— Говоришь, падчерица перетащила свою кровать в комнату мой внучки?
А девочка не так проста. Давай установим скрытую камеру и прослушку и проследим за ней, — предложила Екатерине мать.
***
— Оль, пойдем в буфет, перекусим, — предложила Кристина. — Я сегодня не стала есть суп, который давали на обед и второе мне не понравилось. Повара будто сговорились и сделали рыбный день, а я рыбу вообще не ем, поэтому я о-очень голодна. Давай сходим, купим булочку с соком, а потом вернемся обратно в библиотеку.
Девушки готовились к выпускным экзаменам ОГЭ, поэтому после уроков остались в школе, а не пошли домой.
— Пошли, — с кислым видом ответила Оля.
Она перестала ходить в столовую, потому что там теперь работает мать.
И ладно бы, мать числилась поваром, а то ведь — помощница поварихи, ходит на виду Олиных одноклассников с тряпкой в руках, вытирает этой тряпкой столы и выскребает из чужих тарелок остатки несъеденной еды.
Какой же Оля испытывала стыд за мать!
Как она уговаривала мать уволиться, но родительница будто ей назло, не слушала, еще пуще нахваливая свое новое место работы.
— Ну зачем мне уходить из школы, а Оль? У вас в школе такой хороший коллектив, а дети какие вежливые, многие здороваются со мной. Платят хорошо, а еще, я могу забирать домой некоторые продукты.
«Тоже мне, счастье какое! Таскает домой объедки из столовки и позорит меня при всех моих друзьях!» — негодовала Оля.
…Кристина радостно вбежала в полупустой обеденный зал, и пробежав между рядами столиков к буфету, громко и весело защебетала там, обращаясь к работницам:
— Софья Владимировна, Катерина Васильевна! Нам с Олей пожалуйста по булочке с маком и по стакану сока! Сейчас оплачу.
Оля, опустив голову, неохотно подошла к буфету тоже, она бросила исподлобья взгляд на мать, которая наливала в ведро воду.
«Она что, пол здесь собралась мыть? — мучимая раздражением, подумала Оля. — Только этого не хватало, сейчас небось, за швабру возьмётся! Боже, какой стыд!»
Софья Владимировна, заведующая общепитом, вскользь взглянула на Ольгу, стоявшую с кислым выражением лица.
— Да, можешь не платить, бери лучше компот, он после обеда остался, сейчас булочки принесу, — заявила она вдруг Кристине.
— Правда?!
— Конечно, подруге своей спасибо скажи, у неё же мама тут работает, так что вы, можно сказать, «свои». Грех с вас деньги просить, и так угостим.
Кристина схватила два стакана с компотом и понеслась к столику.
— Оль, булочки захвати! — крикнула она.
Оля подошла к буфету тоже, надув губы и не глядя ни на кого, взяла тарелку с булочками и не поблагодарив, вздёрнула носик вверх и отошла.
Оля чувствовала спиной жалкий мамин взгляд.
Сев за стол, она не притронулась к еде
— Зачем мы вообще сюда пришли, — проворчала она.
Подруга, уже выпившая свой компот и поедающая румяную булку, удивилась:
— Ты чего, Оль? Что с тобой?
Оля придвинула свой компот подруге.
— Пей, я не хочу.
— Ну хорошо. А булочку мы возьмём с собой.
— Да не нужно ничего, — вдруг вскипела Ольга.
— Что с тобой?
— Ничего! Не веди себя так, будто ничего не произошло!
— А что произошло то, Оль?
Мать Кристины работала врачом в местной поликлинике и наверное, подруга и впрямь не понимала, каково Оле каждый день видеть мать, таскающую подносы с грязными тарелками.
***
Вернувшись домой, Оля бросила школьный рюкзак на пол и села на пуф.
Из кухни тут-же выбежал рой детей. Две девочки-близнецы, которым недавно исполнилось по восемь лет, не были Оле родными сестрами, это были дети отчима, которых мать удочерила после того, как от них отказалась родная мать.
А вот малышка Яна приходилась Оле сестрой. Яну мать родила от отчима, так что Янка была единственным их общим ребёнком.
— Что ты нам принесла? — выглянув из-за двери, поинтересовалась Яна.
— Ничего! Ждите мать, она вам притащит скоро рыбных котлет! Их всё-равно в школе почти никто не ел.
Прикрыв глаза, Оля стукнула кулачком по трюмо и протянула:
— Ну почему меня всё так бесит? Может быть, оттого, что мы убого живем?
Из комнаты вышел отчим, он строго взглянул на падчерицу:
— Не говори так. Мать старается, работает как может, а ты только ворчишь. Я давно хотел с тобой поговорить. Почему ты помогаешь матери ни в чем? Ладно, в столовой ты не обязана помогать ей, хоть и задерживаешься в школе допоздна.
Но забрать сестер из школы по пути, ведь можешь? Или Янку из детсада? Почему я каждый раз должен срываться с работы и забирать всех сам?
— Потому что они все — твои дети, — отчеканила Оля, недовольно посмотрев на отчима.
— Я не просила приводить их, — показала она на близнецов, — не просила мне рожать сестру, нам с мамой и вдвоём неплохо жилось. Но потом появился ты, притащил своих детей и маме пришлось выйти на работу… Ненавижу вас всех.
Отчим нахмурился:
— А ну извинись.
— Да пошел ты.
Оля ловко вскочила и забежав в свою комнату, закрылась в ней.
***
Ночью Оля проснулась от боли в животе.
Она сходила в уборную, после чего вернулась в постель, но боль не проходила. Впридачу появилась тошнота.
Промучилась, ворочаясь в постели больше часа, а когда стало светать, подошла к спальне матери и постучала в дверь.
Близнецы спали в большой родительской постели с мамой, там же спала и Яна.
Значит, отец ночевал в гостиной, как обычно.
В квартире было всего две спальни и одну из них выделили Оле, как самой старшей.
*(Сестры Оли жили в гостиной. Наверняка, мать ждала пока Оля закончит школу, а потом комнату отберет, ведь ей нужней, у неё — семья.
Своя семья, в которой Оля — обособленное, ненужное звено).
— Мам, у меня живот болит.
Мать вскочила и сразу же включила ночник.
— Где болит, как болит?.. Ну что же ты себя Оля, довела? Я давно замечала, что ты ничего не ешь!
— Ну болит вот тут, уже больше часа. А еще тошнит.
Оля договорила и согнулась пополам.
— Костя! — закричала мать.
Отчим тоже прибежал, в одних трусах, запахнутый в плед.
— В «скорую» звони, Оле плохо!
— Сильно плохо? Давай ты им позвони, а я машину заведу. И сам Ольку отвезу в приемник. Знаю ведь куда везти, а то пока «скорая» приедет… И документы собери. А сама ложись, тебе ж утром на работу.
— Да какая работа, больничный возьму…
— Тань, не спорь, не время. У меня завтра выходной, а ты с девочками останься, хорошо?
***
— Похоже на аппендицит, сейчас распоряжусь, чтобы взяли анализы, — выдал вердикт врач.
— Аппендицит… Значит, операция нужна? — растерянно переспросил отчим.
Оля с трудом повернулась на другой бок, поморщившись от боли.
— Анализы посмотрим и скажу. Оля. Скажи мне правду, ты точно с мальчиками не встречаешься?
— Да какие могут быть «мальчики», — взорвался отчим. — Посмотрите на неё, она ведь совсем еще ребёнок, вы что.
— Да вы не кричите так, папаша, а лучше выходите в коридор.
Константин сжал напоследок пальцы Оли:
— Олька, не переживай. Я тут всему персоналу душу вытрясу, чтобы быстрей вылечили тебя. А операции не бойся, уснёшь — проснешься, и ничего не болит.
— Я хочу маму увидеть, — вдруг расплакалась Оля.
— Я сейчас её привезу. Мигом съезжу туда и сюда и вернусь.
***
Оля быстро пришла в себя после несложной операции.
Первый и второй день после нее были самыми трудными, приходилось лежать.
А потом мама, не отходившая ни на миг, стала «учить» Олю вставать с постели и ходить.
Когда Олю перевели в общую палату, мать наконец, ушла домой.
Палата была почти пуста, только у окна лежала еще одна девочка одиннадцати лет.
Оля сразу обратила внимание, что соседка по палате лежит не на казенном больничном постельном белье, а на новеньком хрустящем своём.
Тумбочка Лили была забита корзинами с фруктами, чудесными букетами роз и игрушками.
На подоконнике стоял ноутбук, Лиля смотрела в нём мультсериалы.
Сама Лиля была одета в новенькую атласную пижаму, волосы её были красиво уложены несмотря на то, что она в больнице, а пахло от неё за версту. Пахло цветами, шампунем и чистотой.
Всё понятно, богатенькая девочка из благополучной семьи.
Вечером Олю пришла навещать мать, прошла прямо в палату, накинув на себя халат.
— Ну как ты, Оль? — улыбнулась она и поставила на тумбочку бутыль с клюквенным морсом и банку с бульоном.
— Я хочу фруктов, апельсинов и слив, недовольно посмотрев на мать, буркнула Ольга.
— Я спрошу у доктора, если разрешит, принесу. Что бы ты еще хотела, доча?
Оля промолчала, нахмурив брови.
Ей много чего хотелось, например, ноутбук, которого у неё никогда не было и не будет.
Хотелось новенькое постельное белье взамен того блёклого, на котором она сейчас лежит.
Хотелось красивую дорогую пижаму, вместо старого надоевшего халата, который ей был велик…
Мама купила этот халат в прошлом году, «на вырост».
Оля уже целый год в нём ходит, халат этот выцвел, но вот парадокс — Оля до сих пор до него не доросла!
И тут в палату вошла очень красивая пара. Мужчина под потолок ростом, со светлыми волосами, он был одет в белоснежный свитер. В его руках шуршали пакеты и коробки.
Рядом с ним шла необычайно красивая женщина в зеленом платье и в туфлях на высоченных каблуках.
Даже бахилы не могли скрыть их великолепия.
— Лилечка, — промурлыкала незнакомка и вся такая воздушная, нежная, пахнущая дорогими духами, проплыла к соседке по палате.
Мужчина же остановился посреди палаты и посмотрел сначала на маму Оли, а потом и на неё саму.
— Татьяна? — удивился он.
Мать медленно поднялась:
— Олег? Ты ли это? Вот это встреча…
Оля подняла голову с подушки. Этот Олег смотрел прямо на неё.
— Это… Твоя дочь? Что случилось?
— Да, это моя дочь, Оля, ей удалили аппендикс.
— Все хорошо?
— Да, дочка идет на поправку. А это, наверное, твоя дочь? У вас тоже аппендицит?..
— Да, тоже он. Будь он неладен.
Олег еще немного постоял возле кровати Оли, глядя на девочку странным взглядом и отошел.
— Мама, это кто? — шепотом спросила Ольга.
— Это мой знакомый, мы учились в одном классе давным-давно.
— Да? А почему он так странно смотрел на меня?
— С чего ты взяла? И вовсе не смотрел.
После того, как посетители ушли, Оля поднялась с постели и вышла в коридор.
Коридор был пуст, только за углом, где стоял пост дежурной медсестры, не смолкали голоса.
— Тогда я хочу поговорить с лечащим врачом Оли Рыбиной.
— Приходите завтра с утра. А вообще, никто вам никакой информации о девочке и не должен давать. Она вам никто.
Оля подошла к посту. И держась за правый бок, соврала медсестре:
— Мне что-то плохо и в боку колет.
— Идти можешь? Тогда иди в постель, я посмотрю.
Оля заметила как Олег, отец Лили, побледнел и рванул было к ней.
— Что там смотреть?! — нервно вскричал он. — Ребёнку плохо, немедленно вызывайте врача!
— А вам вообще лучше уйти, Семёнов! Часы посещения больных закончились!
— Я никуда не уйду, пока не удостоверюсь, что у неё всё хорошо!
Медсестра взяла Олю под руку и повела в палату.
На следующий день, как только пришла мать, Оля вышла с ней в коридор:
— Пойдем поговорим.
— Так давай в палате поговорим, — залепетала мать. — Врач сказал, ты вчера жаловалась на боль, а может тебе нужно меньше ходить, чтобы не беспокоить шов?
— Мама, скажи, Олег Дмитриевич, отец Лили — мой отец?
Оля видела, как побледнела мать.
— Ну с чего ты взяла?
— Он мой отец, — утвердительно кивнула головой Ольга. — Ведь должен же кто-то быть им? Не смей от меня скрывать правду. Если ты мне не признаешься, то я поговорю с ним. Вряд ли он станет мне врать.
Мать поникла, вся как-то погрустнела, сгорбилась и виновато посмотрела на дочь:
— Как ты догадалась? Да, он твой отец. Но как только ты родилась, я переехала и оборвала все контакты с ним.
— И вышла замуж за простого сантехника с двумя детьми, — язвительно проронила Оля. — Обеспечила меня папашей под стать себе. Да, мам?
Татьяна вспыхнула, как спичка, зло посмотрев на дочь:
— Да что ты знаешь, соплячка? Кто ты такая, чтобы меня осуждать? Этот Олег не захотел жениться на мне, а когда я сказала что жду ребёнка, посоветовал мне избавиться от тебя! Ну и как тебе такое? Я дала тебе жизнь, я забочусь о тебе, а Костя воспитывал тебя как родную дочь. Он даже удочерил тебя. Вот о ком ты должна думать, мы — твоя семья!
— Значит, Лиля — моя сестра, — совсем не слушая мать, прошептала Оля.
Глаза девочки загорелись нехорошим огнём.
— Что ты такое говоришь? — продолжала горестно стенать мать, — какая же она тебе «сестра»? У тебя только три сестры, это Яночка и близнецы. А про «них» даже не думай, они тебе никто.
Но Олю было не остановить.
Вернувшись в палату, она первым делом подсела к Лиле и начала выпытывать у неё подробности её семьи.
Лиля доверчиво рассказала новой подруге о том, что живёт с мамой и отцом, также у неё имеются хорошие дедушки и бабушки с обеих сторон.
Они также часто навещали Лилю и Оля многое поняла о них, все эти люди были обеспеченными и культурными.
Не чета её собственной семье.
Одна бабушка Лили преподавала в институте, у второй был собственный свадебный салон. С дедушками тоже повезло.
— Ты единственный ребенок в семье? — поинтересовалась Оля.
— Да, — ответила со вздохом Лиля. — И очень мечтаю о братике или о сестре. Особенно мне хочется иметь сестрёнку. Но мама не может иметь детей.
— Как «не может», ведь у неё родилась ты.
— Ну да. Только, мама говорит, она сильно заболела, когда я была в ее животе. И кое-как родила меня. В-общем, я родилась слабенькой и больной. И это правда, я до сих пор не вылезаю из больниц.
— А что с тобой не так?
Лиля ответила, не скрывая:
— У меня астма и диабет. А еще, я заболела раком, когда мне исполнилось семь лет. Меня вылечили, но все в семье до сих пор боятся, что болезнь вернется.
— А этот «рак», что, не излечивается до конца?
— Не знаю, — вздохнув, ответила Лиля. — Будем надеяться, что он больше не вернется ко мне.
Оля рассмотрела Лилю и заметила, что та действительно бледна, а под глазами у неё пролегли темные круги. Девочка выглядела чересчур худой и словно просвечивала насквозь.
— Ты мне очень понравилась, Лилечка, — заявила Оля. — У меня никогда не было подруг. Можно я после выписки буду приходить к тебе в гости?
— Конечно! Я сейчас расскажу тебе, как найти наш дом…
***
Оля решила не тянуть.
Пока интерес биологического отца к ней не угас, она решила воспользоваться его чувствами.
После выписки Оли из больницы не прошло и несколько дней, как она прибежала к дому Семёновых, вся в слезах. Она позвонила в ворота, когда часы показывали десять вечера. Голосок её дрожал:
— Здравствуйте, можно мне повидать Лилю? Я её подруга, Оля Рыбина.
— Но уже поздно, Лиля легла спать, — ответила ей женщина, которая подошла к воротам.
— Кто там? — вышел на крыльцо глава семьи, Олег. — Оля? Ты?
Мужчина открыл перед девочкой ворота.
— У тебя что-то произошло?
Оля убедительно шмыгнула носом и кивнув головой, расплакалась, закрыв руками лицо.
— Меня отчим обижает… Я боюсь возвращаться домой. Можно, я переночую у вас, а утром уйду?
Олег Дмитриевич взял Олю за плечо:
— Иди в дом, а ты, Катя, налей девочке горячий чай.
***
Оля уж и забыла, когда открыла этот ящик Пандоры.
Семёнов слушать слезливые рассказы незаконнорожденной дочери не стал,
он поехал к Рыбиным на разговор. Он чуть не набросился на Константина:
— Где ты потерял совесть, гад? Если ты думаешь, что тебе дозволено обижать Олю, то ты ошибся, за неё есть кому постоять! Я её отец и в порошок тебя сотру, если хотя бы волос Оли упадет с головы!
Татьяна вмешалась:
— Олег, прекрати! Во-первых, кто тебе сказал, что Костя обижает Олю? Да он любит ее, как родную дочь! Во-вторых, у тебя нет никаких прав на мою дочь.
— А теперь будут, — заявил Олег. — Я подам в суд на установление отцовства и заберу Олю жить к себе!
Татьяна возмутилась:
— Не поздновато ли ты объявился, «отец»? Тебя же не интересовала судьба Оли пятнадцать лет!
— Главное, что мы теперь вместе и вижу, дочери не место в таком клоповнике как этот. И будь уверена, в суде, я расскажу как вы издевались над ней!
— Мы издевались?
— Ты и твой муж! Вы заставили Олю работать нянькой и прислугой в собственной семье. Из-за вас Оля травмирована душой! Ну ничего, теперь я сам о ней позабочусь.
— Да что эта вредная девчонка наплела тебе? Олег! Ты плохо знаешь Олю, она хитрая и цепкая, она положила глаз на вашу роскошную жизнь еще тогда, когда впервые увидела тебя в больнице!
Олег принялся защищать дочь.
— Ты что несешь? Ты, взрослая женщина, клевещешь на собственную дочь, прекрати!
Олег был свято убежден в правдивости Олиных слов.
После суда он забрал Олю из семьи Рыбиных в свой дом.
***
Оля, окруженная заботой отца, осмелела.
— Привет, сестра! — нагло вошла она в комнату Лили и принялась рассматривать здесь все.
Она схватила лежавший на столе Лилин смартфон. От прежнего её почтения не осталось и следа. Оля улеглась прямо на Лилину постель.
— «Пятнадцатый»? Ух ты, — протянула она, — губа у тебя не дура, знаешь, что с родителей стрясти. А я папу попрошу чтобы «шестнадцатый» мне купил.
Лиля, писавшая что-то в ежедневнике, посмотрела на «сестру».
— Телефон мне подарили бабушка с дедом, хоть я и не просила такой.
— А, это та твоя бабуля, которая работает в институте? Поговори с ней, в будущем, я хочу поступить в этот институт.
Лиля задумчиво взглянула на сестру, которая изменилась буквально на глазах.
В качестве бедной подружки Оля ей нравилась, в качестве обнаглевшей сестры — нет.
Оля обвела комнату глазами:
— А у тебя комната больше. Моя — маленькая, в ней не развернуться. Пожалуй, я буду жить с тобой. Да, так и сделаю, кровать сюда перетащу.
Оля, как никто другой, умела обделять и ущемлять сестёр. Не зря ведь жила в многодетной семье.
После самовольного переезда в комнату сестры, все в доме удивились.
— Это что еще за самоуправство? — рассердилась Катерина Михайловна, мама Лизы.
— Мне страшно в той комнате, там всегда темно, — нагло заявила Оля. — Я даже ночью долго не могу уснуть, всё кажется, что за окном кто-то есть.
Мачеха возмутилась:
— Глупости какие, тебе пятнадцать лет, а страхи как у пятилетней девочки. Хотя я тебя понимаю, положила глаз на комнату моей дочери, ведь так? Ну извини, тебя еще не было в нашей семье, когда мы вселились в этот дом. Это не повод вламываться в комнату своей младшей сестры. Наберись терпения, Оля, мы сделаем ремонт в комнате бабушки и ты переедешь туда.
Бабушка Лили, Надежда Константиновна, в доме постоянно не жила, однако гостила когда Лиле требовалась помощь.
Когда дочь, Катя, попросила её уступить комнату её падчерице, Ольге, та удивилась, но отказывать в просьбе не стала.
Между женщинами произошел разговор:
— Говоришь, дочь Олега притащила в Лилину комнату кровать? Ох, чует мое сердце, девочка не так проста. Понаблюдай за ней. Давай установим в комнате Лили прослушку и камеру. Не доверяю я ей. Не успела прийти, как уже принялась устанавливать порядки.
— Что, если Олег узнает про камеры? — взволновалась Катя. — Как я ему все это объясню? Он так вцепился в эту Олю, словно она пуп земли.
Наталья Константиновна хитро прищурилась и улыбнулась:
— Скажешь, что не знаешь ничего. Я все возьму на себя. Честно тебе скажу, твой Олег мне никогда не нравился. Бросил беременную подругу, ради того, чтобы жениться на тебе. Я все сопоставила, Оля была зачата в том же году, когда Олег начал ухаживать за тобой. О чем это говорит? Он был нечестен с тобой, Катя. Он обманывал тебя.
Катерина покачала головой:
— Мама, не торопись его обвинять. В молодости Олег был чересчур хорош, каждая девушка мечтала его заполучить. Думаешь, эта Таня случайно забеременела от него?
Мать покачала головой, не захотев углубляться в спор.
***
Сначала у Лили пропала целая коллекция подвесок-шармов на браслеты.
Потом бесследно исчез телефон.
Оля только пожимала плечами:
— Нет, я не видела ничего. Ты Лиля такая растеряха, у тебя вечно все валяется и нет привычки возвращать вещи на места. И вообще, мне кажется, телефон у тебя стащила твоя подружка.
Лиля громко возмущалась на сестру:
— Неправда, зачем врёшь, Оля? Это у тебя всё валяется, и это ты заглядывалась на мой телефон! Пока тебя не было в моей жизни, у меня ничего не пропадало!
— То есть ты считаешь меня воровкой? — удивилась Оля.
Смахнув с щеки слезу, Оля демонстративно бросилась собирать вещи.
— Оля, ты куда? — заволновался отец.
Девчонка расплакалась навзрыд:
— Мне в этом доме не рады, пап, наверное, мне лучше уйти!
Обстановка в доме накалялась.
Катерина, просмотревшая видеозаписи с камер комнаты девочек и прекрасно знавшая о том, кто украл у Лили дорогие украшения и телефон, вступилась:
— Лиля, прекрати. Очень некрасиво с твоей стороны обвинять в краже сестру. Бог с ним, с телефоном, я тебе новый подарю.
В дальнейшем, в чем бы Лиля не жаловалась на сестру, её ожидала глухая стена непонимания со стороны матери.
Лиля чувствовала себя несчастной, Оля же наоборот, ощущала полнейшую безнаказанность и осмелев, стала изводить сестру.
***
— Пожалуйста, оставь меня в покое, — положив ежедневник с громком стуком на стол, попросила Лиля.
Оля, нагло ухмыляющаяся в лицо сестре, примеряла перед зеркалом красивый ободок.
— Осторожно, это папа мне из Китая привез, — попросила Лиля.
Оля тут же сняла с головы ободок и с коварным выражением лица сломала его напополам.
— Ты специально это сделала! — вскочив со стула, громко закричала Лиля. — Видеть тебя больше не хочу, убирайся из моего дома!
Оля выхватила со стола ежедневник и засмеявшись, выбросила его в окно.
— Ну ты и штучка, ненавижу тебя! — закричала Лиля и набросилась на сестру.
Прибежавшие на крик родители застали такую картину, Лиля сидела на лежавшей на полу Ольге и прижимала её к полу руками.
— Лиля немедленно прекрати! Что вы тут устроили?
— Она сломала ободок и выбросила мой ежедневник в окно! — закричала Лиля.
— Я только хотела посмотреть, а она рассердилась, затопала ногами, — плача, поднялась с пола Оля. — Я хочу уйти. Лиля сказала, что мне, «нищенке», не место в этом доме.
Катерина посмотрела на дочь и сердце её сжалось от обиды за неё. Лиля, уже привыкшая к тому, что ей не верят, молча собрала свой рюкзак и вышла из комнаты.
— Лиля, ты куда?
— Пусть Оля живёт в этой комнате, а я переселюсь в её, — заявила дочь.
— Вот и правильно, — хмуро ответил ей Олег. — Ты Лиля, растешь слишком избалованной и думаешь, все будут под твою дудку плясать? Мне жаль, но мы неправильно воспитали тебя. Но ничего, у тебя есть время измениться.
— Ах ты крапива, нет, змея, вползшая в мою семью и выживающая сейчас моего ребёнка, — протянула вдруг Катерина, глядя на Олю.
— Катя, ты что? — ужаснулся Олег. — Что ты сейчас сказала?..
— Твоя дочь вовсе не невинное дитя, как ты думаешь. Иди за мной, — сухо заявила Катя.
Женщина взяла Лилю за руку и повела с собой тоже, не желая ни на секунду больше оставлять её с «сестрой».
Когда все ушли в комнату родителей, Оля заволновалась. Она побежала следом и приложив ухо к двери, принялась подслушивать.
— Так-так, эта ведьма, оказывается, установила скрытую видеокамеру и прослушку. Вот же гадина… Дело плохо. Теперь мне не выкрутиться.
Вздохнув, Оля побежала в обратно комнату, там быстро скидала новенькие брендовые вещи которые успел купить ей отец, в рюкзак, вытащила из укромного уголка украденные у Лили вещи — браслеты, шармы и телефон, бросила их под кровать Лили и ушла.
Ушла прежде, чем отец просмотрел все видеозаписи и принялся ее искать.
Эпилог
Татьяна, выплакавшая немало слез о дочери, которая совсем забыла о ней, открыла дверь.
Она отшатнулась, увидев Ольгу.
Дочь смотрела на неё колючим взглядом.
— Мам, я тут осмыслила кое-что… В-общем, не могу я там жить без вас.
— Правда? — улыбнулась Татьяна.
— Угу. У отца конечно, хорошо, но мне не хватало вас. Впустишь, нет?
— Конечно же, проходи, — улыбнулась мать.
Отчим тоже вышел из кухни, Оля криво улыбнулась ему.
— Привет, па.
— Олька вернулась. Проходи.
Оля отказалась от ужина и прошла в свою комнату.
Мать последовала за ней.
— Извини, дочка, мы в этой комнате сделали детскую.
— Ну ничего, в тесноте, как говорится, да не в обиде, — невесело ответила Ольга. — Все хорошо, мам.
— Сейчас я постельное белье тогда принесу, — обрадовалась мать.
Оля села на кровать и с ненавистью посмотрела на сестёр.
— Оля, — ластились они к ней втроем, — где ты была?
Оля ничего не отвечала им, раздумывая о своём.
«Ну ничего, папаша еще пожалеет, что я ушла.
Лилька заболеет, так он еще сто раз вспомнит обо мне. А сейчас, нужно каким-то образом вытурить сестёр жить в гостиную».
Оля надеялась на то, что отец-Олег не станет выносить сор из избы и не сообщит маме о том, что та крала вещи и притесняла сестру.
Да, не получилось влиться в новую богатенькую семью, но ничего.
Оля была уверена в том, что всё у неё еще впереди. Она учтет свои прошлые ошибки и продолжит бороться за отца.
Богатого отца.
А побороться есть за что. Оля была уверена в том, что со временем Олег простит её и забудет про мелочные ссоры.
В конце-концов, она же не украла вещи Лили, а всего лишь спрятала их.
Всё это позже можно будет объяснить обычной ревностью к сестре.
«Я подрасту немного и вернусь к отцу, чтобы развалить его семью»,
засыпая раздумывала Оля.
