Дом на двоих

Анна сидела в нотариальной конторе и пыталась не показывать своего волнения. Напротив неё за массивным столом устроилась Валентина — вторая жена её покойного отца. Пятьдесят пять лет, ухоженная, в дорогом костюме, с безупречным маникюром. Рядом с ней — её адвокат, молодой мужчина в очках, который то и дело что-то шептал своей клиентке.

Нотариус, пожилая женщина с усталыми глазами, разложила перед собой документы.

— Итак, господа, мы собрались для оглашения завещания Виктора Петровича Семёнова. Завещание составлено год назад, заверено должным образом.

Анна сжала руки в замок. Отец умер неделю назад от инфаркта. Внезапно, на работе. Они не общались последние три года — с тех пор, как он женился на Валентине и переехал к ней. До этого они жили вдвоём в доме, который построил ещё дедушка.

— «Я, Семёнов Виктор Петрович, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю…» — начала читать нотариус.

Анна закрыла глаза. В последние годы отношения с отцом совсем испортились. После смерти мамы он сильно изменился, стал замкнутым, начал выпивать. Анна пыталась помочь, но он отталкивал её. А потом появилась Валентина.

Они познакомились в поликлинике. Валентина работала медсестрой в кардиологическом отделении, была разведена, детей не имела. Женщина оказалась расчётливой и настойчивой. Быстро поняла, что овдовевший мужчина с собственным домом — хорошая партия.

— «…дом по адресу улица Садовая, 15, завещаю поровну между женой Валентиной Сергеевной Семёновой и дочерью Анной Викторовной Семёновой…»

Анна вздрогнула. Поровну? Значит, дом придётся делить с мачехой.

— «…денежные средства на счетах в банках завещаю жене Валентине Сергеевне…»

Валентина удовлетворённо кивнула. Анна знала, что денег у отца было немало — он всю жизнь копил, жил скромно.

— «…автомобиль ВАЗ-2114 завещаю дочери Анне Викторовне…»

Старая машина отца. Анна едва сдержала горькую улыбку.

Когда нотариус закончила читать, Валентина первой нарушила молчание:

— Ну что ж, Анна, теперь мы с вами совладелицы дома. Нужно решать, что делать дальше.

— Я не понимаю, — медленно проговорила Анна. — Отец всегда говорил, что дом достанется мне. Это семейный дом, его построил мой дедушка…

— Время идёт, люди меняют решения, — пожала плечами Валентина. — Ваш отец был справедливым человеком. Мы с ним прожили три года как семья.

Адвокат Валентины включился в разговор:

— Завещание составлено по всем правилам, оспорить его будет сложно. Предлагаю вам, девушка, подумать о продаже дома. Разделите деньги поровну — и разойдётесь с миром.

— Я не собираюсь продавать дом, — твёрдо сказала Анна. — Это мой родной дом.

— Тогда выкупайте мою долю, — предложила Валентина. — За рыночную стоимость, конечно.

Анна работала учительницей в школе, получала копейки. Где взять деньги на выкуп половины дома?

Выйдя из нотариальной конторы, Анна поехала к дому на Садовой. Старый двухэтажный особняк с резными наличниками стоял в центре города, участок был большой, с садом и огородом. Дедушка строил основательно — дом простоял уже восемьдесят лет.

Здесь прошло её детство. Здесь жили три поколения семьи Семёновых. А теперь половина принадлежит чужой женщине.

Анна достала ключи и вошла внутрь. В доме было тихо и пусто. Валентина забрала все свои вещи ещё до похорон. Остались только отцовские — старая мебель, книги, фотографии.

Она поднялась в свою детскую комнату. Здесь всё осталось как прежде — письменный стол, полки с книгами, кровать с выцветшим покрывалом. На стене висели её школьные грамоты и фотографии с друзьями.

Анна села на кровать и заплакала. Не только от горя по отцу, но и от обиды. Как он мог так поступить? Завещать половину дома чужой женщине?

Через час приехала её тётя Светлана, младшая сестра отца.

— Аннушка, я узнала о завещании, — сказала она, обнимая племянницу. — Не могу поверить, что Витя так поступил.

— Тётя Света, я не знаю, что делать. Валентина хочет, чтобы я выкупила её долю или продала дом.

— Эта стерва всё рассчитала заранее, — сердито сказала Светлана. — Я же видела, как она за твоим отцом ухаживала. Не из любви, а из корысти.

— Но что я могу сделать? Завещание законное.

— Можно попробовать оспорить. Доказать, что отец был не в здравом уме, когда подписывал.

— У меня нет денег на адвокатов. И потом — отец был вполне здоров год назад.

Светлана задумалась.

— А что, если поговорить с Валентиной? Может, она согласится на разумную сумму за свою долю?

На следующий день Анна позвонила Валентине.

— Давайте встретимся и обсудим ситуацию, — предложила она.

— Конечно, дорогая. Приезжайте ко мне домой, поговорим спокойно.

Валентина жила в новостройке на окраине города. Квартира была обставлена дорогой мебелью, на стенах висели картины в багетных рамах.

— Проходите, садитесь, — гостеприимно предложила Валентина. — Чай, кофе?

— Спасибо, не надо. Давайте сразу к делу. Сколько вы хотите за свою долю в доме?

Валентина назвала сумму, от которой у Анны перехватило дыхание. Полтора миллиона рублей — именно столько стоила половина дома по оценке.

— У меня таких денег нет, — честно призналась Анна.

— Тогда продавайте дом. Или берите кредит.

— На мою зарплату кредит в полтора миллиона не дадут.

— Это ваши проблемы, дорогая. Я не собираюсь дарить вам свою долю.

— Валентина Сергеевна, вы же понимаете — это семейный дом. Для меня он бесценен.

— А для меня — источник дохода. Ваш отец был умным человеком, обеспечил меня на старость.

Анна поняла, что договориться не получится. Валентина была твёрдо настроена получить деньги.

Вернувшись домой, Анна долго думала. Продать дом? Но куда тогда переехать? Съёмная квартира на учительскую зарплату — это нищенское существование. А дом давал хоть какую-то стабильность.

Может, попробовать оспорить завещание? Но на что надеяться? Отец был в здравом уме, завещание составлено правильно.

Через неделю Валентина позвонила сама:

— Анна, у меня есть предложение. Я готова снизить цену до миллиона двухсот тысяч. Это очень выгодно для вас.

— Всё равно слишком дорого.

— Тогда у меня есть другой вариант. Я нашла покупателя на весь дом. Предлагают три миллиона. Получите полтора — на эти деньги сможете купить хорошую квартиру.

— Я не хочу продавать дом.

— Анна, будьте реалистичнее. Вы не сможете выкупить мою долю, а я не буду ждать вечно. Через месяц подам в суд на принудительную продажу.

После этого разговора Анна окончательно растерялась. Что делать? Искать адвоката? Но на что?

Вечером приехала тётя Светлана.

— Аннушка, я всё думала о твоей ситуации. А что, если попробовать найти компромат на эту Валентину?

— Какой компромат?

— Ну, мало ли что. Может, она женщин обманывает, вымогает деньги. Или с твоим отцом что-то нечисто было.

— Тётя Света, это же не детектив. И потом, даже если что-то найдём — завещание от этого недействительным не станет.

— А если докажем, что она принуждала отца к составлению завещания?

Анна задумалась. А ведь действительно — может, стоит попробовать?

На следующий день она поехала к соседям отца. Может, они что-то видели, слышали?

Первой была баба Маша, которая жила через дорогу.

— Анечка, родненькая! — всплеснула руками пожилая женщина. — Как я переживала, когда узнала про завещание. Несправедливо это всё.

— Баба Маша, вы не замечали ничего странного в поведении отца в последнее время?

— А как же! Совсем он другим стал после женитьбы. Мрачный ходил, в огороде не работал, с соседями не здоровался. А эта Валька всё командовала им.

— В каком смысле командовала?

— Да во всяком! То ему пить запретит, то на дачу не пускает. Слышала я, как она ему кричала: «Ты мне всю жизнь испортил, хоть сейчас думай о моём будущем!»

— Когда это было?

— Да месяца два назад. Зимой ещё. Окна открыты были, всё слышно.

Это уже что-то. Анна поехала к другим соседям.

У Петра Ивановича, который жил рядом, узнала ещё больше:

— Твой отец ко мне приходил перед смертью. Странный был какой-то. Говорил, что жалеет о женитьбе, что Валентина оказалась не той, за кого себя выдавала.

— А ещё что говорил?

— Сказал, что она требует переписать на неё дом полностью. Угрожала разводом. А твой отец её боялся — думал, что останется совсем один.

— Почему боялся?

— Да здоровье у него плохое стало. Сердце барахлило. Валентина ему лекарства покупала, уколы делала. Он от неё зависел, как ребёнок.

Анна записывала всё в блокнот. Картина прояснялась. Валентина психологически давила на больного человека, вынуждала его изменить завещание.

На следующий день она поехала к семейному врачу отца — Наталье Владимировне.

— Анна, мне очень жаль, — сказала врач. — Ваш отец был хорошим человеком.

— Наталья Владимировна, скажите честно — отец был в здравом уме последнее время?

Врач помолчала, а потом осторожно ответила:

— Понимаете, у вашего отца были проблемы с сердцем. Он принимал сильные препараты, которые влияют на психику. Бывал раздражительным, тревожным. Жаловался, что дома постоянные скандалы.

— А что именно он говорил про жену?

— Он… он боялся её. Говорил, что она угрожает ему разводом, если он не обеспечит её будущее. А он панически боялся остаться один.

— Может, вы напишете справку о его психическом состоянии?

— Анна, понимаете, официально я не могу сказать, что он был невменяем. Но между нами — последние месяцы он был очень подавлен и зависим от жены психологически.

Получив показания соседей и врача, Анна решила искать адвоката. Случайно узнала, что один из знакомых работает в юридической конторе.

Алексей Михайлович выслушал её и покачал головой:

— Дело сложное. Завещание составлено правильно, нотариус проверила дееспособность завещателя. Но у нас есть показания о психологическом принуждении.

— Есть шансы выиграть?

— Небольшие. Но попробовать можно. Мои услуги будут стоить сто тысяч рублей плюс судебные расходы.

У Анны таких денег не было. Но тётя Светлана предложила занять.

— Аннушка, это единственный шанс сохранить дом. Если не попробуем — точно потеряем.

Анна согласилась. Адвокат подал иск в суд о признании завещания недействительным. В качестве оснований указал психологическое принуждение и злоупотребление доверием немощного человека.

Валентина не растерялась. Её адвокат представил справки о том, что отец наблюдался у психиатра и был признан дееспособным. Также он привёл показания свидетелей — якобы отец сам рассказывал, что хочет обеспечить молодую жену.

Судебный процесс затянулся на полгода. Анна нервничала, тратила последние деньги на юристов. А Валентина выглядела спокойной и уверенной.

На одном из заседаний неожиданно появился новый свидетель — Михаил Петрович, бывший коллега отца.

— Виктор мне жаловался, что жена требует переписать на неё дом, — рассказал он. — Говорил, что боится с ней ссориться — вдруг бросит, а он больной останется.

— А что ещё говорил? — спросил адвокат Анны.

— Сказал: «Миша, я наделал глупостей. Надо было слушать дочку — она предупреждала меня об этой женщине».

Валентина побледнела. Её адвокат попытался дискредитировать свидетеля, но тот держался уверенно.

Ещё через месяц суд вынес решение. Завещание было признано частично недействительным в части, касающейся дома. Суд счёл доказанным факт психологического принуждения. Дом полностью отошёл к Анне как единственной наследнице по закону.

Валентина оставила себе деньги и машину — суд счёл, что в отношении этого имущества принуждения не было.

После оглашения решения Валентина подошла к Анне:

— Вы ещё пожалеете об этом. Дом старый, денег на ремонт у вас нет. Лучше бы продали и получили деньги.

— Это мой родной дом, — спокойно ответила Анна. — И я буду его беречь.

Валентина подала апелляцию, но проиграла и в вышестоящем суде.

Через год Анна узнала, что Валентина вышла замуж за пожилого предпринимателя. Видимо, нашла новый источник дохода.

А Анна осталась в родном доме. Да, он требовал ремонта, но она постепенно приводила его в порядок. Летом к ней приезжали племянники, дом опять наполнялся детским смехом.

Особенно дорога ей была комната отца. Анна ничего в ней не трогала — оставила как при жизни. Иногда садилась в его кресло и думала о том, как тяжело ему было в последние годы. Он просто искал человека, который бы о нём позаботился. И попался на удочку расчётливой женщины.

Но дом остался в семье. И это главное. Анна планировала прожить здесь всю жизнь, а потом передать племянникам. Пусть дом Семёновых живёт ещё сто лет.

Через несколько лет Анна встретила своего бывшего одноклассника Дмитрия. Он недавно развёлся и искал жильё.

— А что, если ты переедешь ко мне? — предложила Анна после месяца встреч. — Дом большой, места хватит.

— А ты не боишься повторить отцовскую историю? — усмехнулся Дмитрий.

— Не боюсь. Дом записан на меня, завещание я составила в пользу племянников. От меня ничего не зависит.

— Умная девочка, — похвалил Дмитрий.

Они поженились через полгода. Дмитрий оказался хорошим мужем — помогал по хозяйству, делал ремонт, не претендовал на имущество.

— Знаешь, — сказал он однажды, — твоя история с мачехой меня многому научила. Деньги и недвижимость — это серьёзно. Людей меняет.

— Валентина с самого начала была корыстной. Просто отец этого не понимал.

— А я понимаю. И ценю то, что ты мне доверяешь, не требуя брачного договора.

— А смысл? Дом всё равно останется в семье. А любовь на договорах не строится.

Вечерами они сидели на веранде, пили чай и планировали будущее. Дмитрий мечтал разбить большой сад, Анна хотела завести кур и кроликов.

— Хорошо, что дом достался именно тебе, — говорил Дмитрий. — Ты его любишь, а не воспринимаешь как источник дохода.

— Дом — это не просто стены. Это история семьи, память поколений. Этого не купишь за деньги.

И Анна была счастлива. Дом был спасён, семья продолжалась. А корыстная Валентина осталась в прошлом — неприятным эпизодом, который только укрепил её веру в справедливость.

Правда, иногда по ночам Анна думала об отце. Как же он страдал в последние годы, запутавшись в отношениях с женщиной, которая его не любила. Если бы он просто попросил дочь о помощи… Но гордость не позволила. А может, Валентина не давала им общаться?

Теперь это уже неважно. Главное — дом остался в семье. И будет передаваться из поколения в поколение, как завещал когда-то дедушка.

История показывает, что наследство может как объединять семьи, так и разрушать их. Но настоящая ценность дома не в деньгах, а в любви и памяти тех, кто в нём жил.

источник