Вчера в половине девятого вечера зазвонил телефон. Я как раз заваривала себе ромашковый чай после тяжелого дня, когда увидела на экране: «Лена». Сестра. Мы не разговаривали уже полгода, с маминых именин.
— Наташа, привет… — голос дрожал. — Можно с тобой поговорить?
Я почувствовала, как внутри все сжалось. Лена никогда не звонила просто так. И уж точно никогда не говорила таким тоном — растерянным, почти испуганным.
— Слушаю, — сказала я, присаживаясь на кухонный стул.
— Наташ, я понимаю, что у нас… ну, ты знаешь… но мне больше не к кому обратиться. Мне нужны деньги. Много. Триста тысяч.
Я чуть не рассмеялась. Не от радости — от абсурдности ситуации. Лена, моя младшая сестра, которая двадцать лет назад увела у меня жениха, просит у меня денег. Женщина, которая на мамином дне рождения презрительно бросила: «Наташка всегда была завистливой», — вдруг нуждается в моей помощи.
— Триста тысяч, — повторила я. — И зачем они тебе?
Она замялась. Слышно было, как она курит — затягивается нервно, часто.
— Долги. У Андрея проблемы с бизнесом, а у Саши операция на глазах… врачи говорят, если не сделаем сейчас, то зрение может… в общем, нужно срочно.
Андрей. Мой бывший жених. Теперь ее муж уже восемнадцать лет. А Саша — их сын, мой племянник, которого я видела от силы раз десять за всю его жизнь.
И в этот момент я вспомнила тот майский день двадцать лет назад. Мне было двадцать шесть, я работала в банке, снимала однушку на Бутырской и была счастлива. Потому что рядом был Андрей.
Мы встречались полтора года. Он работал в строительной компании прорабом, носил джинсы и клетчатые рубашки, водил старенькую «десятку» и умел чинить всё на свете. Я была влюблена в него по уши. Мы уже выбрали кольца, присматривали квартиру побольше. Андрей хотел детей — много детей, говорил, что я буду прекрасной мамой.
А Лена тогда училась в институте на журналиста, жила с родителями. На два года младше меня, но всегда была… как бы это сказать… яркой. Блондинка с зелеными глазами, худенькая, с этой особенной улыбкой, от которой мужчины теряли голову. Я была обычной — русые волосы, карие глаза, не толстая, но и не худышка. Рядом с Леной всегда чувствовала себя серой мышкой.
Но Андрей выбрал меня. Говорил, что я настоящая, а с Леной ему скучно общаться. «Она красивая кукла, а ты — живая», — смеялся он.
В тот май мы планировали объявить родителям о наших планах создать семью. Андрей купил кольцо — не бриллиантовое, конечно, но очень красивое, с небольшим сапфиром. Мы договорились, что в воскресенье поедем к маме и папе, за город, на дачу.
А в пятницу я решила зайти к Лене домой — хотела показать кольцо, поделиться радостью. Мы ведь были сестрами. Да, иногда конкурировали, но я думала, что она будет счастлива за меня.
Подошла к дому, а у подъезда стоит Андрейкина машина. Странно, думаю, он же сказал, что на объекте будет до вечера. Но ничего подозрительного пока не думала — может, что-то у родителей спросить хотел и не знал что они уже на дачу уехали.
Поднялась на четвертый этаж, достала ключи — у меня были ключи от родительской квартиры. И тут слышу… смех. Ленин смех. И голос Андрея: «Ну хватит, кто-нибудь может прийти».
«Родители на даче до понедельника, а Наташка на работе», — отвечает Лена.
Я замерла с ключами в руках. Сердце колотилось так, что я боялась — они услышат. А потом услышала то, что окончательно разрушило мой мир:
— Лен, я не знаю, что делать. Я же Наташе слово дал… а с тобой…
— А со мной что? — кокетливо спросила сестра.
— С тобой я схожу с ума. Ты же знаешь.
Я тихо повернула ключ. Дверь в гостиную была приоткрыта. Они сидели на диване, очень близко друг к другу. Лена была в короткой юбке и белой блузке, Андрей — в той самой клетчатой рубашке, которую я ему подарила на день рождения. Его рука лежала у нее на колене.
— Она не узнает, — шептала Лена. — Мы можем встречаться и после того, как вы поженитесь. Многие так живут.
— Нет, — покачал головой Андрей. — Я не могу так с ней. Наташа хорошая, она этого не заслуживает…
— А я что, плохая? — обиделась Лена. — Ты же сам говорил, что не можешь без меня…
И тут он ее поцеловал. Долго. Так, как меня никогда не целовал.
Я стояла в прихожей и не могла пошевелиться. Хотелось кричать, плакать, бежать — но я просто стояла. А потом тихо вышла и спустилась вниз.
Села на лавочку во дворе и просидела там полчаса. Люди проходили мимо, кто-то здоровался — я жила в этом районе, многих знала. Но я никого не замечала. Внутри было пусто. Как будто мир остановился.
Домой пришла поздно. Андрей звонил раз пять, но я не отвечала. Написал несколько сообщений: «Где ты? Волнуюсь», «Наташ, что случилось?», «Перезвони, пожалуйста».
Я не перезванивала. Пришла домой, легла в постель и проплакала всю ночь.
На следующий день он приехал. Привёз цветы — белые хризантемы, мои любимые. Стоял на пороге растерянный, красивый, родной… и чужой одновременно.
— Наташка, что случилось? Ты заболела?
— Проходи, — сказала я. — Нам нужно поговорить.
Он сел на диван. Я осталась стоять.
— Я знаю про вас с Леной.
Лицо у него стало белым. Потом красным.
— Наташ… это не то, что ты думаешь…
— А что это, Андрей?
Он молчал минуты две. Потом тихо сказал:
— Я не хотел. Это случилось само. Мы с ней встретились случайно в кафе, разговорились… она такая… я не мог устоять. Прости.
— И давно это у вас?
— Три месяца, — прошептал он.
Три месяца. Пока я строила планы на нашу свадьбу, выбирала платье, мечтала о детях — он встречался с моей сестрой. Три месяца лжи.
— И что теперь? — спросила я.
— Я не знаю. Наташ, прости меня. Я правда не знаю, что делать. Я тебя люблю, но…
— Но Лену любишь больше.
Он не ответил. Но его молчание было ответом.
— Тогда иди к ней, — сказала я удивительно спокойно. — Только кольцо забери.
Я сняла то самое кольцо с сапфиром и положила ему на ладонь. Руки у него дрожали.
— Наташ…
— Иди, Андрей. Просто уходи.
После его ухода я села на пол в прихожей и проревела часа три. Потом встала, умылась, привела себя в порядок и поехала к родителям.
Лена была там. Сидела на веранде, пила чай с мамой и что-то рассказывала. Увидев меня, замолчала.
— Мам, пап, — сказала я, — мне нужно вам кое-что сказать. И Лене тоже.
Я рассказала всё. Не плакала, не кричала — просто рассказала. Мама побледнела, папа нахмурился. А Лена… Лена подняла подбородок и сказала:
— Он сам выбрал. Я никого не заставляла.
— Лена! — возмутилась мама. — Как ты могла?!
— А что такого? — огрызнулась сестра. — Если он разлюбил Наташку, это моя вина? Я просто была рядом, когда ему нужна была поддержка.
— Какая поддержка? — не выдержала я. — Ты его соблазнила!
— Взрослый мужчина, сам решает, с кем ему быть, — холодно ответила Лена. — И вообще, может, ему просто надоело твоё занудство.
Папа встал из-за стола:
— Елена, немедленно извинись перед сестрой!
— Не буду. Я ничего плохого не делала. Любовь — штука непредсказуемая!
После этого разговора мы не общались два года. Лена жила с Андреем в его однокомнатной квартире, я переехала в другой район, сменила работу. Встречались только на семейных праздниках, и то формально.
А потом они поженились. Пышная свадьба, человек на сто. Меня позвали, но я не пошла. Сказала, что болею. Мама расстроилась, но не настаивала.
****
Жизнь шла дальше. Я познакомилась с Сергеем — врачом-кардиологом, на семь лет старше меня. Мы встречались три года, потом поженились. Тихая свадьба, только самые близкие. Лену я не звала.
С Сергеем мы прожили десять лет. Хороших, спокойных лет. Детей не получилось — у меня проблемы, врачи сказали, что шансы минимальные. Сергей не расстроился:
— Нам и двоим хорошо, — говорил он.
А потом его отправили в длительную командировку в Германию, по работе. На два года. И там он встретил другую. Развелись мы мирно, без скандалов. Он остался за границей, я — здесь, с квартирой, машиной и приличными накоплениями.
****
А Лена с Андреем жили… как живут. Родили сына Сашу, потом дочку Машу. Андрей работал прорабом, потом открыл свою небольшую строительную фирму. Лена сидела дома с детьми, потом устроилась в редакцию местной газеты.
На семейных праздниках мы виделись, здоровались, даже разговаривали о погоде и работе. Но близкого общения не было. Да и не могло быть.
И вот теперь — звонок. Просьба о помощи.
— Наташа, ты там? — встревожилась Лена.
— Здесь, — ответила я. — Думаю.
— Наташ, я понимаю, что прошу многого. Но Саше действительно нужна операция. А у нас… — она замолчала.
— Что у вас?
— Фирма Андрея разорилась. Год назад. Он пытался держаться, брал кредиты, но… кризис. Ничего не получилось. Теперь долги по кредитам, с налоговой проблемы… мы продали квартиру, живем у его родителей. А тут еще Сашина болезнь…
В трубке было слышно, как она плачет. Тихо, сдержанно, но слезы слышно.
— А почему именно ко мне ты решила обратиться? — спросила я. — У тебя же есть подруги, знакомые…
— Да откуда у них такие деньги? — всхлипнула Лена. — А ты… ты же в банке работаешь, у тебя хорошая зарплата, квартира своя… и детей нет, тратиться не на что…
Вот оно. «Детей нет, тратиться не на что». Как просто она это сказала. Не подумав, что для меня это больная тема.
— Лен, — сказала я медленно, — а ты помнишь, что говорила на мамином дне рождения?
— Что именно?
— Что я завистливая. И что всегда была такой.
Она замолчала.
— Наташ, ну это было когда… в сердцах я сказала…
— А еще ты сказала Маше и Саше, что я тетя, которая не умеет любить. Помнишь?
— Я не… это не так…
— Лена. Я все слышала. Стояла в коридоре, когда ты объясняла детям, почему я не дарю им дорогие подарки. «Тетя Наташа странная, у нее нет своих детей, поэтому она не понимает, что такое любовь».
Она молчала. Долго молчала.
— Наташ, я не хотела… я просто…
— Ты просто всегда считала меня второсортной. Двадцать лет назад ты увела моего жениха, потому что хотела и могла. Потому что была красивее, ярче, интереснее. А теперь просишь помощи, потому что у меня больше денег.
— Это не так…
— Это именно так, Лена. И знаешь что? Я дам тебе эти деньги.
Она ахнула:
— Правда?
— Правда. Но не тебе. И не Андрею. Я переведу их на счёт в клинику, где будут лечить Сашу. Ребенок не виноват в том, что его родители — эгоисты.
— Наташ…
— И еще кое-что. После того, как операция пройдет, я не хочу тебя видеть и слышать. Совсем. На семейных праздниках, на маминых днях рождения — нигде.
— Но мы же сестры…
— Нет, Лена. Сестры не воруют женихов. И не унижают друг друга при детях. Мы просто женщины с общими родителями. Не больше.
Лена дала мне номер клиники и реквизиты. Я сказала, что завтра переведу деньги и положила трубку.
Сегодня утром я действительно сделала перевод. Триста тысяч рублей. Все мои накопления за последние два года. Но я ни о чём не жалею.
Потому что вчера ночью я поняла одну простую вещь. Лена украла у меня Андрея двадцать лет назад. Но она не украла мою жизнь.
Я получила образование, построила карьеру, путешествовала, читала книги, изучала то, что мне нравится. У меня есть собственная квартира, машина, любимая работа. Я финансово независима и могу позволить себе помочь больному ребенку.
А что получила Лена? Мужчину, который изменил своей невесте с ее сестрой. Думаешь, он ей верен? Сомневаюсь. Двадцать лет в роли домохозяйки, двое детей, разорившийся муж и необходимость просить денег у той, кого она всегда считала неудачницей.
Кто из нас выиграл в итоге?
****
Сегодня днем мне позвонила мама:
— Наташенька, Лена говорит, ты дала денег на Сашину операцию…
— Дала, мам.
— Спасибо тебе, доченька. Выручила сестру.
Помню как говорил обо мне Андрей двадцать лет назад: — «Ты настоящая». Теперь я знаю, что это главное.
Быть настоящей. Жить своей жизнью. И не позволять прошлому отравлять настоящее.
Завтра я лечу в отпуск. К морю. Просто хочу отдохнуть и расслабиться. Буду читать книги и гулять по побережью. А когда вернусь — может быть, запишусь на курсы живописи. Всегда любила рисовать.
Жизнь продолжается. И она прекрасна.
