Мелкий осенний дождь стучал в окна квартиры, оставляя на стеклах извилистые следы, похожие на чьи-то невидимые слезы. Светлана стояла у подоконника, обхватив локти ладонями, и смотрела, как внизу, на мокром асфальте, отражаются фонари — желтые, размытые, словно акварельные пятна. В квартире было тихо, только холодильник изредка вздрагивал и гудел, нарушая тишину.
Она не ожидала гостей. Поэтому, услышав звонок в дверь, сначала подумала, что показалось. Но звонок повторился — настойчивый, почти требовательный.
— Кого черт принес? — пробормотала она, накидывая на плечи легкий плед.
За дверью стояла незнакомая женщина. Лет тридцати пяти, в слегка поношенном, но аккуратном пальто, с крупными каплями дождя на рукавах. Ее волосы, темные, с проседью у висков, были собраны в небрежный хвост. В руках она сжимала старую кожаную папку.
— Здравствуйте, — сказала женщина, и ее голос прозвучал неуверенно, будто она сама не была уверена, что стоит здесь находиться. — Вы… Светлана?
— Да, — ответила Светлана, настороженно всматриваясь в лицо незнакомки. — А вы кто?
— Меня зовут Анна. Я… — она сделала паузу, словно подбирала слова, — мне нужно с вами поговорить. О вашем муже. О Дмитрии.
Светлана почувствовала, как у нее похолодели пальцы.
— О чем именно?
— Можно войти? — Анна посмотрела на нее умоляюще. — Я не надолго.
Светлана молча отступила в сторону, пропуская женщину в прихожую. Та сняла промокшие ботинки, аккуратно поставила их на коврик и прошла в гостиную, оглядываясь по сторонам, будто искала что-то — или кого-то.
— Он… дома нет? — спросила Анна, садясь на край дивана.
— На работе, — коротко ответила Светлана. — Говорите, в чем дело.
Анна глубоко вздохнула, положила папку на стол и открыла ее. Внутри лежали документы — какие-то справки, фотографии.
— Мы с Дмитрием… были близки. Долгое время.
Светлана не шевельнулась. Она просто сидела, сжав кулаки, и ждала, что будет дальше.
— У нас есть дети, — продолжила Анна, вынимая из папки детские фотографии. — Трое.
Светлана взяла одну из фотографий. На ней были запечатлены трое детей — два мальчика и девочка. Старшему на вид лет десять, младшей — не больше четырех. У всех троих были знакомые глаза — серо-голубые, как у Дмитрия.
— Это… — голос Светланы предательски дрогнул. — Это его дети?
— Да. — Анна кивнула. — Он знает о них. Всегда знал.
Светлана медленно положила фотографию обратно. В голове звенело, будто кто-то ударил в колокол.
— Зачем вы пришли?
Анна опустила глаза.
— Мне нужна помощь.
Дождь усиливался. Капли теперь били в окно с такой силой, что звук напоминал дробь барабана. Светлана сидела напротив Анны, слушая ее историю, и чем больше та говорила, тем больше Светлана чувствовала, как почва уходит у нее из-под ног.
— Мы познакомились двенадцать лет назад, — рассказывала Анна, крутя в пальцах край папки. — Он тогда только женился на вас. Говорил, что брак — это формальность, что между вами нет ничего настоящего.
Светлана резко подняла глаза.
— Врете.
— Нет. — Анна покачала головой. — Я бы не пришла, если бы не отчаяние.
Она рассказала, как их отношения с Дмитрием продолжались все эти годы. Как он приходил к ней, когда хотел, как обещал уйти от жены, но так и не сделал этого. Как после рождения каждого ребенка он заказывал тест на отцовство — не потому, что сомневался, а потому, что хотел «убедиться».
— А потом… — голос Анны дрогнул, — он начал давать меньше денег. Говорил, что у него трудности. Но я видела, как он покупал вам новую машину в прошлом году.
Светлана вспомнила тот подарок. Дмитрий тогда сказал, что это премия, что он «заслужил».
— И что вы хотите от меня? — спросила она, стараясь говорить ровно.
Анна посмотрела на нее с мольбой.
— Мне предложили работу за границей. Хорошую, с жильем. Но детей взять не могу. Я прошу… присмотрите за ними. Всего два года. Потом я вернусь и заберу их.
Светлана засмеялась. Резко, почти истерично.
— Вы серьезно? Вы приходите ко мне, рассказываете, что мой муж десять лет вас содержал, растил ваших детей, а теперь просите, чтобы я их взяла?
— Они тоже его дети! — в голосе Анны прозвучала нотка отчаяния. — Он их отец!
— А я что, их мать?!
Дверь резко распахнулась. В комнату вошел Дмитрий. Его волосы были мокрыми от дождя, лицо — бледным.
— Что здесь происходит?
Анна вскочила с дивана.
— Ты обещал помогать! Ты клялся, что не оставишь их!
Дмитрий посмотрел на Светлану, потом на Анну.
— Ты совсем с ума сошла? Приходить сюда?
— Мне некуда больше идти! — крикнула Анна. — Ты урезал помощь вдвое! Как я должна их кормить?
Светлана встала. Она больше не могла это слушать.
— Я пойду.
— Нет! — Дмитрий схватил ее за руку. — Мы должны это обсудить.
— Обсудить что? — Светлана вырвала руку. — То, что ты десять лет врал мне? Или то, что у тебя трое детей, о которых я не знала?
Ее голос сорвался. Она больше не могла сдерживаться.
— Ты говорил, что не хочешь детей! Что у тебя паника! А с ними что, все было иначе?
Дмитрий молчал.
— Ответь!
— С ними… было по-другому, — пробормотал он.
Светлана зажмурилась. В глазах потемнело.
— Убирайтесь. Оба.
Она не помнила, как собрала вещи. Как вызвала такси. Как оказалась в своей старой квартире, которую когда-то купила много лет назад и которую, к счастью, не продала.
Телефон разрывался от звонков. Дмитрий. Снова и снова. Она выключила его.
За окном дождь стих. Наступила ночь — тихая, холодная, пустая.
Светлана подошла к зеркалу. Ей было тридцать семь. Не старость. Еще можно начать все заново.
Она глубоко вдохнула и вытерла слезы.
Позади остались двенадцать лет лжи.
Впереди была только правда.
