Ну что ты, милочка, подойди ко мне поближе.
Заведующий столовой для руководства смотрел на Ларису очень приветливо. И она тоже была ему благодарна, её сюда Оксана порекомендовала, соседка по коммуналке. У неё ушла сменщица, вот она Ларисе и предложила. Туда ведь просто с улицы не берут, дело очень ответственное, начальников кормить.
Лариса
— Подойди, подойди, расскажи, как живёшь? — Геннадий Егорович сам подошёл к Ларисе и руку ей на плечо положил,
— Мне нравится, как ты работаешь, сегодня будешь для начальства праздничный стол накрывать и блюдА подавать. А потом можешь, то что на блюдАх осталось, домой взять, рыбку там, буженинку, ну и всякие другие деликатесы. У тебя же говорят сынок совсем маленький? Ты поди ещё кормишь его?
Геннадий Егорович ещё ближе придвинулся и его руки медленно ниже опустились,
— А тебе поди кормить пора, ишь как набухли, ты от меня не отодвигайся, не бойся, я только потрогаю немножко и всё, не обижу. Ты же не хочешь работу потерять?
Ларису обдало жаром, да ещё у него пахло изо рта колбасой и резким одеколоном от плешивой головы.
Она не знала, что и делать.
Хотела было отстраниться и уперлась в него руками, но вспомнила, как Васенька голодный орал, когда она с ним одна осталась, и её руки бессильно опустились…
— Вот и умница, — уже через пару минут заведующий от неё отодвинулся, лицо его выражало довольство,
— Ты пойми, мне ведь много не надо, я давно уже не могу, мне только вот так, да и хорошо. А ты зато сытая будешь, и сынка поднимешь, а как же иначе?
Лариса смотрела на него пустыми глазами, понимая, что если она откажется, она не знает, как ей выжить…
У Ларисы сынок маленький, с Леонидом они были не расписаны, он обещал обещал, но вместо женитьбы смылся, не оставив адреса.
Почти два года жил он с Ларочкой в её комнатке, она и размечталась, тем более сына родила.
Но Лёня сказал, что он сейчас скрывается от кого-то, у него условный срок был, поэтому сына он пока на себя лучше не будет оформлять.
Срок ему дали по ошибке, но ведь правды не докажешь, он говорил, что на железке работает, приходил с «работы» уставший.
И, развалившись на стуле, он поучал Ларису,
— Это тебе не в буфете в театре бутерброды да кофе подавать, у меня работа тяжёлая, давай, жена корми мужа.
Лариса рдела от слова «жена», понимала его и подавала ему горячий ужин, и картошечки нажарит, и мяса, ведь Лёнечка добытчик, Лёнечка у неё хорошо зарабатывает.
А потом всё рухнуло в один день.
Леонид исчез, а через пару дней к ней из милиции приходили. Расспрашивали про какого-то Вячеслава, она сказала, что не знает такого, но когда фото показали, она вся побледнела.
— Так это же мой Лёнечка, он куда-то уехал, наверное по работе, но он ко мне вернется обязательно.
Лариса с жаром говорила это, и сама старалась верить тому, что говорит…
— А фамилия у него какая? — едко спросил милиционер, голову набок наклонив.
— Фролов, он Леонид Иванович Фролов, а что случилось?
— И документики видели? — ещё более недоверчиво, с хитрой улыбочкой уточнял милиционер
— Нет, не видела, но он же мне так сказал, — с отчаянием в голосе ответила Лариса, понимая уже, что всё пропало!
— Так так, Лариса Андреевна, вы если ваш «Леонид» вдруг тут появится, мне по этому вот номерочку сразу позвоните.
И он сунул ей бумажку с коряво написанным номером,
— Я смотрю в коридорчике у вас есть телефончик то, а вас я вызову через пару дней на опознание, вор был этот ваш сожитель, краденым торговал.
Позже Ларисе пришлось вернуть цепочку с кулоном и серьги, что ей Лёнечка подарил. У неё тряслись руки, но не от того, что жалко подарки, а от того, что жизнь её была разбита.
Как теперь ей жить одной с Васяткой?
Ему и года нету, она ещё кормит, Лёня обещал, что она опять в театральный буфет пойдёт, для пущего настроения работать, а он няню наймёт приходящую, на два — три часика.
А теперь ни няни, ни театра, ни денег, ни любви. Вор её Лёнечка оказывается, да к тому же и не Лёнечка он даже…
Лариса плакала на общей кухне и не углядела — манная каша для Васятки на плите убежала…
— Не реви, прорвёмся, — это на кухню пришла Оксана, она всегда весёлая и бойкая, будто у неё всё в жизни отлично.
— Нечего ныть, молоко пропадёт, чем будешь Ваську кормить? Ты вообще, Ларка, жить на что собираешься? Или у тебя уже новый полюбовник есть?
Лариса помотала головой из стороны в сторону,
— Неееет, не нужен мне никто теперь больше, никогда замуж не выйду!
— Ну не зарекайся, жизнь большая, кто знает, как она сложится. Но сейчас тоже кушать надо, вон твой Васька как орёт, а ты кашу проворонила, на одном своём молоке его не прокормишь. Сынок то растёт!
Оксана ей и предложила стать её напарницей в столовой для начальства в министерстве.
— Я с твоим Васькой буду дома отдыхать, пока ты работаешь, он меня знает, но гулять не пойду, поняла? Но вечер мой, как вернёшься — сразу забирай! А когда моя смена, ты мне полы моешь, на кухне за меня дежуришь и суп варишь, согласна? Не люблю я всего этого бытового.
Лариса конечно согласила, это же просто спасение, теперь у неё будет работа и они с Васей выживут…
***
Всё это опять прокручивалось в голове у Ларисы Андреевны.
Уже много лет с тех пор прошло.
Она давно замужем, по любви за Костю вышла, дочке Наташе уже двадцать шесть, а сыну Васе — все тридцать три.
И то, что тогда было, кажется далеким, будто и не с ней было.
Но иногда, когда долго не спится, ей вдруг вспоминается, как она собирала нетронутые с общего блюда кусочки колбасы, сыра и копченого мяса. В стеклянную банку складывала грибочки или котлетки по киевски, и тащила домой полные сумки.
Оксанка тоже со своей смены несла, что осталось, а уже подросший Васятка улыбался, как зайчик, показывая зубки, и ручку протягивал,
— Мама, дай кабаски, дай кабаски…
Васятка
С Оксанкой они никогда заведующего не обсуждали, может к ней он и не лез. А сама Лариса старалась об этом не думать.
Он ведь просто потрогает и всё, а ей надо сына вырастить…
Зато теперь, вот такими ночами бессонными, тошнит от этих воспоминаний.
Она старается забыть, но ей до боли стыдно, как она с тарелок собирала эти куски колбасы и другие в общем-то объедки.
И утешить себя, что она это делала, чтобы выжить им с Васей, теперь уже не всегда получается. Противно ей и за себя стыдно…
Тошно на душе, наверное если бы Костя узнал, он бы её презирал за то, что она не нашла другую работу…
Но потом эти воспоминания отступают, будто это не с ней и было.
Через день приедет Вася с семьёй, с женой Люсей и дочкой Ксюшей. Он будет поддевать сестру, что она вся в работе и замуж ещё не вышла. А Наташа будет дуться на брата и говорить, что она ещё не нашла себе достойного мужа, такого, как их папка!
Лариса Андреевна успокоится, какое счастье, что у неё есть все они, её любимые, сын Васятка, дочка Натуся, внучка Ксюшенька и невестка Люся.
И конечно её любимый муж Костя, а всё остальное давно кануло в прошлое…
