Я до сих пор помню тот день, когда моя старшая сестра Марина — да-да, та самая, которая всегда строила из себя саму порядочность — пришла ко мне с документами и заявила, что квартира теперь её.
— Лен, ну ты же понимаешь, — говорила она тогда своим «сладеньким» голоском. — У меня двое детей, мне нужна площадь побольше. А ты одна живёшь, тебе и съёмная сойдёт…
Ага, сойдёт! После ухода родителей это была наша общая квартира.
Но Маринка-то у нас хитрая. Пока я на работе пахала сутками (медсестрой в реанимации, между прочим), она потихоньку собирала какие-то левые справки, бегала по инстанциям…
Вообщем, в один прекрасный день — бац! — и я уже не собственник.
А знаете, как она это провернула? Воспользовалась моей доверенностью! Той самой, которую я ей выдала, чтобы она могла коммуналку оплачивать, пока я в другое отделение перевелась. Во как!
Помню, стою я тогда на кухне, руки трясутся, а она мне: — Ленусь, ну не переживай ты так! Продам твою долю — деньги отдам. Обязательно! Честное слово!
Ха! Честное слово… Три раза «ха»! Naturally, как говорят англичане, никаких денег я не увидела. От слова «совсем». Пришлось съехать на съёмную квартиру в Бирюлёво. Знаете, какая там арендная плата? У-у-у…
И вот проходит год. ЦЕЛЫЙ ГОД! Я уже почти смирилась, почти научилась не вздрагивать, проезжая мимо родного дома. И тут… барабанная дробь
Звонок в дверь.
Открываю — а там она. Стоит, глаза на мокром месте, тушь потекла…
— Леночка, сестрёнка… Помоги! Меня муж бросил, я одна с детьми… Кредиторы одолели…
Я прям зависла. Реально! Стою, смотрю на неё и не могу поверить своим ушам. Она что, серьёзно?!
— А квартира что? — спрашиваю максимально спокойно, хотя внутри всё кипит.
— Пришлось продать… — шмыгает носом. — За долги…
Вот тут я не выдержала: — То есть ТЫ… отжала у меня квартиру… профукала её… и теперь припёрлась ко МНЕ за помощью?!
А она знаете что? Начала про «мы же сёстры», «кровь не водица», «в трудную минуту только родные помогут»…
Я стояла и думала: вот она, карма! Прилетела, как говорится, ответочка…
— Марин, — говорю, — а помнишь, как год назад я тебя умоляла не выкидывать меня на улицу? Как на коленях просила хотя бы часть денег отдать? А ты что? «Бизнес есть бизнес», да?
Она заплакала ещё сильнее. Размазывает тушь по щекам и бормочет: — Прости… Я была не права… Не подумала…
А я стою и понимаю — вот он, момент истины! Можно её сейчас послать куда подальше. По-хорошему, так и надо сделать. Но…
Чёрт возьми, она же правда моя сестра! И племянники ни в чём не виноваты…
— Ладно, — вздыхаю. — Заходи. Чай будешь?
Она аж застыла с открытым ртом: — Ты… правда меня простишь?
— Не простить — это значит самой стать такой же, как ты была год назад. А я… я другая.
Сейчас они живут в соседней комнате. Да, в моей съёмной квартире тесновато, но мы справляемся. Марина устроилась на работу, потихоньку выплачивает долги. А главное — она изменилась. Правда изменилась.
Знаете, иногда жизнь преподносит нам очень странные уроки. И самое сложное — это не стать тем, кого ты осуждаешь. Простить того, кто сделал больно.
Вчера племянник Димка нарисовал картинку: три человечка держатся за руки, а сверху надпись «Моя семья». И знаете что? Может, мы и потеряли квартиру, но, кажется, наконец-то нашли что-то поважнее…
А вы бы смогли простить? Вот так, просто взять и забыть всю боль и обиду? Честно, сама иногда удивляюсь своему решению. Но когда вижу, как племяшки обнимают меня перед сном… понимаю — оно того стоило.
