— Ты бы поменьше жрала, и муж бы не ушёл.
Это было сказано в микрофон. На юбилее. С широкой, почти добродушной улыбкой.
Словно тост.
Толстая женщина в красном платье с вырезом чуть выше нормы застыла на полпути между салатом и селёдкой под шубой. Вилка в руке. Оливье, половинка яйца, зелёный лук. Всё — как всегда. Всё — как у людей. Только теперь — нет.
На секунду зал притих. А потом снова поднялся смех. Такой — напряжённо-дружеский. Такой, будто всем стыдно, но никто не признается.
А чего она? Действительно…
Вот так это обычно и происходит.
«Советы» от простых людей. По-доброму. Без зла. От души.
Когда боль прячется за шуткой
Света сначала даже не поняла, что это было.
Типа анекдот? Типа тост? Или всё-таки нечто личное, замаскированное под хохму?
— Ну а что, я же по-доброму! — уже без микрофона, но всё тем же голосом добавила тётя Зина. — От души! Женщина-женщину должна предупредить…
Тост продолжался. Кто-то поднял бокал, кто-то закатил глаза, кто-то щёлкнул фото на фоне гирлянды из воздушных шаров. А Света стояла с этой вилкой. И тарелкой. И чувством, что все — видели. И все — согласны. Просто молчат.
А потом понеслось по кругу:
— Да ты не обижайся, Зинка же из лучших побуждений!
— Она всегда так — прямолинейная, но душевная же ведь…
— Просто переживает! Женская солидарность, как-никак!
Женская солидарность?
Света села за стол и вдруг поняла, что есть больше не хочет.
Вообще.
Вот в чём сила этих «добрых» советов. Они всегда выстреливают в самую уязвимую точку, когда ты меньше всего этого ждёшь.
И ты не знаешь, как реагировать. Кричать — будет скандал. Улыбнуться — как будто согласилась. Уйти — «обиделась, дура».
Выбора нет.
Именно это делает подобные слова самыми обидными.
Почему “от души” — звучит как приговор
Есть что-то особенно жестокое в словах, которые начинаются с фразы:
— Я тебе как женщина женщине…
— Без обид, конечно, но…
— Я бы промолчала, но ты ведь не обидишься?
Всё это — ловушки.
Как только ты услышала подобное — знай: сейчас по тебе проедутся. Прокатятся катком. Мягким, бархатным… и с полным ощущением «искренности».
Как говорят? С добром. С заботой.
А потом ты выходишь с праздника — и не знаешь, куда деть это чувство: стыда, боли и злости.
Злости — на себя. Что не ответила. Что позволила. Что опять улыбнулась в ответ.
Интересный феномен: чем проще человек, тем прямолинейнее его язык.
И тем больнее он может ударить. Не потому что хотел. А потому что — не подумал.
— Зачем тебе второй ребёнок? Ты со старшим-то не справляешься.
— А что ты хочешь? Мужик он и есть мужик, будет гулять — терпи.
— Ты после развода, да? Ну, конечно, это видно по тебе…
Сказано — просто.
С выражением лица, как у соседки в подъезде или продавщицы в овощном.
Без яда. Без агрессии.
Но почему тогда хочется провалиться под землю?
Потому что это удар не в слова, а в смыслы.
Потому что ты и так знаешь свои слабости.
Ты и так сомневаешься в себе, прокручиваешь в голове, что могла бы сделать иначе…
А тут — подтверждение. Извне. От «простого человека», который просто хотел помочь.
Эти советы всегда похожи на диагноз, но без права обжалования.
Ты толстая. Глупая. Невезучая. Неумная. Не справилась. Не заслужила.
Они тебе об этом и говорят.
С улыбкой.
Со словами «не обижайся».
«Я же от души».
Да… прямо в душу.
А потом… я сама “врезала”
Это было в аптеке. Самый обычный день, обычная очередь.
Передо мной — молодая девочка, лет двадцати. В халате. Растянутая кофта, хвостик криво собран, под глазами — фиолетовые круги.
Она пыталась объяснить провизору, что у неё бессонница, тревожность и срывы.
— Мне бы что-нибудь, чтобы… — она понизила голос, — …просто выспаться. Совсем не могу спать.
И тут я — со своим «добром» — влезла.
“Дак поди гуляешь ночи напролёт?. Организм не дурак — если не спишь, значит сама себе ритм сбила. Такая молодая, а уже со сном проблемы”
Она молча расплатилась. И ушла.
Даже не глядя.
Просто… исчезла.
И вот стою я с упаковкой витаминов. С видом победителя.
Типа помогла. Типа «поставила на место».
Но что-то внутри уже горело.
Я ведь тоже это слышала в своё время.
Про «сама виновата», про «накрутила», про «молодая — всё у тебя впереди, не выдумывай».
Сколько раз это вырезали из меня сочувствие и вставляли — осуждение.
И вот — я сама. Повторяю.
Уже не с болью, а с… опытом.
Передаю эту палочку боли дальше. Как эстафету.
«Доброты».
От души.
И вот в чём фокус:
все мы бывали по обе стороны.
Иногда — в мишенях.
Иногда — в снайперах.
И всё под одним прикрытием: «Я же желаю тебе только хорошего».
Не потому что злые. А потому что — близкие.
Иногда самые обидные слова звучат не в ссоре.
Не от врагов.
Не в гневе.
А за столом.
На кухне.
С мягким голосом, печеньем и доброй интонацией.
— Я бы молчала, но ты ведь своя…
— Не обижайся, я тебя люблю…
— Просто подумай над этим…
Просто подумай…
А ты потом неделю не ешь. Или наоборот заедаешь конфетами, чипсами и шоколадом. Или плачешь в маршрутке. Или просыпаешься ночью с этим «ты бы» в голове.
Ты бы не развелась, если бы…
Ты бы меньше грустила, если бы…
Ты бы не растолстела, если бы…
Если бы…
Это «если бы» — как маленький диагноз, прописанный почерком тётушки из соседнего подъезда. Без рецензии. Без обследований. Без спроса.
Иногда, чтобы больнее всего ранить человека, не нужно ни кричать, ни злиться.
Нужно просто быть «простой женщиной, которая говорит, как есть».
И — попасть.
Прямо в боль.
Прямо в сердце.
От души.
А ты — говорила такое?
Может, даже не замечала?
Может, думала, что помогаешь?
Или, наоборот — до сих пор носишь в себе то самое чужое «доброе слово», после которого твоя самооценка поползла по стенке вниз?
Если да — напиши. Не бойся.
Пусть хоть в этом — станет чуть легче.
Спасибо, что дочитала.
И — береги себя. Даже от добрых слов.
