В квартире пахло свежим хлебом — Светлана только что вынула буханку из духовки. И приготовила любимый салат чтобы порадовать мужа. Она всегда старалась создать уют, как её учила мама: «В доме должно пахнуть едой, а муж должен чувствовать тепло». Но сегодня что-то шло не так. Максим вошёл в кухню слишком тихо, без привычного звонкого «Привет». Его лицо было напряжённым, глаза — холодными, как утренний лёд.
— Ты зачем рассказала маме, сколько я зарабатываю? — вдруг зашипел он, резко облокотившись о кухонный стол.
Светлана вздрогнула и чуть не выронила деревянную лопатку. Она не сразу поняла, о чём он. В голове молнией пронеслась их недавняя встреча с Татьяной Ивановной. Мама Максима зашла на чай и как бы невзначай поинтересовалась: «А сколько сын теперь получает?». Светлана не хотела влезать, но с гордостью обмолвилась о том, что мужа повысили и теперь у них больше возможностей. Тогда свекровь лишь кивнула, а теперь…
— Я… я не думала, что это проблема, — попыталась оправдаться Света, но голос дрогнул. — Она же твоя мама, должна радоваться твоим успехам.
— Вот именно, что моя мама! — голос Максима сорвался на крик. — А теперь она считает, что мы обязаны выделить ей деньги на ремонт её дурацкой кухни!
Он отбросил куртку на стул и стал расхаживать по кухне. С каждым шагом Светлана чувствовала, как напряжение накрывает её с головой.
— Максим, но ведь она просила помочь давно. Ты сам говорил, что её плита еле работает… — осторожно напомнила Света, пытаясь разрядить обстановку.
— Просила помочь — это одно! — рявкнул он. — Но теперь, зная, сколько я зарабатываю, она требует. Это разные вещи!
Светлана сжала руки на коленях. Она уже не раз сталкивалась с тем, как Татьяна Ивановна влияла на сына. Каждый раз, когда дело касалось семьи, Максим превращался в раздражённого чужого человека.
— Я не специально, правда, — тихо сказала Света, чувствуя, как к горлу подступает ком. — Я гордилась тобой…
— Гордись молча! — резко оборвал он. — Если ты ещё хоть слово скажешь маме о наших финансах, я перестану давать тебе деньги вообще.
От этих слов у Светланы перехватило дыхание. Он сказал это так спокойно, как будто речь шла о выключении света. В глазах потемнело.
— Это угроза? — еле слышно спросила она.
— Нет. Это предупреждение, — сухо бросил Максим и ушёл в спальню, громко хлопнув дверью.
Светлана сидела на краю стула и смотрела на застывшую в руке лопатку. Только сейчас она заметила, что ладони мокрые от пота, а в горле стоял горький привкус обиды.
В голове роились мысли. Почему она всегда виновата? Почему он даже не пытается понять? И почему мать Максима постоянно вмешивается в их жизнь?
Светлана вспомнила, как два года назад Татьяна Ивановна уговаривала Максима продать их совместную машину, чтобы «помочь младшему брату с ипотекой». Тогда Света встала стеной, и Максим вроде бы согласился с женой, но после той сцены в доме свекрови он ходил неделями с кислым лицом.
«Это никогда не кончится… Может, пора поговорить с кем-то со стороны? Или… пора готовиться к более решительным шагам?» — подумала она и вдруг ощутила странный холодок.
Светлана взяла телефон и машинально пролистала список контактов. Там был номер подруги Ольги, но в последний раз, когда она делилась с ней своими проблемами, та лишь вздохнула: «Ну, это же Максим. Ты знала, что он маменькин сынок». Тогда Света обиделась на эти слова, но теперь они звучали особенно громко.
Ночью она долго не могла уснуть. В спальне стояла тишина, нарушаемая лишь мерным дыханием мужа. Максим спал спокойно, будто ничего не произошло, а Светлана смотрела в потолок и думала о том, как незаметно изменилась её жизнь.
Когда они только познакомились, он был внимательным и чутким. Мог приехать к ней в три часа ночи с горячим кофе, если у неё был тяжёлый день. А теперь… теперь он даже не спросил, не обидели ли её его слова.
Утром Светлана приготовила завтрак: овсянку с яблоками, кофе, бутерброды для Максима на работу. Она ждала, что он хотя бы извинится за вчерашний срыв, но вместо этого он лишь сухо бросил:
— Я вечером к матери заеду. Надо обговорить ремонт.
И вышел, громко захлопнув за собой дверь.
Света долго сидела на кухне, держа в руках чашку остывшего кофе. В груди росло ощущение безысходности. Её словно перестали замечать в этом доме — как старый стул на кухне.
Весь день она думала о деньгах. Неужели Максим и правда может начать ограничивать её в расходах? Сейчас он переводил деньги на карточку Светланы для общих трат, но если закроет доступ, что она будет делать?
Вечером он вернулся с напряжённым лицом и, не глядя на жену, сообщил:
— Мы решили, что я дам маме сто пятьдесят тысяч. Пусть сразу всё сделает нормально. А ты пока не шикуешь: никакой дорогой косметики и новой одежды.
— Мы? — переспросила Светлана, вскинув брови. — Ты даже не посоветовался со мной.
— А надо? Это мои деньги, я заработал их сам.
— А как же семья? — в голосе Светланы дрогнули нотки обиды. — Ты всё время говоришь «я», а не «мы». Разве мама — это важнее семьи, которую ты строишь со мной?
— Не драматизируй! — раздражённо ответил Максим. — Мама меня вырастила, она заслужила помощь. И тебя за язык никто не тянул. В следующий раз будешь умнее.
Светлана хотела крикнуть, что она не против помощи, но против того, что их ставят перед фактом. Но не смогла. Вместо этого она встала и ушла в спальню, оставив Максима один на один с включённым телевизором.
Лёжа на кровати, она вновь подумала о разводе. Но тут же нахлынул страх. Как она справится одна? Сможет ли обеспечить себя? У неё была работа администратора в клинике, но зарплата там оставляла желать лучшего. А ещё ипотека…
В этот момент телефон завибрировал. Это была Ольга.
«Ты дома? Я тут рядом. Могу заскочить на чай» — прочла Света сообщение.
Она колебалась, но всё же ответила:
«Заходи. Очень нужно поговорить».
Через двадцать минут в квартире пахло духами Ольги. Подруга сняла пальто и сразу же заметила настроение хозяйки.
— Снова Максим? — вздохнула она, усаживаясь за стол.
Светлана кивнула и рассказала обо всём. Про ссору, про мать Максима, про деньги и про свои страхи. Ольга слушала молча, а потом сказала:
— Слушай, а ты вообще уверена, что у него нет другого интереса?
— В смысле? — не поняла Светлана.
— Ну, ты сама говорила, что он стал каким-то отстранённым. Может, дело не только в маме?
Светлана хотела отмахнуться, но сомнение уже закралось в сердце. Действительно, в последнее время Максим часто задерживался на работе, а телефон стал держать при себе даже дома.
«Нет, нет… Он не такой», — убеждала себя Света, но воспоминания о странных переписках, которые она случайно мельком видела, уже не отпускали.
— Если хочешь, я могу узнать, с кем он там «задерживается», — предложила Ольга.
— Нет! — резко ответила Светлана, но сама удивилась этой резкости. В глубине души она понимала: боится услышать правду.
— Тогда решай, как жить дальше, — спокойно сказала подруга. — Но помни, Свет, ты не должна быть жертвой.
В этот момент хлопнула входная дверь. Максим вернулся.
Он сразу заметил Ольгу и нахмурился:
— Ты чего тут? Опять мою жену науськиваешь?
— Я ухожу, — миролюбиво сказала Ольга и встала. — Но, Максим, запомни: уважение не покупается деньгами.
С этими словами она вышла, оставив Светлану и Максима в напряжённой тишине.
— Так, что она тебе наговорила? — тихо спросил он, сжимая кулаки.
Светлана подняла на него взгляд. Внутри что-то щёлкнуло. Она больше не могла молчать.
— А давай ты мне скажешь, Максим… ты правда задерживаешься на работе? Или у тебя другая причина?
Максим побледнел.
Он застыл на месте, лицо стало каменным, глаза — холодными и колючими. В тишине слышалось только тиканье часов на стене.
— Ты… Ты что несёшь? — наконец выдавил он, стараясь сохранять спокойствие, но голос его дрогнул.
Светлана не сводила с него взгляда. Ей самой было страшно, сердце бешено колотилось в груди, но отступать она больше не хотела. Слишком долго она глотала обиды, закрывала глаза на его равнодушие и угрюмость.
— Я не несу, Максим. Я спрашиваю. Скажи честно: ты задерживаешься на работе, потому что там дела? Или… там кто-то есть?
— Света, прекрати, — зло бросил он и отвернулся, пряча глаза. — Ты уже совсем? Это из-за твоей подруги в голове всякая чушь?
— Это из-за твоего поведения, — перебила его Света. — Из-за того, как ты смотришь на меня… как будто я чужая.
Максим нервно провёл рукой по волосам и расхаживал по кухне. Потом резко остановился:
— Ну хорошо! Хочешь правду? Я действительно задерживался не из-за работы.
У Светланы подкосились ноги, и она опустилась на стул. Всё, чего она так боялась, оказалось реальностью.
— Кто она? — прошептала она, еле сдерживая слёзы.
— Никто, — буркнул Максим. — Просто… коллега. Всё началось случайно. Мы пару раз обедали вместе, потом кофе… Но это ничего не значит!
— Ничего не значит?! — голос Светланы задрожал. — А я? А наша семья?
— Ты слишком драматизируешь! — отрезал он. — Между нами с тобой давно нет того, что было раньше. Ты сама это чувствуешь!
— Зато между тобой и твоей мамой всё прекрасно, да? Она всегда для тебя важнее. А я? Я всего лишь женщина, которая каждый день готовит тебе ужин и стирает твои рубашки!
— Я пытался игнорировать мать, но не получается. Забыла как напомнила мне о моих обязательствах.
Светлана всхлипнула и закрыла лицо руками. Максим не сделал ни шага к ней. Он стоял молча, с каменным лицом, и только молчание висело между ними, как стена.
Прошло несколько минут. Светлана подняла голову и посмотрела на него уже сухими глазами.
— Хорошо, Максим. Раз для тебя это ничего не значит, мы поступим просто. Ты уйдёшь к маме. Живи с ней, делай ей ремонты, содержи, вешай лапшу про коллегу. А я… я подам на развод.
Максим вздрогнул:
— Света, ты с ума сошла? Из-за пары встреч с коллегой разрушить семью?
— Это не из-за коллеги, — спокойно сказала Светлана. — Это из-за того, что я устала быть для тебя ничем.
Она встала и пошла в спальню. Закрыв за собой дверь, Светлана прислонилась к стене и позволила слезам течь. Но в душе уже тлела странная лёгкость. Как будто с плеч упал огромный груз.
На следующее утро Максим собрал вещи и ушёл. Без скандалов, без криков. Просто хлопнул дверью, оставив за собой запах дешёвого одеколона и привкус предательства.
Светлана смотрела на пустую прихожую и впервые за долгое время чувствовала, что может дышать полной грудью. Да, впереди будет трудно — она это понимала. Но она также знала: лучше быть одной, чем с человеком, для которого ты всегда на втором месте.
Телефон завибрировал. Это была Ольга.
«Как ты?» — короткое сообщение.
Светлана улыбнулась сквозь слёзы и написала:
«Свободна».
Прошел ровно год с того дня, как Максим хлопнул дверью и ушёл из их жизни.
Светлана сидела за тем же кухонным столом, только теперь на нем стоял свежий букет пионов. В квартире было тихо и спокойно, как будто за это время стены впитали все её слёзы и отчаяние, а теперь отдавали обратно тепло.
Первое время было трудно. Свете пришлось привыкать к тому, что она одна во всём — в оплате счетов, в решении бытовых проблем, в тишине по вечерам. Но с каждым днём ей становилось легче. Она стала больше времени проводить с Ольгой, записалась на курсы бухгалтерии и вскоре устроилась на новую работу в небольшой частный офис. Зарплата была лучше, чем в клинике, и впервые за долгое время она почувствовала, что стоит на ногах уверенно.
Максим писал ей пару раз. Сначала просил вернуться, уверял, что всё понял и осознал. Потом требовал встречи, обвинял в холодности и неблагодарности. Но Светлана больше не отвечала. Она поняла, что тот мост сожжён навсегда.
А недавно в её жизни появился Алексей — высокий, внимательный мужчина с добрыми глазами. Он не задавал вопросов о прошлом, не требовал доказательств любви, просто был рядом. И Светлана, сама того не замечая, снова начала улыбаться.
Она наливала чай, когда зазвонил телефон. На экране высветилось имя Ольги.
— Ну что, как твой Алексей? — раздался в трубке весёлый голос подруги.
— Отлично, — засмеялась Света. — Он сказал, что вечером зайдёт. Привезёт роллы и бутылку красного.
— Вот это мужчина, намечается романтик! — одобрила Ольга. — Ты ведь счастлива теперь, да?
Светлана посмотрела в окно. За ним ярко светило весеннее солнце. Она глубоко вздохнула и с тёплой улыбкой ответила:
— Я счастлива.
