, ребенок у нее. Света с Наташей в городе учатся, редко приезжают, а Маша в местном магазине работает.
— А мальчишки как?
— Петька с Пашкой в армии, осенью вернутся уже, Толик отслужил, на экскаваторе в карьере работает. Антон с Витьком в техникуме учатся последний год.
— Олеся, а мама твоя ходит сама?
— Нет. Меня совсем не слушается, ей врача из города подавай. Возила ее в город, врач сказал, что ей надо больше двигаться, тогда она сможет ходить. Назначили ей мази и упражнения специальные, массаж прописали, только, кто же ей массаж сделает. У нас один фельдшер Акимов на весь поселок, да и тот день работает, неделю в запое. Бабки наши дежурят по очереди у фельдшерского пункта, как увидят, что Акимов очухался и на работу вышел, сразу детвору по поселку запускают. Собираются все заболевшие в очередь и сидят целый день. Фельдшера не выпускают, чтоб не напился опять, даже еду ему приносят, а то пойдет на обед и рюмку за рюмкой хлещет.
— Да, с такой медицинской помощью жить невозможно.
— А что делать, другого не дают, а до города не наездишься. Дорога плохая, после дождя автобус через раз ездит. Да и растрясет по кочкам всю болезнь, пока едешь. Скорую можно вызвать, но ее ждать долго. Машин мало, поселков много, вызываем уже в крайних случаях.
— Кошмары какие рассказываешь! Дай пойду хоть с мамой твоей поздороваюсь.
Катя вошла в комнату, где лежала мама подруги. В комнате царил полумрак, и было довольно душно. Пахло лекарствами и затхлостью.
— Здравствуйте, тетя Аня, это я, Катя, — осторожно сказала девушка.
— Ой, Катенька, приехала к бабушке, умница какая! А я тут помираю. Если бы не Олеся, давно бы меня не было.
— Тетя Аня, а чего Вы в темноте лежите? Не проветрено у вас тут. А на чем это Вы лежите? Перина! Олеся, ты же училась на курсах, как за больными ухаживать, а делаешь для мамы с точностью до наоборот.
— Она не слушается, — заплакала Олеся.
— Кто из вас медицинский работник? Твоя мама агроном, вот в поле она может командовать, а здесь ты главная. Давай, помогай.
Девушки убрали перину, сделали достаточно жесткое ложе, устроили влажную уборку и хорошо проветрили комнату.
— А как ты маму моешь, — спросила Катя подругу.
— Беру инвалидное кресло у Захара Ивановича и везу маму в баню. Она по несколько шагов может ходить с поддержкой.
— Может ходить сама? Отлично! Тетя Аня, Вы скоро плясать будете. Я на массажиста выучилась уже, массаж сделаю, и лечебную гимнастику будем делать.
— Ой, Катенька, не надо, я уж привыкла лежать, так и помру наверное.
— Как Вам не стыдно! Сердце у Вас здоровое, лежать лет тридцать еще будете. А Олеська? Она же из-за Вас замуж не выйдет. Кому нужна жена с лежачей матерью? Так и будет вокруг Вас свой век доживать. Внуков Вам не понянчить будет, не порадоваться детскому лепету.
Анна заплакала, Олеся тоже, да и Катя от жалости к подруге заревела.
— Катенька, я ж дура старая, о дочке совсем и не подумала, как она со мной мучается. Прости меня, Олесенька! Давайте девчонки массаж и физкультуру, буду на ноги вставать, внуков хочу.
На следующий день Катя снова пошла к подруге. Начала делать массаж, легкие упражнения для позвоночника. Тетя Аня сказала, что ей сразу полегчало. Девушки посмеялись, а потом Олеся пошла проводить Катю. Возле дома Катиной бабушки, на скамейке сидели три старушки.
— Здравствуй, Катенька, — поздоровалась одна из женщин, а остальные закивали головами, — бабушка сказала, что ты уколы можешь делать. У нас Акимов опять запил, уколы некому делать. Не поможешь нам?
— Конечно, помогу, — сказала Катя.
— Прощай отпуск, — сказала Олеся и побежала домой.
С этого дня у бабушкиного дома всегда сидели люди. Кому укол, кому перевязку, кому глаз промыть и так далее. Катя с утра до вечера помогала людям, пока бабушка не накричала на односельчан, что девчонка отдыхать приехала, а сама из дома не может выйти. Решили, что приходить все будут только до обеда, после обеда Катя отдыхает. Только, если чего-то срочное, тогда в любое время.
Как-то к Кате пришел друг детства, Анатолий, у него была неумело перевязана рука, а через тряпку сочилась кровь.
— Катя, привет! Какая ты красавица стала!
— Привет, Толик, скажешь тоже. Руку показывай.
— Да это я машину чинил, а деталь сорвалась, и руку рассекло.
Катя промыла рану и перевязала руку. Они болтали с Толиком, вспоминая, как катались в детстве на велосипедах, ловили рыбу в озере, играли в волейбол. В окно постучала соседка:
— Анатолий, ты очередь задерживаешь.
Парень покраснел и ушел, а Катя продолжила «прием больных».
Отпуск подходил к концу. Мама Олеси стала выходить сама из дома и сидеть на скамейке у калитки. Жители поселка поверили в Катю, как в волшебницу. Анатолий приходил каждый день на перевязку, а вечером они прогуливались по берегу озера, отношения между ними стали самые романтические.
Однажды из города приехала грозная женщина и здравотдела. Она пришла к Кате и заявила, что девушка не имеет прав заниматься медицинской деятельностью вплоть до уголовного наказания. Оказалось, что на девушку написал донос Акимов, растеряв всех больных. Катя показала свой студенческий билет и зачетную книжку, где красовались одни пятерки. Разговор происходил во дворе дома. Через несколько минут возле калитки собрались, чуть ли не все жители поселка. Люди начали кричать и возмущаться, чтобы Катю оставили в покое. Тем более, что она не ставила диагнозов, а делала уколы, перевязки, массаж. Все ругались на Акимова и рассказали инспектору, как тот исполняет свои обязанности. Женщина всех выслушала, потом сказала Кате, чтобы она зашла в городе в здравотдел, чтобы ей засчитали два месяца отпуска за практику и уехала.
Провожать Катю на автобус пришла целая демонстрация. Люди несли девушке, кто что мог: овощи, творог, молоко. Катя даже расплакалась:
— Спасибо вам, люди добрые, мне же не довезти все.
Тут подъехал Анатолий на новенькой «Ниве».
— Садись, Катюха, я тебя до самого дома довезу.
— Так до Москвы почти триста километров, — сказала удивленная Катя.
— Да разве же это расстояние?
Машину набили подарками под завязку. В дороге молодые люди впервые заговорили открыто о своих чувствах. Договорились, что Катя будет доучиваться, приезжать на каникулы, а после окончания учебы сыграют свадьбу.
На выпускных экзаменах Катя показала лучший результат. Теперь у нее был красный диплом без единой четверки.
— Девочка, ты молодец, теперь тебе надо в институт и дальше. Не останавливайся, учись, — сказал председатель экзаменационной комиссии, — как лучшая выпускница, можешь выбирать место работы сама.
— Я уже выбрала, — сказала Катя, — поселок Воробьево, Тверской области. Я буду фельдшером, там меня люди ждут.
