Елена сидела за кухонным столом, уставившись на монитор ноутбука. Цифры в банковском приложении расплывались перед глазами, но дело было не в усталости. Последний перевод Андрея свекрови на пятнадцать тысяч рублей был помечен вчерашним числом. Очередной подарок к дню рождения золовки — еще двенадцать тысяч. А сегодня утром дочь попросила денег на летний лагерь.
— Андрей, нам нужно поговорить, — Елена не оборачивалась, слышала, как муж возится с кофемашиной.
— О чем? — голос прозвучал настороженно.
— Ксюша хочет в лагерь. Путевка стоит двадцать пять тысяч.
Андрей поставил чашку на стол с такой силой, что кофе расплескался.
— Это твоя дочь, твои проблемы. Я здесь не банкомат!
Елена медленно повернулась к мужу. Красное пятно расползлось по кофейной луже на столе, точно как краска поднималась по щекам мужа каждый раз, когда речь заходила о деньгах.
— Но для твоей мамы ты банкомат? — Елена открыла страницу с переводами на телефоне. — Пятнадцать тысяч на юбилей, двенадцать Светлане, восемь на лекарства твоему отцу. За месяц.
— Не смей считать мои деньги!
— Наши деньги, — Елена встала, опираясь руками о стол. — Или ты забыл, что я тоже работаю?
Андрей схватил ключи от машины, демонстративно проигнорировав жену.
— Я опаздываю. Вечером поговорим.
Дверь хлопнула. Елена осталась наедине с кофейной лужей и горькой правдой — вечером никто говорить не будет. Андрей вернется поздно, сославшись на срочную работу, а утром история повторится.
Ксюша выглядывала из-за угла, прижимая к груди плюшевого зайца. Десятилетняя девочка научилась читать по лицам взрослых раньше, чем могла прочесть букварь.
— Мам, я не хочу в лагерь, — тихо сказала дочь. — Правда.
Елена присела на корточки, обняла ребенка. Мягкие детские волосы пахли шампунем с ароматом яблок, и от этого запаха защемило в груди.
— Хочешь, милая. Просто не хочешь расстраивать маму.
— Папа злится, когда я что-то прошу.
— Папа… Папа сейчас много работает. Устает.
Ложь давалась легко, как дыхание. Елена привыкла оправдывать мужа перед дочерью, сглаживать углы, объяснять необъяснимое. Но сегодня ложь застряла в горле неудобным комком.
После того, как Ксюша ушла в школу, Елена снова открыла ноутбук. На этот раз — файл с семейным бюджетом, который вела уже третий год. Столбцы с доходами и расходами выстроились в аккуратные ряды, как солдаты на параде. Только парад получился однобокий.
Зарплата Андрея — семьдесят тысяч в месяц. Елена зарабатывала в страховой компании сорок пять тысяч. Итого — сто пятнадцать тысяч семейного дохода. Коммунальные платежи, продукты, одежда для Ксюши, медицинские расходы — все это ложилось на Елену. Андрей великодушно оплачивал ипотеку и считал, что выполнил мужской долг.
Но помощь родителям — это святое. Тридцать, а иногда и сорок тысяч в месяц уходили к свекрови Тамаре Ивановне. На лекарства, на ремонт, на подарки многочисленным родственникам. Елена открыла банковское приложение и начала делать скриншоты переводов. Методично, как археолог, сохраняла каждое свидетельство супружеской щедрости.
Телефон завибрировал. Сообщение от подруги Оксаны: «Как дела? Давно не виделись!»
Елена набрала ответ, потом стерла. Набрала снова. Как объяснить, что дела — это когда твоя дочь не может поехать в лагерь, потому что муж считает ее чужой? Как рассказать о том, что живешь с человеком, который делит мир на «своих» и «чужих», и ты с ребенком попали во вторую категорию?
«Все нормально. Работаю много. Встретимся на выходных?» — отправила она.
Оксана ответила мгновенно: «Конечно! А что с лагерем для Ксюши? Ты же хотела отправить ее к морю.»
Елена посмотрела на экран, моргая. Слезы — это роскошь, которую не может себе позволить работающая мать. Особенно когда рядом нет плеча, на которое можно опереться.
«Пока не решили,» — написала она.
с
Но решение зрело в голове с каждой минутой. Елена открыла новую вкладку браузера и начала изучать банковские предложения. Открыть счет в другом банке оказалось проще, чем думала. Нужен только паспорт и полчаса времени.
В обеденный перерыв Елена сидела в офисе банка напротив консультанта с идеальным маникюром и профессиональной улыбкой.
— Счет будет оформлен на ваше имя, — говорила девушка, печатая на клавиатуре. — Карта придет в течение недели. Интернет-банкинг активируется сразу.
— А уведомления? — Елена теребила ремешок сумки. — Можно настроить так, чтобы SMS приходили только на мой телефон?
— Конечно. Все операции будут конфиденциальными.
Елена вышла из банка с легкостью в груди. Впервые за долгое время что-то принадлежало только ей. Маленький, но важный секрет. Первый шаг к независимости.
Вечером Андрей вернулся домой в одиннадцать. Ксюша давно спала, Елена сидела за ноутбуком, изучая вакансии фрилансеров.
— Что делаешь? — муж заглянул через плечо.
— Работаю. Нужно доделать отчет.
— Ужин готов?
— В холодильнике. Разогрей в микроволновке.
Андрей посмотрел на жену с удивлением. Обычно Елена подавала ему ужин, накрывала на стол, спрашивала, как прошел день. Сегодня она не отрывалась от экрана.
— Ладно, — пробормотал муж. — Я не очень голодный.
Он ушел в спальню, а Елена продолжила читать. Копирайтер, дизайнер, переводчик — варианты подработки в интернете поражали разнообразием. Времени на освоение новой профессии не было, но желание появилось сильное и острое.
На следующий день Елена записалась на консультацию к семейному психологу. Не для решения проблем в браке — для себя. Чтобы понять, что происходит с женщиной, которая разучилась говорить «нет» и требовать справедливости.
Кабинет психолога располагался в старом особняке в центре города. Софья Петровна, женщина лет пятидесяти с внимательными глазами, выслушала историю Елены молча.
— Расскажите про деньги, — попросила она. — Кто в семье принимает финансовые решения?
— Андрей считает, что он. Ведь зарабатывает больше.
— А что думаете вы?
Елена задумалась. Что она думает? Последние годы все мысли сводились к тому, как не конфликтовать, как сохранить мир в семье, как объяснить дочери папино поведение.
— Я думаю… — Елена сделала паузу. — Я думаю, что устала быть бесправной в собственном доме.
— Хорошо. А что готовы изменить?
— Не знаю. Боюсь, что если начну требовать, муж уйдет. А я останусь одна с ребенком.
— Елена, а сейчас вы не одна с ребенком?
Вопрос прозвучал мягко, но попал точно в цель. Елена поежилась.
— Получается, что одна.
— Тогда чего вы боитесь? Что изменится?
— Ничего, — прошептала Елена. — Ничего не изменится.
Выйдя от психолога, Елена не поехала домой. Заехала в торговый центр, зашла в детские магазины. Ксюше нужна была новая одежда к лету, а Елена все откладывала покупки, экономя на всем.
В магазине школьных принадлежностей глаза разбегались. Красивые рюкзаки, яркие пеналы, пачки разноцветных ручек. Елена вспомнила, как в детстве мама покупала ей самые дешевые канцтовары, извиняясь за бедность. Тогда Елена поклялась, что ее дети будут жить лучше.
Ксюша заслуживала красивых вещей. Заслуживала лагерь у моря, новые платья, велосипед, который просила уже год. Елена достала телефон и перевела на новый счет пять тысяч рублей. Начало личного фонда дочери.
Дома Ксюша делала уроки за кухонным столом, а Елена готовила ужин. Обычная семейная идиллия, если не знать, что творится в душе у матери.
— Мам, а Света из нашего класса едет в лагерь в Анапу, — сказала дочь, не поднимая головы от тетради. — Говорит, там море теплое и можно купаться с утра до вечера.
Елена нарезала овощи для салата, представляя, как дочь бегает по пляжу, строит замки из песка, заводит новых друзей. Эта картинка должна была стать реальностью.
— А ты хочешь к морю? — спросила Елена.
— Хочу. Но папа же сказал…
— Забудь, что сказал папа. Хочешь или нет?
Ксюша подняла голову, в глазах мелькнуло недоверие.
— А можно?
— Можно. Мама найдет деньги.
Дочь засияла, и Елена поняла, что никто не имеет права лишать ребенка детства. Даже собственный отец.
Андрей пришел домой рано, что случалось редко. Сел за стол, с аппетитом поел, похвалил салат. Настроение было хорошее.
— Ленка, а помнишь, мы с тобой хотели на дачу съездить? — спросил муж. — Сейчас как раз сезон, можно weekend провести.
— Помню, — Елена убирала посуду. — Только дача же у твоих родителей.
— Ну да. Мама будет рада нас видеть.
Елена поставила тарелку в раковину чуть резче, чем планировала.
— Андрей, а Ксюша может поехать в лагерь?
Муж нахмурился.
— Мы же обсуждали. Денег нет.
— Есть. Я найду.
— Где найдешь? — Андрей откинулся на спинку стула. — Ты же не работаешь сверхурочно.
— Буду работать. Можно взять подработку, заказы в интернете.
— Ленка, — голос мужа стал снисходительным, — не выдумывай. Какая подработка? У тебя времени нет на семью, а ты еще нагружать себя собираешься.
— Для дочери время найдется.
— Для дочери, — Андрей повторил с кривой усмешкой. — А для мужа время есть?
Елена обернулась. Муж сидел, скрестив руки на груди, и смотрел на жену с вызовом.
— Андрей, твоя дочь просит отправить ее в лагерь. Раз в год. Двадцать пять тысяч рублей. Сколько ты тратишь на своих родителей?
— Не начинай! — Андрей встал так резко, что стул опрокинулся. — Мои родители — святое. Они меня вырастили, всю жизнь для меня жили.
— А моя дочь?
— Твоя дочь живет в тепле, сыта, одета. Чего ей еще надо?
Елена медленно сняла фартук, аккуратно повесила на крючок. Руки дрожали, но голос был ровным.
— Папиной любви надо. Но это, видимо, слишком дорого.
Андрей схватил ключи от машины.
— Я не буду это слушать. Иду к родителям.
— Передавай привет Тамаре Ивановне. Скажи, что очередной взнос на ее содержание задерживается.
Дверь захлопнулась с такой силой, что задрожали стекла. Елена осталась стоять на кухне, чувствуя, как внутри что-то окончательно ломается. Не сердце — сердце болело давно. Ломались иллюзии, надежды, вера в то, что все можно исправить.
В детской горел ночник. Ксюша лежала в кровати, прижимая к себе плюшевого зайца.
— Мам, — прошептала дочь, — а почему папа кричал?
Елена присела на край кровати, погладила волосы ребенка.
— Взрослые иногда не могут договориться. Но это не твоя вина.
— Я правда не хочу в лагерь. Честно.
— А я хочу, чтобы ты поехала. Познакомишься с новыми друзьями, увидишь море. Это важно.
— А как же папа?
Елена наклонилась, поцеловала дочь в лоб.
— Папа поймет. Рано или поздно.
Но понимала ли она сама, что делает? Ночью, лежа в пустой кровати, Елена думала о том, что началось что-то необратимое. Завтра нужно было действовать дальше, а она не знала, хватит ли сил на борьбу, которая только начиналась.
Утром Елена встала рано, как всегда. Но вместо того чтобы готовить завтрак мужу, заварила кофе только себе. Андрей спустился к половине восьмого, привычно ожидая увидеть на столе бутерброды и горячую кашу.
— А завтрак? — удивился муж, обнаружив на кухне только жену с чашкой кофе.
— Готовь сам, — спокойно ответила Елена, не отрываясь от телефона. — Я не твоя домработница, как ты не мой банкомат.
Андрей застыл в дверном проеме. Фраза прозвучала точной копией его вчерашних слов, только роли поменялись местами.
— Лена, ты чего?
— Ровно того же, что и ты вчера. Ксюша, завтрак готов! — позвала Елена дочь.
Девочка спустилась по лестнице, уже одетая в школьную форму. На столе стояли тарелка с омлетом и стакан молока — только для неё.
— А папе? — тихо спросила Ксюша.
— Папа взрослый, сам позаботится о себе, — ответила Елена, целуя дочь в макушку.
Андрей молча прошел к холодильнику, достал хлеб и масло. Руки дрожали от злости, но сказать ничего не мог. Логика жены была железной.
В выходные Елена отправилась в супермаркет с четким списком. Продукты для себя и Ксюши — мясо, фрукты, сладости, которые дочь любила. Корзина заполнялась медленно, но целенаправленно. Привычные покупки для мужа остались на полках.
— Мам, а почему мы не берем папины йогурты? — спросила Ксюша, заметив пустоту в холодильном отделе.
— Потому что папа сказал, что у каждого свои проблемы. Значит, и продукты у каждого свои.
Дома Елена демонстративно разложила покупки в отдельный шкаф, повесив на дверцу записку: «Ксюша и мама». Второй шкаф остался пустым.
Андрей вернулся с работы голодным и раздраженным. В холодильнике обнаружил только свои давние запасы пива и полупустую банку майонеза.
— Где еда? — рявкнул муж.
— В магазине. Ты же знаешь дорогу, — ответила Елена, помогая Ксюше с домашним заданием.
— Лена, прекрати дурачиться!
— Я не дурачусь. Я следую твоей логике. Ксюша моя дочь — мои проблемы. Ты мой муж — мои проблемы? Или у каждого свои?
Андрей сжал кулаки, но удар пришелся по воздуху. Жена не кричала, не скандалила. Говорила спокойно и по делу.
Через неделю такой жизни нервы мужа сдали. Елена как раз разговаривала по телефону с подругой Оксаной, когда Андрей ворвался в комнату.
— Лена, либо ты прекращаешь этот цирк, либо я ухожу!
Елена прикрыла трубку ладонью.
— Окс, перезвоню. — Отложила телефон и посмотрела на мужа. — Я тебя не держу.
— Не держишь? — Андрей ожидал слез, уговоров, обещаний исправиться. — Серьезно?
— Серьезно. Только давай честно: ты считаешь справедливым тратить сорок тысяч в месяц на своих родителей и отказывать в двадцати пяти тысячах своей дочери?
— Она не моя дочь!
— Знаю. Ты об этом не устаешь напоминать. Но я была твоей женой. Пока ты не решил, что мои проблемы — это только мои проблемы.
Елена встала, подошла к окну. За стеклом лил летний дождь, размывая контуры домов.
— Знаешь что, Андрей? Давай определимся окончательно. Либо мы семья, и решаем вопросы сообща. Либо мы соседи по квартире, и каждый живет своей жизнью.
— А если я выберу второе?
— Тогда нет смысла жить в одной квартире.
Муж схватил куртку и выскочил из дома. Елена осталась стоять у окна, наблюдая, как машина Андрея скрылась за поворотом.
В понедельник Елена встретилась с подругой в кафе. Оксана слушала рассказ о семейных проблемах, периодически качая головой.
— И что теперь? — спросила подруга.
— Теперь посмотрим, что важнее для Андрея — гордость или семья.
— А если гордость?
— Тогда я подам документы на развод. Квартира оформлена на меня, Ксюша со мной. Проблем не будет.
— Лен, а ты не боишься остаться одна?
Елена отпила глоток кофе, задумалась.
— Знаешь, я поняла одну вещь. Одна я и сейчас. Просто раньше об этом не думала.
Вечером того же дня случилось неожиданное. Домой пришла Тамара Ивановна. Свекровь появилась без предупреждения, с тяжелой сумкой продуктов и решительным выражением лица.
— Леночка, — начала пожилая женщина, — Андрей рассказал, что у вас тут размолвка. Может, поговорим?
Елена пригласила свекровь на кухню, поставила чайник.
— Тамара Ивановна, о чем говорить? Ваш сын считает, что его семья — это только вы с мужем. А мы с Ксюшей — посторонние люди.
— Да что ты такое говоришь! — всплеснула руками свекровь. — Андрей тебя любит, дочку твою как родную воспринимает.
— Родную? — Елена достала телефон, показала скриншоты переводов. — Вот ваш сын за три месяца перевел вам сто двадцать тысяч рублей. А дочери отказал в двадцати пяти тысячах на лагерь.
Тамара Ивановна молча изучала цифры на экране. Лицо постепенно менялось, румянец сходил с щек.
— Лена, я не знала… Он не говорил про лагерь.
— Теперь знаете. И что скажете?
Свекровь долго молчала, потом вздохнула.
— Скажу, что зря мы его так воспитали. Мужчина должен свою семью содержать в первую очередь.
Разговор с Тамарой Ивановной стал переломным моментом. Свекровь ушла расстроенная, но с ясным пониманием ситуации. А через два дня Андрей вернулся домой с цветами и извинениями.
— Лена, прости. Мама мне глаза открыла.
Елена взяла букет, поставила в вазу.
— Андрей, извинения — это хорошо. Но мне нужны не слова.
— Что нужно?
— Двадцать пять тысяч на лагерь для Ксюши. Сегодня.
— Хорошо. Переведу прямо сейчас.
— И еще одно условие. Отныне все крупные траты мы обсуждаем вместе. Включая помощь твоим родителям.
Андрей сглотнул, но кивнул.
— Договорились.
— И последнее. Если ты еще раз назовешь Ксюшу не своей дочерью, я подам на развод в тот же день. Без обсуждений.
Муж опустил глаза.
— Понял.
Елена подошла к мужу, обняла его.
— Андрей, я не хочу разрушать семью. Но хочу, чтобы это была настоящая семья. Где все равны и важны.
— Будет, — прошептал муж, зарываясь лицом в волосы жены. — Обещаю.
Вечером Ксюша сидела на кровати с путевкой в руках. Глаза светились от счастья.
— Мам, а это правда? Я правда поеду к морю?
— Правда, солнышко. Завтра идем покупать чемодан.
— А папа не против?
Елена присела рядом с дочерью.
— Папа очень хочет, чтобы ты отдохнула и повеселилась.
— Мам, — прошептала Ксюша, — а мы больше не будем ругаться? Ты с папой?
— Мы не ругались, дочка. Мы выясняли отношения. Взрослые иногда забывают, что важно в жизни. Приходится напоминать.
— И ты напомнила?
— Напомнила.
Три недели спустя Елена встречала загорелую и счастливую дочь в аэропорту. Ксюша болтала без умолку о новых друзьях, дельфинах, которых видела с катера, и ракушках, собранных на пляже.
Андрей стоял рядом с женой, держа букет полевых цветов для дочери. За эти недели многое изменилось в их доме. Муж перестал переводить деньги родителям без обсуждения, начал интересоваться делами Ксюши, даже помог с выбором секции танцев.
— Мам, пап, — Ксюша обняла родителей, — я так по вам скучала! А еще я поняла, что дома лучше всего.
Елена посмотрела на мужа поверх головы дочери. Андрей улыбнулся — первый раз за много месяцев искренне и открыто.
Дом действительно стал лучше. Не потому, что в нем не было конфликтов, а потому, что в нем появилась справедливость. И иногда за справедливость приходится бороться даже с самыми близкими людьми.
