Барончик, друг мой, – вздохнула женщина, выходя во двор с миской каши. – Остались мы с тобой вдвоём на всём белом свете.
Пёс поднял морду, благодарно лизнул хозяйке руку и принялся за еду. Марии Николаевне исполнилось шестьдесят пять, но выглядела она моложе – крепкая, статная, с аккуратно уложенными седыми волосами. Только глаза выдавали пережитое горе – в них застыла такая тоска, что смотреть было больно.
Полгода назад Егор разбился на мотоцикле. Купил себе «железного коня» к сорокалетию, говорил – давняя мечта. Мария отговаривала, но разве сына переспоришь? А через месяц – звонок из больницы. Не справился с управлением на повороте.
После похорон Наталья забрала Андрюшу и уехала к своим родителям в город. Сначала звонила, давала поговорить с внуком, потом стала отвечать всё реже. Мария пыталась настоять на встречах – по закону имела право видеться с внуком. Но Наталья то ссылалась на болезнь ребёнка, то на занятость. А потом и вовсе сменила номер телефона. Съездила Мария по адресу – соседи сказали, что Наталья с родителями квартиру продали и уехали в другой город. Куда – никто не знал.
– Эй, Мария! – раздался голос из-за забора. – Живая ещё?
Это был сосед Пётр Васильевич, бодрый семидесятилетний вдовец. Они с покойным мужем Марии дружили семьями, а после его смерти Пётр взял на себя негласную опеку над соседкой.
– Живая, Петь, куда я денусь, – улыбнулась Мария. – Заходи, чаю попьём.
– Некогда мне с тобой чаи гонять, – отмахнулся сосед. – В город собираюсь, в аптеку да за продуктами. Тебе чего привезти?
– Спасибо, у меня всё есть.
– Ну смотри. А то знаю я тебя – сидишь тут как сова, никуда не выходишь. Не дело это, Маш. Жить надо.
Пётр уехал, а Мария вернулась в дом. В прихожей на стене висели фотографии – вся её жизнь как на ладони. Вот молодые с мужем на свадьбе, вот Егорка делает первые шаги, вот уже взрослый сын с женой и маленьким Андрюшей. Все улыбаются, счастливые.
Женщина тяжело вздохнула и пошла на кухню. День тянулся бесконечно долго. Она включила телевизор, но смотреть не могла – всё казалось чужим и ненужным. Взялась за вязание, но руки не слушались. В конце концов легла спать пораньше, надеясь, что во сне придёт забвение.
– Мам, мама!
Мария открыла глаза. Перед ней стоял Егор – молодой, улыбающийся, в той самой клетчатой рубашке, которую она ему на день рождения подарила.
– Егорушка! – всхлипнула женщина. – Сынок мой!
– Не плачь, мам. Я пришёл предупредить. Будь осторожна. Зло рядом, совсем близко. Береги себя.
– Что ты говоришь? Какое зло? Егор!
Но сын уже растворялся в предрассветной дымке. Мария проснулась в слезах. За окном занимался рассвет, петухи заливались на разные голоса. Сон был таким явственным, будто Егор действительно приходил.
Женщина встала, умылась холодной водой и вышла во двор. Утренний воздух был свеж и прозрачен. Вдали, за речкой, поднимался туман. Красота такая, что сердце щемило.
– Бабушка Мария! Бабушка Мария!
К калитке бежала девочка лет девяти – Варя, внучка покойной подруги Марии. Родители девочки погибли в автокатастрофе два года назад, и она жила в местном детском доме. Мария часто навещала её, приносила гостинцы, помогала с уроками.
– Варенька, солнышко! Что так рано?
– Нас на уборку картошки везут на колхозное поле. Я к вам забежала попрощаться. Вернусь только через неделю.
– Подожди, – Мария быстро зашла в дом и вернулась с пакетом. – Вот, возьми. Тут пирожки с капустой, яблоки из сада и конфеты. Поделись с ребятами.
– Спасибо! – девочка крепко обняла женщину. – Я вас очень люблю!
– И я тебя люблю, деточка. Береги себя там.
Варя убежала, а Мария долго смотрела ей вслед. Сколько раз она думала забрать девочку к себе! Но одинокой пожилой женщине опеку не дают. Нужна полная семья, говорят в органах опеки, стабильный доход, медицинские справки. А какая теперь семья?
День прошёл в обычных хлопотах. Мария полола грядки, кормила кур, готовила обед. К вечеру совсем утомилась и рано легла спать. И снова пришёл сон.
На этот раз Егор стоял у калитки и махал рукой, словно пытался остановить кого-то.
– Не пускай! – кричал он. – Мама, не пускай в дом! Опасность!
Мария проснулась от стука в дверь. На часах было половина одиннадцатого вечера. Кто мог прийти в такое время?
– Кто там? – спросила она, не открывая.
– Мария Николаевна, это я, Наталья. Откройте, пожалуйста!
Бывшая невестка? Мария удивлённо отперла дверь. На пороге стояла Наталья – растрёпанная, с большой сумкой в руках, в измятой одежде.
– Простите, что так поздно. У меня беда – дом сгорел. Совсем сгорел. Еле выскочила.
– Господи! А Андрюша? Где Андрюша?
– У моих родителей. Они в Сочи уехали отдыхать, его с собой взяли. Мария Николаевна, можно я у вас поживу? Совсем недолго, пока что-нибудь не найду.
Мария посмотрела на неё внимательно. Наталья никогда не отличалась теплотой к свекрови, а после смерти Егора и вовсе старалась избегать встреч. И вот теперь явилась посреди ночи.
«Не пускай в дом!» – вспомнились слова сына из сна.
Но как не пустить? Человек в беде, да ещё и родственница, пусть и бывшая.
– Заходи, – вздохнула Мария. – Комната Егора свободна.
Первые дни Наталья вела себя тихо. Помогала по хозяйству, готовила обед, даже в магазин сходила. Мария начала думать, что зря подозревала невестку в чём-то недобром. Может, горе её изменило?
– Как хорошо у вас, Мария Николаевна, – говорила Наталья за ужином. – Тихо, спокойно. В городе такой суеты, а здесь – благодать.
– Дом большой, места всем хватит, – отвечала Мария. – Живи сколько нужно.
Но через неделю поведение Натальи начало меняться. Она перестала помогать по хозяйству, целыми днями лежала на диване с телефоном, требовала особенной еды.
– Мария Николаевна, а нельзя ли телевизор в мою комнату перенести? А то неудобно каждый раз в гостиную ходить.
– Бери из моей спальни, я всё равно не смотрю.
– А вы бы документы на дом проверили. Мало ли что – вдруг где ошибка. Я могу помочь, я же в юридической конторе работала.
Мария насторожилась. Зачем Наталье документы на дом?
– Спасибо, не нужно. У меня всё в порядке.
Наталья поджала губы и ушла к себе. А ночью Марии снова приснился Егор.
– Мама, она зло замышляет. Будь осторожна. Не пей и не ешь, что она готовит. Береги себя, мамочка.
– Егорушка, что мне делать? Как её выгнать? Она же мать Андрюши.
– Андрюша в безопасности. А ты в опасности. Помни мои слова.
Утром Мария проснулась с тяжёлой головой. На кухне уже хозяйничала Наталья.
– Доброе утро! Я кашу сварила, кофе заварила. Садитесь завтракать.
– Спасибо, я потом. Сначала кур покормлю.
Мария вышла во двор и задумалась. Неужели Наталья действительно что-то замышляет? Но что? И тут к забору подошёл Пётр Васильевич.
– Здорово, соседка! Что притихла?
– Да так, думаю.
– Слышал, невестка к тебе вернулась. Как она?
– Живёт пока. Говорит, дом у неё сгорел.
Пётр нахмурился.
– Странно. Я на днях в городе был, встретил Кольку Рыжего – он в той же конторе работает, где твоя Наталья работала. Так он говорит, что её полгода назад уволили за воровство. И никакого пожара не было. Живёт она у какого-то мужика, а тот её выгнал. Вот она к тебе и припёрлась.
Мария похолодела. Значит, сны были вещими. Егор правда предупреждал об опасности.
– Спасибо, Петя, что сказал.
– Ты поосторожней с ней, Маш. Мало ли что у неё на уме.
Следующие дни Мария была начеку. Готовила сама, за Натальей незаметно наблюдала. Та становилась всё наглее. Начала распоряжаться в доме как хозяйка, переставляла вещи, приглашала каких-то подруг.
– Мария Николаевна, а дом-то большой. Может, сдавать комнаты приезжим? Доход был бы.
– Не нужен мне доход. Мне покоя нужно.
– Да что вы всё покой да покой! Жить надо! Вон, может, замуж выйдете ещё. За того же Петра Васильевича. Он вдовец, вы вдова – чем не пара?
Мария промолчала, но про себя отметила – Наталья явно хочет её из дома выжить. Но как? Уговорами не получается.
Ответ пришёл неожиданно. Утром Пётр Васильевич прибежал взволнованный.
– Мария, срочно! Я сейчас в магазине видел твою Наталью. Она крысиный яд покупала. Две пачки! Говорит, мыши завелись. Но я же знаю – нет у тебя никаких мышей!
У Марии подкосились ноги. Вот оно что! Отравить хочет. Дом прибрать к рукам.
– Что делать, Петя?
– А вот что. Ты делай вид, что ничего не знаешь. Но будь начеку. Если что заподозришь – сразу ко мне.
Вечером Наталья была особенно любезна.
– Мария Николаевна, я тут пирог испекла. С яблоками, как вы любите. И чай заварила, с травками.
– Спасибо, милая. Поставь на стол, сейчас приду.
Мария зашла в свою комнату и быстро набрала смс Петру: «Началось. Будь наготове».
На кухне Наталья уже разливала чай. Две чашки – себе и свекрови. Пирог красиво нарезан, на блюде.
– Садитесь, остынет ведь.
Мария села, но пить не спешила.
– А знаешь, Наталья, мне вчера Егор приснился.
Невестка вздрогнула.
– Да? И что же он говорил?
– Предупреждал об опасности. Говорил, что кто-то хочет мне зла.
– Мало ли что во сне привидится, – Наталья нервно засмеялась. – Пейте чай, остывает.
– Сейчас, только сахару добавлю.
Мария встала, якобы за сахарницей, но по пути незаметно поменяла чашки местами. Села обратно, размешала сахар.
– За что пьём? – спросила с улыбкой.
– За… за здоровье! – выдавила Наталья.
– За здоровье так за здоровье.
Они одновременно поднесли чашки к губам. Мария сделала вид, что пьёт, а сама внимательно смотрела на невестку. Та сделала большой глоток, потом ещё один.
И вдруг побледнела. Схватилась за горло.
– Что… что это? Вы… вы поменяли чашки!
– А что не так с чаем, Наташенька? Сама ведь заваривала.
Наталья попыталась встать, но ноги не держали.
– Сволочь! Старая ведьма! Это всё мне должно было достаться! Дом, деньги! Я столько лет терпела вашего Егорку, а он всё мамочке-мамочке! А потом ещё и разбился, дурак!
– Скорую вызвать? – спокойно спросила Мария, доставая телефон.
– Вызывайте… быстрее… умираю ведь…
Мария набрала 112, потом отправила смс Петру. Тот прибежал через минуту, следом приехала скорая, потом полиция. Наталью увезли, предварительно промыв желудок. Яд оказался не смертельным в такой дозе, но неприятностей хватило.
В доме на столе остались вещественные доказательства – упаковка от яда в мусорном ведре, чашки с остатками отравленного чая.
– Как вы догадались поменять чашки? – спросил следователь.
– Сын предупредил. Во сне, – просто ответила Мария.
Молодой следователь хмыкнул, но записывать это в протокол не стал. Написал: «Действовала по наитию».
После всех событий Мария долго не могла прийти в себя. Дом опустел ещё больше. Даже присутствие злобной Натальи создавало иллюзию, что она не одна.
Пётр Васильевич заходил каждый день, приносил продукты, помогал по хозяйству.
– Маш, а может, правда – давай поженимся? Нам по годам положено вместе быть. И веселее, и спокойнее. Я мужик ещё крепкий, хозяйство знаю. Обижать не буду.
Мария смотрела на него и думала. Пётр хороший человек, добрый, работящий. С покойным мужем дружили. Но как же память о муже?
– Петя, а что люди скажут? В нашем возрасте…
– А пусть говорят! Мы что, для людей живём? У меня вон дочка в Москве, внуков не дождусь. А тут Варенька… Может, попробуем удочерить её? Вдвоём-то скорее разрешение дадут.
У Марии ёкнуло сердце. Варя! Как же она не подумала!
– Ты правда готов Варю к нам взять?
– А что тут такого? Девочка хорошая, умная. Будет кому стакан воды в старости подать.
Мария заплакала. Впервые за долгие месяцы это были слёзы не горя, а радости.
– Спасибо тебе, Петя. Согласна я.
Свадьбу сыграли скромно – посидели за столом с близкими соседями. А потом начали долгий процесс оформления опеки над Варей.
Сначала собирали документы – справки о доходах, о состоянии здоровья, характеристики. Потом были проверки жилищных условий – приезжала комиссия, осматривала дом, проверяла, есть ли у девочки отдельная комната, место для занятий.
Прошли обучение в школе приёмных родителей – два месяца по выходным ездили в районный центр на занятия. Потом были собеседования с психологом, встречи в органах опеки.
Процесс затянулся на полгода, но они не сдавались. Варя всё это время жила надеждой, а Мария с Петром регулярно навещали её в детском доме.
Наконец пришло долгожданное решение – опека одобрена. Семейная пара пенсионеров с собственным домом и стабильным доходом оказалась подходящими кандидатами.
Девочка, узнав, что будет жить у бабушки Марии и дедушки Пети, расплакалась от счастья.
– Я так мечтала! Каждый день мечтала!
Дом снова наполнился жизнью. Варя бегала по комнатам, Пётр Васильевич мастерил ей полки для книг, Мария учила печь пироги. По вечерам сидели все вместе за столом, пили чай, разговаривали.
А по ночам Марии снова снился Егор. Только теперь он улыбался.
– Спасибо, мама. Ты всё правильно сделала. Береги Вареньку. Она тебе как внучка будет. И Петра Васильевича береги – хороший мужик. Я спокоен за тебя.
Мария просыпалась с лёгким сердцем. Жизнь продолжалась. И в этой жизни снова было место счастью.
Год спустя, когда пришла весна, во дворе снова звенел детский смех. Варя качалась на качелях, которые смастерил дед Петя. Барон, помолодевший на глазах, бегал за мячом. Мария стояла на крыльце и смотрела на эту картину со слезами умиления.
– Бабушка, смотри, как я умею! – кричала Варя, раскачиваясь всё выше.
– Осторожней, внученька!
Внученька. Как естественно звучало это слово. И где-то там, далеко, Мария чувствовала, Егор тоже радуется за них.
Жизнь взяла своё. Дом больше не был пустым. В нём снова поселилось счастье.
