— Развожусь с твоим отцом! Всё, хватит! Двадцать пять лет терпела!
Мама стояла посреди кухни с мокрой тряпкой в руках. Лицо красное, глаза блестят от слез.
Яна застыла в дверях. В руках пакеты с продуктами — заехала к родителям после работы, как обычно по пятницам.
— Мам, что случилось?
— Что случилось? Да твой отец — эгоист! Вот что случилось!
Из комнаты вышел папа. В майке, домашних штанах, с газетой подмышкой.
— Яна приехала? Привет, дочь.
— Не делай вид, что ничего не произошло! — мама швырнула тряпку в раковину.
— А что произошло? — папа сел за стол. — Ты опять драму устраиваешь из-за ерунды.
— Ерунды?! Я прошу тебя поехать на дачу уже месяц! Месяц, Виктор!
Яна поставила пакеты на стол. Достала телефон — написать мужу, что задержится.
— Так, стоп. Мам, пап. Объясните нормально.
— Что объяснять? — мама всплеснула руками. — Картошку копать надо! А твой отец лежит на диване и телевизор смотрит!
— Галя, октябрь на дворе. Какая картошка?
— Та, которую в августе посадили! Поздняя!
— Зачем ты в августе картошку сажала? — папа покачал головой.
— Затем, что соседка дала сорт хороший! А теперь копать надо, заморозки скоро!
Яна села между ними. Обычная история — мама хочет на дачу, папа не хочет. Ссорились из-за этого регулярно.
— И из-за этого развод?
— Не только! — мама выдвинула стул, села. — Он вообще меня не слышит! Я говорю — поехали. Он — не хочу. Я — надо. Он — сама езжай!
— Галь, у меня спина болит. Какая картошка?
— Спина! У него вечно что-то болит, когда работать надо! А телевизор смотреть — не болит!
— Так не надо было сажать эту картошку!
— На мои деньги куплена дача! Мои!
Яна вздохнула. Старая песня. Дачу действительно купили на мамино наследство от бабушки. Но это было пятнадцать лет назад.
— Мам, ну какая разница, на чьи деньги?
— Большая разница! Я туда вкладываюсь, а он только критикует!
— Я не критикую. Я говорю — зачем нам шесть соток картошки? Мы вдвоем живем!
— А внуки? Яна, скажи ему!
— Мам, у меня пока нет детей.
— Вот именно — пока! А будут — что я им дам? Магазинную химию?
Папа встал, подошел к окну.
— Всё, Яна. Я подаю на развод. Двадцать пять лет слушаю про эту дачу.
— И я подаю! — мама тоже встала. — Надоело с тобой спорить!
Яна смотрела на родителей. Маме пятьдесят два, папе пятьдесят пять. Четверть века вместе. И вот — картошка.
— Вы серьезно?
— Абсолютно! — хором ответили оба.
Дома Яна рассказывала мужу. Саша слушал, покачивая головой.
— Из-за картошки?
— Ага. Мама обиделась, что папа не хочет копать. Папа психанул, что она вечно его пилит.
— Ну это же смешно.
— Им не смешно. Мама вещи собирает. Говорит, к подруге переедет.
— Думаешь, правда разведутся?
Яна налила чай, села рядом.
— Не знаю. Они раньше тоже ссорились. Но чтоб так…
— А может, накопилось? Бывает же — мелочь становится последней каплей.
— Может. Но блин, Саш, они же любят друг друга! Я это вижу!
— Любовь любовью, а быт бытом. Сколько пар из-за него расходится.
Телефон завибрировал. Мама.
— Яна, завтра приедешь? Вещи помочь собрать.
— Мам, может, не надо? Поговорите спокойно.
— Не о чем говорить! Всё решено!
Отключилась. Через минуту — папа.
— Дочь, мама у тебя?
— Нет, пап. Она к подруге собирается.
— Пусть едет. Мне спокойнее будет.
— Папа!
— Что папа? Устал я, Яна. Вечно ей что-то надо. То дачу, то ремонт, то ещё что. А мне просто отдохнуть хочется.
— Но вы же столько лет вместе…
— Вот именно. Может, хватит?
Утром Яна приехала к родителям. Мама собирала вещи в большую сумку. Папа сидел на кухне, пил кофе.
— Даже не поможешь! — крикнула мама из спальни.
— Сама решила — сама и собирай! — ответил папа.
Яна пошла к маме.
— Мам, ты правда уезжаешь?
— А что мне тут делать? С человеком, которому на меня плевать?
— Не плевать ему. Просто устал.
— Я тоже устала! Всё сама, сама! Дачу я тащу, дом я тащу!
— Мам, папа же работает.
— Работает! На диване!
Яна помогла сложить вещи. Мама взяла только необходимое — остальное потом, сказала.
У двери папа вышел в прихожую.
— Ключи оставь.
— Не дождешься! Мои деньги за квартиру тоже платили!
— Галя, не начинай.
— А что? Правду говорю!
Яна встала между ними.
— Всё, хватит! Вы как дети, честное слово!
— Пусть твой отец повзрослеет! — мама хлопнула дверью.
Папа вернулся на кухню. Яна села напротив.
— Пап, ну что ты делаешь?
— Ничего не делаю. Она сама решила.
— Но ты же мог поехать на дачу. Один раз.
— Один? Да каждые выходные она меня туда тащит! То грядки, то теплица, то ещё что!
— Она старается для семьи.
— Для какой семьи? Мы вдвоем! Зачем нам столько овощей?
— Ну заготовки делает. Тебе же нравится маринованные помидоры.
— Нравятся. Но не настолько, чтобы каждые выходные горбатиться!
Яна встала, налила себе кофе.
— Пап, а ты её любишь?
— Странный вопрос.
— Ну ответь.
Папа помолчал.
— Люблю. Но устал. Понимаешь? Просто устал всё время под неё подстраиваться.
— А она под тебя разве не подстраивается?
— В чём?
— Ну… готовит, что ты любишь. Футбол твой терпит. С твоими друзьями общается.
— Это другое.
— Почему другое?
Папа не ответил. Допил кофе, ушел в комнату.
Вечером Саша предложил:
— А что если им просто пожить отдельно? Ну неделю-две. Остынут, соскучатся.
— Думаешь, поможет?
— А почему нет? Иногда расстояние помогает понять, что человек дорог.
— Но как их уговорить?
— Скажи, что это временно. Типа пауза, а не развод.
Яна обзвонила родителей. Удивительно, но оба согласились.
— Пусть поживет у подружки, — сказал папа. — Посмотрим, как ей там.
— Пожалуйста! — ответила мама. — Отдохну от его ворчания!
Договорились на две недели. Мама поехала на дачу — подруга оказалась занята. Папа остался в квартире.
Прошло три дня. Яна позвонила маме.
— Как ты?
— Нормально. Картошку выкопала.
— Одна?
— А кто мне поможет? Сосед, правда, трактор дал. Но всё равно тяжело.
— Может, папу позвать?
— Ни за что! Справлюсь!
Голос усталый. Обиженный, но усталый.
Папе позвонила.
— Как дела?
— Отлично! Тишина, покой!
— Что на ужин?
— Э… яичница.
— Опять?
— А что? Быстро и сытно.
— Пап, ты же не умеешь готовить.
— Научусь! Не маленький!
Но голос неуверенный.
На пятый день мама позвонила сама.
— Яна, у папы лекарства от давления где лежат?
— А что, он не знает?
— Знать-то знает. Но вечно забывает выпить. Я напоминала.
— Мам, ты волнуешься?
— Просто… ну мало ли. Возраст уже.
Яна улыбнулась.
— Позвони ему сама.
— Не буду! Пусть сам справляется!
Вечером — папа.
— Дочь, мама воду на даче перекрыла?
— Не знаю. А что?
— Да соседка звонила. Говорит, труба может лопнуть, если не слить.
— Позвони маме.
— Зачем? Её дача — пусть сама думает.
— Пап, но ты же всегда этим занимался.
— Вот именно! Всегда я! Пусть теперь сама!
Но через час перезвонил.
— Слушай, всё-таки съезжу. Проверю воду. А то мало ли.
— Мама будет там.
— Ну и что? Дача общая всё-таки. Формально.
Седьмой день. Яна приехала к папе. На кухне — гора грязной посуды, на столе — остатки вчерашней яичницы.
— Пап, что за бардак?
— Некогда убирать. Устаю после работы.
— Мама же убирала. И тоже работала.
— Ну… она привычная.
В холодильнике — пусто. Хлеб, масло, яйца, просроченная колбаса.
— Ты что ешь вообще?
— Да нормально. В столовой обедаю.
— А ужин? Завтрак?
— Справляюсь.
Но вид у него был неважный. Похудел за неделю, небритый.
— Давай я приготовлю что-нибудь?
— Не надо. Сам.
Но когда Яна начала готовить борщ, не протестовал. Сидел, смотрел.
— Мама звонила?
— Нет.
— И ты не звонил?
— Нет.
— Скучаешь?
Молчание.
— Пап?
— Привык просто. Двадцать пять лет рядом. А тут тишина.
— Так позвони!
— Не буду первый! Она ушла — пусть и возвращается!
Упрямец. Оба упрямцы.
Вечером — мама.
— Яна, я тут подумала… Может, папе борщ отвезти? Он же не умеет готовить.
— Мам, ты соскучилась?
— Ничего я не соскучилась! Просто… ну не может же он одни яйца есть.
— Не может. Я сегодня ему готовила.
— А… ну хорошо тогда.
Голос разочарованный.
— Мам, позвони ему.
— Не буду! Он извиниться должен!
— За что?
— За всё! За неуважение! За равнодушие!
— Мам, он на дачу ездил. Воду сливать.
Пауза.
— Правда?
— Ага. Волновался, что труба лопнет.
— Вот видишь! Без меня не может! А туда же — развод!
Десятый день. Саша предложил:
— Давай их на ужин позовём. Типа раздельно. Не скажем, что оба придут.
— Хитро. А вдруг поругаются?
— Или помирятся. Риск есть, но надо попробовать.
Позвонили. Мама согласилась сразу — соскучилась по внукам, сказала. Хотя внуков пока не было. Папа поворчал, но тоже согласился.
В субботу Яна готовила любимое обоих — утку с яблоками. Мама должна была прийти к шести, папа — к половине седьмого.
Но мама опоздала. Возилась с пирогом, объяснила. А папа пришел раньше — не было пробок.
Встретились в дверях.
— Ты что тут делаешь? — одновременно спросили.
Яна развела руками.
— Обоих позвала. Думала, в разное время придёте.
— Я уйду, — мама развернулась.
— Стой! — папа поймал её за руку. — Пирог неси. С чем?
— С капустой. Твой любимый.
— Спасибо.
Стояли в прихожей, смотрели друг на друга.
— Ты похудел, — сказала мама.
— Ты устала, — ответил папа.
— Картошку копала.
— Я знаю. Сосед рассказал. Чего не позвала?
— Гордость не позволила.
— Дурацкая гордость.
— Сам дурак.
Но уже без злости. Даже с улыбкой.
За столом сначала молчали. Потом папа рассказал, как сжёг кастрюлю, пытаясь сварить суп. Мама — как упала с лестницы на даче, таская вёдра с водой.
— Надо было шланг протянуть, — сказал папа.
— Я не умею.
— Научу.
— Правда?
— Конечно. И трактор водить научу. Чтоб не просить соседа.
Мама рассмеялась.
— Куда мне трактор? Я машину-то не вожу.
— И машину научу. Что, хуже других?
После ужина сидели на балконе. Яна с Сашей на кухне — дали родителям поговорить.
Через час папа крикнул:
— Яна, мы домой поедем!
— Вместе?
— А как же! — ответила мама. — Кто ему борщ варить будет?
— А кто тебе воду на даче сливать? — добавил папа.
Уехали, держась за руки. Как молодые.
Саша обнял Яну.
— Видишь, всё получилось.
— Ага. Но блин, чуть инфаркт не заработала. Реально думала — разведутся.
— Не разведутся. Они же любят друг друга. Просто иногда забывают.
Через неделю Яна заехала к родителям. Мама готовила обед, папа что-то мастерил на балконе.
— Полку делаю. Для маминых заготовок.
— О, папа строитель!
— Не смейся! Мама старается — консервирует. Надо уважать труд.
Мама из кухни:
— Слышала? Наконец-то дождалась уважения!
— Галь, я всегда тебя уважал!
— Ага, особенно когда на дачу ехать отказывался!
— Кстати, в следующие выходные поедем. Теплицу к зиме готовить.
— Правда? — мама выглянула из кухни.
— Конечно. Но только если пирог с капустой испечёшь.
— Два испеку!
Яна смотрела на них и улыбалась. Всё-таки хорошо, что тогда разъехались. Поняли, как нужны друг другу.
— Яна, оставайся на обед! — крикнула мама.
— Не могу, к Сашиным родителям едем.
— Как они? — спросил папа.
— Нормально. Тоже иногда ругаются.
— Это хорошо, — сказала мама. — Значит, живые люди. Вот если не ругаются — тогда беда.
— Почему?
— Значит, друг другу безразличны. А мы вон — ругаемся, потому что переживаем.
— Странная логика, мам.
— Нормальная! Правда, Витя?
— Правда, Галь. Но лучше всё-таки не ругаться.
— Попробуем. Но если опять на диване залежишься…
— Не залежусь! Обещаю!
Яна уехала, оставив родителей препираться по поводу цвета краски для теплицы. Но уже по-доброму, с улыбками.
Хорошо, когда есть за что бороться. Даже если это всего лишь картошка на даче.
