— Мама завтра переезжает к нам, я уже договорился с врачами, — буднично сообщил Андрей, листая новости в телефоне.
Елена замерла над раковиной, не выпуская из рук тарелку. Вода продолжала литься тонкой струйкой, создавая монотонный звук, который внезапно показался ей громче обычного.
— На сколько? — тихо спросила она, не оборачиваясь.
— Ну, месяца на два, может чуть больше. Колено же, знаешь, заживает долго в ее возрасте.
Елена знала. Знала, что операция была плановой, не экстренной. Знала, что Ольга Петровна прекрасно справлялась в своей двухкомнатной квартире последние пять лет после смерти мужа. И знала, что ее собственная двухкомнатная квартира станет слишком тесной для троих взрослых людей.
Но больше всего Елена знала, что возражать бесполезно. За восемь лет брака она усвоила: когда дело касается матери, Андрей становится глухим к любым аргументам.
— Хорошо, — только и сказала она, закрывая кран.
На следующее утро, пока Елена торопливо собиралась на работу, в квартире уже хозяйничала Ольга Петровна. Женщина передвигалась на костылях, но это не мешало ей энергично перекладывать вещи на кухне.
— Доброе утро, — поздоровалась Елена, протискиваясь к кофеварке.
— И тебе не хворать, — ответила свекровь, не поднимая головы. — Только объясни мне, зачем держать растительное масло рядом с крупами? У тебя что, специальной полки для масел нет?
Елена молчала, наблюдая, как ее привычный утренний ритуал рушится под натиском чужой системы порядка. Кофе получился горьким — свекровь переставила банку с сахаром в дальний угол, подальше от «вредных соблазнов».
— В офисе аврал, — предупредила она мужа, целуя его в щеку. — Могу задержаться.
— Конечно, дорогая, — кивнул Андрей, даже не подняв глаз от телефона. — Мама справится.
На работе Елена провела день в напряженных переговорах с клиентами. Финансовые отчеты требовали срочной корректировки, и она, как ведущий аналитик компании, несла персональную ответственность за каждую цифру. К вечеру голова гудела от усталости, и единственной мыслью было — добраться до дома и упасть на диван.
Дома диван был занят.
— Проходи, проходи, не стой в дверях, — махнула рукой Ольга Петровна, удобно устроившаяся с пледом и журналом. — Андрюша рассказывал, что ты главный бухгалтер, наверное, уставшая вся.
— Финансовый аналитик, — поправила Елена, снимая туфли.
— Ну да, одно и то же, — отмахнулась свекровь. — Главное, что зарплата хорошая. А то мой сын в этом автосалоне гроши получает.
Елена прошла на кухню и обнаружила, что все привычные места продуктов изменились. Чай переехал в верхний шкаф, сахар спрятался за консервами, а любимые быстрые завтраки исчезли вовсе.
— Ольга Петровна, где овсянка? — крикнула она в гостиную.
— Какая овсянка? Эти сухие хлопья? Выбросила, конечно. Такой химией только желудок травить. Завтра научу тебя варить нормальную кашу, на молоке.
У Елены не было времени на длительное приготовление завтраков. У неё вообще было мало времени — работа отнимала десять часов в день, дорога до офиса и обратно ещё два часа, домашние дела… Но объяснять это свекрови показалось бесперспективным занятием.
Через неделю Елена почувствовала, что живёт в чужом доме. Ольга Петровна методично перестраивала быт под себя: перевешивала полотенца, переставляла мебель, критиковала способы уборки и приготовления пищи.
— В моё время женщины умели вести хозяйство, — заметила она однажды утром, наблюдая, как Елена наспех заправляет постель. — А сейчас что? Работа, работа… А дом разваливается.
— Дом не разваливается, — устало возразила Елена. — Просто я не успеваю идеально заправлять постель, когда тороплюсь на работу, которая оплачивает этот дом.
— Ну и тон! — вскинула брови свекровь. — Андрюша, ты слышишь, как со мной разговаривает твоя жена?
Андрей, как всегда, промолчал. Он вообще стал удивительно молчаливым с приездом матери, предпочитая отсиживаться на работе до позднего вечера.
Месяц превратился в два. Два — в три. Разговоров о возвращении свекрови в свою квартиру больше не велось, словно тема была закрыта навсегда.
— Марин, я схожу с ума, — призналась Елена подруге во время обеденного перерыва. — Она контролирует каждый мой шаг. Вчера сделала замечание, что я неправильно складываю полотенца. Полотенца, Марина!
— А что муж? — поинтересовалась Марина, размешивая кофе.
— А что муж? — горько усмехнулась Елена. — Муж работает допоздна, чтобы не видеть, как его мама терроризирует его жену. А когда я пытаюсь поговорить, он начинает про то, что она старая, больная, ей нужна забота.
— Но ведь она поправилась уже?
— Ещё как поправилась! По квартире носится как молодая, только когда нужно что-то делать по дому, сразу вспоминает про больное колено.
Марина задумчиво посмотрела на подругу.
— А что, если тебе уехать на выходные? Скажи, что командировка, и приезжай ко мне. Хоть отдохнёшь от всего этого.
Елена сомневалась, но перспектива провести два дня в тишине, без постоянных замечаний и критики, показалась слишком заманчивой.
В пятницу вечером она солгала о срочной командировке. Ольга Петровна недовольно поморщилась, но возражать не стала — слишком важно было показать сыну, какая она заботливая мать.
Выходные у Марины прошли как в раю. Елена выспалась, посмотрела фильмы, съездила в торговый центр, где никто не критиковал её выбор одежды и не читал лекции о разумной экономии.
Но понедельник всё равно наступил.
— Надеюсь, это не войдёт в привычку, — встретила её свекровь в прихожей. — Потому что семейная женщина должна быть дома в выходные.
«Должна», «обязана», «необходимо» — эти слова стали саундтреком жизни Елены. Каждый день приносил новые правила, новые требования, новые способы показать ей, что она неправильно живёт в собственном доме.
А потом случилось то, чего Елена боялась больше всего.
— Я решила сдать свою квартиру, — объявила Ольга Петровна за ужином. — Зачем деньги терять, если я всё равно здесь живу?
Елена почувствовала, как внутри всё сжалось в тугой узел. Временное превращалось в постоянное. Гостья становилась хозяйкой.
— Но ведь вы планировали вернуться, — попыталась возразить она.
— Планы меняются, — пожала плечами свекровь. — К тому же Андрюше нужна забота. Мужчинам всегда нужна забота.
— А мне? — тихо спросила Елена. — А мне что нужно?
— Тебе нужно научиться быть благодарной, — холодно ответила Ольга Петровна. — Не каждая женщина может жить с такой свекровью.
Елена посмотрела на мужа. Тот сидел, уткнувшись в тарелку, словно происходящее его не касалось.
— Андрей, — позвала она. — Скажи что-нибудь.
— А что говорить? — поднял он глаза. — Мама права, зачем деньги терять?
В этот момент Елена поняла, что проиграла. Окончательно и бесповоротно. Её собственный дом, за который она платила ипотеку, превратился в чужую территорию, где её мнение не имело веса.
И тогда она приняла решение, которое удивило даже её саму.
На следующий день, дождавшись, пока Ольга Петровна отправится к врачу, а Андрей уедет на работу, Елена собрала чемодан. Только самое необходимое — документы, любимые книги, фотографии. Остальное можно было забрать потом.
Или не забирать вовсе.
Она оставила записку на кухонном столе: «Живите как хотели. Теперь дом полностью ваш».
Через неделю Елена подала документы на развод. Через месяц сняла небольшую однокомнатную квартиру в другом районе. Андрей звонил, просил вернуться, обещал поговорить с матерью. Но Елена уже знала цену его обещаниям.
Теперь она жила одна. В маленькой квартире, где полотенца лежали так, как было удобно ей. Где овсянка стояла на своём месте, а по выходным никто не читал лекции о женских обязанностях.
И впервые за долгие месяцы Елена почувствовала себя дома.
