Сегодня с самого утра всё валилось из рук. Сначала я сожгла кашу, так что пришлось очень быстро изобретать оладьи на скорую руку. Кристина, старшая дочь, заявила, что она худеет и сплошные углеводы есть отказывается, после чего ушла на тренировку голодной и злой.
Младшая вылила на себя чашку какао, и за это получила нагоняй от отца. Ну и вишенкой на торте была спалённая к чертям прядь волос, на которых я передержала утюжок. Так что теперь мне нужно было в парикмахерскую. Причём срочно.
Однако визит к мастеру я была вынуждена отложить — пришлось заказывать продукты, ибо в холодильнике мышь повесилась, а ещё продумывать, что приготовить на ужин.
И всё это потому, что я отсутствовала пару дней, а за домом присматривали муж Тимофей, ну и две дочери. Одной четырнадцать, второй — десять. Вроде бы взрослые барышни, но пока на хозяйстве, как выяснилось, оставлять их было нельзя.
И вот, наконец, всё семейство отбыло из дома, и я смогла заняться делами. Обычными, даже банальными, которые уже надоели так, что набили во рту оскомину.
Готовка, глажка, уборка… И как можно столько всего натворить в квартире всего за пару дней?
Первым делом я заказала доставку. Тим обычно был против подобного и заявлял, что спуститься на первый этаж, где у нас располагался сетевой магазин, труда не составит. А переплачивать «этим дармоедам» — точно не лучшая идея.
Но сейчас у меня попросту не было сил на то, чтобы идти в магазин, где я бы стала выбирать продукты, расхаживая между полок, а потом бы потащила пакеты домой. Поэтому, быстро накидав в корзину необходимое, я стала ждать доставку, а сама отправилась в ванную, чтобы оценить масштаб катастрофы, случившейся с причёской.
Когда посмотрелась в зеркало — ужаснулась. Конечно, сейчас давали знать о себе бессонные ночи, что я провела, находясь у родителей. Но нужно было в принципе что-то делать с тем, что я стала похожа на загнанную лошадь.
Семья и быт, а так же небольшая подработка высасывали из меня все силы. И, самое главное, я понимала — так больше продолжаться не может. У меня ведь две девочки, их уже нужно привлекать к домашним обязанностям… Вот только каждый раз, когда я об этом думала, мне сразу становилось перед ними неудобно. Школа занимала львиную долю времени, а следом и у Кристины, и у Вики были спортивные секции, откуда девочки приходили только ближе к ужину. Ну и домашние задания никто не отменял, так что все их дни были расписаны до минуты.
Муж тоже не мог помочь по хозяйству — он был занят на работе допоздна. А уходил раньше всех. Жили мы, в общем-то, неплохо, хотя Тимофей и был весьма прижимистым во всём, что касалось быта. Зато подарками нас задаривал регулярно, причём порой покупал то, что было очень дорогим — золотые цепочки и браслеты, даже серёжки, хотя у меня и Вики уши были не проколоты.
Васин говорил, что это — вклад в будущее. Деньги обесценятся, а золото — никогда. А я хоть бы и предпочла, например, моющий пылесос или нанятую раз в неделю уборщицу, кивала и принимала дары с благодарностью. До сих пор вспоминала, из какой передряги нас вытащил Тимофей, когда мы с ним только познакомились.
Тогда мой отец влез в очень серьёзную авантюру, в результате чего у нас чуть не отняли квартиру. Единственное жильё, где мы обитали втроём — я, мама и папа.
Несмотря на то, что Васину на тот момент было всего двадцать три, он уже имел связи в структурах. Так что бросился мне на помощь, словно верный рыцарь. Именно тогда я влюбилась в него окончательно и бесповоротно, а все особенности не слишком лёгкого характера стала воспринимать как данность.
Раздался звонок в дверь, и я вздрогнула, прекращая своё занятие в виде рассматривания зеркального отражения. Сейчас заберу продукты, сварю супа на пару дней, хотя Тим и выскажет своё «фи», ибо предпочитает исключительно свежеприготовленные блюда.
Ну а дальше — парикмахер.
Я всё же нашла в себе силы на то, чтобы приготовить и первое, и второе. В этом плане сильно выручала мультиварка, которую Васин тоже недолюбливал, но я приноровилась делать следующим образом: сначала готовила в ней, потом перекладывала в жаропрочную кастрюлю.
И ни разу ещё Тимофей не раскусил мой маленький лайфхак, уплетая еду за обе щёки и расхваливая мои кулинарные таланты. Хотя, это громко сказано. Обычно он в лучшем случае говорил, что всё получилось очень вкусно. А в худшем я слышала от него привычную фразу: «Есть можно».
Вот и сейчас, переложив гуляш в другую посудину и вымыв чашу мультиварки, я оглядела результаты своих трудов, полностью довольная собой. Посудомойку уже заложила, осталось только запустить программу. На плите — ароматный гороховый суп с копчёностями, а в кастрюльке — гуляш. На следующий день можно отделаться одним лишь завтраком.
Это воодушевляло, ибо за последнее время я чертовски вымоталась. Не столько физически, сколько морально. Отец заболел, вот мы с мамой и бегали вокруг него, пытаясь привлечь к этому самых лучших врачей, каждый из которых лишь разводил руками, не зная, что является причиной недомогания.
Родители были для меня примером в жизни — столько лет вместе, а до сих пор безграничная любовь и поддержка друг друга. Когда только мы с Васиным начали встречаться, я даже не представляла, каково это — прожить с одним мужчиной больше сорока лет. Но мама и папа своим примером очень воодушевляли и показывали, что всё возможно.
И сорок, и пятьдесят, и, если повезёт, вообще дожить до Бриллиантовой, а то и Коронной свадьбы. Подобное вызывало у меня безграничное уважение и даже гордость — вот они, мои любимые люди, самые родные на свете. Счастливы друг с другом до безумия.
Итак, всё было готово и можно было сбегать в парикмахерскую. Этим я и собиралась заняться, позвонив и записавшись к мастеру, готовому принять меня через час, когда в дверь вновь позвонили.
Нахмурившись, я прикинула в голове, кто же это может быть, но вариантов у меня не имелось. Я никого не ждала, а муж и дети дома отсутствовали. Так что вероятнее всего или соседка, которая любила заглянуть на чашку чая, или кто-то ошибся адресом.
— Здравствуйте, — услышала я сразу, как только открыла дверь и увидела на пороге невысокую блондинку.
Она очень мне кого-то напоминала, но вот так сходу понять, кого именно, я была не в силах.
— Добрый день, — поздоровалась в ответ и замолчала, ожидая продолжения.
Женщина смотрела на меня словно бы оценивающе, и я не могла понять, что именно ей нужно. Наконец, она разомкнула тонкие бледные губы и уточнила:
— Вы — Елена?
Честно говоря, мне захотелось сказать «нет». И я сама не могла понять, почему именно. Вроде бы ничего такого в её вопросе не содержалось, однако какой-то подспудный негатив в сторону гостьи появился сразу.
— Да, я Елена. С кем имею честь? — ответила и сама себя обругала мысленно.
Уж очень странно это прозвучало. Обычно я так себя не вела, но тут будто кто-то в меня вселился.
— Меня зовут Альбина. Можно я зайду?
Блондинка кивнула на нутро моего жилища, и у меня в ответ в душе тут же всё восстало против того, чтобы она оказалась в квартире. Том месте, которое было центром всего для моей семьи. Нашим очагом.
— А кто вы? Для начала давайте определимся с этим, — ответила я, качнув головой и сложив руки на груди в защитном жесте.
Альбина какое-то время молчала, будто сомневалась в том, что стоит рассказывать дальше. Интересно, а зачем ей тогда нужно было попасть в мою квартиру? Чтобы просто пройтись и посмотреть, где я живу?
Сделав глубокий вдох, она всё же проговорила ровно и даже холодно:
— Я — та, с кем ваш муж живет уже пять лет. У нас ребенок. Сын. Мальчик, о котором Тимофей так мечтал.
Это был абсурд чистой воды. Какая-то несусветная ересь, которой я, разумеется, ни капли не поверила.
Тим — и живёт с другой! Неужели я после пятнадцати лет брака смогу допустить хотя бы мысль о том, что это реально?
Васин даже на работе не задерживается настолько, что я бы заподозрила неладное. Да, он стал приезжать сильно позже обычного, но я всегда могу ему позвонить и убедиться в том, что он в офисе.
Блондинка стала постукивать по полу носком дорогущей туфли. То, что эта обувь стоит как крыло от Боинга, я отметила про себя машинально. Себе я таких вещей не позволяла, да и не хотела позволять.
Зачем тратить такие несусветные суммы на то, что даже надеть некуда?
— А еще — я ваша сестра, Лена. У нас общий отец. Вы забрали у меня его, я — забираю вашего мужа.
Мой фундамент, та самая опора, на которой, как казалось, я незыблемо стояла все тридцать пять лет своей жизни, стал медленно осыпаться.
Я инстинктивно нашла семейное фото в простой рамке, висящее на стене. Я, Кристина, Вика и Тимофей. А рядом — мои родители. Счастливая семья во всех смыслах этого слова.
И сейчас эта женщина говорила мне, что и папа тоже жил… второй семьёй?
