Наташа пришла рассказать, что у Арины Павловны скоро родится внук или внучка. Потенциальная свекровь всплеснула руками и сказала, глядя на Наташу с удивлением:
-Ты правда думаешь, что меня сейчас волнует такая ерунда?
-Какая же это ерунда? Речь ведь о жизни человека!
-Меня волнует жизнь моего сына. Прости, если это прозвучало эгоистично!
Наташа написала Игорю письмо с уговорами. Мол, она его любит. И они с малышом его дождутся. Чего она там только не понаписала тогда. И вся бумага была в пятнах от её слез, капающих на письмо…
-Здравствуй, Наташа! — услышала она в трубке домашнего телефона, на который сто лет уже никто не звонил. — Это Игорь.
Наташа, прожившая на свете шестьдесят лет без малого, полагала, что её уже ничем невозможно испугать или удивить. Год назад Наталья похоронила любимого мужа, сильно горевала несколько месяцев, потом взяла себя в руки, чтобы продолжать жить. И у неё получилось. Она же не осталась абсолютно одинокой после смерти мужа — дочь и внук скучать не давали. Грустно, что Димы больше нет, что он ушёл так внезапно, но что поделать? Такова жизнь и такова смерть. И если бы сейчас позвонил с того света Димка, которого не стало год назад, она бы меньше удивилась и испугалась. Нет, удивилась бы, конечно… Наталья была скептиком, и ни в какие потусторонние знаки и проявления не верила. Но если бы услышала голос Димы — ей Богу бы обрадовалась! Однако покойник из далекого прошлого… простите, это уж слишком!
Голос в телефоне точно принадлежал Игорю. Когда-то, много лет назад, от этого голоса у Наташи мурашки по телу бегали. Тогда всё сложилось так трагично… яркая любовь, почти сумасшедшая. Они были счастливы, собирались пожениться. А потом умница Игорь, который только окончил аспирантуру и собирался заниматься наукой, попал в тюрьму за убийство по неосторожности. Они обмывали с друзьями его диплом, ввязались в какую-то драку, и Игорь очень неудачно ударил человека. Наташа осталась одна, и узнала, что она беременна. И даже на свидание с Игорем попасть не могла. Надо было быть родственницей. А она была никем — беременная девушка, эка невидаль! Дальше началась какая-то чепуха. Сначала Игорь прислал ей письмо, в котором настоятельно требовал избавиться от ребенка. Наташа прибежала тогда к его маме и пыталась достучаться до неё. Ведь это именно у Арины Павловны должен был родиться внук или внучка. Потенциальная свекровь всплеснула руками и сказала, глядя на Наташу с удивлением:
-Ты правда думаешь, что меня сейчас волнует такая ерунда?
-Какая же это ерунда? Речь ведь о жизни человека!
-Меня волнует жизнь моего сына. Прости, если это прозвучало эгоистично!
Наташа написала Игорю письмо с уговорами. Мол, она его любит. И они с малышом его дождутся. Чего она там только не понаписала тогда. И вся бумага была в пятнах от её слез, капающих на письмо. Игорь ответил, что если она такая дура, между ними всё кончено. Это было последнее, что он ей сказал. Наташа еще стучалась какое-то время в эту стену, но ни ответа, ни привета от Игоря не было. Живот рос. Мама сказала Наташе, что поддержит её, и нечего убиваться. И что надо думать о ребенке, а не о мужике, который о ней и слышать не хочет. И Наташа взяла себя в руки.
Она и сейчас помнила те мысли. Они все были примерно в одном ключе: «Игорь выйдет, увидит её и ребенка, повинится, покается, в ноги ей бросится, и бла-бла-бла…» мысли одинокой беременной женщины, совсем еще юной — и двадцати не было. Девятнадцать было, да.
Интересно, что никто ничего не знал, что вообще происходит с Игорем. Точнее, она понимала: ей ничего не говорят. Следователь давно послал её куда подальше, потому что она — никто обвиняемому. Арина Павловна тоже не общалась с Наташей. И немногочисленные друзья Игоря, с которыми она была знакома, тоже отказывались говорить с Натальей про Игоря. Она была в неведении. Тогда-то, наверное, Игорь и умер для неё первый раз. Только безумная надежда на что-то не умерла, оставалась в ней. Правда, когда родилась Елизавета, Наташе стало некогда думать об Игоре, как раньше — ребенок занимал всё её время. Наташа хотела бы вообще забыть про предателя и козла, но каждый раз, засыпая, она думала именно о нём. И просыпаясь, тоже первая мысль была о нём. Наташа ругала себя, что она — плохая мать. У хороших матерей первая мысль с утра, наверное, о ребенке, а у неё — об Игоре. Ну дура-дурой! Она ведь даже не знает, был суд, или нет. И если был, какой срок ему дали? Куда отправили отбывать?
Второй раз Игорь умер через полтора года после рождения Лизы. До Наташи дошли слухи, что его убили в колонии, уже привезли домой и похоронили. Она пошла к Арине Павловне и спросила, правда ли это. Пришла с маленькой Лизой на руках.
-Правда! — как-то на редкость спокойно ответила мать Игоря. — Ты зачем её сюда принесла?
И даже поморщилась немного.
-Где его похоронили? Я хочу сходить на кладбище! — спросила Наташа, не обращая внимание на реакцию свекрови.
-Пожалуйста, — пожала плечами Арина Павловна, и дала Наташе координаты.
Она сразу ушла. Было очевидно, что им тут не рады, и что бабушку совершенно не интересует внучка. Наташа оставила Лизу своей матери и поехала на кладбище. Увидела временный памятник, и табличку. Сидела прямо на земле и рыдала — ни оградки, ни скамейки не было. В тот момент Наташа всё простила Игорю. То, что он отказался от неё, и требовал убить ребенка — всё простила. На той могиле она чувствовала только горе, боль и скорбь. И ничего больше.
Вскоре Наташа встретила Диму. Он влюбился в неё без памяти. Наташе Дима тоже нравился, но первое время особой любви она к нему не испытывала. Однако парень взялся за дело серьезно — предложил Наташе выйти за него, а также удочерить Лизу. Мать тогда сказала:
-Не всем так везет! Смотри, не профукай.
Наташа согласилась на все предложения Димы, и надо сказать, ей ни разу в жизни не пришлось жалеть об этом. Что же касается её первой безумной любви… Наташа иногда навещала могилу Игоря. И каждый раз удивлялась, что там ничего не меняется — даже памятник никто не поставил. Так и стоял временный. Уже покосился. Наташа подумала, уж не заняться ли ей лично установкой памятника Игорю, но всё-таки не стала. А к матери его заехала — узнать, не случилось ли чего. Прошло уже пять лет с момента их последней встречи с Ариной Павловной. В стране всё поменялось, многие жили трудно, а кто-то наоборот стал жить хорошо и слишком хорошо. Наташа не слишком переживала за мать Игоря, как-никак они совершенно чужие люди, но ведь тётка там совсем одна… мало ли? Заболела, может. Наташа была добрым человеком, и в память об Игоре была не против помочь, если надо. Правда если Арина Павловна вдруг опомнилась и захочет видеть Лизу, тут Наташа ничем ей помочь не сможет. У Лизы официально есть папа, и бабушка по папиной линии. Поезд ушел…
Выяснилось, что в квартире Игоря живут другие люди. Его мать продала квартиру.
-А вы знаете, куда именно она переехала? — спросила Наташа.
-Нет. Не знаю, — пожала плечами девушка. — Она, вроде, совсем уехала.
-Из Москвы? — обалдело спросила Наташа.
-Из страны, кажется…
Вот это номер! Уехала, и даже памятник сыну не поставила…
Наташа тоже не стала ставить Игорю памятник. Всё взвесив и переоценив, она наконец осознала, что это он с ней порвал. Умер раньше смерти. Ну, или она для него умерла. Свекровь, то есть, бывшая и потенциальная свекровь, тоже не желала знать Наташу. Ни её саму, ни даже собственную внучку. Ну и пошли все к черту, в самом-то деле! Наташа вычеркнула эту главу из своей жизни, и забыла. По крайней мере, была уверена в том, что забыла. И прошла целая жизнь! Наташа всё в той же квартире, только уже нет в живых ни мамы, ни Димки, а Лиза вышла замуж и живет с мужем на другом конце Москвы, но тут раздается звонок домашнего телефона, а там этот голос… и словно не было сорока лет. Наташа почувствовала мурашки на коже и подумала: это наваждение.
-Повторите, пожалуйста! — как можно более тверже сказала она.
-Это Игорь, Наташ… ты еще помнишь меня?
О, да! Она помнила! Игорь лежит на Бабушкинском кладбище, Наташа не раз навещала его могилу, правда последний раз — очень давно. Но мертвецы не выходят из могил, чтобы позвонить живым…
-Это шутка такая? — поинтересовалась Наташа.
-Брось! Ты же узнала мой голос… а я в Москве. Спустя столько лет. Самому не верится…
-А где ты был все эти сорок лет?
-Я сидел в тюрьме, ну это ты знаешь. А потом я был за границей. Сначала в Германии, а потом — в США. Сейчас живу в Сан-Марино.
-Сан-Марино — это в Европе!
-Чего? А! Да, там что-то такое есть в Европе. В Альпах. Республика, кажется. Но я живу в Сан-Марино в Калифорнии. Работаю в технологическом институте. Наташа, по телефону всего не расскажешь! Давай встретимся, поговорим…
-Зачем?
Кажется, он удивился. Да, Наташа уже поняла, что это Игорь. Его голос, его интонации кажется совсем не поменялись за эти сорок лет. И самое страшное, что не поменялась её реакция организма на этот голос. Нет, встречаться нельзя! Если Наташа поплыла от его голоса, то стоит представить, что будет, когда они встретятся.
Нет, надо встретиться! Может, он потолстел, облысел, или наоборот, съежился от времени — лет-то ему сколько уже! Она увидит его, и магия голоса рассеется.
-Почему бы не увидеться? — удивленно спросил Игорь. — Раз уж я уже тут.
-А тут — это где?
-В паре кварталов от твоего дома.
-Что?!
-Кстати, мама передает тебе привет!
-Твоя мама жива?
-Ну конечно! И вполне здорова. Ей девяносто один год, но она весьма бодрая дама.
-Игорь, как ты умудрился так хорошо сохранить язык?
-Мы с мамой сразу решили, что дома будем разговаривать только по-русски. Вот и сохранил. А так… я даже думаю на английском. Наташка, если ты сейчас же не скажешь, где и во сколько, то я приду к тебе домой!
Картинка сделана ИИ
Они встретились в небольшом ресторане на проспекте Мира. Выбрали стол в углу у окна. Игорь совершенно не поседел и не постарел, но ведь так не бывает? Нет, он заматерел, конечно… но тело в хорошей форме — сразу видно. И ведь ему уже почти шестьдесят шесть! Наташа тут же поблагодарила свою генетику, что она не толстеет, и выглядит моложе своих лет. Хороша бы Наташа была на его фоне.
-Игорь, ты волосы красишь?
-Нет. Просто не седею — повезло. Ты, кстати, тоже отлично выглядишь.
-Почему — тоже? Я тебе ничего такого не говорила!
-Ну-ну… не кусайся! Оба мы для своих лет неплохо сохранились.
-Что за история с твоей смертью? — нахмурилась Наташа.
-Да это ерунда всё! Просто появился шанс выехать из страны и заниматься наукой, а я в тюрьме. Ну и… нам одолжили денег, чтобы всё это провернуть. Я просто до того, как сел, успел передать кое-какие свои идеи и наработки за бугор с одним знакомым — он как раз выезжал в Германию. Вот и повезло. Но я потом эти деньги все отработал, так что не слишком это и радужная история.
-Ты передал что-то в Германию? — пришла в ужас Наташа. — В восьмидесятые? И тот знакомый повез? Но это же кошмар! Если бы он попался…
-Не попался же.
-А если бы он их присвоил? Твой знакомый?
-Да брось! Такое не присвоишь. Ну присвоил бы. Получил бы работу, а он ни ухом, ни рылом — это бы сразу вскрылось! Короче, из колонии меня вынули, официально я погиб. Уезжал по чужим документам. Да я и сейчас… я же живу не под своим именем. Давно уже.
-И как же тебя зовут?
-Только пообещай не ржать!
-Чего это я буду ржать? Я же не лошадь!
-Меня зовут Итен Форд.
-О, Господи…
Он улыбнулся сделанными зубами. Ну вот, хоть зубы другие. А так… он просто неприлично узнаваем. Наташе было и легко с ним, и очень неуютно. Эти эмоции раздирали её.
-Ну, давай теперь к делу?
Вот тут она и напряглась.
-А у нас с тобой есть дела?
-У нас с тобой есть дочь. Я кое-что узнал, но без тебя, как порядочный человек, соваться к ней не стал. Однако, ФИО и адрес у меня есть. А так же я рад, что у меня уже и внук имеется. Красивый парень, кстати! На меня чем-то похож…
Наташа вскипела.
-Слушай ты, порядочный человек! Ты сорок лет назад требовал от меня, чтобы я избавилась от ребенка! Так вот, тебя я от него избавила! У тебя нет никакой дочери! Это дочь моего мужа, Димы! А ты вали обратно в свою калифорнийскую дыру, откуда ты там приполз, и не смей являться сюда и качать права! Нет у тебя никаких прав на мою дочь и моего внука! Нет!
Игорь посмотрел на Наташу и вдруг взял её руки в свои.
-Ч-ч-ч! Не кричи, пожалуйста. На нас смотрят.
От этого прикосновения у неё всё перевернулось внутри. Какой кошмар! Неужели она всю жизнь так и любит его? Любит этого подонка?
-Мне плевать, что смотрят!
Наташа почувствовала, что сейчас расплачется. И сразу будет видно, что она уже такая старая… такая старая! Через две недели ей исполняется шестьдесят лет.
-Прости меня, Наташка! Я причинил тебе столько боли…
Она отняла у него руки. Поправила волосы. Улыбнулась.
-Ты всё сделал правильно. Я была счастлива в браке, а что хорошего меня ждало с тобой?
-Так ведь именно поэтому я и отказался от тебя, дурочка! Именно потому, что я попал в тюрьму, и никакой надежды не было. Я же тогда не знал, что фортуна повернется ко мне лицом! Даже предполагать не смел. Да я там, за решеткой, вообще напрочь забыл, что передавал какие-то бумаги с Лёшкой!
-Да, но когда ты спешил на свой последний теплоход, обо мне ты и не вспомнил!
-Конечно вспомнил! Конечно! Но связаться с тобой тогда — это было слишком рискованно! Тем более, я знал, что ты замужем. Всё у тебя хорошо!
-А ты? Женат?
-Сейчас нет.
-А был?
-Был. У меня двое детей. Сын Дин и дочь Натали.
-Ты назвал дочь Натали?
-Я никогда тебя не забывал, Наташка. Никогда… прости ты меня, идиота! Прости, что только в шестьдесят пять лет я решил появиться в твоей жизни снова!
-Да я другое не могу тебе простить!
-Что я просил сделать аборт?
-Да! Я не могу! Это письмо я давно сожгла, но до сих пор помню те ощущения.
Игорь нахмурился. Потер лоб. Она смотрела на него. Думала, что у него нет детей, поэтому он приехал и претендует на Лизку. А у него есть дети… странно всё как.
Ей через две недели шестьдесят. И она одна. А напротив — руку протяни — сидит мужик, которого она, как оказалось, не забыла. Как ни запихивала в дальние уголки памяти, а всё живо. Так живо, словно не было никаких сорока лет. Сюр какой-то!
-Игорь, скажи мне честно! На кого ты тут, в Москве, больше претендуешь? На Елизавету, или на меня? Если я сказала глупость — извини! Ты хорошо выглядишь, явно не бедствуешь. Наверняка у тебя есть молодые любовницы, и…
-Помолчи! — мягко сказал он. — Ты не хочешь, чтобы Лиза знала правду. Так?
-Не хочу. Я хочу, чтобы она помнила и любила своего отца. А ты… прости, но ты сам от неё отказался!
-Хорошо. Это справедливо. Но ты сама готова дать мне шанс?
-А тебе разве нужно?
-Конечно! А зачем бы я приезжал?
-Но… я думала… ты сказал, что из-за Лизы.
Игорь помотал головой.
-Я так сказал, потому что даже и не надеялся, что ты меня простишь. Но если ты можешь…
-Могу! Точнее, я просто не хочу больше злиться. Сколько нам осталось-то, Господи? Если ты пообещаешь хранить от Лизы эту тайну, и никогда не заявлять себя её отцом, то я прощу тебе буквально всё.
Наташа почувствовала, что у неё текут слёзы.
-Честно? — спросил он.
-Абсолютно!
Он помолчал немного. Потом сказал:
-Семейная тайна, значит? Ну, что же… я обещаю, что никогда не скажу Лизе, если мы познакомимся, что она — моя дочь!
-Наверное познакомитесь. Если ты женишься на мне! — дерзко сказала Наташа.
-Ого! Вот это темпы!
-Ну вообще-то, ты мне должен эту свадьбу уже сорок лет, — усмехнулась она.
-А я разве спорю? Я и не спорю!
Он быстро пересел к ней и поцеловал. Ещё раз. И еще. Наташа почувствовала счастье. Что же касается прощения… она давно простила Игоря. В тот день, когда плакала на его могиле. Всё-таки хорошо, что он живой.
