— Вера Константиновна, вы же понимаете, что это не навсегда? — Елена поправила волосы и посмотрела на свекровь выжидающе. — Просто на время. Пока Дарья подрастет.
Вера отложила каталожную карточку. В читальном зале было тихо — время обеденного перерыва, когда можно было спокойно разговаривать.
— На какое время, Леночка? — Она сняла очки и протерла их платочком. — Месяц? Полгода?
— Ну… — Елена замялась. — Года на два, наверное. Может, три. Смотря как пойдет.
Вера почувствовала, как что-то сжимается в груди. Два года. В ее шестьдесят лет — это целая вечность. А может, и навсегда. Кто знает, что будет через два года с библиотекой, с ее местом, с ней самой?
— Дима не мог сам приехать поговорить?
— Он на совещании. Да вы же знаете, как он работает. — Елена вздохнула. — Вера Константиновна, мы действительно не знаем, что делать. Нянь хороших нет, ясли не берут до полутора лет. А мне нужно выходить на работу. У нас ипотека, кредиты…
Вера кивнула. Она понимала. Понимала все, кроме одного: почему решение за нее должны принимать другие? Почему никто не спрашивает, чего хочет она?
— Я подумаю, — сказала она наконец.
— Только долго не думайте. Мне уже послезавтра на работу.
Елена ушла, а Вера осталась одна со своими мыслями. Двадцать лет назад она точно так же сидела в этом же кресле и думала о том, как устроить свою жизнь после развода. Тогда Дима был подростком, нужны были деньги, стабильность. Библиотека стала спасением — тихая работа, понимающее начальство, возможность совмещать заботу о сыне с профессией.
Теперь все повторялось. Только на этот раз выбор был не между работой и безденежьем, а между работой и… чем? Семейным долгом? Любовью к внучке? Или просто привычкой жертвовать собой?
Вечером позвонил Дмитрий Олегович.
— Мам, Елена сказала, ты согласилась помочь нам с Дашей.
— Я сказала, что подумаю.
— Что тут думать? — В голосе сына прозвучало раздражение. — Нам нужна помощь. Кто, кроме бабушки, лучше всех справится с ребенком?
— Дима, а что, если я не смогу? Что, если мне будет тяжело?
— Да ладно, мам. Ты же не первый раз с детьми. Меня как-то вырастила.
— Тогда мне было тридцать пять. Сейчас шестьдесят.
— Ну и что? Выглядишь на пятьдесят максимум. Да и потом, что ты там в своей библиотеке делаешь такого важного? Книжки расставляешь?
Вера промолчала. Объяснять сыну, что она не просто книжки расставляет, а ведет литературные кружки, организует встречи с писателями, помогает читателям найти именно ту книгу, которая им нужна в данный момент жизни, — бесполезно. Для него это была просто работа пенсионерки, которая никому не нужна.
— Хорошо, — сказала она. — Я возьму отпуск на месяц. Поможем вам найти няню.
— Вот и отлично! — Дмитрий сразу повеселел. — Завтра Елена привезет Дашу к тебе. Все необходимое тоже привезет.
— Дима, а потом? Что будет через месяц?
— Посмотрим. Может, продлим отпуск. Или я тебя официально оформлю как няню — хоть какие-то деньги получать будешь.
Вера повесила трубку и долго сидела в тишине. В комнате пахло старыми книгами и одиночеством. Она посмотрела на полки, где стояли книги, которые она читала и перечитывала годами. Скоро их некому будет читать. Скоро она будет читать только сказки про колобка и курочку Рябу.
На следующее утро Елена действительно привезла Дашу. Вместе с коляской, детским питанием, игрушками и длинным списком инструкций.
— Кормить строго по часам, — объясняла она торопливо. — Гулять не меньше двух часов. Спать укладывать в половине второго. Если будет капризничать — не поддаваться, а то избалуется.
— Леночка, — осторожно сказала Вера, — а что, если у меня что-то не получится? Если я устану?
— Ой, да что с вами случится? — Елена уже натягивала куртку. — Вы же опытная мама. Справитесь.
Дверь захлопнулась, и Вера осталась один на один с внучкой. Дарья смотрела на нее огромными глазами и вдруг заплакала.
Первая неделя прошла в тумане. Вера просыпалась в шесть утра от детского плача, весь день метались между кормлениями, прогулками и попытками развлечь ребенка. Вечером она падала в кровать без сил, даже не пытаясь открыть книгу.
На работе ее спрашивали, как дела. Она отвечала: «Нормально». Но это было не нормально. Она чувствовала, как день за днем теряет себя, растворяется в чужих потребностях.
Дмитрий и Елена приезжали по вечерам забрать Дашу, но все чаще задерживались на работе. Сначала до восьми, потом до девяти, потом до десяти.
— Мам, ты же дома, тебе все равно, — говорил Дмитрий, когда она робко возмущалась. — А у нас дедлайны, проекты.
— А у меня что? — хотела спросить Вера, но не спрашивала.
Через три недели она поняла, что больше не может. Поводом стала глупость — она хотела посмотреть по телевизору документальный фильм о русских поэтах. Но Дарья не спала, капризничала, требовала внимания. Фильм Вера так и не увидела.
— Что со мной происходит? — спросила она у своего отражения в зеркале. — Где я?
Отражение молчало. Из него смотрела усталая женщина с потухшими глазами.
На четвертой неделе Дмитрий сообщил, что няню найти не удалось.
— Мам, давай еще месяц попробуем? — Он говорил так, словно просил об одолжении, а не о том, чтобы мать в очередной раз пожертвовала своей жизнью.
— Дима, а что потом? — Вера услышала в своем голосе незнакомую твердость.
— Потом посмотрим. Может, садик найдем хороший.
— А если не найдем?
— Мам, ну что ты заранее переживаешь? Все будет хорошо.
— Для кого хорошо? — Вопрос вырвался сам собой.
Дмитрий посмотрел на мать с удивлением.
— Для всех. Для семьи.
— А я не семья?
— Конечно, семья. Но ты же понимаешь, что у нас ситуация сложная. Нам нужна твоя поддержка.
— А мне нужна ваша поддержка моего решения жить своей жизнью.
Повисла тишина. Дмитрий явно не ожидал такого ответа.
— Мам, ты серьезно? — Он говорил так, словно мать сошла с ума. — Что важнее — карьера или семья?
— А что важнее — моя жизнь или ваши удобства?
На следующий день Вера вернулась на работу. Дмитрий и Елена восприняли это как предательство. Несколько дней они не звонили, не приезжали. Потом Елена прислала сообщение: «Дарья спрашивает про бабушку».
Вера улыбнулась, читая это сообщение. Годовалая Дарья еще не говорила, но видимо, уже умела спрашивать про бабушку.
— Скучаю по внучке, — ответила она. — Буду рада видеть вас в выходные.
— Но няней работать не будете?
— Бабушкой — буду. Няней — нет.
Прошло полгода. Дмитрий и Елена нашли няню — оказалось, что можно, если очень нужно. Отношения с сыном наладились не сразу, но постепенно. Он начал понимать, что мать — не бесплатная рабочая сила, а человек со своими потребностями и правами.
А Вера вернулась к своим книгам, к своим читателям, к своей жизни. Она по-прежнему любила внучку, но теперь эта любовь не была обременена обязанностями. Она была свободной.
И это было главное.
