Вика сидела в кафе уже полчаса. Кофе остыл, телефон молчал. Она знала, что Кирилл опоздает — он всегда опаздывал. Но каждый раз надеялась, что на этот раз будет по-другому.
— Извини, малыш, — он ворвался в кафе как вихрь, взъерошенный, с горящими глазами. — Встретил Дениса, решили зайти в бар, время пролетело незаметно.
Вика улыбнулась натянуто.
— Мы договаривались в семь. Сейчас половина девятого.
— Да ладно тебе, не считай минуты. Жизнь — это не расписание поездов, — он сел напротив, взял её руку. — Зато я тебе кое-что привёз.
Из кармана куртки он достал маленький букетик полевых цветов. Помятый, но милый.
— Увидел по дороге, подумал — Вике понравится.
Сердце ёкнуло. Вот так он всегда делал — сначала расстраивал, потом очаровывал. И она каждый раз велась на этот крючок.
— Киря вчера не пришёл домой, — говорила она подруге, размешивая сахар в чае. — Телефон не отвечал до утра.
— А потом что?
— Утром позвонил. Сказал, что у Макса день рождения был, все остались ночевать. Забыл предупредить.
Аня поморщилась.
— Вик, ну сколько можно? Он же тебя не уважает.
— Ты его не понимаешь. Он просто… свободный. Ему тяжело в рамках.
— А тебе легко в неопределённости?
Вика промолчала. Что можно было сказать? Что каждый день она не знала, увидит ли его вечером? Что придумывала оправдания его поведению, потому что без них мир рушился?
— Он меня любит, — сказала она тихо. — По-своему.
— По-своему можно и убить.
Кирилл появился дома поздно вечером с гитарой в руках.
— Привет, солнце моё, — он поцеловал её в макушку. — Скучала?
— Где ты был? Я звонила.
— Батарейка села. Сидели у Лёхи, новую песню разучивали. Хочешь послушать?
Он не дождался ответа, настроил гитару и запел. Голос у него был хриплый, красивый. Вика слушала и думала, что вот сейчас он здесь, рядом, поёт только для неё. И это важнее всех телефонных звонков.
— Написал о нас, — сказал он, закончив. — Нравится?
— Красиво.
— Ты грустная какая-то. Что случилось?
— Ничего. Просто устала ждать.
Лицо его изменилось.
— Опять эти претензии? Вика, ты же знала, на кого подписывалась. Я не офисный планктон с тайм-менеджментом.
— Я просто хочу знать, что с тобой всё в порядке.
— Это называется контроль. Мне душно с тобой становится.
Слова ударили под дых. Она отвернулась к окну, чтобы он не видел слёз.
Постепенно Вика стала другой. Перестала планировать встречи с подругами — вдруг Кирилл захочет провести вечер вместе? Перестала записываться к парикмахеру заранее — а если у него будут планы?
Жизнь превратилась в ожидание. Ожидание звонка, сообщения, его ключей в замке.
— Ты изменилась, — сказала мама, когда Вика приехала на дачу. — Похудела, бледная какая-то.
— Работаю много.
— А молодой человек твой где?
— Занят.
Мама вздохнула, но больше не спрашивала.
За ужином Вика поймала себя на том, что проверяет телефон каждые пять минут. Кирилл обещал заехать к ней после репетиции, но пока молчал.
— Мам, а ты помнишь, какой я была в институте?
— Конечно помню. Весёлая, компанейская. Вечно что-то затевала.
— А сейчас?
Мама посмотрела внимательно.
— А сейчас ты как будто извиняешься за то, что живешь.
В воскресенье они договорились поехать за город. Вика встала рано, приготовила еду, собрала рюкзак. Кирилл должен был приехать в десять.
В десять его не было. В одиннадцать тоже. В двенадцать он прислал сообщение: «Детка, не получается сегодня. Возникли дела. Увидимся завтра».
Вика села на пол прихожей, обнимая рюкзак. И заплакала.
Вечером он позвонил.
— Ну что ты психуешь? Дела бывают у всех. Завтра отдохнём.
— Какие дела, Кирилл?
— Серьёзные дела. Взрослый человек должен понимать.
— А я не взрослая?
— Взрослая, но ведёшь себя как капризный ребёнок. Мне с тобой тяжело становится, Вика. Ты превращаешься в наседку.
Она положила трубку, не попрощавшись.
— Хватит его оправдывать, — сказала Аня, глядя на Вику. — Посмотри на себя в зеркало. Когда ты последний раз смеялась?
Вика попыталась вспомнить. Не получилось.
— Он просто другой. Творческая натура. Ему нужна свобода.
— А тебе что нужно?
— Мне нужен он.
— Тот, кто тебя не уважает? Кто заставляет сомневаться в себе? Вик, ты же раньше такой не была. Помнишь, как мы смеялись над фильмами? Как ты рассказывала байки с работы? Сейчас ты говоришь только о нём.
— Я его люблю.
— А себя?
Вика замолчала. Хороший вопрос. Когда она последний раз делала что-то для себя? Когда перестала постоянно думать о том, как не расстроить Кирилла?
Очередной скандал разгорелся из-за пустяка. Вика попросила его предупреждать, если он задерживается. Кирилл взорвался.
— Достала! — кричал он, расхаживая по комнате. — Каждый день одно и то же! Где ты, с кем ты, когда ты! Я не могу так жить!
— А я могу? — тихо спросила она.
— Что?
— Я спрашиваю — а я могу? Жить в постоянной неизвестности? Придумывать, где ты пропадаешь? Оправдывать тебя перед всеми?
— Тебя никто не заставляет!
— Заставляет. Любовь заставляет.
Он остановился, посмотрел на неё.
— Знаешь, что с тобой не так? Ты стала скучной. Занудной. Раньше ты была интересной, а сейчас… сейчас ты как серая мышь.
Слова повисли в воздухе. Вика смотрела на него — на этого красивого, харизматичного человека, который так легко разрушал её одним предложением.
— Да, — сказала она спокойно. — Изменилась. Стала скучной. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что рядом с тобой я перестала себя любить. А без любви к себе ничего интересного не получается.
Кирилл моргнул, не ожидая такого ответа.
— Вика…
— Нет, дай договорить. Я потратила два года на то, чтобы подстроиться под твоё понимание отношений. Забыла, какой была. И знаешь что? Мне самой себя не хватает.
Она пошла в спальню, достала сумку.
— Что ты делаешь?
— Ухожу.
— Из-за ссоры?
— Из-за себя. Мне нужно время, чтобы вспомнить, кто я такая без тебя.
— Вика, не делай глупости. Мы же любим друг друга.
Она остановилась у двери.
— Я тебя люблю. А себя — разлюбила. И это неправильно.
Неделя прошла как в тумане. Вика жила у Ани, много спала, читала книги, которые откладывала месяцами. Не проверяла телефон каждые пять минут.
На седьмой день пришло сообщение от Кирилла: «Скучаю. Вернись.»
Вика долго смотрела на экран. Пальцы сами набирали ответ: «Я тоже скучаю. Но мне надо время — лечиться от тебя.»
Отправила. Удалила переписку. Заблокировала номер.
Аня нашла её на балконе, плачущую.
— Жалеешь?
— Очень. Но я правильно сделала.
— Откуда знаешь?
— Сегодня утром посмотрела в зеркало и впервые за два года узнала себя.
Они сидели молча, пока не стемнело. А потом Вика неожиданно засмеялась — громко, искренне.
— Почему смеёшься?
— Вспомнила анекдот, который рассказывал коллега. Хочешь послушать?
И Аня поняла — подруга возвращается.
