— Прости, Анна, ухожу я. Другую встретил.
Сергей стоял в прихожей с чемоданом в руке и не смотрел ей в глаза. Анна прислонилась к стене и почувствовала, как сердце заколотилось, но промолчала.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — наконец произнесла она.
— Не знаю. Прости меня.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом Сергей повернулся и ушёл. Анна осталась стоять в прихожей, глядя на закрытую дверь.
Семнадцать лет. Семнадцать лет они прожили вместе. Мечтали о детях, пытались, лечились, надеялись. А теперь её сорокалетний муж ушёл к тридцатилетней коллеге. Потому что «хочет успеть стать отцом».
Анна села на диван, укрылась пледом и позволила себе поплакать. Первый раз за много лет — по-настоящему, навзрыд, как ребёнок.
Как всё начиналось
Познакомились они в больнице. Анна работала медсестрой в кардиологии, Сергей лежал с воспалением лёгких. Красивый, умный, с добрыми глазами. Шутил даже когда температура под сорок, дарил ей шоколадки из передач.
— Выйдешь за меня? — спросил он в день выписки.
— С ума сошёл? Мы же всего неделю знакомы.
— А мне хватило одного дня.
Через полгода поженились. Сняли однушку, потом взяли ипотеку на двушку в новостройке. Сергей защитил кандидатскую, стал работать в НИИ. Анна перешла в поликлинику — поближе к дому, спокойнее.
И, конечно, планировали детей. Сразу, как поженились.
— Представляешь, как будет здорово? — мечтала Анна, гладя Сергея по волосам. — Мальчик или девочка?
— Двое, — улыбался он. — Мальчик и девочка. Чтобы не скучали друг без друга.
Но дети не получались. Год, два, три… Анализы, обследования, лечение. У неё — спайки после аппендицита. У него — не очень хорошая подвижность. «Лечимся», говорили врачи.
Лечились. Таблетки, уколы, процедуры. Три попытки ЭКО. Первая — неудачная. Вторая — замерла на шестой неделе. Третья — вообще не прижилась.
— Может, хватит? — устало сказал Сергей после третьей неудачи. — Может, нам не судьба?
— Ещё попробуем, — упрашивала Анна. — Врач сказала, что теперь новый протокол, более эффективный.
Но Сергей уже устал. А Анна видела, что устал, но не хотела сдаваться. Ей было тридцать семь, время уходило.
Трещина
Последние два года они почти не разговаривали о детях. Жили как соседи — вежливо, аккуратно, но холодно. Сергей всё больше времени проводил на работе. Анна записалась на курсы массажа, потом на итальянский язык.
— Как дела? — спрашивал он, приходя домой.
— Нормально. А у тебя?
— Тоже нормально.
Ужинали молча, смотрели телевизор. Анна видела, что они расходятся, но не знала, как это остановить. И боялась лишний раз заговорить о детях — вдруг он окончательно закроется?
А потом в их лаборатории появилась новая сотрудница. Марина. Молодая, смешливая, без «багажа». Сергей стал приходить домой поздно, ссылаясь на срочные проекты.
— У нас дедлайн по гранту, — объяснял он.
Анна не спрашивала подробностей. Где-то в глубине души уже всё понимала.
А в январе он пришёл домой и сказал:
— Анна, нам нужно поговорить.
Она сидела на кухне, пила чай с лимоном. За окном шёл снег.
— О чём?
— Я встретил другую женщину. И у неё будет ребёнок. Мой ребёнок.
Анна поставила чашку на стол. Руки почему-то не дрожали.
— Понятно.
— Я не планировал. Просто случилось.
— А что теперь?
— Я хочу быть отцом. Хочу растить своего ребёнка.
Анна кивнула. В этот момент ей стало так холодно, как будто включили кондиционер в мороз.
— Хорошо. Когда съезжаешь?
— Анна…
— Когда, Сергей?
— На выходных.
Развод
Развелись тихо, без скандалов. Анна не требовала алиментов, не делила имущество. Квартира была оформлена на неё, Сергей не претендовал.
— Прости меня, — сказал он, подписывая документы.
— За что?
— За то, что не смог тебе дать детей. За то, что оказался слабаком.
Анна посмотрела на него. Ещё красивый, только в висках седина. И такой несчастный, что даже стало жалко.
— Пусть хоть кто-то из нас будет счастлив, — сказала она.
А потом добавила:
— Люби своего ребёнка. Очень люби.
Сергей ушёл. Анна осталась одна в пустой квартире.
Одна
Первые месяцы были самыми тяжёлыми. Анна ходила на работу, приходила домой, готовила ужин на одну порцию. По вечерам читала или смотрела сериалы. Подруги приглашали в гости, на дни рождения, но она отказывалась.
— Аня, ты совсем закрылась, — говорила Людочка, её коллега. — Так нельзя.
— Нормально я живу.
— Какое нормально? Ты как робот. Работа — дом, работа — дом.
— А что ещё?
— Да всё что угодно! Театр, кино, кафе. Мужика найди нового.
Анна улыбалась и молчала. Какой мужик? Зачем? В сорок два года, без детей, с кучей проблем? И самое главное — не хотелось. Хотелось только покоя.
Зато работала с удвоенной силой. Взяла дополнительные смены, записалась на курсы повышения квалификации. Начала изучать английский — всегда мечтала, да руки не доходили.
Жизнь понемногу налаживалась. Однообразная, спокойная, предсказуемая. Анна даже начала думать, что так и проживёт до пенсии. И ничего страшного в этом нет.
Звонок из клиники
В сентябре, почти через год после развода, Анне позвонили из клиники репродуктивной медицины.
— Анна Владимировна? Это доктор Петрова. У нас есть для вас информация по программе ЭКО.
— Какая программа? Я уже не участвую.
— Понимаете, у нас остались ваши замороженные эмбрионы. От последней попытки. И сейчас проводится акция для социально незащищённых категорий. Одинокие женщины могут воспользоваться процедурой бесплатно.
Анна онемела. Эмбрионы? Она забыла, что они остались.
— Я… мне нужно подумать.
— Конечно. Но учтите — храним мы их только два года. Если не воспользуетесь до декабря, утилизируем.
Анна положила трубку и села на стул. Эмбрионы. Её и Сергея. Их несостоявшиеся дети.
Ночью не спала, ворочалась, думала. Ей сорок два года. Одна. Работа, которая едва позволяет сводить концы с концами. Какой ребёнок?
Но утром поняла — попробует. Последний раз.
— Я согласна, — сказала она доктору Петровой. — Когда можно начинать?
Неожиданная новость
Процедуру провели в октябре. Анна взяла отпуск, лежала дома, как велел врач. Пила витамины, правильно питалась, гуляла в парке.
Через две недели пришла на анализ. Сидела в коридоре, листала журнал и старалась не думать о результате. Уже привыкла к разочарованиям.
— Анна Владимировна! — позвала медсестра. — К доктору.
Доктор Петрова улыбалась.
— Поздравляю. Беременность наступила.
Анна почувствовала, как мир качнулся.
— Серьёзно?
— Серьёзно. ХГЧ хороший, всё развивается нормально. Увидимся через две недели на УЗИ.
Анна вышла из клиники и села на лавочку. Беременна. В сорок два года. Одна. Без мужа, без поддержки. И почему-то невероятно счастлива.
Дома достала телефон, хотела позвонить Сергею. Рассказать новость. Ведь это и его ребёнок тоже. Но потом передумала. У него теперь другая семья, другая жизнь. Не стоит.
Трагедия
Беременность протекала тяжело. Токсикоз, высокое давление, угроза прерывания. Анна лежала на сохранении, боялась пошевелиться лишний раз.
— В вашем возрасте это нормально, — успокаивала врач. — Главное — соблюдать режим.
Анна соблюдала. Уволилась с работы, жила на сбережения. Считала каждую копейку, но была готова на всё ради ребёнка.
В декабре узнала, что будет девочка.
— Как назовёте? — спросила врач на УЗИ.
— Елизавета. Лизочка.
Дома гладила крошечную одежду, которую купила в детском магазине. Розовые ползунки, жёлтые распашонки. Разговаривала с животом:
— Привет, малышка. Скоро мы встретимся. Я тебя так жду.
Всё шло хорошо до седьмого месяца. А потом начались проблемы. Давление подскочило так, что еле довезли до больницы. Диагноз — тяжёлая преэклампсия.
— Нужно экстренное кесарево, — сказал врач. — Иначе мы можем потерять и маму, и ребёнка.
Анна лежала на операционном столе и молилась. «Только бы дочка выжила. Только бы дочка…»
Лизочка родилась весом 1200 граммов. Крошечная, но живая. Сразу попала в реанимацию, подключили к аппаратам.
А с Анной что-то пошло не так. Кровотечение, которое не могли остановить. Операция за операцией. Потом реанимация, кома.
Очнулась через три дня. Первое, что спросила:
— Дочка?
— Борется, — ответила медсестра. — Сильная девочка.
Анна плакала от облегчения.
Звонок Сергею
Лизочка провела в больнице два месяца. Анна не отходила от неё, жила в больнице, спала на раскладушке рядом с детской реанимацией. Врачи сначала сомневались, выживет ли малышка, но она оказалась бойцом.
— Как ваша фамилия? — спросила медсестра, оформляя документы.
— Кольцова.
— А отец?
— Отца нет.
Медсестра посмотрела на неё с сочувствием, ничего не спросила.
Когда Лизу наконец выписали, Анна поняла — одной ей не справиться. Ребёнок родился слабеньким, нужен особый уход, постоянные обследования. А денег совсем не осталось.
Сидела дома, качала дочку и думала: что делать? К родителям обратиться? Но мама живёт в деревне, у неё инсульт был два года назад. Подруги? Но у всех свои проблемы.
И тогда набрала номер Сергея.
— Алло? — услышала знакомый голос.
— Сергей, это Анна.
Молчание. Потом:
— Анна? Что случилось?
— У меня родилась дочь. Твоя дочь.
Снова молчание. Долгое.
— Как это… твоя?
— Помнишь наши замороженные эмбрионы? Я воспользовалась ими. Лиза родилась два месяца назад.
— Боже мой… А почему ты не сказала раньше?
— Не хотела тебя беспокоить. У тебя своя семья.
— Анна, я сейчас приеду.
— Не надо. Я просто хотела, чтобы ты знал. У тебя есть дочь.
Возвращение
Сергей приехал через час. Стоял на пороге — потрёпанный, растерянный, с букетом цветов в руке.
— Можно войти?
Анна кивнула. Лиза спала в коляске, крошечная, в розовом комбинезоне.
Сергей подошёл, посмотрел.
— Она… она очень маленькая.
— Родилась раньше срока. Но сильная.
Он осторожно протянул палец, Лиза сжала его кулачком. И тут Сергей заплакал. Сорокапятилетний мужчина стоял и плакал, глядя на свою дочь.
— Прости меня, — прошептал он. — Анна, прости меня.
— За что?
— За то, что бросил тебя. За то, что не верил. За всё.
Анна села на диван, вдруг почувствовала страшную усталость.
— Как там твоя… Марина?
— Мы расстались. Ещё полгода назад.
— Почему?
— Потому что я понял — я люблю тебя. А с ней была только потому, что она могла родить мне ребёнка. Это неправильно.
Анна молчала. Лиза проснулась, заплакала. Анна взяла её на руки.
— Она голодная. Мне нужно её покормить.
— Конечно. Я… я могу остаться? Помочь?
Анна посмотрела на него. Усталый, постаревший, но всё тот же Сергей. Отец её дочери. Человек, которого она любила семнадцать лет.
— Останься, — сказала она.
Новое начало
Восстанавливались медленно, осторожно. Сергей каждый день приходил, помогал с Лизой, привозил продукты, лекарства. Разговаривали мало, но рядом было хорошо.
— Я хочу, чтобы мы были семьёй, — сказал он однажды вечером. — Настоящей семьёй.
— А если не получится? — спросила Анна. — Если мы снова не сможем быть вместе?
— Получится. Я не сделаю прежних ошибок.
Лиза лежала между ними на диване, сосала соску. Три месяца, а уже улыбается, тянется к папиным пальцам.
— Смотри, как она на тебя похожа, — сказала Анна.
— А характер у неё твой. Упрямая.
Через месяц Сергей вернулся домой. Привёз чемодан, поставил в прихожей.
— Я дома, — сказал он.
— Дома, — согласилась Анна.
Обнялись осторожно, как будто заново знакомились.
Эпилог
Сейчас Лизе полтора года. Она научилась ходить, говорить «мама» и «папа», смеётся, когда Сергей корчит ей рожицы. Здоровая, весёлая, умная девочка.
Анна вернулась на работу — на полставки, чтобы больше времени проводить с дочерью. Сергей обожает Лизу, не может на неё налюбоваться.
— Знаешь, — говорит он иногда, — наверное, так и должно было случиться. Нам нужно было расстаться, чтобы понять, как мы дорги друг другу.
— Возможно, — соглашается Анна. — Жизнь одной рукой отнимает, другой даёт.
— Но зачем так сложно?
— Не знаю. Может быть, чтобы мы ценили то, что имеем.
Вечером они сидят на диване, Лиза засыпает у папы на руках. За окном шумит дождь, в квартире тепло и уютно.
— Я тебя люблю, — говорит Сергей.
— И я тебя люблю, — отвечает Анна.
И это правда. Любовь, прошедшая через боль, разлуку и прощение. Любовь, которая стала мудрее и сильнее.
А маленькая Лиза сопит во сне, не зная, какой долгий путь прошли её родители, чтобы обрести эту простую семейную радость.
Дорогие мои, не забывайте подписаться на мой канал, чтобы не пропустить новые истории и рассказы, полные жизненных уроков, мудрости и искренности. Ваши комментарии, лайки и поддержка значат для меня многое! С любовью,
