— Вы чего такие кислые? – теребила Полина девчонок за вечерним чаем. – Просто погулять я вас зову! Свежим воздухом подышать.
Но зашуганные девчонки, Татьяна и Настя, наотрез отказывались выходить в свет. Они сидели, прижавшись друг к другу, словно две испуганные мышки, их лица были бледны, а глаза выражали усталость и лёгкий страх. Казалось, вчерашние приключения сильно на них повлияли.
— Да, быстро же вас поставили в стойло! – сетовала Полина, раздражённо махнув рукой. – Ну и фиг с вами, сама пойду.
Девочки молча проводили взглядами уходящую Полину, которая накинула свою лёгкую куртку и выскользнула за дверь. Татьяна и Настя продолжили вечернее чаепитие уже без неё, в тишине и спокойствии.
***
Первый полноценный рабочий день для Татьяны. Первый урок истории у седьмого класса. Татьяна глубоко вдохнула и решительно вошла в кабинет.
Кабинет истории оказался типичным для сельской школы: стены были кое-как оштукатурены и покрашены до половины в бледно-зелёный цвет, выше этого уровня начиналась побелка, которая местами осыпалась, обнажая тёмные пятна. Потолок слегка провис посередине, на нём виднелись жёлтые разводы от когда-то протекавшей крыши. Мебель была старой, изрядно потрёпанной: парты, покрытые царапинами и вырезанными инициалами, и стулья, скрипящие при каждом движении. Доска, чёрная и блестящая, была вздувшейся от времени и влажности, её поверхность была неровной, а мел оставлял на ней нечёткие, расплывчатые линии. В воздухе витал слабый, но характерный запах старой бумаги, пыли и школьной штукатурки.
В кабинете уже сидели ученики – их было всего пятнадцать человек. Ребята были одеты просто, без намёка на какую-либо единую форму. Кто-то сидел в выцветшей футболке, кто-то в клетчатой рубашке, а девочки были в простых платьях или джинсах.
Поначалу Татьяна, увидев количество учеников, обрадовалась. Закалённая городскими школами с тремя десятками, а то и более, учеников в каждом классе, где каждый день приходилось бороться за внимание и дисциплину, Татьяна подумала: «Всего-то пятнадцать? Это будет легко!». Она почувствовала прилив оптимизма.
— Здравствуйте, дети! — начала Татьяна, стараясь говорить бодро и доброжелательно, но её голос слегка дрожал от волнения. — Меня зовут Татьяна Сергеевна, и я буду преподавать вам историю.
Она не успела договорить, как из глубины класса, где-то с последних парт, донёсся звонкий, нахальный голос:
— А давайте будем называть её «преподавалка»! – сказал он, растягивая слова и явно наслаждаясь произведённым эффектом.
Татьяна тут же вычислила нарушителя спокойствия. Это был мальчик, сидевший на предпоследней парте у окна. У него были ярко-рыжие волосы, всё лицо усыпано веснушками, глаза его, нахальные и озорные, смотрели прямо на неё, полные вызова и насмешки. Щуплый в сравнении с другими ребятами, он, тем не менее, всем своим видом демонстрировал уверенность и дерзость.
Татьяна решила сделать вид, что ничего не слышала. На первый раз сойдёт. Она глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие. «Не поддаваться на провокации, главное – не поддаваться», – шепнул внутренний голос. Она продолжила рассказывать о себе, о том, как важна история, и что они будут изучать в этом году.
Но нахалёнок не успокаивался. Почти на каждое предложение Татьяны он придумывал какой-то новый выкрик, иногда бессмысленный, но всегда обидный. То он имитировал скучный зевок, то громко шептал соседу: «Ну сколько ещё можно?», то изображал храп, когда Татьяна пыталась объяснить важность изучения прошлых эпох. Он словно нарочно пытался вывести её из себя. Остальные дети сидели тихо, некоторые сочувственно смотрели на Татьяну, другие с любопытством наблюдали за развитием событий, а кто-то, казалось, еле сдерживал смех.
— Как твоя фамилия? – спросила Татьяна, наконец не выдержав. Её голос стал строже, и она, скрестив руки на груди, уставилась на нахалёнка.
Тот сделал вид, что не понял, к кому обращается Татьяна. Он нарочито почесал затылок, затем посмотрел на потолок, потом на соседа по парте, словно искал ответ там. На некоторое время он затих, и в классе повисла напряжённая тишина. Татьяна уже начала было надеяться, что он успокоился, но вскоре мальчишка продолжил ехидствовать, тихонько комментируя её слова и показывая гримасы.
— Я ещё раз спрашиваю, как твоя фамилия, — голос Татьяны становился всё твёрже, она чувствовала, как начинает выходить из себя.
— Трофимов он, — подсказал кто-то из класса. Похоже, поведение этого мальчика раздражало не только учителя, но и его одноклассников.
— Трофимов, выйди из класса, — строго сказала Татьяна, указав на дверь. Её слова прозвучали, как приговор.
— Да пожалуйста! – мальчишка поднялся, на его лице играла самодовольная ухмылка. Он схватил свой рюкзак, который, как оказалось, он даже не открывал, и вальяжной походкой, словно прогуливаясь по парку, вышел из кабинета. Дверь за ним закрылась с лёгким стуком. Татьяна осталась стоять посреди класса, тяжело дыша, пытаясь успокоиться. Её первый урок начался с неприятного инцидента.
Тишина, наступившая после ухода Трофимова, была тяжёлой и напряжённой. Дети смотрели на Татьяну с ожиданием, а она пыталась собраться с мыслями. Вдруг тишину нарушил тонкий, но отчётливый голос.
— Зря вы так с Трофимовым, — сказала девочка, сидящая за первой партой. Её бледное личико было серьёзным, а глаза, казалось, знали нечто, чего не знала Татьяна.
Татьяна слегка нахмурилась, удивлённая такой репликой. Она думала, что дети, наоборот, будут рады избавиться от задиры.
— Вам его жалко? — спросила она, окидывая взглядом детей, пытаясь понять их реакцию.
— Нет, нам вас жалко, — сказал кто-то из середины класса, голос был приглушённым, и Татьяна не успела увидеть, кто именно произнёс эти слова.
— Не поняла? — Татьяна ещё сильнее нахмурила брови. Что это за загадки? Почему им её жалко? Она почувствовала лёгкую тревогу. Но никто не стал ей объяснять, почему им жалко учителя. Дети просто сидели и смотрели на неё, некоторые с сочувствием, другие с некоторой обречённостью.
Татьяна продолжила урок, стараясь игнорировать странные слова и сосредоточиться на теме занятия. Но, как оказалось, предупреждения ребят оказались не напрасными.
Не прошло и пятнадцати минут, как дверь кабинета резко распахнулась, словно от сильного порыва ветра, и в класс вероломно ворвалась женщина.
