Катерина, подумай хорошенько. Зачем тебе этот «замуж»? Ты что – сейчас плохо живешь? Крыша над головой есть, работа есть. Что тебе еще нужно? – спрашивала мать у своей двадцатидвухлетней дочери.
Эти разговоры не прекращались дома вторую неделю.
Катя, которой уже надоели нравоучения матери, ничего не отвечала. Но Галина Васильевна не оставляла попыток убедить дочь отказаться от замужества:
– Посмотри на своих подружек: Светка в восемнадцать лет выскочила замуж. Развелась. Всё. Больше не хочет. Растит двух девчонок одна, без мужа. А Кристина? Та вообще от мужа бежала, роняя тапки. Повезло, что детей не успела родить.
– Мама, а что же ты про Ксюшу Полякову не вспомнила? У нее все хорошо: и с мужем дружно живут, и квартиру купили, и ребенок у нее есть, – поинтересовалась Катя.
– Потому что муж у Ксюши не из нищей семьи – его родители им на первый взнос солидную сумму подарили. А твой Егор – бесквартирный, вся родня в деревне живет. Какой из него жених?
– Ничего, мама, мы сами на квартиру заработаем.
– А нас, значит, бросаешь? – продолжала мать. – А помнишь, ты мне обещала, что будешь всю жизнь с братьями помогать? Забыла?
– Мама, когда я тебе это обещала, мне было одиннадцать лет. Я ничего не забыла. Ты рыдала, когда ушел отец, Сашке и Мишке только что исполнилось три года. И ты взяла с меня слово, что я буду тебе помогать.
– Вот и помогай! – воскликнула мать.
– А я разве не помогала? Мои подружки после школы на кружки бежали, в кино ходили, просто гуляли. А я – сразу к братьям.
– Бессовестная ты, Катерина! Я работала в две смены! – возмутилась мать.
– Да, ты работала. Приходила усталая и падала. А кто в это время дома обед готовил? Кто полы мыл? Стирал? Гладил? Кто с братьями уроки делал? Может, у нас была домработница? И, кстати, ты могла бы так не убиваться на работе – отец первое время перечислял хорошие алименты. Мы вполне могли бы на них жить, если бы ты не решила, что Саше и Мише нужно все самое лучшее, – возразила Катя.
– Тебе этого не понять. Ты до одиннадцати лет жила с отцом. А они его, считай, и не видели. Мальчики не должны были чувствовать себя ущемленными из-за того, что у них нет отца.
– Ты покупала им брендовые шмотки, а они их даже не берегли. Зачем? «Мамка еще купит»! Зато мне ты приносила вещи, которые тебе отдавали коллеги или знакомые. А когда отец получил инвалидность, и алименты стали маленькие, ты сказала, чтобы я после школы сразу устраивалась на работу.
– Но ты же окончила университет!
– Заочно. И то благодаря тете Вале. Если бы не она, ты бы мне учиться не разрешила.
Катя помнила тот разговор, когда тетя Валя – старшая сестра матери – отчитывала ее:
– Ты, Галина, на своих пацанах вообще помешалась – растишь их, как принцев крови. А Катьку совсем затуркала. Она у тебя одна на все – «подай – принеси». У нее детства почти не было: за все в доме отвечала. Сашка заболеет – Катька виновата. Мишка напакостит или двойку получит, а ты Катьку за косы треплешь – не досмотрела! А тут еще выдумала: учиться не разрешаешь. Смотри, не перегни палку. Катерине через полгода восемнадцать исполнится, взбрыкнет девка, и ты ее вообще больше не увидишь. И пацанов прекрати баловать, а то потом хлебнешь с ними горя: им деньги понадобятся, так они квартиру продадут, а тебя на улицу выкинут. К кому пойдешь? К Катьке!
После этого разговора, который Катя подслушала, мать разрешила ей поступить на заочное отделение:
– Но имей в виду – идешь работать и всю зарплату – в дом.
Катя уже получила диплом, работает. Но всю зарплату по-прежнему отдает матери.
Однако когда Егор сделал Кате предложение и они обговорили, как будет происходить их свадьба, Катя впервые отдала маме не все деньги, которые получила.
– Катерина, а где еще двадцать тысяч? – спросила мать. – Мне Антонина сказала, что вам квартальную премию дали. Зажала?
– Нет. Отложила. Я замуж выхожу, мне надо платье новое купить, туфли.
Вот тут мать и понесло:
– Замуж? Чего выдумала! Зачем? Тебе плохо живется?
– Мам, хватит уже. Надоело. Если ты не перестанешь, я к Егору в съемную квартиру перееду – он меня уже давно зовет.
– Давай, беги! Бросай мать! Отец твой убежал, и ты беги! – заголосила мать.
– Так он ушел, потому что ты его запилила: то ругалась из-за того, что денег мало зарабатывал, он стал дополнительные смены брать, тебе не понравилось, что он мало дома бывает. Я вообще удивляюсь, что он так долго продержался, – сказала Катя в ответ на очередные претензии матери.
– Конечно, во всем мать виновата. Вчера классная Сашкина и Мишкина звонила – жаловалась, что они домашку не делают, а вчера вместо физкультуры устроили перeкyp за школой. А я что, должна их по школе за руку водить? Я на работе. А вот ты могла бы у них уроки-то проверять. Но нет! Мы же заняты! Мы замуж выходим, личную жизнь устраиваем, а мать должна тут одна пропадать!
Катя старалась пропускать все это мимо ушей, но постоянные причитания и обвинения очень действовали на нервы, и девушка почти все время находилась в подавленном состоянии.
Наконец, не выдержал Егор:
– Катя, переезжай ко мне. Какая разница – сейчас ты переедешь или через полтора месяца. Нервы будут крепче. А маму твою уже не исправить.
Он помог девушке собрать вещи, и Катя ушла из дома, в котором прожила всю жизнь.
Мать, конечно, обиделась, обругала дочь по телефону и сказала, чтобы приглашение на свадьбу ей не присылали – она все равно не придет.
Но после слов сестры: «Не придешь, и не надо. По крайней мере никто молодым настроение не испортит», – она решила все-таки прийти.
Свадьба была скромная: гостей – двенадцать человек. Отца Катя тоже пригласила. Приехали из деревни родители Егора и его старший брат Алексей с женой. Они-то всех и удивили.
– Егор, ты помнишь, мы два года назад бабушкин дом продали. Ты не спрашивал, куда мы деньги дели. А мы половину отдали Леше, а вторую для тебя оставили. Пусть эти деньги будут первыми кирпичиками в основании вашего собственного семейного гнезда, – сказал отец Егора.
Катя и Егор решили все деньги, подаренные им на свадьбу, направить на покупку квартиры. Решили, что лучше брать двухкомнатную, правда, платить за нее придется дольше, но зато жить будет удобнее даже после того, как в семье появятся дети.
Следующие несколько дней они изучали разные сайты, на которых предлагались квартиры, и наконец выбрали несколько вариантов.
– Посмотрим своими глазами, и можно будет идти в банк подавать заявку, – сказал Егор.
А вечером к ним пришла мать Кати.
– Я бы хотела поговорить с вами обоими, – сказала она.
Кате в этот момент почему-то стало тревожно, будто тяжелый камень на грудь положили.
А Егор вежливо предложил теще пройти в комнату.
– У меня к вам просьба: я поняла, что вам на свадьбу подарили некоторое количество денег. Вы бы не могли одолжить мне сто пятьдесят тысяч? – спросила Галина Васильевна.
– Сто пятьдесят? – удивилась Катя. – Зачем тебе так много?
– Я еще зимой обещала мальчикам купить электросамокаты. Я думала, что какую-то сумму соберу, а остальное возьму в кредит, который можно будет потом погасить с твоей зарплаты. Но ты ушла. А мальчики требуют самокаты – они уже выбрали в Интернете какие-то модели по семьдесят тысяч каждая. Вот я и прошу у вас сто пятьдесят тысяч. Года за два я смогу вам эту сумму вернуть, – сказала мать.
– Нет, – коротко сказала Катя. – Деньги у нас есть, но мы завтра идем выбирать квартиру, и для нас каждые пятьдесят тысяч будут иметь значение. И второе: электросамокаты очень травмоопасны, а Саша и Миша безбашенные. И сами покалечатся, и других покалечить могут. Нет.
– Я с Катей согласен, – сказал Егор. – Вашим сыновьям такой транспорт доверять нельзя.
– Жадная ты стала, Катерина. Только о себе думаешь, а ведь они твои братья, – Галина Васильевна встала и, отказавшись от чая, покинула квартиру.
Теперь она жаловалась и родственникам, и соседям на то, что дочь отказала ей в помощи. Но мало кто верил ей, потому что прекрасно знали и Катю, и Галину Васильевну, и ее сыновей.
