— Елена, опять весь день бездельничала? — Виктор Семенович даже не поднял глаз от телефона, когда жена вошла в комнату. — Огурцы не политы, рассада завяла. Что я завтра на рынке продавать буду?
Тридцатидвухлетняя женщина устало опустилась на табуретку возле окна. За шесть лет жизни в этом доме она так и не смогла полюбить вид на огромный огород. Раньше, когда они жили в городской квартире, она смотрела в окно на детскую площадку и мечтала о том, как будет гулять там со своими детьми.
— Данилу температурила всю ночь, — тихо ответила она. — Сидела с ним, компрессы ставила. А утром к врачу возила.
— И что врач сказал? — Виктор наконец оторвался от экрана.
— Простуда обычная. Сказал дома полечить, антибиотики не нужны.
Муж поморщился, словно это известие его огорчило. Раньше Елена думала, что он переживает за здоровье сына. Теперь понимала: его беспокоило только то, что больной ребенок отвлекает жену от работы.
— Где Артем? — спросил Виктор.
— У соседей играет. Обещал к ужину вернуться.
— А что с ужином? Я голодный как черт.
Елена встала и направилась к плите. Движения ее были автоматическими, выученными за годы жизни в этом доме. Достала из холодильника мясо, поставила сковородку. Виктор снова уткнулся в телефон.
Когда они познакомились десять лет назад, он был совсем другим. Внимательным, заботливым. Водил ее в кафе, дарил цветы, часами разговаривал с ней по телефону. После свадьбы что-то начало меняться, но кардинальный перелом произошел после переезда сюда.
— Слушай, — сказал Виктор, не отрываясь от экрана, — завтра с утра поедешь на рынок. Нужно сбыть остатки клубники, а то пропадет.
— А дети? — Елена обернулась от плиты. — Данила еще болеет, его одного нельзя оставлять.
— Твоя проблема. Может, соседке скажешь приглядеть. За деньги.
— Мы же договаривались, что рынок — это твоя зона ответственности, — осторожно напомнила она.
Виктор медленно поднял голову. В его взгляде было что-то такое, от чего у Елены сжался желудок.
— Мы договаривались? — переспросил он тихо. — А кто здесь глава семьи? Кто дом купил, кто всех кормит?
— Дом ты не покупал, он достался тебе от родителей, — вырвалось у Елены.
Она тут же пожалела о сказанном. Виктор поднялся с дивана и медленно подошел к ней. Елена инстинктивно отступила к окну.
— Повтори, что ты сказала?
— Ничего, — быстро ответила она. — Просто устала очень. Извини.
Он еще несколько секунд смотрел на нее, а потом резко развернулся и вышел из комнаты. Елена услышала, как хлопнула входная дверь.
Оставшись одна, она опустилась на пол прямо у плиты и заплакала. Тихо, чтобы не услышал Данила из своей комнаты. Когда слезы закончились, поднялась и продолжила готовить ужин.
Артем вернулся к семи вечера, веселый и растрепанный.
— Мам, а мы с Мишкой вчера в интернете нашли крутую игру про выживание в лесу! — затараторил он, стаскивая кроссовки. — Там нужно строить укрытия и всякое такое. Можно мы завтра сходим в лес и попробуем?
— Какой лес? — Елена повернулась к сыну. — Ты что, с ума сошел? Детям нельзя одним в лес ходить.
— Ну мам, — заныл Артем, — мы же не далеко пойдем. Только на окраину, где тропинка есть. И вообще, может, ты с нами пойдешь?
Елена хотела сразу отказаться, но потом задумалась. Когда они в последний раз делали что-то вместе? Когда она в последний раз видела сыновей по-настоящему счастливыми?
— А что нужно для этой игры? — спросила она.
— Ну, построить шалаш или найти пещеру какую-нибудь, сфотографировать, выложить в интернет. Там конкурс проводят, можно приз выиграть.
— Какой приз?
— Поход настоящий! На несколько дней с инструктором и другими детьми.
Елена представила себе, как Артем с Данилой едут в этот поход, возвращаются загорелые и счастливые, рассказывают ей о своих приключениях. И почувствовала, как что-то теплое разливается у нее в груди.
— Хорошо, — сказала она. — Завтра после обеда сходим. Но только если Данила будет чувствовать себя лучше.
Артем закричал от радости и бросился обнимать маму.
На следующий день температура у младшего сына спала. Виктор уехал на рынок рано утром, даже не попрощавшись с семьей. Елена сделала все дела по дому, приготовила обед, а в два часа дня они втроем отправились к лесу.
Тропинка начиналась сразу за последними домами поселка. Елена никогда здесь не бывала. Первые месяцы после переезда она боялась отходить далеко от дома, потому что могла заблудиться. А потом как-то времени не находилось.
— Смотрите, какие высокие сосны! — восхищенно говорил Данила. — А почему здесь так тихо?
— Потому что мы от дороги далеко ушли, — объяснила Елена. — Здесь только птицы поют да листья шумят.
Они шли по тропе уже полчаса, когда Артем вдруг остановился.
— Смотрите! — показал он рукой вправо. — Там что-то похожее на яму.
Подойдя ближе, они увидели углубление в земле размером примерно два на два метра. Кто-то явно рыл здесь специально.
— Может, это старая землянка? — предположила Елена. — Во время войны люди иногда в лесу прятались.
— Мам, а давайте здесь наш шалаш сделаем! — загорелся Данила. — Крышу из веток построим, стенки обложим.
Следующие два часа они увлеченно собирали ветки, носили мох, обустраивали свое временное жилище. Елена не помнила, когда в последний раз так смеялась. Дети были счастливы, а она чувствовала себя… живой. Словно проснулась после долгого сна.
— Мам, а можно мы сюда еще придем? — спросил Артем, когда они фотографировали готовое укрытие. — Это же как наш секретный домик.
— Конечно, — улыбнулась Елена. — Но только вместе со мной.
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось имя мужа. Елена посмотрела на часы — половина седьмого вечера. Они провели в лесу намного больше времени, чем планировали.
— Алло, — неуверенно сказала она в трубку.
— ГДЕ ВЫ ЕСТЬ?! — заорал Виктор так громко, что дети вздрогнули. — Я уже час дома! Ужин где? Что за цирк у меня в доме творится?!
— Мы… мы в лесу, — заикаясь, ответила Елена. — Сейчас вернемся, я быстро ужин приготовлю.
— В ЛЕСУ?! — голос мужа стал еще громче. — Вместо того чтобы дома работать, ты по лесам шляешься! А кто огород польет? А кто рассаду пересадит?
— Виктор, пожалуйста, не кричи, — попросила Елена, видя испуганные лица сыновей. — Мы же с детьми…
— НА ДЕТЕЙ МНЕ ПЛЕВАТЬ! — взревел муж. — Я вас сам найду и домой приволоку! И тогда узнаете, что такое настоящее наказание!
Связь прервалась. Елена стояла с телефоном в руке и дрожала. Артем и Данила молча смотрели на нее широко открытыми глазами.
— Мама, — тихо сказал Данила, — а почему папа такой злой?
Елена не знала, что ответить. Она села на землю возле их импровизированного укрытия и обняла сыновей.
— Не знаю, малыш, — прошептала она. — Не знаю.
В лесу становилось темно. Где-то вдали послышались крики Виктора, он звал их по именам. Но в его голосе не было беспокойства или любви. Только ярость.
— Мам, — прошептал Артем, — а давайте спрячемся в нашем домике? Пока папа не успокоится?
Елена хотела сказать, что так нельзя, что нужно идти домой и все объяснить мужу. Но потом представила его лицо, его руки, которые могут причинить боль не только ей, но и детям. И кивнула.
Они забрались в свое укрытие. Данила зажег фонарик на телефоне. В слабом свете было видно, как по щекам Артема текут слезы.
— Мам, — сказал он, — а мы больше не пойдем домой? Совсем?
Елена смотрела на лица своих сыновей и понимала: это тот момент, когда нужно принимать решение. Либо она продолжит притворяться, что все нормально, и дети вырастут с пониманием того, что мужчина имеет право унижать и запугивать женщину. Либо она найдет в себе силы изменить их жизнь.
— Не знаю, сынок, — честно ответила она. — Но я точно знаю, что больше не хочу, чтобы вы видели, как на маму кричат. И чтобы вы росли с мыслью, что так и должно быть.
Крики Виктора постепенно стихли. Видимо, он решил вернуться домой и ждать их там. Елена достала телефон и набрала номер брата. То, что она услышала в ответ, заставило ее заплакать от облегчения.
— Конечно, приезжайте, — сказал Игорь Петрович. — Живите, сколько нужно. Я завтра же деньги на билеты переведу.
Утром их нашли спасатели. Виктор подал заявление о пропаже семьи, изображая заботливого мужа и отца. При посторонних он не мог показать свое истинное лицо.
Дома он молчал. Елена видела, как он сжимает и разжимает кулаки, как дергается его щека. Дети спрятались в своей комнате и не выходили.
На следующий день, когда Виктор уехал на рынок, Елена быстро собрала вещи. Только самое необходимое — документы, детскую одежду, несколько дорогих сердцу фотографий.
В такси, по дороге на вокзал, Данила спросил:
— Мам, а мы больше не увидим папу?
— Увидите, — ответила Елена. — Но он больше никогда не сможет на нас кричать или делать больно. Я этого не позволю.
Артем взял ее за руку.
— А новый дом будет такой же, как наш секретный домик в лесу? — спросил он.
Елена улыбнулась сквозь слезы.
— Лучше, — сказала она. — Намного лучше. Потому что там нас никто не будет искать, чтобы наказать. Там нас будут ждать, чтобы обнять.
Поезд тронулся, и Елена в последний раз посмотрела в окно на поселок, где провела шесть лет жизни. Она не жалела ни о чем. Впереди было неизвестное будущее, но впервые за долгое время она не боялась его. Потому что впервые за долгое время она была не жертвой, а человеком, принимающим решения.
