— Ты меня вообще не понимаешь!— Все нормальные родители отпускают! Только ты такая!
Олеся стояла у плиты, помешивая суп. Спина напряжена, плечи подняты. Сколько можно. Каждый день одно и то же.
— Ева, я же объяснила. Ночевка без взрослых — это нет. Мне все равно, что там разрешают другие родители.
— Да какая разница! Нам пятнадцать, а не пять!
— Разница есть. И точка.
Ева топнула ногой. Детский жест, но что поделать — другого способа выразить протест она не знала.
— Папа бы разрешил!
Вот оно. Козырь, который дочь выкладывала каждый раз. Папа бы разрешил. Папа бы понял. Папа бы купил.
После развода Андрей превратился в идеального отца. Раз в две недели забирал Еву, водил по кафе, покупал все, что она просила. Никаких запретов, никаких правил. Сплошной праздник.
А Олеся оставалась злой ведьмой. Которая заставляет делать уроки, есть суп и ложиться вовремя.
— Хочешь к папе? Звони, договаривайся.
— И позвоню! — Ева выхватила телефон.
Олеся вернулась к супу. Сердце колотилось, но виду она не подавала. Пусть звонит.
— Пап? Привет! Можно я к тебе перееду? Насовсем?
Тишина на кухне. Только суп булькает.
— Да, мама достала совсем. Ничего не разрешает. Что? Конечно, хочу! Спасибо, пап!
Ева победно посмотрела на мать.
— Все. Папа сказал — добро пожаловать. Завтра заберет.
Олеся выключила плиту. Села за стол.
— Хорошо. Собирай вещи.
Дочь моргнула. Ожидала скандала, слез, уговоров. А тут — согласие.
— Ты… ты серьезно?
— Абсолютно. Раз папа готов, почему нет? Поживешь, посмотришь.
Вечером позвонила Яна — новая жена Андрея. Голос сладкий, но с железными нотками.
— Олеся? Это Яна. Андрей сказал, Ева хочет пожить у нас?
— Да. Она так решила.
— Отлично! Я только за. Девочке нужна твердая рука. У нас строгий распорядок, никаких поблажек.
— Правда? — Олеся удивилась. От Андрея такого не ожидала.
— Конечно! Подъем в шесть, отбой в десять. Здоровое питание, никакого фастфуда. И помощь по дому обязательна.
— Вы уверены? Ева привыкла к другому.
— Ничего, привыкнет. Дисциплина еще никому не вредила.
Олеся повесила трубку и улыбнулась. Кажется, урок будет поучительным.
Утром Андрей приехал за дочерью. Выглядел довольным — наконец-то Ева выбрала его.
— Не переживай, — сказал Олесе. — Мы справимся.
— Не сомневаюсь.
Ева погрузила вещи, обняла мать холодно, формально.
— Пока, мам.
— Удачи, солнышко.
Первые два дня — тишина. На третий Ева позвонила.
— Мам, тут прикольно! У меня своя комната, папа планшет новый купил!
— Рада за тебя.
— И Яна нормальная. Готовит вкусно.
— Отлично.
Но уже через голос чувствовалось — что-то не так. Слишком бодро, слишком весело.
На пятый день звонка не было. На шестой — тоже.
На седьмой позвонил Андрей.
— Олесь, у нас тут… ситуация. Ева не хочет вставать на зарядку. Яна настаивает.
— И?
— Может, поговоришь с ней? Объяснишь?
— Андрей, это теперь ваши правила. Разбирайтесь сами.
— Но она тебя послушает!
— Возможно. Но она выбрала жить с вами.
На девятый день телефон зазвонил в одиннадцать вечера. Ева рыдала в трубку.
— Мама! Мамочка! Забери меня!
— Что случилось?
— Яна — монстр! Она заставила меня полы мыть! Во всей квартире! И посуду после ужина! Сказала — кто не работает, тот не ест!
— А папа?
— Папа молчит! Он ее боится! Мам, я хочу домой!
Олеся сделала глубокий вдох.
— Ева, ты же сама хотела жить с папой.
— Я ошиблась! Прости! Я больше не буду спорить! Обещаю!
— Не знаю… Может, тебе стоит привыкнуть? Яна права — дисциплина важна.
— Мама! — голос стал паническим. — Она сказала, завтра мы идем в магазин за продуктами. В шесть утра! В субботу!
— Ну и что? Свежие продукты — это хорошо.
— Мааам!
— Ладно. Завтра приеду, поговорим.
— Спасибо! Спасибо! Ты самая лучшая!
Олеся улыбнулась. Впервые за пятнадцать лет услышала эти слова.
На следующий день приехала к бывшему мужу. Яна открыла дверь — подтянутая, энергичная женщина в спортивном костюме.
— Олеся? Проходите. Ева собирает вещи.
— Уже?
— А что тянуть? Девочка не готова к нормальной жизни. Избалована.
В комнате Ева кидала вещи в сумку. Увидев мать, бросилась на шею.
— Мамочка! Прости меня!
— Тише, тише. Все хорошо.
Андрей стоял в дверях, виноватый.
— Олесь, я не знал, что Яна такая… строгая.
— Строгая? — Яна появилась за его спиной. — Я нормальная! Просто приучаю к порядку!
— В шесть утра зарядка — это перебор, — пробормотал Андрей.
— Ничего не перебор! Ты сам делаешь!
— Ну я привык…
Олеся подняла сумку дочери.
— Спасибо за урок. Пойдем, Ева.
В машине дочь сидела тихо. Потом тихо спросила:
— Мам, можно дома макароны с сыром?
— Можно. Но сначала суп.
— Хорошо. Я буду есть суп. Честно.
Дома Ева первым делом обняла кота. Потом прошлась по комнате, трогая знакомые вещи.
— Мам, прости. Я была дурой.
— Не дурой. Подростком. Это нормально.
— Нет, правда. Ты нормальная. А я вечно ною.
— Ева, я не идеальная мама. Я строгая, да. Но это потому что люблю тебя.
— Знаю. Яна тоже говорила, что строгая из любви. Но она любит только папу. А тебе я правда дочь.
За ужином Ева съела суп. Без капризов, без жалоб. Потом помогла убрать со стола.
— Мам, а можно подругам рассказать?
— О чем?
— Что я теперь понимаю — почему ты такая. Что есть мамы похуже.
— Я не хуже и не лучше. Я просто твоя мама.
— Самая лучшая. Правда.
Олеся обняла дочь. Девять дней разлуки стоили этих слов.
С тех пор скандалы не прекратились совсем. Ева все еще подросток, все еще бунтует. Но теперь, когда доходит до точки кипения, она вспоминает зарядку в шесть утра и мытье полов в пятницу вечером.
И соглашается на компромисс.
А Олеся? Она благодарна Яне. За девять дней та сделала то, что не удавалось годами — показала дочери, что строгость мамы — это не наказание.
Это защита.
От мира, где «добрые» взрослые исчезают при первых трудностях. А «злые» остаются рядом.
Всегда.
