— Елена Александровна, я ничего не брала! — голос домработницы Анфисы звучал с надрывом. Казалось, еще немного и женщина потеряет самообладание.
— Чего ты не брала? — не поняла Елена, отодвигая от себя телефон — настолько громким ей показался обычно спокойный голос ее помощницы по хозяйству.
— Я не брала деньги! Не брала, слышите?! Не брала!
На этот раз у Анфисы началась самая настоящая истерика. Елена с удивлением прислушивалась к доносившимся из трубки звукам и жестко произнесла:
— Я пока мало что понимаю из того, что вы сейчас сказали. Перезвоните мне, когда упокоитесь и будете в состоянии нормально разговаривать.
Вместо ответа послышались короткие частые гудки. Сидевший рядом муж Елены, Филимон, посмотрел на нее вопросительно:
— Что случилось? Анфиса истерику закатила? Непохоже на нее.
— В том-то и дело. Что-то говорит про деньги. Надо возвращаться.
Мужчина кивнул, и супруги, рассчитавшись с официантом, направились к выходу…
***
Филимон и Елена приняли решение поселиться в загородном доме после того, как устали судиться с соседями после очередного потопа. Сверху проживала семья маргиналов, которые не слышали ровным счетом ничего про порядок проживания в многоквартирном доме. Драки, пьянки, бурные загулы были постоянной частью жизни странной семейки. Пару раз Филимону даже пришлось сцепиться с главой соседского семейства, который хотел показать на деле, что с ним нужно считаться. Ничего хорошего из этого не вышло, и Елена стала искать объявления о продаже дома за городом. Она хотела небольшой, но уютный коттедж, с хорошим озелененным участком и подключенными коммуникациями, как в городской квартире. С той разницей, что на этот раз у нее не будет над головой беснующихся жильцов и ора на всю ночь.
Супругам повезло. Через два месяца поисков Елена с мужем поехали смотреть приглянувшийся им дом. Участок утопал в зелени, и женщина с удовольствием вдыхала запах цветов и свежей листвы. В какой-то момент ей даже показалось, что у нее слегка закружилась голова:
— Здесь такой чистый воздух… прямо пьянеешь от него.
Дом изнутри и снаружи оказался очень добротным. Сразу было видно, что хозяева вложили в него всю душу. Пришлось продавать его, потому что срочно потребовались деньги. После небольшого торга супруги ехали домой, строя планы на скорый переезд и избавление от неадекватных соседей.
— А еще я хочу поставить французское окно. Чтобы было видно весь участок. Мне очень понравился розарий, — мечтательно проговорила Елена. Филимон только кивнул:
— Думал, будет не так радужно, как описывали. Оказалось, что даже лучше. Очень хорошая инфраструктура, неплохие дороги. Да и от города не так далеко.
— Да… только представь, как будет хорошо жить здесь. Тишина, уют и покой. И никаких орущих личностей над головой, — Елена даже зажмурилась от удовольствия, предвкушая предстоящий переезд.
На следующее утро супруги дали объявление о продаже квартиры. Покупатели нашлись сразу, причем они тоже не стали слишком уж рьяно торговаться. В течение месяца были закрыты обе сделки – по продаже и покупке, и вскоре Елена помогала мужу распаковывать вещи в новом доме. Прежние хозяева сдержали слово: после себя сделали небольшой ремонт, так что переезжали уже в чистый, подготовленный дом.
— Если будет нужно, чтобы кто-то помогал по хозяйству, у нас многие этим занимаются, —сообщила бывшая хозяйка. — Но лучше всего иметь дело с Анфисой. Очень честная, чистоплотная, ответственная женщина. Всегда держит данное слово, просто клад, а не человек. Если хотите, могу дать ее номер.
Подумав, Елена согласилась. Она работала в офисе строительной компании менеджером, домой могла приехать довольно поздно. Как и Филимон, который после повышения чаще бывал в командировках, чем прежде. Поэтому было решено познакомиться с Анфисой и при необходимости воспользоваться ее услугами.
Когда Елена позвонила и предложила встретиться, Анфиса обрадовалась:
— Я как раз искала работу. Недавно мои работодатели уехали на несколько месяцев, но точно не сказали, когда вернутся.
***
Через два дня возле ворот кто-то скромно позвонил в домофон.
— Здравствуйте, это Анфиса. Вы предложили мне поработать у вас, — послышался приятный женский голос с легкой хрипотцой.
Елена вскочила: в такой день ей точно бы помощь не помешала. Она нашла мастеров, которые согласились сделать отмостку возле беседки и установить фонтан с питьевой водой прямо во дворе под навесом. Филимон пожал плечами, когда услышал про планы жены:
— Чем тебя дом не устраивает? По мне, здесь и так хорошо.
— Он мне очень нравится, но я хочу создать что-то свое, — настаивала Елена, и муж согласился. Впрочем, он и так не слишком спорил с женой, зная ее благоразумие и умение просчитывать расходы.
Будущая помощница понравилась Елене. Чувствовалось, что у Анфисы деловая и практическая хватка на высоте, и женщина не привыкла разбрасываться словами. Она выслушала, что от нее хотела Елена, и ответила, что готова приступить в любое время, если будут приняты ее условия.
— Я буду приходить раз в неделю, делать уборку и все остальное. Предпочитаю в будние дни. Оплата меня устраивает.
Елена, не говоря ни слова, пригласила на выходные дни мастеров по установке системы безопасности.
— Камеры наблюдения никому не помешают. Все-таки жить вдали от города тоже надо уметь, — подумала про себя женщина.
С помощью Анфисы она содержала дом в полном порядке и чистоте. Помощница иногда сама приходила и говорила, что надо что-то подправить или отремонтировать. Например, она обратила внимание на то, что система полива цветника стала хуже работать, и сообщила об этом Филимону. После проверки оказалось, что произошел засор.
— Знаете, Елена Александровна, у нас все знают друг друга. Мы здесь как одна большая семья, — говорила Анфиса. Она удивлялась тому, что новые хозяева поставили камеры. — И мы даже двери не закрываем на ночь. Спокойно ложимся и спим, чужаков здесь нет.
Анфиса отработала у Елены и Филимона семь лет, пока не произошла эта история…
***
В тот день супруги решили поехать в город, чтобы отметить годовщину свадьбы в любимом ресторане. Они не стали приглашать гостей, желая провести время вдвоем.
— Анфиса, к нам сегодня должны прийти рабочие за расчетом. Я оставлю деньги в гостиной, на столике. Передадите им конверт.
Анфиса кивнула.
Но, когда роскошный обед в ресторане подходил к концу, раздался звонок телефона. Это была Анфиса. Не успела Елена нажать на кнопку приема звонка, как из трубки послышались всхлипывающие звуки и неразборчивая, сбивчивая речь. Елена даже не поняла с первого раза, что произошло.
Лишь выяснив, что случилось серьезное происшествие, супруги в ту же минуту покинули ресторан.
— Надеюсь, с ней все хорошо, — нервно говорила Елена. Она не представляла, что такого могло случиться, чтобы обычно спокойная, немногословная Анфиса вдруг стала так себя вести.
— Думаю… может, деньги не нашла и решила, что их кто-то забрал? — предположил Филимон.
— Я ей сама показала, где будут лежать деньги. Анфиса не могла меня не так понять, это исключено.
— Ладно, приедем — разберемся на месте. Может, просто не досчиталась? — задумчиво проговорил Филимон, но супруга уже не отвечала. Она погрузилась в свои мысли. Вот денек выдался – с утра все было расчудесно, и тут надо такому случиться.
Во дворе супругов встретили хмурые рабочие и зареванная Анфиса. При виде Елены она всхлипнула и показала рукой в сторону дома:
— Там ничего нет. Я все обыскала и не нашла. И я ни рубля не брала, клянусь!
Елена нахмурилась и вошла в дом. Как обычно после проведенной Анфисой уборки, все вокруг сияло чистотой. Подумав, женщина посмотрела на свою помощницу:
— Вы как-то говорили, что все в поселке друг друга знают и ставить камеры наблюдения не стоит. Похоже, придется это проверить…
Анфиса выпрямилась и с интересом посмотрела на молодую хозяйку.
Елена прошла в рабочий кабинет, где была установлена система наблюдения. В гостиной стояла фронтальная камера и еще одна была установлена почти под потолком. Подумав, женщина включила перемотку записи назад.
— Кажется, вот…
Анфиса с интересом смотрела на запись. Было видно, как она входит в дом, проходит к сторону комнаты для хозяйственных мелочей. Вот она начинает уборку на кухне, потом оказывается в комнате супругов. После этого появляется в гостиной, брызжет на окна пену и отходит в сторону. Другая камера показала, как Анфиса проходит к лестнице, ведущей на второй этаж. Затем камера фиксирует помощницу у кабинета Елены с ведром и щеткой в руках. Все проходит как обычно, но потом… Потом на другой камере появляется новое действующее лицо.
— Вот и попалась! — торжествующе заключила Елена, остановив запись.
Анфиса с удивлением уставилась на экран.
— Оксана? Неужели Оксана? Она же живет через несколько домов, никогда раньше в этой части поселка не показывалась…
На записи была видна грузная женская фигура в домашнем халате неопределенного цвета. На голове криво повязанный платок, на ногах — стоптанные резиновые шлепанцы. Женщина постучалась, потом нажала на кнопку звонка. Анфиса не могла ей ответить, так как в это время она была на втором этаже. Не дождавшись ответа, гостья открыла дверь и проскользнула внутрь. Гордость Елены, французское окно, было покрыто пеной для мытья стекол – ее буквально несколько минут назад нанесла помощница. Незнакомка подошла к окну, коснулась пальцем пены, осмотрелась. Потом застыла на месте, глядя в одну точку.
— Вот оно что… она что-то увидела, — удовлетворенным тоном проговорила Елена. Посетительница тем временем осторожно, оглядываясь по сторонам, прошла дальше и наклонилась. Теперь сомнений не было: она осмотрела и забрала пухлый конверт, лежавший на журнальном столике. Подумав, сунула под халат. Постояла несколько секунд, прислушиваясь, и метнулась стрелой к выходу. И меньше чем через минуту на том же месте показалась фигура Анфисы, которая катила перед собой моющий пылесос…
— Дело раскрыто, — усмехнулась Елена и посмотрела на Анфису. — Вы ее знаете?
— Это Оксана, живет через пять домов отсюда. Раньше она никогда не приходила в эту часть поселка, — задумчиво проговорила Анфиса.
— А как зовут эту особу? Ну, фамилия, отчество? — уточнила Елена. — Все-таки восемьсот тысяч на дороге не валяются. Я оставляла вам такую сумму для расчета с рабочими.
Филимон расслабился. Все-таки Елена молодец – сумела быстро найти виновного. Как же он был благодарен ей за то, что она настояла на установке камер! Вещь явно оказалась не лишней и в этот раз просто спасла от массы неприятных переживаний.
— Терпеть не могу подозревать, — подумал мужчина. — Это означает просто портить жизнь себе и другим. А тут и подозревать не надо, все как на ладони.
Он вышел к рабочим и попросил подождать пару дней. В качестве гарантии и аванса выдал около пятидесяти тысяч и вернулся в дом. Елена, переодевшись, приготовилась ехать в полицию.
— Я не позволю этой нахалке спокойно разгуливать на свободе, когда у нас пропадают такие деньги, — жестко сказала Елена не терпящим возражений тоном. В руках женщины были ключи от машины.
— Поехали вместе, — предложила она мужу. Супруг кивнул и без лишних слов сел за руль.
— Поехали, — и машина тронулась в путь.
Анфису они попросили остаться дома до их возвращения.
Когда супруги приехали в полицейский участок и написали заявление, приложив к нему копию видеозаписи с камер наблюдения, флегматичный лейтенант, принимавший бумаги, даже вскочил на ноги:
— Это же просто подарок. Есть заявление и есть доказанное преступление. Одно дело уже раскрыто, считай.
***
В офисе оказалось с утра столько дел, что даже на короткую передышку не было времени. После обеда Елене позвонили с незнакомого номера:
— Елена Александровна? Это лейтенант Мурашов. Вы вчера оставляли заявление о краже. Да, подозреваемую взяли. Поначалу все отрицала, потом, когда ей показали видеозапись, перестала упираться. Эта особа, Оксана, написала чистосердечное признание.
— Прекрасные новости, — устало ответила Елена. — Что она сказала про деньги?
— Готова все вернуть. Говорит, что оказалась в тяжелой жизненной ситуации, не было выбора.
— Не было выбора…— жестко проговорила Елена. — Выбор есть всегда. Она же могла не брать деньги. Но она взяла и должна за это ответить.
Мурашов не стал с ней спорить, попросив приехать в участок, как только выдастся такая возможность. Елена чувствовала легкое раздражение и усталость. Несмотря на свою уверенность в собственной правоте, все равно было не очень приятное чувство. Может, давало знать о себе мамино воспитание, что нужно помогать нуждающимся? Но тут же пришло чувство злости:
— С чего это я буду разбазаривать заработанное неизвестно кому? Я же работаю, как вол, а она…
***
Между тем мать Оксаны, Раиса Степановна, терпеливо поджидала соседку возле закрытых ворот. Одетая в выцветшее ситцевое платье и поношенные резиновые сланцы, женщина поглядывала на дом. Судя по всему, в нем никого не было. А дом-то видный: в свое время Хохлатовы вложили в него немало денег. Одними из первых установили в нем водяное отопление, подключили магистральный газ, засадили участок роскошными сортами роз, на которые Раиса давно заглядывалась. Оказывается, новые хозяева тоже любят цветы и не собираются расставаться с цветником в ближайшем будущем.
Раиса вспомнила, как хотела однажды выпросить у Хохлатовых сорт «Калифорния», но ей жестко отказали.
— Степановна, пойми – такие цветы очень капризные. За ними нужно ухаживать, как за маленькими детьми, а ты с твоей Оксаной на такое не способны. У вас даже картошка прорасти не может. Так что не проси.
— Даже картошка прорасти не сможет! — передразнила Степановна бывшую соседку. —Ишь, как заговорила. Будь у меня самой такой мужик, как у тебя, я бы ходила королева королевой. А не так, как сейчас, когда с киселя на кашу перебиваешься.
Женщина погрузилась в невеселые мысли. Вышла замуж рано, родила дочь — Оксанку, а она пошла по материнским стопам. В смысле, тоже сразу после школы выскочила замуж, нарожала детей с разницей в пять лет. Самый старший, Коля, недавно отметил свое пятнадцатилетие, а самому младшему, Славке, осенью должно исполниться пять. Всех детей Оксана родила от разных мужчин.
С первым мужем не срослось. Оказалось, что Паша, в которого она влюбилась с первого взгляда, относился к молодой супруге только как источнику удовлетворения своих биологических потребностей. В смысле, гормоны бушевали, а натворить дел мешал страх перед суровым уголовным наказанием. Вот и придумал парень – задурил голову глупышке, а та и рада оказаться мужней женой. Потому как училась в школе из ряда вон. Все мечты были только о том, как заставить поселок говорить о ней и удивленно смотреть вслед, рискуя свернуть себе шею.
Однако семейная жизнь оказалась суровым испытанием для недавней школьницы. Муж обращал внимание на Оксану, только если хотел женской ласки или от души поесть. Молодая супруга чувствовала себя на пределе возможностей, так как после рождения Коли хлопот заметно прибавилось, а помощи ждать было неоткуда. Даже родная мать, Степановна, и то была горазда помогать дочери только на словах, чем на деле. Иногда она появлялась во дворе дома зятя, где мельком удостаивала старшего внука мимолетным взглядом, потом начинала жаловаться дочери на тяжелую жизнь. За два года брака с первым мужем Оксана только обрадовалась, когда тот со скучающим видом заявил, что подал на развод и хочет получить свободу. Оксана не противилась, понимая, что им обоим стало слишком тесно и скучно. Но надеялась про себя, что рано или поздно ей улыбнется удача. Оксана верила, что в один прекрасный день ее суженый сам постучит в окно и уведет ее с собой в хорошую, обеспеченную жизнь. Но вместо этого, когда она отдала сына в детсад, к ней постучался сосед по улице – некий Валерий. Он был изрядно под мухой и не придумал ничего лучше, как вломиться в дом одинокой разведенной женщины с ребенком на руках. Присмотрелся к Оксане и решил, что пусть лучше такая хозяйка, чем ничего. Она тоже подумала, что с ним у нее могут быть шансы выбиться в люди. Валерий слыл мастером на все руки, но на деле оказалось, что он был мастером поднимать руку на женщин. Тот факт, что Оксана носила его ребенка, для мужчины не считался серьезной причиной отказаться от рукоприкладства.
Пятилетняя Алена не была в восторге от родного отца и уже тогда говорила, что стыдится его. Поскольку такие слова мужчине не нравились, девочке часто доставалось за несдержанный язык. Однако Оксана упрямо продолжала верить, что ей достался прекрасный муж, а ее детям — отец. Хотя Валерий категорически не хотел признавать Колю даже в качестве вполне сносного пасынка.
— Ты уберешь когда-нибудь этого мелкого дармоеда из моего дома? — начинал орать пьяный Валерий при виде Коли. Мальчик сидел за письменным столом и делал уроки, пока младшая сестра куролесила во дворе.
Потом те же слова про маленьких дармоедов кричал и третий сожитель Оксаны, который, узнав про причитающиеся супруге выплаты за рождение третьего ребенка, предложил официально узаконить отношения. Но счастья это никому не принесло. В первую очередь, Славке, отец которого, едва узнав о беременности супруги, тут же поспешил подать на развод. Но даже во время окончательного разрыва с женой он верил, что Оксана может принять его в любой момент:
— В конце концов, она — баба. Все бабы мечтают о том, чтобы был нормальный мужик в доме. А я что, не мужик, что ли?
Мужичонка расправлял грудь колесом, надувал для пущей убедительности впалые щеки и старался создать вид необыкновенно востребованного мужчины, ради которого женщины рвут друг другу волосы и дерутся до полного изнеможения. Но и его хватало только на редкие любовные встречи, после чего он, забыв про отцовские обязанности, бежал из дома куда глаза глядят. Его бесило понимание того, что этой чокнутой нужны только деньги, а не он сам, во всем великолепии своей тонкой чувствительной натуры…
— Не везет моей Ксюхе, — философски подумала Раиса, озираясь по сторонам. — То мужики разбегаются, то богатенькие начинают об нее ноги вытирать.
Раиса размечталась, что наступит день, когда ее ненаглядная дочка закончит свою печальную историю и откроет новую жизнь. Полную денег и самоуважения, поклонения окружающих. Только когда все это произойдет? Ни с одним мужчиной не получилось создать нормальную семью. Так, пародия на таковую. Все трое бывших зятьев считали, что Оксана должна быть им благодарна за то, что они удостоили ее своим вниманием. А теперь еще и эта история с зажиточной соседкой. Вот ведь дрянь, а? У нее денег куры не клюют, вон в какие хоромы превратила домик Хохлатовых. Явно ведь не потому, что копейки считает до зарплаты. Неужели было трудно закрыть глаза на то, что ее доченька нуждалась в помощи? Да где ей понимать такие вещи, у нее-то самой детей нет. По крайней мере, никогда в их доме не звучали детские голоса, никто не плакал и не смеялся.
— Дети – это же счастье. Моя Ксюшенька никогда бы не пошла на такое, если бы жила, как эта Елена.
Те же самые слова она повторила и Елене, когда та, наконец, приехала домой. Женщина порядком удивилась, узнав, по какой причине пришла соседка.
— Дорогая моя, войдите в положение моей дочери. У нее очень сложная жизненная ситуация. Муж сбежал, алиментов не платит. Если не верите, можете перепроверить мои слова, — настырно заговорила Раиса.
Елена изумленно уставилась на соседку:
— Что значит – перепроверить ваши слова? Вы вообще в курсе, что ваша дочь меня обокрала. Унесла деньги, которые я должна была заплатить рабочим за выполненные по договору работы?
— И что такого? Жизнь тяжелая, — вздохнула Раиса. — Незачем было оставлять конверт на самом виду. Это же самая настоящая провокация, неужели не понятно? Моя Ксюша никогда не видела таких денег, это для всех нас просто немыслимые деньги. И вам жалко отдать их бедной нуждающейся соседке? Господи, какие люди сейчас жадные пошли. Никакого понимания и сочувствия.
Елена чуть не схватила настырную бабищу за руку, чтобы развернуть ее лицом к дороге и дать доброго пинка. Чтобы летела она со скоростью пули и забыла дорогу к их дому. Раиса не унималась:
— Она же не со зла. Внук у меня младший болеет, понимаете? На лекарства денег нег, этот последний бездельник, Оксанкин бывший, ни рубля не давал за последний год. Наоборот, как появится, так и норовит из дома чего-нибудь утащить. Пьющий он, вот за какого мерзавца моя дочь хотела замуж.
— Ей обязательно нужно было плодиться? — сквозь зубы прошипела Елена, отталкивая Раису Степановну от входной двери. Во дворе уже стоял Филимон, удивленно глядя на обеих женщин. Последние слова Раисы вызвали у него что-то похожее на сочувствие.
— Да что ты в этом понимаешь?! — закричала Раиса, размахивая руками. —У самой-то детей нет, ты не знаешь, что это за счастье.
— И слава богу, — усмехнулась Елена. — Уходите, пока я и на вас заявление не написала. Хватит с меня и вашей нечистой на руку дочери. Очистите двор от вашего присутствия.
Неожиданно соседка рухнула на колени и попыталась схватить Елену за руки, чтобы поцеловать пальцы.
— Не губи, соседушка! — вопила она, размазывая по лицу слезы. — Куда детки пойдут, если мамку посадят? В детдом их сдадут, понимаешь? В детдом, как будто у них отродясь родной мамки не было! Пожалей мою дурочку, забери заявление! Богом прошу!
Елене надоело смотреть на этот спектакль, и она повернулась к Раисе.
— Сейчас же покиньте мой двор. Или я точно вызову полицию. Посидите вместе с дочкой в соседних камерах, о детях подумаете.
— Ах ты… змея ты подколодная! — вскочила на ноги Степановна. Никто не ожидал от нее такой прыти. — Не уйду никуда! Детей осиротить захотела, так же нельзя! Не по-христиански это! Оксаночка всего лишь хотела денег немного у тебя занять, она бы все вернула. Нельзя с ней так сурово поступать!
— Об этом надо было раньше думать, прежде чем тащиться ко мне и воровать! — рявкнула Елена и выставила надоедливую особу за ворота. Степановна начала кричать на всю улицу:
— Чтоб у тебя дом сгорел вместе с тобой, жадина проклятая! Чтобы ничего больше не уродилось, и ты жила всю оставшуюся жизнь впроголодь, стерва ты тощая!
Елена закатила глаза.
— Надо было дочь нормально воспитывать. Похоже, вы дали ей достойный пример для подражания.
Степановна кричала-кричала, но ничего не добилась. Похоже, весь поселок был в курсе, почему Оксана больше не появляется. Некоторые осуждали ее поступок, но находились и те, кто проявлял сочувствие.
— Да что вы к бедной девке прицепились? Она денег больше двадцати тысяч не видела, вот и потеряла голову. Да и детей троих сама тащит. Незачем было деньги на виду оставлять, так даже у святого руки зачешутся.
Другие вспоминали, что Оксана никогда толком нигде не работала. Только и делала, что бегала собирать справки на получение детских пособий. В этом ей не было равных, и как мать-одиночка она стабильно получала около тридцати тысяч в месяц.
— Оксане бы попробовать поработать, может, и получилось бы чего путного? Ни на одном месте больше месяца не задерживается. Откуда ей знать, что такое нормальная работа и деньги? Ни образования, ни профессии нет. Зато размножаться научилась.
Словом, поселок разделился на несколько лагерей. Были и такие, которые приходили к дому Елены и Филимона, чтобы узнать последние новости из первых рук. Но их ожидало разочарование, потому что супруги не собирались делиться подобной информацией. Поняв, что от них на этот счет ничего не добиться, Елену с мужем оставили в покое.
***
— Лена, я тут вот о чем хотел поговорить…— на лице Филимона была написана глубокая задумчивость. — Может, стоит простить эту Оксану? У нее, все-таки, трое детей. Самому младшему, как я слышал, всего-то пять годков стукнуло. Или стукнет.
— Да хоть сто, — резко ответила жена. — Если бы она не залезла в наш дом, этого бы не случилось.
— Может, попробуем ее простить? Она же все-таки не настолько глупая, чтобы не сделать выводов из этой истории. Думаю, она побоится в следующий раз к кому-то залезть и красть.
— Филимон, ты понимаешь, о чем говоришь? — повернулась Елена к мужу. — Хочешь, чтобы я простила и забрала заявление на девку, которая работать и думать не умеет, зато хорошо научилась решать свои проблемы за чужой счет. Ты вообще подумал о том, откуда у нее трое детей? А я объясню. Она их рожала только с одной целью – выбить деньги на их содержание (якобы) с других. И она уверена, что стоит посильнее надавить на жалость, как у нее все получится, и она легко добьется своего. Нет, это так не работает.
— Но у нее дети…— начал было Филимон. Елена взмахом руки оборвала его слова.
— Я меньше всего хочу, чтобы пострадали дети. Ты хоть подумай, какой пример она им подает? Что можно легко прийти и взять все, что захочется. Поныть, как тебе тяжело живется и спокойно уйти, как будто так и должно быть? Потом ее дети вырастут и будут вести себя так же. Ты об этом подумал?
Филимон так и не смог переубедить жену пойти на уступки. Елена горела праведным гневом от осознания того, что она должна, оказывается, просто взять и забыть про кражу. Из-за которой ее верная помощница чуть не получила удар.
Раиса Степановна взяла за правило каждый день приходить к Елене под ворота и надрывно рыдать, пытаясь разжалобить женщину. Несколько раз она приводила к дому самого маленького внука – Славика, который ничего не понимал в происходящем. Малыш сидел на велосипеде и терпеливо ждал приказа бабушки ехать домой. Как только она давала отмашку, он с криком «Ура, домой!» мчался к их старенькому домику, который давно нуждался в хорошем ремонте.
Хитрая Раиса, видя сочувствующее отношение Филимона к ее семейству, привела мужчину к себе и в красках расписала сложности их бытия.
— Пойми, сынок, — промакивала она уголки глаз грязным носовым платком, — мы люди простые. В столицах не жили никогда, да оно и не нужно нам. Была бы своя крыша над головой, больше ничего не надо. Я уже слишком старая, чтобы одной поднимать детей. Все равно ведь без мамки будут, как без рук. Поговори с Леночкой, пусть пойдем нам навстречу.
Филимон пообещал подумать над этим и поехал в КПЗ, где держали под стражей Оксану. Эта бледная, с нездоровой полнотой молодая женщина произвела на него странное впечатление. Глаза были стеклянными, голос — невыразительным. Она словно с трудом понимала, где находится и почему.
— Я не хотела…— тихо прошептала Оксана, не глядя на Филимона. — Славка сильно болел, дома хоть шаром покати. Слышала, у нас новые богатые соседи. Думала, приду к вам, займу немного денег. Не отдам вовремя – готова была отработать. А как увидела конверт с деньгами… даже не поняла, как руки сами потянулись к нему. В общем, я их взяла и побежала. По дороге зашла в магазин, купила детишкам кое-чего на обед.
Женщина подняла, наконец, голову и посмотрела соседу прямо в глаза.
— Я обычно покупаю на бульон куриные спинки. Пусть там кости, но бульон получается наваристым. А тут… с деньгами я впервые захотела взять что-то вкусное. Взяла большой кусок свинины, икры, колбасы, сыров… Славка обожает борщ с густой сметанкой… я взяла у бабы Груни целую банку литровую. Вот дети радовались… они и мед поели, и орешки всякие… а Славке после уколов стало намного легче. Надеюсь, мама смогла вылечить моего мальчика полностью.
На лице Оксаны блуждала странная улыбка. В груди Филимона появилось непонятное щемящее чувство. Не говоря ни слова, мужчина направился к выходу.
Вечером он с нетерпением ждал Елену с работы.
— Ты что, сегодня не был в офисе? — удивилась супруга. Она с усталым видом прошла в дом, на ходу сбрасывая с ног удобные туфли на низком каблуке.
— Сегодня по участкам ездили, почти весь день за рулем провела, — сообщила Елена, залпом выпивая сок из графина. Заметив, с каким строгим видом муж смотрит на нее, удивленно посмотрела в ответ.
— Что с тобой? Почему ты так смотришь на меня?
— Давай забудем историю с кражей раз и навсегда, — медленно проговорил Филимон. —Мне жаль в этой ситуации детей, если они останутся без матери. Да и она не похожа на какую-то законченную дрянь. Понимает, что натворила, и очень сожалеет об этом. Тем более, что все деньги она вернула.
— Не все, здесь ты ошибаешься, — усмехнулась Елена. —Не все. Десятки нет.
— Ну, это же сущие мелочи по сравнению с основной суммой, — начал настаивать Филимон. Елена сурово взглянула на мужа:
— В чем дело? Почему ты вдруг резко изменил свое мнение?
— Деньги – это не все в этой жизни, — начал издалека Филимон.
— Я тоже не делаю культа из денег, — резко ответила жена. — Но я ценю те возможности, которые они дают. Нам обоим приходится пахать круглыми сутками, чтобы таких возможностей у нас было больше. Ты к чему ведешь разговор? Хочешь, чтобы я отказалась от обвинений против Оксана, этой шустрой воришки?
— Не называй ее так, — поморщился супруг. — Она сваляла дурака, но называть ее воришкой – это перебор. Причем с любого ракурса.
— Странно. Она же совершила кражу – вторглась на чужую территорию и унесла чужое имущество.
В тот день Елена впервые поняла, что кое-чего не знает о родном муже. Почему его так зацепила история про нуждающуюся семейку какой-то посторонней для них женщины? Разговор на повышенных тонах не дал результатов. Напротив, Филимон разозлился на жену за мелочность и сказал, что не ожидал увидеть ее настолько жадной. Пока они ссорились, в ворота позвонили. Послышался голос Раисы Степановны:
— Елена Александровна, впустите меня!
Филимон ожидающе посмотрел на жену. Она стиснула зубы и спросила:
— А по какому поводу?
— Я деньги принесла. Вы же говорили, что не хватает десяти тысяч.
Елена открыла ворота, и появилась Раиса Степановна. Которая с заговорщицким видом подмигнула соседке и сунула ей в руки смятые купюры:
— Извините, что задержала. Пенсию получила, теперь вот, возвращаю все. Можете пересчитать. У нас все по-честному.
При этих слова Елена хмыкнула и чуть не рассмеялась в голос.
— Вы же теперь заберете заявление? — с надеждой глядя на соседку, спросила Раиса.
— Вы сделали то, что должны было сделать давным-давно, — ответила ей Елена. — А чего вы от меня ожидали? Что при виде денег из вашей пенсии я пущу слезу умиления?
***
— Вы меня не слушаете, Елена Александровна, — заметил полный мужчина в плохо сидевшем на нем сером костюме и фирменной голубой рубашке.
— Простите, Павел Иванович, задумалась. Но я уже готова, давайте продолжим.
Елена улыбнулась через силу и изобразила видимость сосредоточенного внимания к словам собеседника. Ее компания собиралась заключать новый выгодный контракт, и женщину отправили на встречу с потенциальными инвесторами.
После того, как в их жизнь ворвалась Оксана со своей матерью, все пошло наперекосяк. По крайней мере, Елена была склонна обвинять в этом соседку. Стоило той надавить на чувство жалости, как Филимон шел на принцип. Он отказывался продолжать жить как ни в чем не бывало с женой, если Елена не простит Оксану.
— Она не виновата, что ничего хорошего в жизни не видела. Даже замуж вышла от безысходности.
— Детей она тоже нарожала от безысходности, — криво усмехнулась Елена. — А если точнее, они были ей нужны исключительно как инструмент достижения ее целей. Только этот ресурс не всегда идет в плюс.
— Никогда не думал, что ты способна оценивать людей, как обычные финансовые активы, — разочарованно посмотрел на нее Филимон. — Ты хоть понимаешь, что своей упертостью ломаешь кому-то жизнь? Какими вырастут дети, видя, что их мать пошла на кражу из-за предательства?
— О чем ты? — возмутилась Елена. —Лично я никого не предавала.
— Речь не о том, что ты никого не предавала. Речь о тех несчастных, кому повезло меньше, чем нам самим. Лена, ты же никогда не была настолько меркантильной, что с тобой?
Женщина пришла в ярость:
— А что не так? Тебе не все равно, что мы работаем, как ненормальные, а кто-то хочет прикарманить это все за просто так? Ты же сам знаешь, что эта особа никогда толком не работала, но захотела пойти по самому легкому пути. Я отучу ее так делать. Пусть получит такой жесткий урок, чтобы ей было впредь неповадно так поступать…
***
Пять недель непрерывного хождения по следам Елены дали результат, которого она не предполагала. Мало того, что пришлось отпустить воровку, так еще и Филимон выделил Оксане часть своих личных накоплений, чтобы она смогла найти себе работу и позаботилась о детях.
— Почему ты так поступил со мной? — рыдала в голос Елена, когда Филимон сообщил ей, что всегда мечтал о большой семье и хочет помогать соседке в качестве законного мужа. И что готов при необходимости дать ее детям свою фамилию, когда они оформят официальный развод.
— Потому что по сравнению с тобой она – человек, нуждающийся в помощи. А ты даже детей мне родить не смогла и трясешься над каждой копейкой, как над чем-то святым.
***
Елена продала бывшему мужу свою долю и уехала на Дальний Восток. Чтобы оказаться как можно дальше от того, кто предал их семью. Филимон всерьез взялся за Оксану. Записал ее на фитнес и спа-салоны, занимался ее детьми, выбрав и оплатив каждому те секции, которые их интересовали. Коля, Алена и Слава были счастливы, что в их жизни появился тот, кто сможет о них позаботиться.
Филимон предпочел забыть небольшой эпизод из прошлого своего брака, из-за которого Елена так и не смогла стать матерью. Когда они только-только поженились, девушка забеременела через месяц после свадьбы. Но Филимон был против рождения ребенка:
— Леночка, нам слишком рано становиться родителями. Давай хотя бы лет пять поживем для себя.
Он лично отвез Елену в клинику и поддерживал после операции. Однако уже потом, когда они переехали в загородный дом, мужчина стал говорить, что ему не хватает ощущения радости жизни. Которое бы обязательно появилось, если бы он стал отцом. Елена тогда жутко обиделась на него:
— Ты же сам отвез меня на аборт. Давай тогда родим ребенка, раз уж так захотелось.
Но обследования показали, что Елене не суждено стать матерью. Поэтому женщина все свои силы бросила на карьеру и все то, что приносило ей удовольствие, чувство внутреннего удовлетворения. Все это время, пока не было Оксаны, Филимон был уверен, что он хочет того же самого, что и Елена. Оказалось, что у них разные представления о счастье…
***
— Давай так, Филечка… с тобой было хорошо, ты классный мужик. Но мне с тобой скучно, так что больше не ищи меня, —жеманным голосом сообщила Оксана мужу на следующий день после трехлетия их общей дочери — Лизы. Она удрала с детьми посреди ночи, чтобы не дать мужу найти их. В отличие от их первой встречи, когда Оксана была в камере, женщина в этот раз была совершенно уверена в себе и точно знала, чего хочет.
Филимон должен был прилететь из командировки после восьми утра. Но по возвращении никого не застал.
— Ты же будешь платить хорошие алименты для Лизы и остальных моих деток? —промурлыкала Оксана в трубку. — Они очень расстроятся, если ты перестанешь им помогать.
— Какой же я был кретин… Лена была права с самого начала на ее счет, а я не хотел слушать…— думал Филимон, вспоминая лицо бывшей жены. Однако он понимал, что свой шанс на счастье с Еленой он упустил окончательно.
