За воскресным обедом Лизка внезапно отложила ложку от тарелки с борщом и выдала:
— Мам, детей рожать не буду. Вообще. Никогда.
Я чуть не подавилась. В голове пронеслась тысяча мыслей — от «это возраст» до «что я сделала не так?». А потом ещё: «А внуки? А кого я буду нянчить?» И совсем уж паническое: «Неужели род на мне закончится?»
То, что я ей в итоге ответила, удивило не только её, но и меня саму.
Елизавете 28 лет. Экономист в солидной компании, аналитик чего-то там сложного. Зарплата приличная, год от года растёт по карьерной лестнице. Замужем за Максимом уже четыре года. Хороший парень, программист, не пьёт, не бьёт, дом в порядок приводит лучше многих женщин.
У них однушка в новостройке, маленькая, но уютная. Мебель хорошую купили, технику. Я даже думала — ну всё, сейчас детей рожать начнут. Квартира есть, работа стабильная, мужчина надёжный. Чего ещё ждать?
Мы с Лизой всегда близко общались. Она мне и про работу рассказывала, иногда на начальника жаловалась, и про отношения с Максом. Помню, когда они встречались, каждую неделю ко мне прибегала — то посоветоваться, то поделиться сокровенным. Думала, знаю её как облупленную.
А вот оказалось — не знаю.
****
После той фразы повисла тишина. Макс покраснел и уставился в тарелку — видно было, что они уже этот разговор дома обсуждали. А Лиза смотрела на меня с вызовом, подбородок выставила — совсем как в детстве, когда готовилась к скандалу.
— Понимаешь, мам, — начала она, — у меня сейчас такие перспективы на работе. Меня на повышение рассматривают, хотят отдел дать в управление. А тут декрет — и всё, можно забыть. Пока я буду с ребёнком возиться, моё место займёт кто-то другой.
— Ну так работа это же не самое главное в жизни, — начала было я.
— Мам, это не только работа! — она аж руками замахала. — Посмотри, что в мире творится. Экология — планета задыхается от мусора. Разборки везде, экономика трещит. В такое время детей заводить — это эгоизм чистой воды. Зачем плодить несчастных людей?
Тут Макс поднял голову:
— Лен, не надо так категорично…
— А что не так? — обернулась к нему Лиза. — Ты же сам говорил, что мир сошёл с ума!
— Говорил, но…
— Никаких «но»! — отрезала она и снова повернулась ко мне. — А ещё я боюсь, мам. Жутко боюсь. Что, если я буду плохой матерью? Что если не справлюсь? Не все же рождены для материнства!
В голосе прозвучали такие нотки отчаяния, что я аж вздрогнула. А она продолжала:
— Помнишь тётю Свету? Она же детей не любила, а родила двоих, потому что «так надо». И что? Дети выросли закомплексованными, сын алкоголик, дочка с мужиками таскается. Я не хочу повторить её судьбу!
— Максим тебя поддерживает? — спросила я, хотя по его лицу уже всё было ясно.
— Конечно поддерживает! — Лиза схватила его за руку. — Он говорит, главное — чтобы мне было комфортно. Вот видишь, мам, он меня понимает, а ты…
Она не договорила, но я почувствовала укол. Значит, я не понимаю. Значит, я отсталая, консервативная, навязываю свои взгляды.
****
Первая мысль была совсем не материнская, а скорее эгоистичная: «Господи, а внуки? А кого я буду нянчить на пенсии? Кому бабушкины сказки рассказывать? Кому пирожки печь?»
Потом накатила обида. Жгучая такая, несправедливая обида. Я же столько в неё вложила! Учила готовить — она морщилась, но училась. Рассказывала про семейные ценности, показывала на собственном примере, что значит быть женой и матерью. А она что? Отвергает всё это одним махом.
А следом пришло самокопание. А может, это я виновата? Слишком много при ней жаловалась на усталость? Слишком часто вздыхала, когда она болела и приходилось с работы убегать? Может, показала ей материнство не с лучшей стороны?
Мои воспоминания
Вспомнила себя в её возрасте. Мне было 24, когда Лизка родилась. Тоже боялась, тоже сомневалась — потяну ли, справлюсь ли. Но тогда как-то не принято было об этом говорить вслух. Забеременела — рожай, а дальше как-нибудь разберёшься.
Декретный отпуск был тяжёлый. Муж работал с утра до ночи — кризис девяностых, выживали как могли. Помощников никаких, свекровь далеко живёт, мама работала. Помню, как плакала от усталости, когда Лиза месяцами не спала по ночам. Колики у неё были жуткие.
А ещё помню, как с коляской одна по двору таскалась. Другие мамочки в песочнице сидели, болтали, а я стеснялась к ним подойти. Казалось, что я не такая, что не умею быть мамой, как надо.
Но было и счастье. Много счастья. Первая улыбка в два месяца — думала, сердце разорвётся от нежности. Первые шаги в десять месяцев — гордилась, как будто Олимпиаду выиграла. Первое «мама» в год и три — это вообще не передать словами.
Только вот Лизка видела в основном другое. Усталую маму, которая вечно куда-то спешит. Нервную маму, которая вечно переживает что не хватает денег, раздражается из-за работы, из-за оценок в школе. Счастье-то было внутри, а снаружи — вечно замотанная женщина.
Воспитание в советском стиле
А ещё я вспомнила своё детство. Нас же никто не спрашивал, хотим мы детей или нет. Это было само собой разумеющимся. Выросла девочка — должна выйти замуж и родить. Точка. Альтернативы не предполагалось.
Мне повезло — я хотела семью, хотела детей. Но сколько женщин рожали «потому что надо»? И что из этого вышло?
Вспомнила одноклассницу Валю. Та прямо говорила: «Не хочу детей, боюсь родов, не люблю возиться с малышами». А родила троих — свекровь заставила, мол, род продолжать надо. И мучилась она потом всю жизнь. И дети это чувствовали.
А моя сестра Ира? Та тоже не материнского склада была. Но родила дочку, потому что «время пришло». Племянница росла нелюбимой, и с годами чувствовала и понимала это всё больше.
****
Сижу я, значит, за столом, Лиза на меня смотрит с вызовом, Макс в тарелку уставился, а у меня в голове мысли роем кружатся.
И вдруг как молния ударила — а ведь она права! Не в том, что мир плохой или карьера важнее семьи. А в том, что это её выбор. Её жизнь. Её право.
Я же всегда хотела, чтобы дочка была счастливой. Чтобы жила так, как ей хочется, а не так, как от неё ожидают. И если она не чувствует в себе материнского призвания — зачем заставлять?
Помолчала я, подумала. А потом сказала то, чего сама не ожидала:
— Знаешь, Лизонька, я тебя понимаю. И поддерживаю.
Надо было видеть её лицо! Рот открыла, глаза округлились.
— Серьёзно? — переспросила. — А как же внуки? А род продолжать? А что люди скажут?
— А что люди? — пожала я плечами. — Жить-то тебе, а не им.
****
После моих слов Лиза как будто оттаяла. Вызов пропал, вместо него появилась какая-то растерянность.
— Мам, а ты не расстроилась? — спросила тихо. — Не обиделась?
— Конечно, расстроилась, — честно призналась я. — Мне хотелось бы внуков. Хотелось бы научить их тому, чему учила тебя. Хотелось бы снова почувствовать себя нужной.
Макс поднял голову, посмотрел на меня с удивлением.
— Но, — продолжала я, — главное для меня не мои хотелки, а твоё счастье. А дети — это не обязанность перед родом, это выбор. Твой выбор.
— А ты не будешь на меня давить? — в голосе прозвучала неуверенность. — Не будешь намекать, что часики тикают?
— Не буду. Обещаю. Я не хочу быть той матерью, которая отравляет жизнь детей вопросами про внуков. Достаточно таких историй слышала.
Лиза вдруг заплакала. Тихо так, без рыданий.
— Мам, а можно я тебе честно расскажу, чего боюсь?
— Конечно, солнышко.
— Все подруги уже с детьми. Марина двоих родила, Оля недавно третьего. А я среди них как белая ворона чувствую себя. Они про памперсы и прикорм болтают, а мне нечего сказать. И постоянно вопросы: «Когда вы с Максом детей планируете? Что ждёте? Времени же мало остаётся!»
— И что отвечаешь?
— По-разному. То «не планируем пока», то «хотим пожить для себя». А они такие понимающие кивают, а глазами осуждают. Мол, эгоистка, только о себе думает.
Тут Макс впервые за весь обед заговорил:
— Лен, а может, не стоит так категорично? Может, просто мы пока не готовы?
Лиза на него посмотрела:
— А может, и никогда не будем готовы. И что тогда?
— Тогда будем жить счастливо без детей, — ответил он спокойно.
Я поняла, что он и правда её поддерживает. Искренне.
****
— Знаешь, Лизонька, — сказала я, — я долго думала, все ли женщины должны быть мамами. И пришла к выводу — нет, не все.
— Правда?
— Правда. Материнство — это не только радость, но и огромная ответственность. И если человек не чувствует в себе готовности эту ответственность нести, лучше честно в этом признаться.
Я встала, налила всем ещё чая.
— Помнишь нашу соседку тётю Клаву? Та детей обожала, всех дворовых подкармливала, со всеми возилась. А своих не родила — не сложилось. Так она племянников воспитала, в садике работала, внуков соседских нянчила. И счастливая была.
— А что ты хочешь этим сказать?
— А то, что материнство бывает разное. Не только биологическое. Может, ты будешь прекрасной тётей для чужих детей. Или наставником для молодых на работе. Или волонтёром в детском доме.
Лиза задумалась.
— Я об этом не думала…
****
А через месяц после того разговора Лизка позвонила и спросила:
— Мам, а расскажи мне про материнство. По-честному, без прикрас. И хорошее, и плохое.
— Зачем тебе? — удивилась я.
— Просто хочу знать. Может, я боюсь того, чего не знаю?
Мы проговорили два часа. Я рассказала про бессонные ночи и первые улыбки. Про страхи за здоровье и гордость за достижения. Про то, как трудно отпускать взрослого ребёнка в самостоятельную жизнь.
— А ты не жалеешь, что родила? — спросила дочь в конце.
— Ни секунды, — ответила я честно. — Но это моя история. У тебя может быть совсем другая. И это нормально.
****
Прошло полгода с того воскресного обеда. Лиза больше не избегает разговоров на тему детей. И не огрызается, когда кто-то из знакомых спрашивает про планы.
А ещё она стала чаще заходить. Раньше приезжала по выходным, как будто бы из вежливости, а теперь может среди недели заскочить — просто так, поболтать.
На работе у неё всё отлично. Очередное повышение и зарплату подняли. Говорит, что очень довольна.
Макс тоже расслабился. Видно было, что тема детей для него была болезненной, а теперь напряжение спало.
А недавно Лиза сказала:
— Знаешь, мам, может, лет через пять я и передумаю. А может, нет. Но сейчас я точно знаю — не готова. И хорошо, что можно честно об этом сказать.
****
Конечно, не все мою позицию поняли. Свекровь так вообще скандал закатила:
— Как так? Внуков не будет? А кто род продолжит? Это же противоестественно!
Подруги тоже разделились. Одни поддержали, мол, молодец, что на дочку не давишь. Другие осуждают — дескать, распустила ребёнка, не привила семейные ценности.
А мне всё равно, что они думают. Главное — Лиза стала спокойнее и счастливее. А этого я и добивалась всю её жизнь.
****
Знаете, девочки, что я поняла за эти месяцы? Дети — это наше продолжение, но это отдельные люди со своими мечтами, страхами и желаниями. И наша задача как родителей — не навязать им свою модель жизни, а помочь найти свою.
Чем больше давишь на взрослого ребёнка, тем больше он от тебя отдаляется. А если поддержишь, если покажешь, что любишь его любым — он сам к тебе потянется.
Может, через несколько лет Лизка захочет детей. А может, так и не захочет. И то, и другое — нормально. Главное, чтобы это был её выбор, а не навязанное кем-то решение.
А внуки… Если суждено быть — будут. Рано или поздно. А если нет — значит, моё предназначение в чём-то другом. Может, стану лучшей тёщей на свете. Или найду других детей, которым нужна бабушка.
Жизнь длинная, вариантов много. И каждый имеет право выбирать свой путь.
Даже если этот путь не совпадает с чужими ожиданиями.
